Глава 2.

А у вас бывали дни, когда открываешь глаза и понимаешь, что тебе просто страшно просыпаться? Хочется отмотать время назад и остаться там, но увы и ах. Вот и Гермиона, только открыв глаза, застонала, отгоняя от себя мысли. Во сне она плакала, лицо до сих пор было мокрое от слез и пота. Все смешалось. Ей снился кошмар: день битвы, момент, когда Хагрид вынес Гарри, чтобы показать его мертвое тело. Она не забудет этого никогда. Тогда что-то будто оборвалось внутри, и сопротивляться было уже бесполезно. Увиденное тогда и те чувства преследуют ее, они вечные спутники, не желающие уходить даже ночью. Но это сон. Всего лишь сон. А сейчас нужно вставать и встречать новый день. — Мисс Гермиона, мисс, — в центре комнате появился домовик, — мисс просит прийти директор. Как можно быстрее. Мисс лучше поторопиться, директор очень зол. Он ударил Эрки, он грозится ударить и мисс. — Спасибо, Эрки.Эльф исчез с характерным хлопком. А Гермиона быстро вылезла из постели. Кэрроу не шутили и лучше бы оказаться у них побыстрее.

***

— Великий и могущественный! — назвала Гермиона пароль горгулье, охраняющий вход в кабинет директора. Персонал, каким сейчас являлась здесь девушка, знал все пароли, чтобы тихо и незаметно обслуживать новых хозяев замка. Горгулья со скрипом начала двигаться. Гермионе даже показалось, что она посмотрела на нее с грустью, но нет, только показалось.

В кабинете, как она и ожидала, были оба Кэрроу, о чем-то тихо переговаривающиеся в дальнем углу. Блейз Забини, Крэбб и Гойл стояли вместе и пустым взглядом глядели на вошедшую. Пэнси Паркинсон ухмылялась, уютно расположившись в кресле. Казалось, что она получает удовольствие от предвкушения чего-то интересного. И последним, кого заметила Гермиона, был Драко Малфой. Он стоял спиной, разглядывая книги, но благодаря его белым волосам его невозможно было с кем-то спутать. «Что это еще за собрание юных Пожирателей? Какое-то показательное шоу или урок?» - промелькнуло в голове Гермионы. Но не успела она понять, что к чему, когда Амикус Кэрроу обернулся на нее:— А-а-а, мисс Грейнджер, — он растягивал слова в непривычной для него манере, будто пробуя их на вкус, — грязнокровная тварь! — он плюнул ей под ноги. — Склони голову, ты не имеешь права смотреть на нас!

Гермиона послушно опустила голову. Спорить было бесполезно, и сделать она ничего не могла. Остается только терпеть. Видимо, все когда-то ломаются.

Амикус подлетел к Гермионе в одно мгновение и ударил. Со всего размаху, со всей силой, на какую был способен, влепил ей пощечину. Голова девушки резко повернулась, с ее губ слетел стон боли. Амикус наставил на нее свою палочку, а инициативу в обвинениях взяла его сестра:— Вчерашним утром произошло ужасное нападение на уважаемых людей. Об этом написали в сегодняшней газете, но, разумеется, ты не читала, — она засмеялась. Газеты — было еще одно лишение грязнокровок, им запрещалось получать почту, дыба избежать сговоров, как говорило Министерство. — Мы подозреваем в этом грязнокровок. Вы, твари, как-то сговорились, нет сомнений. Вы нанесли тяжелые травмы первым лицам! Это непростительно, — она уже кричала, а лицо ее приобретало все более красный оттенок. — Нам пока не удалось выяснить, кто именно виноват. Нам нужны имена. Мы накажем их, не сомневайся, твои друзья заплатят за все. Поэтому сегодня ты расскажешь нам то, что знаешь. Круцио!

Гермиона упала. Больно ударившись коленями. Ее лицо искривило выражение боли. Тело будто прокалывали тысячей ножей, по венам текла лава, ее резали и били, кости ломали. Она кричала. Просто не могла терпеть этой боли. Ничего не может быть хуже. Где-то, словно за пеленой, она услышала смех.— Говори, тварь! Говори! — кричала Алекто. — Это ты вчера напала на них? Твои дружки? — но Гермиона лишь кричала, — отвечай! — Не-е-е-е-т, - выкрикнула Гермиона. Пытка прекратилась. – Я ничего об этом не знаю. — Ты врешь, мерзкая грязнокровка! — Амикус, до сих пор лишь наблюдавший, был в бешенстве. — Сегодня мы заставим тебя говорить! Все эти люди, — он обвел рукой комнату, указывая на юных Пожирателей, — они сегодня здесь, чтобы помочь нам. Итак, кто хочет начать?

Пэнси вскочила на ноги. Она была крайне возбуждена. На лице читалось нетерпение. «И откуда в ней такая жестокость?» — подумала Гермиона, прежде, чем Пэнси нанесла свой удар:— Дифиндо, — нежно произнесла Пэнси, и на руках Гермионы появились глубокие порезы. — Дифиндо, - порезы на груди. На лице. Уже через несколько секунд Гермиона пачкала кровью ковер под собой. Пэнси не кричала как Кэрроу, она говорила тихо и почти нежно, но от этого было еще страшнее. От нее неизвестно чего ждать. Все время Пожиратели задавали ей только один вопрос «Кто это сделал? Назови имена!», но Гермиона молчала. Она попросту не знала, что вчера были какие-то нападения, ей было нечего им сказать. Да и если бы она знала, она бы терпела до последнего, пусть лучше они убьют ее, чем она выдаст кого-то из своих друзей.

Последним, кто вышел, нацелив палочку на Гермиону был Драко Малфой. К этому моменту она уже была не в силах встать или вообще пошевелиться. Просто лежала на полу с многочисленными порезами и ушибами. Все тело болело, казалось, что она вот-вот умрет. Тогда Гермиона была бы и рада избавиться от этой боли. От него девушка ожидала самого худшего, впрочем ей уже не было страшно. Больнее сделать уже невозможно. — Сектумсепра, — спокойным холодным голосом произнес Драко. Появились новые порезы. Снова кровотечения. Гермиона уже не кричала. Ее глаза закрылись, дыхание стало редким, сознание медленно покидало ее. — Эта грязнокровная шлюха подыхает, — слышала она голос Пэнси, — уберите ее отсюда, она бесполезна. Сознание отключилось. Боль отступила и настал покой.

Она приходила в себя несколько раз и всегда ненадолго. Или, может быть, ей это только казалось. Реальность была расплывчатым видением. — Эксангуанэт. Долорэм, — слышала она тихий знакомый голос. Кажется, она видела белые волосы. Боль ушла. Или это видение? Она не помнит. Снова темнота. — Мобиликорпус, — снова слышала она. Тело будто парило в воздухе. Она не могла найти сил открыть глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего. Снова темнота.