Глава Двадцать Пятая (Буря)

Разговор с отцом был мягко говоря напряжённый. В основном мы не обсуждаем ничего, кроме моих успехов на льду. Вчера всё было более чем напряжённо.

За всю свою жизнь я просил его о чём-то лишь дважды, так что был уверен, что моя проблема будет решена. Я не из тех, кто прячется за спиной отца. Долгие годы мои друзья даже не знали, кто мой отец или из какой я семьи.

Но я умею выбирать битвы с умом.Разбираться самому — не вариант. Тут дело не только в хоккее. Больше дело в том, что нет шанса на ошибку.Если я возьмусь за дело сам и облажаюсь, я потеряю Мишель.А я не могу потерять её снова.

Последние два месяца я внушал себе, что смогу забыть. Что всё уже в прошлом.

Только вот к чёрту такие самообманы.Она не просто в моей голове. Боюсь, она уже в каждой клетке моего тела.

Снег валит как из ведра. Давно такого не было.

Останавливаюсь у круглосуточного супермаркета. Мороз щиплет лицо, когда выхожу из машины.Холод добирается даже под толстую куртку. Чертовски холодно.У меня полчаса — максимум — чтобы всё закупить.

Беру тележку и просто начинаю скидывать в неё всё подряд.Мясо. Чипсы. Пять видов шоколада. Сладости, вода, какие-то свечи. Теплые носки.

Абсолютно бесполезный хлам, но я не могу остановиться.Как будто это подготовка к чему-то важному. Как будто это даст мне ощущение контроля.

К кассе подхожу с тележкой, полной до краёв.

Мишель сейчас в книжном. Я знаю, что она вот-вот выйдет — мой друг держит меня в курсе.

Я включаю печку на максимум. Мне тепло не нужно.Но она вечно мёрзнет. Особенно сейчас.

До кофейни доезжаю за двадцать минут. Дорогу почти замело. Уборочные машины уже снуют по трассе.Нужно торопиться.

Увидеть Мишель — всё равно что вдохнуть после долгого пребывания под водой.

Она сидит у окна, подсвеченная мягким жёлтым светом. В уютном свитере и огромных наушниках.Кажется, весь мир вокруг замирает, когда я смотрю на неё.

Её лицо сосредоточено, она читает и даже не замечает, как официант подходит и что-то говорит.

Кофейня закрывается. Она потеряла счёт времени.

Она не замечает меня, складывает блокноты и книги в большую сумку, начинает надевать куртку, когда врезается в меня.

— Ай...Извините, пожалуйста...

— Только за поцелуй.

Совершенно очаровательное выражение лица появляется на её лице пока она трет лоб.

Потом — волна эмоций.Я не даю ей опомниться, обнимаю за талию и поднимаю так, чтобы её глаза оказались напротив моих.

— Чего застыла?

— Рэйден?.. Что ты тут делаешь?.. Ты не отвечал...

Мне так нравится что она сейчас в моих руках, но даже этого она не замечает. Волнуется за меня и это согревает мне душу.

— Кафе закрывается.

Голос менеджера вызывает во мне злость, но я просто открываю дверь ногой и выхожу с ней на руках. Она не успела надеть куртку, так что я быстро несу её к машине.

— Пусти же.

Её милое сопротивление очень смешит, но я жду, пока она окажется в тёплом салоне машины, пристёгнутой, чтобы наконец смог выдохнуть и сесть за руль.

— Я тебя похищаю.

— Что?

— Ты отлично услышала.

Я завожу мотор и боковым зрением наблюдаю за её замешательством.

— Рэйден... нам же нужно поговорить. Ты просто исчез, ничего не сказав. Что мы будем делать?Почему ты не отвечал мне и даже Итану?

Я торможу на светофоре и притягиваю её к себе для поцелуя.Всё моё тело охватывает дикая дрожь от этого контакта.Её губы мягкие напротив моих.Я чувствую вкус горячего шоколада, который она пила, и её собственной сладости. Не могу отпустить. Не могу насытиться.

Как наркоман, дорвавшийся до своей дозы.

Она наконец прекратила нескончаемый поток панических вопросов.Хорошо, что я нашёл способ остановить этот её хаос в голове.

Сначала она не ответила на поцелуй, но потом мягко приоткрыла губы и впустила.Теперь я должен отстраниться, потому что машины сигналят за нами, а снег уже полностью закрывает дороги.

Хорошо, что до дома её мысли куда-то улетают, и я еле сдерживаю улыбку, проводя пальцем по её губам.

Только перед моим домом она спохватилась и, видимо, уловила, что мы не едем к ней.

Только вот её реакция — не совсем та, на которую я надеялся. Она выглядит... расстроенной?Чёрт, я даже не думал, что так будет. Я настолько был ослеплён тем, что она теперь моя, что забылся.

Осторожно дотрагиваюсь до её руки — и она вздрагивает.

— Что такое?

Её расфокусированный взгляд наконец падает на меня.

— Эй... не прячься обратно в свою скорлупу. Ты можешь сказать мне всё.

— Знаю, просто... я вспомнила тот день.

Я сжал челюсть. Теперь мой дом связан с неприятными воспоминаниями, которые я намерен стереть к чёрту.

Выхожу из машины. Сильный ветер вместе со снегом бьёт в лицо — это уже похоже на бурю.Хорошо, что мы успели вовремя.

Беру из багажника часть пакетов, затем подхожу к её двери, открываю и протягиваю руку.

— Я могу помочь.

Мишель тянется к пакетам, но я быстро отдёргиваю их и иду вперёд, стараясь нести всё сам и не дать ей замёрзнуть.

Тепло окутывает нас, как только я открываю дверь.Ставлю пакеты на стол, целую её в щёку и возвращаюсь за остальным.

В багажнике ещё как минимум шесть пакетов — с продуктами и доставкой, которую я забрал до магазина.

Да, я подготовился к снежной буре.Что? Может понадобиться всё, что угодно.

Когда возвращаюсь и ставлю последние пакеты на стол, Мишель неловко стоит у панорамных окон, обнимая себя за плечи.

Она напряжена. Хрупкая. Отстранённая.

— Сделать теплее? — спрашиваю мягко.

— Нет... Просто... как я вернусь домой? Посмотри, сколько снега.

— Ты остаёшься тут. Объявили о снежной буре, дороги перекрывают.

— Но я не могу. У меня ничего с собой нет. Мама будет волноваться...

Чёрт. Как сказать, что она всё равно не уедет, и при этом не прозвучать как маньяк?

— Можешь взять всё, что нужно, в моём гардеробе.

— Это...

Она не успевает договорить. В её сумке звонит телефон.Мишель быстро подбегает и отвечает.

— Да, мам... Нет, всё хорошо. Я в безопасности, обещаю. Я останусь у Рэйдена...

Она отходит в дальний угол комнаты и начинает говорить тише.

Я не вмешиваюсь. Просто стою на кухне и начинаю разбирать пакеты.Холодильник быстро наполняется. Всё для неё. Сладости, чай, её любимые снеки.

Слышу, как она мило шепчет, стараясь успокоить мать.Обещает всё объяснить завтра.

Как будто я её отпущу... после двух месяцев этой пытки.

Когда она заканчивает звонок, я поднимаю взгляд. Она медленно подходит ближе.

— Мама сказала, что буря будет до утра. Она не против, чтобы я осталась.

— Я и не сомневался, — говорю, слегка усмехнувшись. — Я бы всё равно тебя не отпустил.

Она закатывает глаза, но я вижу, как уголки её губ дёргаются.Она всё ещё борется с собой. С чувствами. Со мной.

— Хочешь горячего шоколада? — спрашиваю, открывая упаковку.

— Если с зефирками — то да.

Еле сдерживаю улыбку когда она так радуется простому шоколаду.

Она смотрит на меня. Долго. Слишком долго.Как будто боится, что я исчезну, если моргнёт.

— Спасибо.

— За зефирки?

— За всё.

Я ставлю кружку перед ней. Она садится на высокую барную табуретку, обхватывает ладонями кружку, и впервые за весь вечер выглядит спокойно.

— Можешь принять душ, если хочешь. Там всё готово. Полотенце чистое, халат висит. И если найдёшь что-то в шкафу — всё твоё.

Кажется она хочет отказаться, но я вижу что ей хочется переодеться во что-то удобное

— Давай, а я разогрею нам еду.

Она улыбается и спрыгивает со стула.

— Хорошо, спасибо.

Милашка.Я улыбаюсь доставая еду.

***

Прошло уже больше получаса.

Я разогрел еду, нарезал хлеб, выложил всё красиво, даже дерьмовые свечи зажёг — просто потому что ей это видимо нравится.

А её всё нет.

Наверху тихо. Ни звука.Может, уснула?Хотя нет. Она же сказала, что пойдёт принять душ.

Чёрт. Уже тридцать две минуты.

Окей, может, просто моет волосы. Эти их девчачие штуки с миллионным ритуалом...

Но всё равно. Долго.

Я беру на себя смелость. Поднимаюсь наверх, в сторону своей спальни — душ как раз там.Уверен, что всё уже позади. Ну сколько можно там быть?

Подхожу к двери, приоткрываю — и замираю.

Мишель стоит посреди комнаты.

Без одежды !

Она держит в руках полотенце.

Мокрые волосы струятся по плечам. Кожа блестит от капель воды.

Ладно...почти обнажённая. Только что вышла из душа. Я влетаю в самый неподходящий момент.

— Ай! — она пискнула и резко прикрылась руками, натягивая полотенце повыше. — Рэйден!

— Ох, чёрт! Прости! — я пулей отскакиваю назад, захлопываю дверь и врезаюсь лбом в стену.

Какого хрена я вообще не постучал?!

Я ждал, был уверен, что она давно закончила. Кто знал, что она всё ещё там, да ещё и будет стоять посреди моей спальни без одежды?

Молодец, идиот. Просто аплодисменты. Офигенный момент, чтобы вломиться.

Сейчас её ещё больше закроет. Только расслабилась — и я, как баран, лезу.

Блин. А она такая...Нет. Не думай.Просто забудь это.

Конечно, забудь.Такое забудешь

Когда перед глазами до сих пор стоит её изгиб талии. Мокрые волосы. И эта растерянная, испуганно-смущённая мордашка.

Я сжимаю зубы, втыкаюсь взглядом в ковёр в коридоре и говорю через дверь:

— Прости. Я думал, ты уже закончила. Я просто... пришёл сказать, что ужин готов.

Тишина.

И только потом — её сдавленный голос:

— Всё в порядке... Я скоро выйду.

Я киваю, хоть она не видит, и спускаюсь обратно на кухню.

Сердце всё ещё бешено стучит.Жар бросает в шею.А я дышу, как после пробежки.

Соберись, Рэйден.Она не игрушка, не фантазия. Она — она. Настоящая. Ранимая.И ты не должен сорваться.

Хотя, чёрт...Если бы я задержался ещё на секунду...Ладно. Не думай.

Просто пусть она поест. И пусть останется.

А ты — веди себя нормально.

Говорю я своему дружку, который уже в полной боевой готовности.

— Знаю... у нас давно не было секса, но мы не можем её сейчас напугать. Остынь чувак, я не шучу.

Окэй.

Да. Я говорю со своим членом. Как иначе мне привести себя в норму до её прихода?