200 Глава (П10): Защитить мир: Закаленная сталь

"Есть такие люди, у которых по венам течет не кровь, а сталь"

Вокруг бушевало пламя, темно-красное, словно горячая кровь. Стрела, выпущенная из золотого арбалета, пронзила сердце, и отчаянный вопль прокатился по небу, капли крови превратились в дождь, а земля раскололась. Горы рушились, а морская вода, вздымаясь, образовывала высокую ледяную вершину. Мир - гигантская печь, в котором варится кровь и слезы (страдания) народа.

В темноте он быстро огляделся по сторонам, кроваво-красный отблеск застыл на его груди, он увидел черные доспехи, блестящие лезвия, увидел полную луну в ночном небе и бескрайнюю снежную равнину. Поле было усыпано грудами окровавленных тел, и кружащиеся в небе ястребы, спускались к земле, чтобы полакомиться гнилым мясом. Свирепый ветер бушевал над равниной, со всех сторон доносились воинственные крики, в лицо бил ветер, смешанный с песком.

Звуки барабанов становились все стремительнее, неприятель был повсюду, земля сотрясалась под копытами лошадей, а над головой нависли, похожие на свирепых драконов, темные тучи.

«Убей!»

«Убить их, убить!!!»

«Убить их, убить!!!»

Мужчина внезапно открыл глаза и все образы растаяли словно дым. Он лежал один на огромнейшем, по сравнению с кроватями обычных людей, императорском ложе. На нем был черный шелковый халат с вышитым на нем свирепым золотым драконом, даже в такой темной комнате золотые нити, сверкая, переливались.

Он не двигался и ничего не говорил, на его лбу выступила испарина, пот медленно стекал к его шее, но он не стал его вытирать. Тихий поздний вечер, ни голосов, ни шагов, ни стрекота насекомых, даже ветра нет, только его дыхание, медленное и тяжелое.

Он изначально был выносливым, и так было всегда, так было раньше, так есть сейчас, таким он останется и в будущем.

Неожиданно его внимание привлекли вспыхнувшие за окном бледно-красные огоньки, мужчина слегка нахмурился, а в следующую секунду за стенами зала послышались шаги придворного евнуха.

«Что случилось?» В горле пересохло, но его голос, неизменно, был ровным.

«Докладываю Вашему Величеству, во дворце Чанлэ вспыхнул пожар. Пожарная служба прибыла, сейчас они тушат огонь», - прозвучал резкий голос евнуха.

Император спокойно сел на кровати, он долго молчал, глядя на тени деревьев за окном. Внезапно он встал с ложа и босиком направился к двери. Более десятка служанок несших ночное дежурство, в панике бросились к нему, чтобы накинуть на него ярко-желтый халат и надеть сапоги. Он вышел из опочивальни и широкими шагами направился прямо к дворцу Чанлэ. Главный придворный евнух быстро собрал для сопровождения большую группу охраны, придворные служанки, держа в руках фонари, следовали за мужчиной, извиваясь, длинный «хвост» сопровождающих, мощным строем двинулся к дворцу Чанлэ.

«Бей сильнее! Убей их для меня!», - еще не дойдя до дворца Чанлэ, послышались крики евнуха.

Император невозмутимо пошел на звук, во внутренней галерее он увидел несколько совсем юных детей, окруженных придворными служанками. Дети лежали на перилах, а придворные евнухи, держа в руках палки, с силой наносили удар за ударом. Разорванная одежда липла к окровавленным телам. Поначалу дети истошно кричали, но теперь даже криков не было.

«Это я устроила поджог. Так что можете убить меня!», - вдруг закричал истощенный ребенок, она уже была избита до полусмерти, но упрямо держа голову, холодным голосом промолвила: «Я только жалею, что не сожгла всех вас, Янбэйских собак!»

Эти дети потомки предыдущих династий, после того как многочисленная армия Янбэй ворвалась в Чанъань, все аристократы Великой Вэй, которые не успели сбежать, были безжалостно истреблены, только детям повезло, что хищные мечи солдат не коснулись их. В то время была кучка маленьких девочек пяти-шести лет, убив 8-10 из них, столица, успокоившись, пожалела остальных, потому что они были слишком малы, но никто не ожидал от них в будущем таких безумных поступков.

Дворец Чанлэ - резиденция недавно выбранной Юй Мэйжен (*Нефритовая Красавица – титул наложницы/супруги), сегодня вечером император вытянул ее табличку, но из-за усталости, не пошел.

Ненависть, несомненно, самое крепкое чувство в мире, это бушующее пламя, сравнимое даже со стальным проглоченным ножом; ледяной айсберг могут растопить лучи палящего солнца, но ненависть уничтожить невозможно.

«Ваше Величество».

Главный евнух опустился на колени, его колотило мелкой дрожью, он и сам не знал, почему так боялся, но только чувствовал, как от ступней вверх ползет холодный воздух, сковывая все его тело.

«Возвращаемся во дворец». Черный шелк, украшенный золотым драконом, обогнул конец изгороди, и в сопровождении толпы слуг, он отправился назад, лишь мельком взглянув на происходящее, он тут же ушел.

Ночное небо было абсолютно черным, как кисть, опущенная в чернила, его силуэт исчезал в темноте галереи. Холодный ветер поднимал пыль, ничего не было слышно, кроме слабых воплей ужаса и проклятий детей эхом разносящихся в воздухе.

«Я должна отомстить за свою мать!»

«Проклятые псы Янбэя!»

«Вы все сдохните!»

«Наш император вернется! И тогда вы пожалеете!»

Долгая ночь. Доспехи на оружейном складе покрылись инеем, а под круглой аркой, образовалась река из свежей крови. Тела детей вынесли из дворца и выбросили на заброшенное кладбище, на съедение бездомным собакам.

Легенд в этом мире очень мало, подавляющее большинство не смирившихся - погибли в пучине ненависти, а те, кто ради выживания, смог терпеть унижение, тоже счастливыми не назовешь.

Но, в любом случае, жизнь лучше смерти.

Он тихо сидел у окна. На его большом пальце красовалось простое кольцо из белого нефрита. Это кольцо, когда-то разбитое, было спаяно с помощью золотых нитей, но оно стало рябым и сколотым, даже если бы его выбросили на улицу, никто не стал бы его подбирать.

Он гладил кольцо мозолистыми подушечками пальцев, от чего белый нефрит издавал легкое-легкое звучание. Опустив голову, мужчина рассматривал бледный рисунок на кольце, и у него появилось чувство, будто в сердце снова вошел нож, истекающая из него кровь хищно мерцает, а на сверкающем лезвии отразилось лицо.

«Раскаяние?» - он тихо усмехнулся.

Эмоции, свойственные обычным людям, такие, как слабость, страх или, как сказал тот ребенок, сожаление, он не позволяет этим чувствам завладеть своим сознанием.

Ничего кроме боли и страданий они не приносят. Свершилось великое дело, кровь за кровь, он достиг того, к чему стремился. Это раскаяние?

Он закрыл глаза, далеко на горизонте мелькнул бледный луч света, и проникая сквозь окно, он осветил лицо мужчины. Трон во дворце, изготовленный из черного дерева и обсидиана, на рассвете, источал угнетающую красоту.

В его теле течет пролитая кровь всей Янбэй, кости пропитаны духом отчаяния народа, ночью он видит сны, как множество всадников Янбэй, словно разливающаяся река, пробивают брешь в горной цепи Чанъаня. Почему он должен раскаиваться?

Он поднял глаза, и в этот момент увидел необъятный мир и кружащихся в небе птиц. Он не там, где был в детстве. Тот крошечный кусок земли, даже луна не осмеливается осветить, оставляя ее бедной.

Раскаяние?

Он презрительно хмыкнул.

___________________________________

16 марта начальник префектуры Донгъе отправил срочное сообщение о захвате в плен армии мятежников, причем один из них, по виду, казался человеком благородного происхождения. Министерство наказаний отдало приказ немедленно доставить этого человека в столицу.

Через полмесяца тот человек предстал пред глазами императора. Император увидел взгляд феникса, высокий нос, тонкие губы. Даже находясь в таком положении, по-прежнему были видны его изящные манеры и незаурядная личность.

Сидя на троне, Ян Сюнь смотрел на этого, в прошлом, баловня судьбы и молчал. Мужчина, как ни в чем не бывало, стер пятна крови с лица и, равнодушно улыбнувшись, поприветствовал его, словно старого приятеля: «Ян Шидзы, давно не виделись».

Ян... Шидзы... уже давно его так никто не называл, Ян Сюнь спокойно кивнул головой и впервые заговорил: «Младший князь Цзин».

«Мы столько не виделись, Ян Шидзы стал еще более элегантным, чем прежде».

«Правда?» Ян Сюнь спокойно произнес: «Князь тоже изменился».

Смеясь, Цзин Хан ответил: «Колесо судьбы крутится, цветок не может цвести вечно, мир меняется и это нормально».

«Не стоит принимать близко к сердцу, князь достоин, называться героем».

Цзин Хан неожиданно расхохотался, покачав головой: «Герои давно умерли, оставшиеся в живых – всего лишь кучка приспособленцев, влачащих жалкое существование, в надежде выжить. Я буду благодарен принцу, если он поможет мне побыстрее покончить с этим неудобным положением».

«Как видно, князь больше не может ждать».

Цзин Хан тяжело вздохнув, вежливо поклонился и ответил: «Надеюсь, принц посодействует».

Внезапно, в глазах Ян Сюня вспыхнули огонь и решимость, обретенные за годы военных походов, его взгляд стал острым, словно свирепая стрела, которая одним выстрелом пробивает восемнадцать слоев бычьей кожи. Но в глазах этого человека он ничего не увидел.

Мечи могут покорить мир, но невозможно подчинить сердца людей, на этом ужасно гнусном клочке земли, все еще существуют упрямые души.

Ян Сюнь махнул рукой: «В таком случае, прости, что не провожаю».

Цзин Хан непринужденно усмехнулся, взмахнул широким рукавом, и не смотря на то, что он был весь изранен, тем не менее, он по-прежнему ничуть не растерял аристократических манер.

«У принца много важных дел, так что не нужно провожать!»

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь окна, отбрасывали полоски света.

В молодости, они не были друзьями, в школе боевых искусств, между ними, шла явная и скрытая борьба, став взрослыми, ради своей выгоды готовы были убивать собственными руками. В конечном счете, теперь один сидит здесь и смотрит на другого, идущего на смерть, надменного мужчину, шаг за шагом приближающегося к месту казни.

Ян Сюнь слегка приподнял подбородок, в уши задувал легкий ветерок, прошло много времени, но он все еще молчал, ему не хотелось говорить. Ужасная усталость навалилась на него в одночасье. Расстояние от главного зала до площади Цзыю (*подземный мир) было большим, но он будто услышал свист ветра от падающего лезвия гильотины, и почувствовал, как из шеи во все стороны брызнула теплая, пахнущая сырой рыбой, алая кровь. Гордая голова упала на землю, тело рухнуло, не в силах больше стоять прямо, а упрямые и бесстрашные глаза, навсегда сомкнулись.

Достоинство? Гордость? Королевская кровь? Упорство? Убежденность?

Что из этого на самом деле имеет значение? Как человек, который никогда не падал на самое дно бездны и никогда не бывал в положении, чтобы желать смерти, сможет понять, что является самым важным?

Главное выжить, мертвые уже ничего не могут сделать, выживание, вот, что самое важное.

Медленно открыв глаза, Ян Сюнь увидел перед собой павших ниц чиновников, в главном зале стояла гробовая тишина, атмосфера была такой напряженной, что дышать было трудно. Он отчетливо видел, что некоторые из них дрожали. Они боятся его, возможно, даже ненавидят, но что с того? В конце концов, он все еще правитель этой земли, они просто должны подчиняться ему, этого вполне достаточно.

Яркие солнечные лучи падали на его жесткое лицо, сейчас он новый владыка мира, основатель Великой Янь. Он Ян Сюнь, он демон вырвавшийся из ада и чудом спасшийся осколок безвинно загубленной души, он не пожалеет, никогда.

«Ваше Величество, императрица Северной Империи Ланья снова обращается к нам с просьбой о помощи, она сообщает, что войска Юань Чэ захватили более двадцати государств к северу от Великой Равнины, скоро вся западная часть окажется в кольце».

«Ваше Величество, на северо-западе цюаньчжуны собрали трехсот тысячное войско и стягивают их к границам Мэйлинь, их племя хищно глядит в нашу сторону, они точно замышляют недоброе!»

«Ваше Величество, в последнее время в Бань Тан активизировались люди принцессы Цзин Ан, министерство наказаний схватило более десятка ее агентов на северо-западной границе, мы подозреваем, что она в сговоре с цюаньчжунами.»

«Ваше Величество, в Хэдонг наводнение, в Цзяньнане засуха и налогов в этом году собрали в четыре раза меньше по сравнению с прошлым, срочно нужны превентивные меры».

«Ваше Величество...»

Есть люди, которые рождены терпеть одиночество и страдания, их не сокрушат ни ветер, ни буря, острый меч их не уязвит, бушующее пламя не сожжет и смертельная опасность не остановит их.

Ведь в их жилах течет не кровь, а сталь.