Глава 6

Дела обстояли как обычно. Школа, оттуда в больницу, там же уроки и материал, который Серри старалась хорошо обьяснить Чонгуку, хотя была той самой, кто желал превзойти его в знаниях. Чонгук–же быстро выходил на поправку, а значит действия врачей не проходили даром. Прошло ровно две недели и сегодня день выписки. К парню приехали его родители, чтобы помочь собрать вещи, а после школы Серри вместе с новыми друзьями поехала к нему в больницу и благополучно выписала. После хорошего ужина вместе с полной семьёй Чон и его лучшими друзьями все решили прогуляться, так сказать «чтобы еда провалилась».

На улице уже начинало темнеть, розовые краски, появившиеся на небе, говорили о скором закате. Лица и одежда каждого из ребят сияли блёклым розово–оранжевым светом. Парни продолжали ждать всех из дома, чтобы позже пойти со всеми в довольно пустой парк неподалёку от дома Ким. Разговаривая обо всём, они очень цепляли девушку своим непрекращающимся дурачеством и искренним смехом, а сама она стояла вместе с Сохён и держала на руках малыша Чона, которому уже, как оказалось, через полмесяца исполняется три года, хотя Ким постоянно приписывала ему два.

Чонсо

— Как вы так живёте с Чонхёном? Он хоть с ребёнком видится? — спрашивает Ким свою, можно сказать, хорошую подругу, ведь та также работала в их старшей школе. Ей, кстати, уже двадцать семь. При первой встрече она думала, что та первокурсница, а, как оказалась, она уже и ребёнка имеет. 

Мама Чонсо — Сохён

Серри всегда разговаривала с ней так, будто она – женское отражение Чонхёна: рассказывала о своих проблемах, особенно если это касается Чонгука, а те помогали и давали советы. Разговаривая о жизни, Серри никогда не понимала, как эти двое могут постоянно заменять друг друга на работе, хотя их ребёнок ещё довольно мал? Как они видятся, если каждый день Чонхён либо ждёт жену с работы, затем сразу уходит на основную, либо сам до обеда в школе, а после неё едет домой покушать, потом снова на основную работу?

— В будние дни нам могут помочь мои родители, а в субботу и воскресенье мы всегда вместе. Не беда, ради благополучия семьи такое вытерпеть не проблема! — как ни в чём не бывало ответила мама мальчика.

— Оппа с ним нормально сидит?

— Да, Чонхён сразу пресекает его истерики. Он быстро нашёл к нему подход, поэтому сидеть с Чонсо для него не проблема.

— Постоянно вдалеке от любимого... Я бы не выдержала такого.

— Почему же? У нас есть вечер и ночь, мы и поболтать успеваем и поесть, иногда даже погулять. Это Южная Корея. Вот будут свои дети, а много времени уделять им не сможете. Будете пахать, как угорелые, чтобы семье хорошо жилось, — передав свои мысли прямо, сказала девушка. У неё своя правда, но это был сказано по факту.

— О~, хочешь поцеловать меня? — будто удивившись, спросила у мальчика Ким, увидев, как тот надувает губы и тянется к её лицу, после чего заулыбалась, как дурочка. — Ну давай, мачо Чон, — а сама отворачивается специально, дразнит.

Серри его сразу так назвала, ещё когда мальчик первый раз потянулся к ней за поцелуем, и по его лицу было понятно, что ему очень нравится эта «кличка». Мальчик был не из скромных, бежал ко всем, но целовал только молоденьких и симпатичных. Кровь не вода, как говорится. Весь в Чонов. Внезапно Серри замечает вспышку сбоку от себя. Этим фотографом оказался Ким Тэхён.

— Назовем это фото «Целовалась с малышом больше, чем с собственным женихом», — говорит Ким, смотря в экран фотоаппарата. Смотрит новую фотографию. На это услышавшие тихо посмеиваются. — Я же уже говорил, что люблю фотографировать? — улыбнувшись, продолжает парень, по–дружески подмигивая новой подруге. Он был очень доволен.

— Хочешь мы устроим с мачо Чоном фотосессию для тебя? — предложила Серри. Хотя она совсем не умела позировать, но стать ненадолго идолом вместе с таким сладким ребёночком она отказаться не могла.

— Если того желает ваша душа, то прошу, миледи, к вашему узаконенному месту, — тот берёт девушку за руку, ведя за собой, а она слегка удивляется такому поведению «шестого папочки», но всё же идёт за, как ей казалось раньше, садистом, с ребёнком на руках. Тем не менее, это парень, который ей когда-то нравился. Тогда она неловко подшучивает:

— Ты имеешь ввиду в кусты?

— Не–е–ет, я же тебе не Чонгук!

Та смеётся с его милого, даже какого–то смущенного поведения, слегка запрокидывая голову назад. Она сразу вспоминает того самого Ким Тэхёна, который нравился ей в далеких средних классах. Он довольно мил и доброжелателен. Но в то–же время Серри понимала, что он может быть не только таким милым.

— Не надо быть таким милым, ты же не такой, Тэхён!

— Оппа. Тэхён–оппа, — переправил девушку он, делая вид, будто его это сильно задевает.

— Тэхён, Серри, вы куда? — окрикивают троих оставшиеся ребята, догоняя.  

— Зачем вы за нами? Мы фотографироваться! — Тэхён начал отталкивать друзей.

— А мы тебя чем не устраиваем?!— тем же тоном начал Джин.

— Страшные вы все.

— Мы же можем семейное фото сделать, а там никто, кроме своих, не смотрит на нашу внешность, — продолжает старший парень.

— А–а–а, хватит уже, давайте просто сделаем совместное фото! — мама Чонгука начала размахивать руками, стараясь закончить спор на добром слове.

— Мачо Чон, побежишь за дядей Тэ, м? У тёти ручки устали, — прохныкала Серри, сжимая то разжимая ладонь в кулачок, демонстрируя тем самым, насколько её руки устали его держать.

— Нет! — и прижался всем телом к «тёте Ким», да так, что ей и поддерживать его не пришлось.

Эти двое детей знакомы меньше дня, а мальчишка почти ни разу не отходил от девушки, хотя та уже замучалась. На самом деле она успокаивала себя словами: «Это всё генетика. Передаётся по наследству. Он же Чон». И это работало. Но она не могла не отменить того факта, что малыш Чонсо просто чудо-малыш. Самый нежный, добрый и ласковый мальчик, которого она когда-то видела. Но, как и все люди, любит, когда его захваливают.

— А если я тебя поцелую? — с надеждой спрашивает она, но мальчик был очень настоятелен.

— Я сам вас поцелую!

— Я уже знаю, в кого он растёт, — улыбается Сохён, держа за руку своего мужа, а тот широченно улыбается.

— Только не бери пример со своего дяди, Чонсо! — предупреждает Серри, указывая пальцем на своего жениха. Не для второго Чонгука она сейчас старается. Она не может потерять такого милого малыша, хотя мысленно догадывается, что он будет тем ещё сердцеедом.

— Она моя зенсина! — вдруг кричит мальчик на весь парк и показывает дяде язык, тем самым подвергая девушку в шок. Наверное он сделал это потому, что не хотел отдавать полюбившуюся девушку своему дяде, который постоянно лупит его (игриво). Так все от шока остановились, а двенадцать пар азиатских глаз стали похожими на европейские.

— Эй. Не попутал ли, коротышка? — начинает Чонгук, наигранно злясь и подходя к паре ближе.

— Воу–воу, Чон Чонгук выходит на охоту! — загалдели парни, громко хлопая в ладоши. Друзья начали посвистывать.

— Ану пусти её, — шутливо приказывает Чонгук племяннику, но на деле пытается отлепить его от её тела, ибо он прекрасно знал, какая эта коротышка липучка. Но всё–таки он сделал своё дело, смотря на него по–строгому.

— Дядя, — проныл малыш, обнимая парня за ноги, а тот всё не унимался – серьёзное лицо сделал.

— Чонсо, к нам иди, пусть тётя отдохнёт, она уже устала носить тебя, — говорит Сохён, подзывая ребёнка к себе.

— Ну ничиво! Скоро я выласту и тоже буду носить тетю на луках, а дядя будет мне кусать готовить! — все сначала не поняли, а через пару секунд уже заливались громким смехом. Даже Серри не могла сдержаться. Однако в перемешку с радостью её также посещала и грусть, ведь к тому времени, пока Чонсо вырастет, его «тети и дяди» уже не будет.

— С какой стати я буду тебе кушать готовить, а ты будешь мою жену на руках носить? Эта женщина почти на пятнадцать лет старше тебя, ребёнок, — потрясено спрашивает Чон, понимая, что, несмотря на ломаную детскую речь, он утверждает как будущий юрист. Гук не уступал дорогу даже собственному племяннику–ребёнку.

— Она моя зена! — снова утверждает мальчик, а глаза девушки лезут на лоб после сказанных женихом слов:

— Да? А где твоё колечко?!

— Вот! — Чонсо пытается вытащить безымянный палец левой руки, на котором, конечно же, кольца не было, но вместо него показывает средний. От этого все вновь взрываются от собственного смеха, а мамочка Сохён даже на землю свалилась со смеху, смешанным с некоторым шоком и позором. — А ты так не умеешь! Знаешь, сколько я учился? Я всегда хотел показать тебе этот! Папа сказал, что можно только тебе показывать этот палец.

— Твоя женщина?.. — будто совсем опустошённо проговаривает тот. Ребёнок его разбил.

— Да. Она только меня любит. Я узе целовася, как в фильмах!

— Да ты что, прям как в фильмах?

— Да, а ещё севоня я буду с тетей рядом засыпать, как в фильмах. Она мне обесяла.

— Ох, прям обещала? Ты не хочешь мне ничего сказать, женушка? — Гук резко берёт её за талию и притягивает к себе, отчего та ударяется в него всем телом.

— Хочу, — и бьёт парня по наглым рукам, чтобы тот их убрал. — Ты идиот.

— Чонсо, эта тётка обозвала меня! — жалуется Гук, выпуская осиную девичью талию.

— Она моя зена, а не тётка!

— Слышал? Ты опоздал, дядька, — она ткнула ему пальцем в чёлку и слегка оттолкнула, затем, взяв ребёнка на руки, показала жениху язык и пошла дальше.

Тэхён решил запечатлеть этот момент, когда Чонгук догонял их и, в итоге, дал девчонке хороший щелбан, а младшему Чону — несильный. В конечном счете, друзья заставили сделать так называемую «семейную» фотографию, в которой им пришлось взяться за руки – заставили. Парочку стали смешить парни, те усердно пытались сдерживаться, но фотография излучала лишь бесконечное веселье и счастье. Живые и слегка размазанные фотографии как всегда оказались лучше, чем идеально качественные.

Ближе к двенадцати часам вечера все уже были дома. Гости якобы собирались спать, поэтому благополучно выпроводили родителей, которые собирались уезжать в ближайший отель, а сами тут же побежали вытаскивать выпивку из мини–бара — отмечать выписку хозяина дома. Чонсо давно уложили на диване. Главное, сами выпили хоть отбавляй, а виновнику этого торжества не дали, ибо «Я к тебе две недели бегала, чтобы ты поправился, а теперь не успел выписаться, так уже почки решил совсем прикончить?!», а затем «И то правда!». А сама, выпив пару бокалов вина, шаталась, как пингвин по льду и побежала сюсюкать спящего малыша Чонсо, думая, что он не спит вовсе.

— Пойдёшь со мной спать, малыш? Тётя о–очень хочет спать, — но тот продолжает лежать, вроде всем своим видом показывая, что спит.

— Тётя, быстро спать пошла, — приказал Чон, подметив некое домогательство к ребёнку и подняв её за плечи, сразу берёт тело почти спавшей девушки на руки. — Хён, нуна, вы можете ложиться на втором этаже в моей комнате, — внезапно вспомнив о гостях, сказал парень. — А вы, парни, хоть в ванной спите, мне всё равно.

— Спасибо за гостеприимство.

***

Девушка просыпается от тяжести на себе и понимания, что на её груди кто-то лежит. Приоткрыв глаза, разум постепенно начинает возвращаться на место и она понимает, что это никто иной, как малыш Чонсо.

— Чонсо–а, что ты делаешь? — хрипит девушка, замечая то, как спокойно мальчик лежит на девушке, упираясь щечкой на её грудь, а левая рука покоилась на одной из грудей. Она хихикает и убирает её, потому мальчик обнимает девушку, продолжая лежать на её груди. В этот момент она осознала, что у мужиков с самого детства «это» развито.

— Втера вы обесяли спать со мной, тада почему вы щас с дядей?

— Дядей? — она оглядывается по сторонам, замечая то, что лежит впритык к стене, но потом видит спящего Чона, который собственно и вжал его к стене. До этого теснота и тепло были для неё совсем незаметными.

— Дазе на маме не так мягко, — мальчик опять перекидывает руку на женскую грудь, резко сжав её, отчего та почти вскрикнула, подпрыгнув с места. От этого мальчик поднимается с широкой улыбкой на лице, но продолжает сидеть на ней.

— Мачо Чон, прекрати так делать, так нельзя, — прикрываясь, громко прошептала Ким мальчишке.

Чон младший начинает смеяться. Его забавляла реакция девушки, потому он со смехом пытается пуще прежнего облапать девушку.

— Чонсо, Чонсо-я! — девушка продолжает прикрывать грудь от мальчика. Он явно не понимал, что так делать нельзя.

— Чёрт, ляг нормально, Ким Серри! — внезапно проснувшийся Чонгук пытается оттолкнуть девушку от себя, но место в кровати не позволяло этого сделать. Он открывает глаза, замечая на невесте своего племянника, и по физиономии девушки, прикрывающей своё, скажем так, «достоинство», понимает, что мелкий тут творил. — Чонсо, быстро иди к маме с папой.

— Сам иди! У них там многа места, — хнычет мальчик, на что Серри устало выдыхает.

— Чон Чонсо! — тот заметно злится. — Нельзя трогать грудь девушек без разрешения, понял? Так что прекрати ныть и иди к маме. А ты... — он переманивает взгляд на девушку. — Кто заставлял тебя столько пить? Если не умеешь, то не надо перебирать свою норму.

— Ох, если ты был такой трезвый, тогда почему не додумался раздвинуть кровать или расстелить себе на полу?

— Я должен с твоей пьяной тушей на руках постель перебирать и расстилать? Ты хоть сама замечаешь, какое расстояние между нами? Его нет! Иди на диван, — девушка ошарашенно смотрит на парня, приоткрыв рот, но не выдерживает глупого молчания.

— Вот наглец! Я в своей кровати! А ты иди в свою комнату, на свою огромную кровать, раз тебе так тесно! — толкнув его, шипит девушка.

— Моя комната занята!

— А это уже не мои проблемы, ложись на полу, либо терпи. Твой стояк меня не касается и волновать не должен.

— Чего?! Какой ещё стояк?

— Тётя, а что такое «стояк»? — после этого вопроса девушка очень удивляется, что высказала такие вещи при ребёнке.

— Вот именно, тётя, расскажи нам! — настроение парня внезапно поменялось, и он подпирает голову рукой, смотря на девушку сверху вниз. Она почувствовала, как наглая рука прошлась по её бедру, но девушка сразу скинула её с себя.

— Пусть дядя объяснит, — она не теряет времени и перегоняет все стрелки на жениха. — Он лучше знает.

— Ты...

— Давай, Чон Чонгук, расскажи нам о своих наблюдениях. Ты ведь не раз с ним встречался, — в ответ на что Чонгук лишь фыркает, отвечая:

— Смотри, Чонсо. Перед тобой о–очень красивая девушка, твоя подружка, она тебе о–очень нравится. Однажды ты её поцеловал и больше не хотел её отпускать. Понимаешь меня?

— Какие страсти ты тут трёхлетнему ребёнку рассказываешь. Я думала Топ-3 нашей школы выкинет объяснение получше.

— Я хоть при трёхлетнем ребёнке не говорю про то, с чем знакомятся как минимум через лет двенадцать. Кстати, на счёт тебя. У меня на тебя даже не встаёт.

— Если бы я была парнем, у меня бы на тебя тоже не встал. Как и говорил Тэхён–оппа, ты слишком страшный. Да, мачо Чон, твой дядя страшный?

— Я сейчас выпровожу тебя из этой комнаты, потому что я ненавижу, когда мне не дают спать.

— Чонсо, побей дядю, чтобы он меня не побил, защити меня.

— Какого..? — ребёнок поднимается с девушку и начинает ногой толкать Гука с кровати, однако тот, попятное дело, даже с места не сдвинулся. А тот уже мысленно убивает племянника.

— Падазите, я папу пазаву, — Чонсо выбегает из комнаты с криками о помощи отца, пока Чонгук прожигает точку между её глазами.

— Давай забудем? — она нервно смеётся, отодвинувшись от парня к стенке, и резко встаёт, чтобы убежать, но Чонгук ловит девушку за ногу и аккуратнейшим образом кидает на кровать так, чтобы та не ударилась об косяк или стену. Серри усердно отбивается, старается перевернуться, но в итоге, крепкие руки хватают девушку за бёдра и тянут на себя.

— Эй! — кричит она, смеясь, когда отрывается от поверхности простыни, удержанная одной рукой парня за спиной, другой — под бёдрами, и, как он и предупреждал её ранее, выносит из комнаты.

— Что это вы делаете? — спрашивает идущий на помощь сыну мужчина.

— Чонгук, не надо, пожалуйста! Оппа, помоги! — и резко вскрикивает, когда этот садист спускается по лестнице на первый этаж.

Честно говоря, Серри сейчас не думала о том, как не по–детски она висит на полуголом теле жениха и как вцепилась в него, словно за спасательный круг. Ей за жизнь свою было боязно, ибо садист есть садист, точнее — Чонгук есть Чонгук. Он наплевательски закидывает девушку в ноги Джуна, безобидно спавшего в ванне, и включает холодную воду, тем самым облив не только Серри, но и, непосредственно, своего хёна.

— Чёрт бы тебя побрал, Чон Чонгук!! — визжит Ким на весь дом, но на этом инцидент не заканчивается: она берёт в руку душевой шланг и направляет на парня, после чего быстро вылезает и, сломя голову, бежит обратно наверх.

— Вот же... — шипит парень.

— Что вы тут устроили? Я теперь в мокрых штанах домой должен ехать? — злобно спрашивает Джун.

— Я дам тебе свои плавки.

— Какой ты щедрый.

— Знаю, — Чон поднимается наверх. Замечая отсутствие девчонки в её комнате, идёт в свою, где она разговаривала с Сохён, но заметив его, тут же вскакивает с кресла.

— Стой! Если ты подойдёшь, я вытрусь твоей футболкой и помою ею полы! — предупреждает девушка, держа в руках чонгукову футболку.

— Отлично, Серри! — подмечает за женой Чонхён, показывая «палец вверх».

— Только посмей, Ким. Сразу, как дверь за всеми захлопнется, мало не покажется, обещаю. Отдай.

— Отдам, если ты не тронешь меня.

— Если будешь раздражать, то не просто трону. Не шути так с моими вещами.

— О–о–о, не подходи, — протянула Ким, показывая ему рукой «стоп», когда парень решил закончить издевательство над своей белой футболкой и начал подходить. — Ты же знаешь, что я вчера не принимала душ. Радует только то, что переоделась вовремя. Хочешь, чтобы твоё новое постельное белье пропахло этим ароматом?

— Хорошо, давай, но тогда я выкину все твои вещи в окно, начиная с носков и заканчивая резинками для волос.

— Что?!

— Ты такой противный, Чонгук, — констатирует факт Сохён, лежа на широкой кровати с мужем и ребёнком в обнимку.

— Ладно, делай что хочешь, я пошёл, — он уходит в её комнату с победной ухмылкой, слыша за спиной: «Стой!», а когда берётся за ручку шкафа с одеждой невесты, она встаёт перед ним, захлопывая дверцу обратно.

— Я ничего не сделала, Чонгук, не трогай.

— Ты разбудила меня, облила водой, угрожала и разозлила.

— Подумаешь, ты всегда так делаешь, я же не обижаюсь.

— Я и ты — разные.

— И что, выкинешь ты мои вещи, а как я буду по дому ходить, в школу идти, магазин? Извини меня, у тебя кроме шорт ничего не промокло, на тебе и нет ничего больше, а я — начиная с головы до ног!

— Заткнись уже, раздражаешь, — парень отталкивает девушку с пути и, открыв дверь шкафчика, быстро находит вещь, которая нужна была всё это время. Он достаёт красное маленькое полотенце и вытирает промокшее лицо, волосы, торс и плечи, затем кидает в её недовольное лицо.

— Я не выспался, поэтому дай мне это сделать, — нагло говорит он, подходя к кровати, но та встаёт перед ним вновь, не давая пройти.

— Эй! Совесть имей. Досыпай в своей комнате!

— Прежде, чем ляжешь, переоденься.

— Сволочь неблагодарная, — она наблюдает за тем, как парень ложится и, сладко улыбаясь, ёжится в кровати.

Ну что же. Придётся привыкать.

Я решила немного разбавить то, что получилось в прошлых главах, потому этот «отходняк» писался очень–очень долго, хотя я уже написала около четырёх остальных🤘🏻☺️Кстати на счёт малыша Чонсо и его любви жамкать груди. Я это не из пальца высосала, а из жизни. Не знаю, почему, но мой братишка таким образом баловался (ему 3 года), а я бесилась, поэтому решила написать что-то подобное. Со мной всё нормально, я не извращенка😂