178 Глава. Странная игра (Ставка на будущее)

Новость о том, что Чу Цяо через три дня будет возведена в ранг супруги умершего императора, и получит регентство над его сыном. Весть распространилась в течение одной ночи по всей земле Бянь Тан Лань, начиная от северо-западной провинции Юньнань, Гуандун, пустыни Лин с одной стороны и до южных районов страны с другой, где расположилась оппозиция, во главе с принцем Цзин Ан, и князем Би Ян, во главе своих армий.

Цзин Ан, не сумев побороть в себе, вспыхнувшую при этих известиях ярость, и не желая более ждать, поднял сто восемьдесят тысяч солдат на юге страны. Они выдвинулись в сторону столицы. На пути принца все города и деревни открывали свои двери и ворота, пропуская их по своей территории, и снабжая армию продовольствием. Никто не осмеливался выйти вперед, чтобы остановить их.

Но Сун Ди рассчитал так, что кроме двухсот тысячной восточной армии во главе с Сюй Су, которая полностью перекроет проход через реку Ханьдань, сто тысяч солдат внутренних войск (волки) должны будут защитить столицу.

На всех дорогах, ведущих в город, были установлены посты. Всех, кто направлялся в Тан Цзин, обыскивали, и проверяли на благонадежность. Дороги патрулировались днем и ночью.

Казалось, что Тан Цзин со всех сторон ощетинился мечами, и теперь, как тигр спокойно ожидал, когда охотник неосторожно вторгнется на его территорию.

Все было хорошо подготовлено. Через три дня должна была состояться церемония возведения в ранг, супруги императора.

Наступил вечер. Осенний холодный ветер дует по пустынным улицам. Перед будущей церемонией в Тан Цзине введен комендантский час. Ночь очень тихая, ни одной тени не двигается по улицам, только ветер подхватывает падающие с деревьев листья, кружит их, поднимая в небо. В темноте ночи, они кажутся бесчисленными бабочками, которые на легких крыльях, взмывают ввысь.

Сагонг, военный, занимающийся внутренней охраной дворца, а сейчас полностью посвятивший себя охране малолетнего императора стоял перед Сун Ди и докладывал: «Мне сообщили, что в ту ночь, госпожа Чу и Мэй Сян находились вместе с молодым императором и принцессой Сяо. Евнух сказал мне, что госпожа обещала его величеству все время оставаться с ним».

Сун Ди немного удивленно, спросил: «Он ясно это слышал?»

«Да, Мэй Сян так громко уговаривала госпожу, отказаться от этого решения, что молодой император, расстроившись, даже вытащил меч, направив его против Мэй Сян. Стало также известно, что Госпожа сожгла все письма от четвертого господина Юйвень».

«Мэй Сян уедет?»

«Да, через день на рассвете, она вместе с молодым человеком по имени Дуо Цзи, покинут город. Он хочет вернуться в школу, где учился. Госпожа, одобрила это и попросила Мэй Сян сопровождать его».

Сун Ди кивнул. Помолчав некоторое время, он тихо произнес: «Хорошо. Надеюсь она покинет Тан Цзин. Оставаясь здесь, она может помешать нашим планам».

Сун Ди встал и достал два золотых слитка, положив их на стол, он холодно сказал: «Вы проследите за ними, и проверите, что бы они действительно навсегда покинули столицу. Если она решит вернуться, вы выполните свой долг, я надеюсь, вы понимаете, в чем он заключается».

«Благодарю, господин Сун!» - У его собеседника был низкий голос, когда он подтвердил: «Я все исполню».

После этого, закончив говорить, он быстро вышел, а через какое-то время спустя, можно было услышать звуки подков, цокающие по камням в конце длинной улицы.

Сун Ди посмотрел в окно. Месяц в небе изогнулся, как брови молодой женщины, - "Надеюсь... все будет хорошо".

Прошло два дня. Это было время спокойствия и мирного существования, когда гражданские и военные чиновники, а также представители, как правящей, так и оппозиционной партии почему-то притихли. За исключением ученых Императорской академии и Цензора, которые еще не отошли от убийства своих собратьев, поэтому требовали для справедливости (возмездия).

Остальные молчали, но не из-за уважения и подчинения авторитету Сун Ди. Они боялись Чу Цяо и армии Сю Ли за ее спиной, а также тех оставшихся старых военных, которые могли бы поднять бунт, чтобы воспротивиться будущей церемонии. Сун Ди даже думал отправить их на время в тюрьму, ради спокойствия.

Сун Ди немного волновался, он знал что, хоть эти военные и упрямы, но в конце концов, они очень преданы правящему дому, поэтому он не хотел, что бы они пострадали.

Он лично пошел ночью во дворец, беспокоясь о том, что может что-то случиться в последний момент, и завтрашняя церемония будет сорвана. Сун Ди знал, что Чу Цяо догадывалась о том, что он сделал ранее; о его планах и возможно, даже, почему умерла наложница Юань. Поэтому в последнее время, получив ее согласие на регентство, он старался вести себя тихо, и только внутренней охране дворца тайно поручил, проследить за неблагонадежными военными.

Сегодня почти никто не заснет во дворце, завтра утром процессия с паланкином двинется от дома Чу Цяо, в сторону дворца, несмотря на то, что император мёртв, невеста должна следовать обряду.

Джо Чу Фой, чиновник министерства Обрядов, до последнего пытается улучшить церемонию и отследить возможные ошибки, что бы никто в дальнейшем не смог усомниться в ее истинности.

Сейчас никто не может угадать, какие последствия принесет завтрашний День. Независимо от того, насколько будущая регент императора близка с главам других родов, неизвестно какой Путь она выберет? Удалит ли она старых чиновников, и поставит своих, или сохранит ту систему, которая есть сейчас, возможно, она захочет ввести в совет сторонников Датуна, изгнанных из Яньбэя и продвигать его ценности? Никто не знает.

Во всяком случае, послезавтра во дворце императора Бань Тань Лян, будет новая хозяйка. Что будет со страной дальше?

Сегодня вечером множество людей задаются этим вопросом.

В казармах тихо. Солдат не беспокоили вопросы гражданских, они не испытывали ни малейших сомнений и колебаний по поводу завтрашнего дня. Холодная ясная луна освещала все вокруг, не оставляя место теням.

Занавес шатра Хе Сяо слегка сдвинулся, фигура в черном плаще и капюшоне полностью закрывающем голову, проникла внутрь.

Хе Сяо выпивал перед сном, одетый в обычную коричневую рубашку, его волосы не были убраны вверх. Рубашка расстегнутая сверху вниз, позволяла увидеть гладкую бронзовую кожу. Его редко можно было застать таким, в не приведенном в порядок виде. Когда он увидел того, кто к нему пришел, он нахмурился, но ничего не сказал.

Человек, снял капюшон, открыв свое прекрасное лицо и весело сказал: "А мне казалось, что пить вино поздно ночью в казармах - военное преступление."

Хе Сяо поприветствовал Чу Цяо, не говоря ни слова, просто склонил голову, продолжая пить. Она подошла к нему и села напротив, скрестив ноги. Слегка подняв голову, сказала: "Не нальешь и мне чашу?"

Хе Сяо также молча, взял стоящую, на столике с вином еще одну чашу и бросил ей. Чу Цяо не смутилась, спокойно налила себе сама, подняла голову и выпила. Крепкое и пряное вино огнем ворвалось в горло, она слегка нахмурилась и сказала: «Хорошее вино».

Хе Сяо ничего не сказал, она притворилась рассерженной: "Если бы я сегодня сюда не пришла, вы бы не скоро меня увидели, что бы нормально поговорить."

Хе Сяо посмотрел на нее исподлобья, внезапно тихо сказал: "Я действительно не понимаю, как вы все еще можете смеяться?"

"Ну и что? По сравнению с защитой Бэй Шуо, ситуация разве не намного лучше?"

Хе Сяо мгновение смотрел на нее, наконец, вздохнув, и повернув голову, сказал: «Да, гораздо лучше. Власть у вас в руках, сейчас намного лучше».

Чу Цяо слегка наклонилась вперед, её глаза блестели, похожие на звезды, она холодно спросила: «Хе Сяо, так вот, что вы думаете обо мне?»

Хотя в его сердце тлел огонь раздражения, он внимательно посмотрел на ее лицо очень холодное и сердитое одновременно, но в ее взгляде мелькает огорчение.

Чу Цяо приподнялась и наклонившись вперед над столом что-то прошептала в ухо мужчины.

Сначала Хе Сяо был рассеянным, потом его взгляд мгновенно изменился став внимательным, он поднялся на ноги, смотря на девушку, также вставшую перед ним.

"Хе Сяо ... ... " Чу Цяо улыбнулась, отвечая на его взгляд, но её голос был до странного торжественным и спокойным. - "Вы мне поможете?"

Молодой генерал долго молчал, и, наконец, его рот медленно растянулся в улыбке, он протянул руку, много раз, ударил по ее ладони, затем крепко сжал руку в кулак.

Ночная прохлада разлита в воздухе. За пределами Тан Цзина по пустынной почтовой дороге, ехала группа людей, на лошадях, похожих в темноте на тени, в одной из них угадывался женский силуэт.

Неожиданно, прямо перед ними появились всадники, казалось, что они возникли из воздуха, так как до этого, никого не было видно и слышно.

Их возглавлял человек, одетый в темно-синюю верхнюю одежду. Мужчина натянул поводья, и отряд остановился вместе с ним. Увидев его, один из людей, ехавших по дороге, внезапно спрыгнул с лошади и с изумлением, а также с радостью глядя на всадника, подошёл, опустившись на колени на землю, он воскликнул: «Приветствую Четвертого молодого господина!»

В эту ночь, многие обреченны не спать, бесчисленное количество планов выстраиваются в головах, в темноте, в ожидании завтрашней церемонии.

Ночь, такая долгая.

Петух объявил миру о рассвете этого дня, горизонт окрашен в кроваво красный цвет, солнце медленно встает над Тан Цзином.

Перед входом в Главный зал, беловолосый евнух Вань, надзирающий над всеми дворцами императора, монотонным голосом читал императорский указ, все кто находился рядом стояли на коленях.

Чу Цяо была одета в расшитое золотом нижнее платье, на котором изображены восемнадцать фениксов. Вокруг ее шеи колье из тёмного нефрита. Так как это брак с умершим, верхнее платье не красное, а темно-фиолетовое, расшитое серебряными и черными нитями, а также тёмным жемчугом, на ногах туфли из парчи, вышивка с ротонговыми мотивами, на талии пояс, тоже покрыт тёмным жемчугом. На высокой прическе золотая тиара, на ней также изображены восемнадцать фениксов.

Она выглядит торжественно и отстранённо, если кто-то пытался поймать её взгляд, то он мог почувствовать его тяжесть и холод, поэтому старался быстрее опустить глаза.

Паланкин с изображением феникса, ранее привезший ее к лестнице ведущей в Главный Зал Золотого дворца, теперь находился на площади Чжан Юй. Процессия с паланкином ранним утром вышла из её дома и прошла по улицам Би Шоу, площади Цветов, мимо дворов Анвара, Ционхуа, минула двери дома Цин, двери Тайань, обогнула стены золотого дворца, и выйдя на основную улицу Тан Цзина, наконец, подошла к Главному входу во Дворец.

Простые люди, на пути следования торжественной процессии, стояли на коленях на земле, чтобы краем глаза увидеть, как паланкин, проезжает мимо них, лоб касается земли, серая пыль оседает на лицах.

Осенние листья, ярким ковром покрывали улицы столицы, небо было высоким и синим, солнце огромным и далеким, все походило на яркий пейзаж, изображенный на картине, но пыль, осевшая на земле, и осенние листья прикрывают кровавые пятна последних событий.

Наконец Процессия остановилась, перед лестницей из белого нефрита на триста шестьдесят шесть ступеней, поднимающиеся высоко вверх. Казалось, что с верхних ступеней можно увидеть весь Тан Цзин, шаг за шагом она взошла по ней ко входу в золотой дворец.

«Госпожа Чу Цяо - добродетельна и умна, полна смирения и имеет большие заслуги перед страной, оказала неоценимую услугу императорскому дому, ей жалуется статус полноправной супруги второго ранга Его Величества Ли Се (Сяо Це) и статус регента при его величестве Ли Сиюй, до его совершеннолетия, для подтверждения её полномочий ей передаётся печать Цзинь......."

Торжественный голос продолжает раздаваться в холодном воздухе. Вокруг неё на постаментах с изображением Золотого Феникса, располагались нефритовая печать, перо Фенджин и золотая накидка с вышитым фениксом. Они символизируют силу в этом мире, которую люди ищут, а ей надо просто сделать шаг и взять их в свои руки, тогда никто между небом и землей уже не сможет даже просто коснуться ее.

Она стояла на возвышении, на голове золотая тиара с восемнадцатью фениксами, а вокруг нее внизу, взгляды, горящие ревностью и негодованием, испуганные и нерешительные, страх и ненависть, прячется в одних, торжество и надежда в других. Но не в одном из них нет теплоты или поддержки.

Ее пробирал озноб, несмотря на то, что солнце светило ярко, она чувствовала себя скованной льдом. Министр обрядов Чу Фой, стоял на коленях перед ней, в его руках был поднос с золотыми монетами, как символ богатства. Семидесятилетний мужчина низко склонился перед ней, его колени дрожали от старости.

Порыв ветра разрывает спокойствие церемонии, голубое небо кажется бездонным, стая птиц летит на север, покидая город, она опустила глаза и увидела перед собой, весь Тан Цзин, Большие городские ворота, красные стены, возвышающиеся башни, кажется столетний город смотрит на нее, чего-то ожидая.

Просто протяни руку, и возьми, то, что тебя и так заставляют взять, тогда четверть этого мира будет в твоих руках.

В этот момент она внезапно увидела другие глаза, холодные, но в глубине которых, горел огонь, и его почерк на сгоревшем письме резкий и красивый : "Дождись меня!"

Выполни свое обещание, дождись меня.

Внезапно гармония окружающего мира была разрушена, громким звуком, как будто тысячи носорогов, взревели одновременно.

На севере, за границей Тан Цзин, верхом на лошади сидел воин, глядя с моста над небольшой речкой, на видневшиеся вдалеке городские ворота. Желтая осенняя трава, качается на ветру, восходящее солнце, рассеялось тысячью лучами золотого света, по обширным равнинам.

На нем был темно-синий плащ, волосы собраны наверх нефритовой заколкой. Он выглядел красиво. Его глаза, как глубокое, спокойное озеро, без волн, дна не разглядеть.

Порыв ветра подул, и маленький колокольчик, висевший на цепочке у него на шее, отозвался, мягкий женский голос произнес. "Помни, я жду тебя". "Я жду тебя", "Я жду тебя".

Утреннее солнце сияет сквозь облака, лучи проникают на землю, похожие на золотой дождь, все вокруг выглядит прекрасным.

Взрыв! Внезапно раздался громкий шум со стороны южных ворот, даже дворец, казалось, слегка содрогнулся.

У южных стен города поднимаются облака желтой пыли, почти полностью закрывая небо и солнце, сигнальный колокол гремит на южной башне.

Всадник прискакал к главным воротам дворца, бросил коня и крича вбежал по ступеням: "Сюй Су потерпел поражение! Цзин Ан входит в город! Сюй Су был разбит!"

Внезапно показалось, что все люди в городе, выбежали на улицы, не зная куда кинуться дальше. Сун Ди стоял рядом с возвышением, его лицо мгновенно стало бледным.

Евнух, читающий указ, задрожал и сел на пол, столкнув один из постаментов, нефритовая печать упала и покатилась по каменным ступеням, выделяясь на них ярким золотисто-желтым блеском.

Чу Цяо шаг за шагом, спустилась с возвышения и встала перед Сун Ди. Он поднял глаза, посмотрел на нее, и казалось, что утонул в глубокой холодной воде, ощутив необъяснимый страх.

"Вот!" Чу Цяо достала листок рисовой бумаги на котором был плотно написан список имен.

"Это список лиц, которые тайно сообщали секреты Цзин Ану и общались с другими мятежниками, на этот раз, проверьте их всех немедленно."

Когда, Чу Цяо замолчала несколько министров внезапно поменяли цвет лица, кто-то опустился на ступени нефритовой лестницы. Сун Ди, ошеломленно, с каким-то подозрением посмотрел на нее, похоже, он впервые внимательно рассмотрел девушку перед собой.

"Я сейчас заберу армию Сю Ли, чтобы выступить против принца Цзин Ан, безопасность жителей города и императора, доверяю вам."

"Но во внутреннем гарнизоне сейчас не более пятнадцати тысяч, как мы будем защищаться?"

Чу Цяо прервала его: «У нас есть генерал Сюй Су».

"Генерал Сюй Су разве не ..."

"Нет. Это не первый раз, когда генерал Сюй разыгрывает драму."

Растерянно Сун Ди наблюдал за тем, как Чу Цяо, легко разрывает великолепное парадное платье, оставаясь в серебристо белых доспехах. Она сняла золотую тиару и положила ее на один из постаментов, растрепавшиеся после этого волосы связала, оторванной от платья черной шелковой лентой.

Дорогой Темный шелк лежал на белой лестнице. А Чу Цяо спустилась вниз по великолепной лестнице, села на приведенную Хе Сяо лошадь, и возглавляя отряд солдат армии Сю Ли поехала в сторону южных ворот.

Сотня тысяч солдат были быстро собраны, чтобы поприветствовать врага за пределами императорской столицы. Девушка в серебряных доспехах стояла перед воротами, ее лицо уже не было таким безразличным, как на церемонии, она сияла на солнце, похожая на возродившегося из огня Феникса.

Она взмахнула мечом, оглянувшись на город и стоявших за ней солдат, приказала: «Откройте городские ворота!»

Сун Ди сверху, от входа в Золотой Дворец смотрел, как городские ворота, медленно открываются, и множество подков поднимают желтую пыль, которая скрывает от взгляда всадников. Они огромной лавиной вырываются на равнину навстречу врагу.

Небо и земля, похожи на печь, а она - острый меч, о котором мечтает, каждый мастер, выкованный в этой печи.

Холодный ветер свистел в ушах, а она снова и снова вспомнила слова, которые Сяо Це сказал ей на ухо перед своей смертью:

"После того, как я умру, как правительство, так и общественность будут повергнуты в хаос, брат и сестра Чжан сравнимы с тигром в засаде, но императорские родственники - настоящие волки. Сун Ди человек сложный и рискованный, да и усерден сверх меры. Если он что и предложит тебе, не слушай, держи печать, которую я обычно ношу на поясе, Сюй Су увидев ее у тебя, поймет, что это мой приказ, и послушает тебя, да и войска предоставит, так что кроме твоих, у тебя будет доступ и к железной армии волка."

«Цяо Цяо, ты так и прожила, почти всю свою жизнь скованная обязательствами перед кем-нибудь, и воюя. Цяо Цяо, если из-за моей смерти ты опять упустишь свое счастье, я не смогу спокойно переродиться и буду являться к тебе, каждую ночь, как призрак. Ты меня не подведи».

Глаза красные от пыли, Чу Цяо закусила губу, и натянула поводья пытаясь поднять лошадь. Впереди солдаты уже начали сражение.

Ее доспехи сделаны из лёгкой, но крепкой брони, пока не пропускают удары, она стреляет из лука, но рука уже тянется к мечу на поясе, она продвигается вперед, чтобы подать пример солдатам.

Солдаты громко кричат «убей», в ушах стоит грохот от столкнувшихся лошадей и оружия.

На обширной равнине битва за трон Бан Тан Лян, наконец, началась.

Восьмого октября принц Цзин Ан и князь Би Ян, а также другие мятежники отправили, готовых сражаться за трон, сто восемьдесят тысяч солдат в Ханьдань. В ответ, навстречу им, выдвинулись войска императора вместе с Чу Цяо, но возглавляемые генералом Сюй Су. По дороге к ним присоединились клан Бан Цзи, заместитель командующего Лю Цуй из города Ушу и генерал Сю Хандан со своими войсками.

Сюй Су, увидев впереди неприятеля, поднял знамя, приказав атаковать и победил восставших мятежников в течение одного дня. Большая часть была расстреляна из луков, потом солдаты столкнулись с противником в ближнем бою. Убитых было более тридцати тысяч человек. Оставшиеся от мятежной армии солдаты были взяты в плен, а потом отпущены и переведены в состав победившей армии. Цзин Ан погиб от меча около реки Сюй. На момент смерти ему было пятьдесят семь лет.

Через два дня министр обрядов написал прошение на имя императора, со ссылками на трактаты предков, указывая причину, по которой женщина не может править страной. Он преклонил колени перед храмом, чтобы попросить суд восстановить порядок и справедливость в государстве.

На второй день, после этого, император Юнцзюнь (имя которое получил Ли Сюий, став императором), рассмотрев прошение, частично поддержанное другими чиновниками, согласился с ним. Но в благодарность за оказанные услуги государству и императору, госпоже Чу был дарован титул "Великая принцесса Сю Ли", чей благородный статус мог быть унаследован одним из ее детей. Опекуном же несовершеннолетнего императора был назначен Сун Ди с одобрения Совета.

Чу Цяо одетая в белое платье цвета слоновой кости, спокойно стояла перед главным входом во дворец. Небо уже потемневшее, было окрашено последними золотыми лучами заходящего солнца, птицы, кружившие весь день над городом, полетели обратно в лес в свои гнезда. Когда она повернулась в сторону заката, её лицо казалось отрешенным, не осталось ничего от ярости боя.

Паланкин Сун Ди выезжал из дворца, когда он увидел Чу Цяо, ему пришлось внезапно остановиться. Он медленно вышел, чувствуя себя виноватым и не зная, что сказать. Увидев ее легкую улыбку, похожую на насмешку, он наконец наклонил голову и произнес: «Госпожа Чу».

«У меня к вам просьба. Солдаты армии Сю Ли, давно все расселились по домам Бянь Тан Лян, у них уже родились здесь свои дети. Они больше не могут быть частью моей армии, и сопровождать меня в моей жизни, я доверяю вам их и их детей. Я больше не генерал армии Сю Ли».

Чу Цяо, казалась внешне тонкой и слабой, а её голос был очень нежным, но Сун Ди видел ранее, что все это может в миг измениться, поэтому он был не готов осмелиться пренебречь её просьбой, он кивнул: «Хорошо Госпожа».

Чу Цяо улыбнулась и продолжила: «Пришло время освободить некоторых из чиновников, которые были ранее вами арестованы, потому что публично выступали против моего регентства. Этим вы завоюете сердца людей. Я никогда не хотела быть супругой императора, да и Сяо Це этого было не нужно. После того, как я уйду, господин Су, не забудьте еще про тех студентов и ученых, которые все еще находятся в тюрьме."

Сун Ди ответил: «Я выполню ваши пожелания».

"Господин великодушен, я хотела бы сказать вам еще несколько слов - это последнее, о чем говорил мне Сяо Це, и что я хотела бы вам передать."

Сун Ди удивленный этими словами, медленно поднял глаза, еще раз поражаясь красоте этого женского лица, кивнул: «Пожалуйста, я внимательно слушаю вас».

«Вы знаете, что на пути императоров, никто и никогда не терпел женщин. Независимо от того, являюсь ли я регентом при малолетнем императоре или не являюсь, я все равно никак не смогла бы повлиять на политическую ситуацию между Янбеем и Вэй. Как только придет время, война начнется. Этого не избежать. Хотя все войска мятежников в Биан Тан Лян теперь устранены, вы не можете позволить себе расслабляться, и не оглядываться. Война между Вей и Яньбеем неизбежна. Будущее в этом мире уже расписано. Вы и я не можем закрывать на это глаза, но мы должны сделать все возможное, чтобы защитить малолетнего императора и отвести страну подальше от военных действий».

Сун Ди посмотрел на Чу Цяо, слегка нахмурив лоб и с легким чувством вины в голосе спросил: «Госпожа Чу, можно узнать, почему вы готовы передать власть мне?"

Чу Цяо улыбнулась и равнодушно ответила: «Для этого есть три причины: во-первых, у вас нет власти над армией, и вас не поддерживает ни один генерал. Генерал Сюй Су отвечает за армию за пределами ТанЦзина, все они верные солдаты, а вы всего лишь государственный служащий. У вас нет рычагов воздействия, что бы повести за собой войска. Так как за вами нет клана, готового вас поддержать, вы не сможете восстать. А раз у вас нет поддержки семьи, у вас нет военной силы, значит, захватить власть вам не удастся».

Закат сиял на горизонте, оставляя на лице Чу Цяо красные блики, как будто она ярко нанесла карминовые румяна.

Она продолжила: «Во-вторых, государство только что перенесло два мятежа, и все нуждается в восстановлении, люди устали. Принцы Лоу и Цзин Ан были убиты один за другим. Сейчас нет достойной оппозиции и лидера за которым, кто-то пойдет, довольно долгое время ситуация внутри страны будет спокойная."

"А что касается третьего," Чу Цяо улыбнулась, выражение ее лица стало хитрым, как у лисы, добравшейся до курицы, глаза сверкнули, но продолжая улыбаться, она сказала: «Я в вас верю».

Казалось сердце слишком сильно забилось в его груди, Сун Ди растерянно смотрел на Чу Цяо, не зная верить ли своим ушам.

"Я верю в вас, и Сяо Це также верил в вас, хотя вы иногда не можете остановиться в нужном месте, и ваше усердие слишком велико, но вы наиболее преданный слуга его величества. Сяо Це сказал это, перед своей смертью, так же он назвал вас первым кандидатом на статус регента при Ли Сюйи, и я с ним полностью согласна."

Она вытащила два письма и передала их Сун Ди. «Эти письма написаны собственноручно принцем Вэй, Юань Че, и императором Цинхая Юйвень Юэ, в них они поддерживают нового императора и готовы стать союзниками Биан Тан Лян. Ваш политический статус будет ими поддержан, и вам не нужно беспокоиться об угрозе, которую представляют благородные кланы и мнение общественности. Я также полностью поддержу вас, и я верю, что вы, несомненно, сможете вырастить императора, великим правителем и сохраните для него трон».

Сан Ди взял письма, написанные на дорогой бумаге с печатью двух людей, наиболее влиятельных среди военной элиты этого мира. Его пальцы слегка дрожали, он держал всего две страницы, а чувствовал их тяжесть, словно это была каменная гора.

Он внезапно опустился на колени перед Чу Цяо, и тихо сказал: «Госпожа благодарю за вашу заботу, я готов присягнуть вам в верности, как ранее присягнул семье Ли (семья Сяо Це), если изменю своей клятве, то я готов буду добровольно расстаться с жизнью».

"Господин Су не надо так говорить."

Чу Цяо помогла ему подняться, искренне посмотрела на него и тихо сказала: «Вы друг Сяо Це и мой друг, он верил вам, а я верю в вас».

Закат, как кровь разливался вдоль горизонта, Сун Ди стоял на городской стене, наблюдая за Чу Цяо, как и другие солдаты, стоявшие в карауле и охраняющие город. Ее сопровождали Хе Сяо и Пинь Ан, по золотой равнине ползли длинные тени, желтая трава стелилась под копытами лошадей.

Казалось за спиной красивой молодой девушки, вместо развивающегося белого плаща, были большие крылья, она похожа на птицу, готовую вот-вот взлететь. Она была орлом, которому, никто не мог отрезать крылья, и никто не мог бы запереть ее в клетку, только ее собственная решимость.

В этот момент Сун Ди внезапно понял упрямство своего лучшего друга, и его привязанность к ней, которая длилась в течение многих лет. В этом мире есть такие люди, когда они с вами, солнце светит ярче.

Он поднял голову к небу, глубоко вздохнул и, казалось, увидел чуть кривую улыбку на лице своего лучшего друга, тот словно опять говорил: "Ты помнишь, Джинг Ху третью дочь министра жилья, как думаешь, кожа на ее теле такая же белая и нежная, как на ее лице?"

Ветер снова дует над равниной, играя с сухой травой и опавшими листьями, сейчас настал сезон сбора урожая.

Юйвень Юэ стоял на мосту, взгляд был направлен в сторону видневшегося вдалеке города.

К нему подошел Шэн Фанг и тихо сказал: «Господин, Чу, девочка едет».

Он замолчал, группа всадников внезапно появилась на горизонте, во главе с девушкой в ​​белом плаще, от нее словно волнами шла радость, ветер нес ее вперед.

"Маленькая ... сестра".

Мэй Сян сидевшая на камне, увидев Чу Цяо, радостно вскочила и кинулась к ней. Дуо Цзи, стоявший рядом шагнул следом.

Чу Цяо, которая уже подъехала, спрыгнула с лошади, и оказалась в объятиях Мэй Сян, которая не переставая плакать, все повторяла: "Госпожа, я думала, ты солгала мне, я думала, что ты действительно не вернешься."

Пинь Ань и Цин Цин, которая тоже сопровождала Чу Цяо, спешились и с радостью побежали на встречу с Дуо Цзи, уже по дороге, что-то крича. Пинь Ан в красках расписывал сражение в котором участвовал, а Цин Цин церемонию и платье Чу Цяо. Всем было весело.

Хе Сяо, так и не обзавелся семьей в Биан Тан Лян и не захотел там оставаться, когда Чу Цяо ему это предложила, поэтому он собрался в дорогу вместе с ней. Он и ее подопечные давно не виделись, но почти все друг о друге знали, поэтому очень быстро возобновили знакомство, и теперь радостно обсуждали все, что с ними произошло.

Только Юйвень Юэ неподвижно стоял чуть в стороне ото всех. Его лицо побледнело, он холодно наблюдал за объятиями Чу Цяо и Мэй Сян, за рукой которую она протянула Дуо Цзи. Его губы были плотно сжаты, а взгляд с каждым мгновением становился все тяжелее.

Наконец, повернувшись она и увидев мрачные глаза человека, которого она так долго не видела, Чу Цяо улыбнулась и подошла к нему. Изобразив раскаяние, и подняв руки вверх в шутливом жесте, она радостно крикнула : "Сдаюсь! Это последний раз! Я больше так не буду!"

Юйвень Юэ, не разделяя её радости, поднял руку, словно хотел преподать ей урок, но потом опустил ее, продолжая смотреть на девушку и не зная с чего начать. Она молча стояла опустив голову и закрыв глаза, всем видом показывая своё раскаяние.

Наконец, он раздраженно спросил: "Что ты делаешь? Откуда такая покорность?"

Чу Цяо открыла глаза и уже немного злясь на его приветствие, ответила: «Я допустила много ошибок».

"Значит, сейчас, ты признаешь, что совершала ошибки?"

Он протянул руку к ее лицу, длинные пальцы заставили ее подбородок подняться, она не пыталась вывернуться, не смотря на множество глаз, весело наблюдающих за ними.

Он продолжил допрос: "Почему ты не отвечала на мои письма?"

"Я не могла, у меня не было времени!" Чу Цяо все-таки вывернулась, и уже сама с раздражением смотрела на него.

"Получается, чтобы написать мне ответ, времени не было, а вот чтобы сжечь письма время нашлось?"

Чу Цяо подняв к нему лицо, мрачно ответила: "Если бы все не выглядело, так правдоподобно, а я не казалась такой расстроенной, то Сун Ди мог бы и не поверить. Его шпионы были под дверью. А если бы он не поверил, то и шпионы Цзин Аня во дворце тоже. У меня могло не получиться заставить его поднять мятеж."

«Значит, Мэй Сян ты тоже для этого обманула?»

Юйвень Юэ пристально смотрел на нее, и уже менее резко спросил: «Ты уверена, что действительно так думала? Уверена, что в последний момент не передумала бы, не поменяла решение? Может поэтому чувствуешь себя виноватой?"

"Как вы ....???" Воскликнула Чу Цяо, вышло, даже жалобно: "Как вы можете сомневаться? Я твердо знала, что делаю."

Она обернулась, чтобы найти поддержку у своих подопечных или Мэй Сян, но та покачала головой, словно сама до конца не верила ей.

Переведя взгляд на подчиненных Юйвень Юэ, она увидела, что все они отворачиваются. Конечно, в них ей поддержки было не найти.

Чу Цяо презрительно посмотрела на окружающих ее предателей и быстро обернулась, к тому, кто отвечал за ее будущее: «Не верьте им, я собиралась до самого конца бороться за свою свободу."

Юйвень Юэ вздохнул, его глаза блеснули, и он уже спокойно сказал: "Все вовремя закончилось, иначе мне пришлось бы привести сюда войска, и взять Тан Цзин штурмом, что бы не видеть, как ты становишься регентом императора или кем-либо еще."

"У Вас могло бы получиться..." подумала Чу Цяо, подойдя ближе и опустив голову, чтобы спрятать счастливую улыбку на лице. Но вслух, она не решилась это повторить, и сказала разумные с ее точки зрения слова: "Я же говорила, что не собиралась там оставаться Я сдержала свое обещание и дождалась вас."

Юйвень Юэ, внимательно посмотрел на нее, словно чувствуя в ее словах подвох, но к нему уже вернулось хорошее настроение, и его взгляд смягчился.

"Что это!? "

Громкий крик ребенка, раздался вместе с появлением повозки, в которой находились вещи Чу Цяо. Юйвень Юэ и все остальные удивленно смотрели на нее. Чу Цяо быстро подбежала и отдернув занавес экипажа, увидела там, тех кого ожидала, служанку, которая держала на руках ребенка. Ребенок, которому едва исполнилось пять месяцев, по-видимому, только что проснулся, и выполнял свою ежедневную обязанность, громко ревел.

Чу Цяо быстро взяла его на руки, и стала тихо ему что-то говорить, медленно укачивая.

"Что это?" - Юйвень Юэ выглядел мрачным, ледяной голос повторил вопрос.

Чу Цяо удивленно взглянула на него и честно ответила: «Ребенок».

"Я знаю, кто это такой!" Раздражение в голосе Юйвень Юэ стало ощутимым для окружающих, как будто температура воздуха вокруг резко упала на несколько градусов: "Чей это ребенок?"

Чу Цяо вспомнив, что никто не о чем не знает, решила объяснять всем сразу и сказала: "Это третий ребенок Сяо Це, которого зовут Ли Цинронг, но после того, как его отца убили, а мать умерла, возможно, придется дать ему другое имя. Его мать - Чжан Цзымин. Сяо Це перед смертью доверил его мне, он сказал, что боится за жизнь этого ребенка, возможно, сторонники малолетнего императора будут видеть в нем угрозу, поэтому поручил мне вывести его из дворца."

"Сын Сяо Це? "

Юйвень Юэ нахмурился и внимательно посмотрел на ребенка, пара черных хитрых раскосых глаз, пухлые щеки, ручки тянутся к волосам Чу Цяо. Он действительно был похож на своего отца.

Глядя на ребенка, он даже почувствовал теплоту к нему, но раздражение оставалось. Зато, когда ребенок внезапно увидел его, черные глаза широко раскрылись, а потом раздался громкий плач. Казалось, что он хочет распугать своим криком всех призраков и богов, очевидно, что он был недоволен, окружающим его миром, до крайности.

"Что происходит? Почему он плачет?"

Чу Цяо растеряно смотрела на ребенка, к ней подошла Мэй Сян, попыталась его успокоить и спросила: "Возможно ребенок голоден?"

Служанка и по совместительству кормилица быстро покачала головой, сказав, что он недавно ел. Ребенка развернули, но он был сухим.

Чу Цяо вдруг повернулась к Юйвень Юэ и задумчиво на него посмотрев, сказала: "Может быть он чувствует ваше раздражение?"

Юйвень Юэ холодно ответил: "Я не раздражен."

"Попытайтесь отойти немного подальше, может быть он успокоиться."

"Да, возможно увидев вас, зять, Ронг испугался." подбежавшая к ним Цин Цин, решила также поучаствовать в разговоре и высказать свое мнение.

"Почему?" к ним подошел Юэ Ци и будучи верным своему хозяину, вступился за него: «На самом деле молодой господин выглядит очень достойным и приветливым человеком».

К сожалению, уверенности в его голосе с каждым произнесённым словом, слышалось все меньше.

Наконец, Юйвень Юэ вышел из образовавшийся толпы, так как к ним уже подошли солдаты, которые его сопровождали, и отошел в сторону.

Ли Цинронг действительно перестал плакать, и теперь среди людей раздавался уже его веселый смех.

Юйвень Юэ сидел на большом камне, наблюдая за тем, как его войны столпились около маленького лицемера.

Но тут подбежала Чу Цяо и села рядом с ним.

Пинь Ан перехватил ребенка и несколько раз подкинул, Мэй Сян не выдержала и отобрала его, потом ребенок исчез над склонившимися над ним солдатом, можно было только услышать: "О, ребенок потянулся... он обнял меня.. эй меня.. Позвольте я его подержу!"

Чу Цяо взяла руку Юйвень Юэ своими, и положив голову на его плечо, глубоко вздохнула, сказав: "Наконец-то."

"Устала? "

" Хорошо." - Чу Цяо закрыла глаза, наслаждаясь идущим от него теплом, знакомый запах, лучи солнца скользят по коже, напряжение последних дней постепенно уходит, оставляя в душе спокойствие, как от хорошо выполненной работы.

Юйвень Юэ решив разобраться до конца и продолжая испытывать почти детскую обиду, не удержался и спросил: "Почему ты не прочитала мои письма?"

"Я не знала, получиться ли у меня, то что я задумала."

Она подняла глаза и улыбнулась, глядя на Юйвень Юэ, потом опустив голову сказала: «В то время у меня не было уверенности. Я боялась, что потерплю неудачу или умру, я боялась, что прочитав ваши письма у меня не останется мужества все продолжать."

Чу Цяо улыбнулась своим мыслям, подняла голову посмотрев на Юйвень Юэ, и легко призналась: «Вы моя слабость. Я не хочу быть сильной рядом с вами».

Услышав это и глядя на нее, лицо Юйвень Юэ постепенно разгладилось, взгляд смягчился. Он протянул руку и обнял ее за талию, чуть хриплым голосом сказал: "Рядом со мной тебе не нужно быть сильной."

Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее губы.

"Как вы можете! Здесь люди кругом!"

Внезапно раздался крик Цин Цин, которая именно в этот момент оторвалась от ребёнка и посмотрела в их сторону.

Небо над головой огромное, осень скоро закончиться, жёлтые листья почти все облетели.

Ветер дует издалека, дует на висевший у него на шее колокольчик, нежный голос тихо шепчет "я жду тебя."

"Я жду тебя, я жду тебя, я всегда буду ждать тебя."

"Юйвень Юэ, почему вы не приехали в Тан Цзин, когда была церемония, у меня было такое красивое платья, я была похожа на настоящую принцессу."

"Подожди, на нашей свадьбе ты будешь настоящей принцессой и платье будет красивей."

«Не забудьте свое обещание».

«Конечно!»

"Хорошо!"