Глава 5

Вал

С ранних лет мне не нравилось, когда что-то идёт не по-моему. По сей день этот стержень присутствует во мне, оттого я испытываю злость, негодование и даже собственную невменяемость. Но это всё спрятано за нерушимым фасадом из тягостного желания выбить из кого-нибудь дурь. Я ощущаю себя проигравшим неудачником и просто ненавижу это. Она сделала меня таким. Её влияние на меня как тяжёлая болезнь с язвами по всему телу — невозможно сохранить душевный баланс и внутренний комфорт. В меня словно поместили мясорубку, которая к херам превращает все мои органы в ничтожно крошечные ошмётки.

Вместе с тем я не могу сосредоточиться на своих обязанностях и важных делах, поскольку в голове постоянно всплывает её образ, мучающий меня не только в повседневной жизни, но и во снах. Итога два: либо я сдохну в скором времени, либо сойду с ума.

— Вал, куда ты опять провалился? — улавливаю громкий голос недовольного Тимура.

«Я тебя боюсь».

Со всей силы ударяю кулаком по боксёрской груше, из-за чего металлический крюк издаёт скрипящий жалобный звук. На этот раз удар выходит не вялым, а твёрдым, несмотря на то, что все мои силы растрачены в течение нескольких часов, которые я успел провести сегодня здесь, начиная с раннего утра. Мышцы вовсе не чувствуют усталости, но я надеялся, что физическая нагрузка избавит меня от внутреннего зуда. Ни хрена подобного. Ярость подпитывает изнутри до сих пор. Я оставляю грушу в покое, хватаю полотенце и вылезаю с ринга. Тимур поднимается следом за мной и хватает меня за плечо.

— Не надо меня, блять, трогать, — злобно рычу, толкая его в грудь.

— Вал, что нахер с тобой происходит? — Тимур отшатывается от меня, опасливо косясь на мои сжатые кулаки. — Я не собираюсь с тобой драться. Ты уже неделю ходишь дëрганный. На тебя это не похоже. Объяснишь?

— Не чего объяснять.

Я достаю из пачки сигарету, поджигаю конец зажигалкой и глубоко затягиваюсь.

— Допустим, ты очень сильно хочешь чего-то, — нехотя бормочу, выпуская дым через нос. — Но не можешь получить это, или не знаешь как. Что будешь делать?

— Речь идёт о той танцовщице? — догадывается Тимур.

— Какая, блять, разница?

— Большая, раз ты так бесишься, — усмехается он.

— Смотришь, вроде она рядом, как на ладони, но это то же самое, что искать иголку в стоге сена. Ты не можешь её поймать. Понимаешь? Она не подпускает меня к себе. В прошлый раз вообще сказала, что боится меня. Я даже повода не дал! — ору я.

— На её месте я бы тебя тоже боялся.

— Чего?

— Если ты на неё смотрел таким же взглядом, каким смотришь на меня, я бы обделался на её месте и убежал к чëртовой матери, подальше от тебя, — поясняет он, и я раздражаюсь сильнее. Хочется разбить ему лицо.

— Очень смешно, — затягиваюсь и сажусь на скамейку. — Ещё эта её бесячая настороженность... Блять, отруби мне руку, но не девятнадцать лет ей! Её глаза постоянно смотрят на меня с грёбаной опаской. Разве ты пойдёшь работать танцовщицей в ночной клуб, зная, что в твои обязанности входит не только полуголой крутиться перед мужиками, но и трахаться с ними, ибо это одно из главных обязанностей. И при этом шарахаешься всего и всех.

— Нет, я не пойду работать танцовщицей в ночной клуб, потому что меня устраивает моя текущая работа.

— Иди на хер, — рявкаю я.

— Ладно, расслабься. Я понял, про что ты. Мы могли бы списать такое поведение на её умственную отсталость, но она абсолютно здорова, — хмыкает Тимур. — В документах возраст указан... Может, у неё какие-нибудь психологические травмы?

— Думаешь, мне стоит поговорить с ней об этом?

— Хочешь бедную девчонку до психиатрической больницы довести? Из тебя хреновый психолог выйдет. Она быстрее окажется в смирительной рубашке, чем расскажет тебе о своих проблемах.

— И какой вариант остаётся?

— Убить её, — Тимур, встретившись с моим взглядом, оправдывается: — Тебе станет легче.

— А потом мне придётся убить тебя из-за того, что ты убил её, но мне от этого не станет легче, поскольку ты моя правая рука. Выходит, у нас замкнутый круг, — тру рукой лицо и выпускаю очередную струю дыма.

— Танцующая проблема, — весело усмехается Тимур. — Вот что я тебе скажу: затанцует она тебя до смерти, Вал.

Отмахиваюсь от него, как от назойливой мухи. И с кем я вообще решил посоветоваться? С тем, кто не воспринимает девушек всерьёз. Отношения ограничиваются одной ночью, стоит ему только спустить в них свою сперму. Не вынимая сигарету изо рта, я выхожу в холодный коридор подвала и поднимаюсь наверх, в клуб. Время примерно три часа дня и кроме барменов и охранников никого не должно быть. Не считая нас с Тимуром.

Возле барной стойки замечаю Лику. Что она здесь забыла?

— Клуб открывается в девять. Ты должна быть здесь в пять, — напоминаю ей. — Потерялась во времени?

— Вал, у нас кое-какие проблемы, — обеспокоенно говорит блондинка.

Нахмурившись, я выдыхаю дым, и сажусь на барный стул рядом.

— Говори.

— Обещай мне, что не вскочишь и не побежишь сразу бить морду Али, — умоляющим голосом просит Лика.

— Говори, — рычу я, вскипая от злости. Мне не нравятся слова «кое-какие проблемы» и «Али». Не хотелось бы ошибаться в своих же людях.

— Ты знаешь, что по договору он не имеет право на отношения с танцовщицами, кроме деловых. Я в этом не уверена, но вчера, когда я выходила на улицу, случайно увидела его с Юлей возле машины.

Укол ревности всаживается в меня так резко, что мне хочется пристрелить не только Али, но и Юлю. Значит, его она не боится, а я для неё ходячий кошмар.

Я ухмыляюсь и откидываюсь на стуле, с особым наслаждением затягиваясь тлеющей сигаретой. Мои глаза блуждают по пустующему клубу. Сейчас я не найду его здесь. Жаль. Придётся дожидаться вечера.

— Он прикасался к ней? — интересуюсь я, а в голове заранее прикидываю, каким способом буду отрубать ему руки.

— Вал, ты сейчас серьёзно? — недовольно вскрикивает Лика. — Это всё, что тебя интересует? А как же выяснить причину и выписать штраф?

— Я спросил у тебя: он прикасался к ней?

— Да! — злобно выпаливает она, скрещивая руки на груди. — Всё? Ты должен предупредить его, чтобы он держался подальше от моих танцовщиц. Они все профессионально обучены мной, и мне бы не хотелось, чтобы их выгнали из-за этого похотливого козла!

Вынимаю сигарету и с силой вдавливаю её в пепельницу, представляя, что это лицо Али. Мне не нравится это. Совершенно не нравится.

— Где он прикасался к ней? — хрипло спрашиваю я.

— Он приобнимал её за талию, — отвечает Лика. — Так, всё! Ты должен поговорить с ним. Я не хочу терять талантливых людей из-за этого мудака. Надеюсь, ты услышал меня.

Блондинка спрыгивает со стула и уходит к себе.

«Приобнимал её за талию».

Вот, значит, как. Насколько мне известно, три дня Юля работает, а один отдыхает. В свой единственный выходной она решила проводить время с этим дегенератом.

— Вал, звонили по поводу племянницы Волкова. Фотографию вроде как нашли. Скоро отправят мне на почту, — сообщает Тимур. Заметив моё безразличие к сказанному, он недоверчиво уточняет: — Тебе всё равно?

А если они сейчас вместе? Если она позволяет ему трогать себя в более недоступных местах? Мысли двигаются дальше, и я сжимаю челюсть.

— Где сейчас Али? — перебиваю его.

— А я откуда знаю? Что опять взорвалось у тебя в голове? — недоумевает он.

— Узнай, где Али и где Юля, — командую я, игнорируя его дебильные вопросы. Мне сейчас не до этого.

— Ладно, — пожимает плечами и встаёт со стула. — Но мне кажется, племянница Волкова намного важнее того, что у тебя сейчас в голове.

Я поднимаюсь следом и направляюсь к себе в кабинет. Мне нужен ледяной душ, иначе всё взорвётся к чертям.

***

Народ, как всегда заполняет мой клуб. Люди бухают, веселятся и даже есть те, кто уже успел снять комнату для удовлетворения своих потребностей с помощью танцовщиц. В голову опять возвращаются дурные мысли о Юле и Али. Тимур специально тянет резину, зная, где они оба. Наверное, чтобы я не открутил голову Али. С Юлей ещё не решил, что буду делать, но в моих намерениях нет причинения ей вреда. Вместо неё отыграюсь на Али.

— Валентин, выглядите сегодня хреново.

Оборачиваюсь на знакомый голос. Троицкий. Ухмыляюсь и прикуриваю, опираясь локтями на перила. Взглядом блуждаю по первому этажу, выискивая точëную фигуру с шоколадными волосами.

— Пытаешься вывести меня? — ехидно улыбаюсь я. — У тебя это получилось. Ненавижу эту форму имени.

— Вал, у твоей матушки довольно богатая фантазия на имена. Напомни, как зовут твою младшую сестру, — Герман становится рядом.

— Маймуна, — отвечаю я.

— На самом деле мне неинтересно копаться в твоих родственниках. Я пришёл по-другому делу.

— Говори.

— Волков. Достаточно кратко?

Я смеюсь. Этот старый пень и до него добрался.

— И что натворил он?

— Пока ничего. Меня напрягает, что его посыльные ошиваются возле одного из тайных складов.

Я задумываюсь над его словами. Если всплывёт информация, что успешный бизнесмен и вдобавок владелец крупной финансовой компании в России связан с наркотиками, то полетят головы. Конечно, я не допущу этого, поскольку он отвёл для моего бизнеса несколько складов для хранения наркотиков, которые очень хорошо спрятаны. Герман также как и я замешан в этом, пускай и не так сильно.

— Всё будет нормально, — убеждаю я и сам в этом уверен. По-другому просто быть не может. — Разберёмся с ними. Главное, не подавай виду, что заподозрил что-то.

— Я не сомневаюсь в твоих способностях. Эти уроды просто мозолят глаза, а его я вижу часто на благотворительных мероприятиях.

Как цинично. Все мы погрязли в этой дряни, но делаем вид, что являемся чуть ли не воплощением всего святого.

— Я подставил его людей недавно, — признаюсь я. — Теперь жду, когда он что-нибудь выкинет.

Я доверяю Герману не меньше, чем Тимуру. Всё таки пятнадцать лет имеют значение для нас обоих. Я привык прикрывать Троицкого и устранять его проблемы одним щелчком пальцев, а он в ответ предоставляет мне обширную территорию для исполнения моих возможностей. Отчасти, эта дружба выгодна и нас это устраивает.

— У него есть племянница, — задумчиво произносит Герман. — Дмитрий Волков оставил после себя не только склад с крысами, но и продолжение. Так вот, его братец прибрал это всё к рукам. Саму племянницу он прячет в стенах нового дома. Даже на мероприятиях её не было. Всегда только он один или с сыновьями.

— Действовать нужно через его детей.

— Лучше через племянницу, — возражает он. — Судя по тому, как яро он пытается спрятать её, Волков переживает, что ей могут навредить. Девушка — это самое слабое место, даже у самого сильного и независимого. Чтобы ты сделал, если твоей сестре угрожали?

Я представляю эту картину и успокаиваю себя тем, что Маймуне ничего не угрожает. Никто из моих врагов не знает о существовании моей сестры, поскольку я оборвал все связи с семьёй, когда был подростком.

— Убил бы, — отвечаю я.

Я действительно убью любого, кто станет угрозой для моей младшей сестры. Даже если мы не общаемся, обязанность её защиты до сих пор висит на мне.

— Ну вот, а теперь думай.

Прежде чем уйти, он по-дружески хлопает меня по плечу. Я должен найти способ подступиться к племяннице Волкова. Это будет самый лучший вариант, чтобы держать этого старого мудака на коротком поводке.

Достаю из кармана джинс телефон и набираю сообщение Тимуру.

Я: Фотография племянницы Волкова у тебя?

Ответ приходит через пару минут.

Тимур: Их ещё не прислали. В чëм дело?

Я: Месяц, и она должна быть у нас в руках.

Тимур: Это будет непросто, но мы постараемся. Остальное обговорим лично. Я сейчас занят выбиванием мозгов.

Я усмехаюсь. Стоило бы и мне заняться этим делом, чтобы жажда крови утолилась. Убираю телефон обратно, и глаза сами натыкаются на Юлю. Она проходит мимо танцевальной зоны, направляясь к коридору, ведущему к раздевалкам и комнатам для тренировок. Кровь сразу же начинает пульсировать от желания пойти следом, что я и делаю. Потушив сигарету, быстро спускаюсь по лестнице и иду по другому коридору. Сейчас все танцовщицы находятся в вип-зонах, и она должна выступать через час с остальной группой. Преодолев несколько комнат, открываю дверь в гримёрку и нахожу её уже переодетой.

От одного её вида у меня захватывает дух. Она действительно самая красивая девушка, которую я только мог встретить. А глядя на её откровенный наряд... Я жалею, что она танцовщица, на которую каждый день смотрит огромное количество мудаков.

Чёрный полупрозрачный лиф подчёркивает круглую грудь, а вырезы по бокам мини юбки обнажают нежную кожу бëдер. Лучше бы я этого не видел. Взгляд зацепился за небольшой синяк, который вполне мог оставить Али, держащий её за бёдра во время... Дальше не хочу думать. Мне противно и одновременно досадно. Я точно убью этого урода. Какого хера она позволила ему прикасаться к себе?

Девушка поворачивается и, заметив меня, вздрагивает. Меня это бесит. Я ни разу не дал ей повода бояться, но тогда почему она ведёт себя так?

Выражение её лица резко меняется. Юля улыбается мне, не оставляя ни единого следа от испуга. Если бы я не был в шаге от того, чтобы прибить её от ревности, то, наверное, обрадовался тому, что она впервые улыбнулась мне.

— Ты напугал меня, — неловко произносит Юля.

— Вот как? — тянусь к пачке сигарет, быстро достаю и поджигаю. Изумрудные глаза наблюдают за тем, как я затягиваюсь и выпускаю дым в сторону. — А кто тебя не пугает?

— В смысле?

— В прямом.

— Ты обиделся из-за того, что я сказала в прошлый раз? — взирает на меня вопросительным взглядом. — Извини, просто тогда я была на нервах. Ты не пугаешь меня, правда, — она снова улыбается, делает шаг ко мне, и её руки, облачённые по локоть в чёрные перчатки, касаются моей руки.

Девушка оказывается близко, и я замечаю россыпь мелких веснушек на её лице.

— Руки убери, — не сводя глаз с неё, грубо бросаю я.

Улыбка сходит с её лица, и она смотрит на меня с невинным удивлением. Юля снова выглядит как ребёнок.

— Ты и вправду обиделся?

— Нет, мало ли твой ëбарь будет ревновать, — выдыхаю дым вместе с этими режущими слух словами.

Юля не заслуживает их, но меня просто разрывает от мысли, что она добровольно позволила ему касаться себя. Я уже не представляю, во что превращу Али, как только он вернётся. Девушка бледнеет и её глаза начинают блестеть. Я игнорирую острое чувство вины перед ней, как и спазм грудных мышц от одного вида её слез. Накрашенные губы поджимаются, и что-то в её взгляде меняется. В них мелькает ненависть.

— Кури меньше. Часть твоих мозгов уже перестала работать, раз ты говоришь мне это, — проговаривает каждое слово с укором.

Юля проходит мимо, и я хватаю её за руку, притягивая к себе.

— Что, не всё сказал мне? — горько усмехается она. — Давай, облей меня ещё раз словесной грязью! Тебе, видимо, нравится унижать меня не за что.

Юля выглядит так, будто на грани срыва. В изумрудных глазах застыли слезы, а нижняя губа дрожит. Блять, чувствую себя моральным уродом.

— Извини, — сам не верю своим ушам, что произнёс это спустя несколько лет. Я никогда не извиняюсь, но перед ней просто обязан это сделать. — Я переборщил со зла.

— Сигарету убери, — недовольно морщится Юля.

Не отпуская её руку, тушу сигарету об бетонную стену и выкидываю окурок в ближайшую корзину с мусором. Девушка продолжает смотреть на меня враждебно.

— Что ты так смотришь? — небрежно бросаю, сдерживая себя. Вообще-то, это я должен злиться на неё и на этого куска дерьма.

— А как я должна смотреть на тебя после твоих слов?

Ругнувшись матом себе под нос, я притягиваю Юлю ближе, удерживая её за узкие плечи. Оголённый живот девушки прижимается к моему через футболку, и внутри всё переворачивается от такой близости. Мне нравится чувствовать её в своих руках. Такую маленькую и хрупкую. На ничтожно малом расстоянии я улавливаю аромат сладкой клубники, исходящий от неё. Представляю, как урод довольствовался этим.

— Просто скажи мне, что у вас с Али? — рычу на неё. Эта дикая ревность затуманивает рассудок.

— Ничего! Откуда ты вообще взял, что у нас с ним что-то может быть? — недоумевает Юля. Её глаза не бегают, а с уверенностью смотрят в мои.

— Но он обнимал тебя возле своей машины? — не унимаюсь я.

— Да, но это никак не относится к романтическим взаимоотношениям! Он просто обнял, чтобы поддержать меня.

— Если тебе нужна поддержка, то только я буду тем, кто окажет её. Если тебе необходимо, чтобы тебя обняли, то только мои руки будут касаться твоего тела.

Юля поджимает губы и хмурится.

— Зачем он трогал тебя?

— Господи, Шайхаев, ты и вправду сошёл с ума! — причитает Юля. — Бросай курить!

— Хорошо. Если не хочешь говорить, то подождём Али и его жалкие объяснения.

— Я не буду никого ждать! — возмущается она. — У меня выступление.

— Выступление отменяется, — я резко наклоняюсь и, обхватив одной рукой её за колени, взваливаю к себе на плечо. — Если так сильно хочешь, то можешь станцевать передо мной. Теперь только я буду твоим единственным зрителем.

— Эй, отпусти меня! — брыкается Юля. — Шайхаев, у тебя крыша едет!

Выхожу в коридор, направляясь прямиком к себе в кабинет. Юля продолжает ругаться со мной, но я не слушаю её. Сложно пытаться сформулировать достойные слова на её претензии, когда перед моим лицом находится упругая задница в чёрных стрингах, обтянутая прозрачной юбкой. Я выдыхаю и покрепче обхватываю стройные ноги, чтобы она не свалилась на землю.

***

Мои хорошие, жду всех вас в своëм тг: Варвара Вишневская или же bookVishnevskaya 🍒

Там я публикую множество интересных постов, которые связаны с моими выходящими и будущими книгами 📚

А также там создан чат, где у нас происходит общение напрямую ❤

Если хотите, чтобы новая глава вышла как можно скорее, проявите активность, чтобы я знала, что вы ждёте 🫂