Глава 5.

«Do you ever get the fear that you can't shift the tideThat sticks around like something in your teeth»

Я вижу, мама находится в шоке от нашего гостя, хоть ничем не показывает своего удивления. Эрика и Клифф, конечно же, говорили о неком Адаме, что придёт на ужин, посмотрит на хомяка, но они забыли упомянуть, что ему за двадцать.

— Лейси, может, расскажешь о своём друге? — мой отчим перебивает Эрику, которая расспрашивает парня о Честере. Моя сестра неравнодушна к животным, поэтому, ему нескоро удастся отвязаться.

Тайлер - человек, которого я называю отцом. Он меня вырастил, воспитал, и плевать, что биологически мы не являемся родственниками. Этот мужчина сделал счастливой мою маму, которая десять лет назад вовсе отчаялась в этой жизни. Подарил мне самых лучших близнецов на этом свете! И, если большинство подростков не сразу принимают кого-то в свою семью, то в Тайлере я сразу же почувствовала родную душу.

— Вообще-то, Адам - друг Эрики и Клифорда. Так что, думаю, все вопросы к ним.

— Мы познакомились у Ника в гостях. У нас одна группа, если Лейси вам не рассказывала. — Адам мне даже не даёт договорить. Но я даже не против. Пусть все внимание будет уделяться ему, а не мне. Может, наконец-таки удастся спокойно поесть.

Клифорд пытается казаться крутым и подражать Адаму. Он даже сбегал наверх и нашёл часы Тайлера, чтобы различия между музыкантом и моим братом были минимальные. Это всё мелочи. Мелочи, которые достойны внимания, ведь они делают этот вечер особенным.

— Так вы знакомы с Ником? О, он чудесный молодой человек! Я помню Николоса ещё в подгузниках! — моя мама, Эмилия, в прошлом была актрисой театра. И, когда она заводит новые знакомства, это отчётливо видно. Жажда искусства выражается у матери во всем: даже в речи.

— Да, об этом он рассказывал. — на губах Адама появилась еле заметная улыбка. Мигом все мои оставшиеся стереотипы о рок-музыкантах рассеялись. Парень соблюдает все правила этикета, ведёт себя вежливо и поддерживает разговор. Всё не так, как я себе представляла ранее.

— Расскажи нам о своих родителях. Кем они работают? — не унимается папа.

— Они мертвы. — улыбка Адама исчезает, но он держится молодцом. — При жизни они работали учителями. Мама преподавала литературу, а папа - математику.

— Адам, извини пожалуйста, мы не знали. — вмешивается в разговор мама.

У меня не умещается в голове слова парня. Мне почему-то кажется, что этого не произошло на самом деле. Иными словами, я сожалею горю Адама. Иными словами, я даже не представляю, что бы делала на его месте. Иными словами, я не понимаю, почему парень ведёт себя так спокойно.

Мой словарный запас моментально сводится на ноль. Я не могу ничего произнести, поэтому продолжаю внимательно слушать, веря в то, что новых шокирующих подробностей о жизни Адама не будет.

— Все в порядке, не извиняйтесь. — губы парня вновь изгибаются в улыбке. Искренней и настоящей, её невозможно спутать. — Я вырос с бабушкой. Фактически, она заменяет мне и маму, и папу.

Наверное, даже хомяк Честер, сидящий в другой комнате, почувствовал напряжение, что сейчас витает в воздухе. Неугомонный Клифорд замолчал, Эрика и Джесс перестали плести друг другу косички, и только Адам улыбался и продолжал есть, как ни в чем не бывало.

— Адам, Лейси может провести тебе небольшую экскурсию по дому. Я как раз успею приготовить шарлотку. — маме не терпится замять эту тему с родственниками парня. Она чувствует себя некомфортно, прямо как и я.

Первой выходит из ступора, конечно же, Эрика.

— Помнишь, я тебе говорила о нашем Честере? Хочешь, покажу его?

Адам положительно кивает. Мы все встаём из-за стола и идём в комнату моей сестры, чтобы в очередной раз посмотреть на то, как маленький грызун бегает по её рукам.

***

— А какое твоё любимое место в доме, Линси? Чем ты дорожишь здесь? — обращается Адам ко мне.

Моя сестра уже успела рассказать всю не длинную жизнь хомяка. Упомянула даже и то, почему называла такой кличкой: Честер. Эрика просила у родителей на день рождения щенка и даже придумала ему кличку. Но Тайлер посчитал, что девочка ещё не слишком ответственна для такого животного, поэтому подарил именно грызуна. И отчим угадал на все сто процентов. Она просто души не чает в Честере. И каждый день рассказывает нам новые немыслимые истории про своего хомячка.

— Пошли. — киваю Адаму на дверь. И, пока дети заняты Честером, мы незаметно для них выскальзываем из комнаты.

Моё любимое место - не моя комната. Там нет ничего особенного, нет ничего, что доступно только для меня одной. В любой момент могут ворваться близнецы или родители. Мне не хочется хранить что-то личное и интимное в своей комнате. Она предназначена для сна, для подготовки к сессии и гардеробной. Конечно, я могу обустроить комнату по особенному. Но она никогда не заменит мне чердак, про который, кажется, никто и не знает.

***

Мы оказываемся на чердаке у самой крыши. И у Адама, видимо, захватило дыхание, ведь тот до сих пор ничего не произнёс. Я его прекрасно понимаю. Не хочу, конечно, зазнаваться. Но это место я сделала действительно особенным. Мне нравится свет, однако решила добавить чердаку таинственности. Осуществить задумку мне помогли гирлянды, что украшали все небольшое помещение. Я очень люблю читать, погружаться в мир романов и фантазии. Поэтому мне пришлось потрудиться, чтобы занести сюда небольшой, но очень уютный диванчик, а также оборудовать полочку у маленького окошка. Мне удалось сделать её устойчивой. Думаю, она сумеет выдержать нас с Адамом. Повсюду много подушек, пледов и мягких игрушек. Но парня заинтересовала именно стена моего чердака. Она вся усеяна фотографиями. И мне кажется, Адам стремится рассмотреть каждую, увидеть искренние живые эмоции, что запечатлены на фотопленку.

— Ты особенная, Лейси. — разрушает тишину Адам. — Ты настоящая.

Парень этого не видит, но я не могу перестать улыбаться. При первой нашей встречи он показался мне самовлюбленным эгоистом. Но я ошибалась. Очень сильно ошибалась. Адам другой. Он любит детей, вежлив и имеет чувство такта. Мне кажется музыкант закрытым от всех, я не могу прочитать его историю, не могу заглянуть в его книгу жизни. Он не такой, как Ник, который может поведать о себе всё за несколько минут. Адам мне кажется интересным. Очень интересным. И я надеюсь, что смогу открыть хоть частицу его души. Мне действительно это важно.

— Как ты познакомился с Ником? — решаюсь продолжить разговор я.

— Через своего одноклассника. Он пригласил меня на вечеринку по поводу... Не помню по какому поводу. Там мы с Картером и познакомились. — на губах Адама появилась усмешка. — Колин хотел влиться в наш коллектив, на правах свахи, можно и так сказать. Но проблема в том, что у него ни голоса, ни слуха.

— Колин? Бэйн?

— Да. Ты знаешь его? — парень поворачивается ко мне, переставая разглядывать фотографии.

Я знаю Колина. Очень хорошо знаю Колина. Эта вечеринка по случаю его дня рождения была два года назад. Я долго сопротивлялась и не хотела идти, но Ник насильно уговорил меня. Там я впервые увидела Колина Бэйн. Там я впервые влюбилась.

Мне было всего шестнадцать, когда я встретила чересчур улыбчивого светловолосого парня с наимилейшими ямочками на щеках и очень проницательным взглядом. Мне было всего шестнадцать, когда Колин обыскал весь дом, чтобы найти сок, а все потому, что алкоголь  на дух не переношу. Мне было всего шестнадцать, когда Бэйн обещал любить меня, обещал делать все, чтобы на моих губах всегда красовалась улыбка, обещал быть рядом. И ни одно обещание он не сдержал. Он обманул меня, и даже не заметил. Этот парень обещал сделать меня счастливой, но вместо этого подарил мне замкнутость. Я не могу его винить. Не могу потому, что моя любовь к нему все ещё прячется в глубине души. И, кажется, не собирается уходить.

— Знаю. — отвечаю я. — Но все в прошлом. — на моих губах измученная улыбка, которая слишком часто появляется последние шесть месяцев.

— Если захочешь поделиться, я всегда готов выслушать. — Адам вновь поворачивается к стенке с фотографиями и продолжает их рассматривать. Не знаю, почему, но этому парню хочется доверять. Я знаю его два дня, но такое чувство, что мы общаемся всю жизнь. Так легко и спокойно на сердце мне ещё никогда не было. И даже печальные воспоминания о Колине не делают больно в присутствии Адама.

— Мы встречались полтора года. — я замечаю, что музыкант остановился на фотографии, где мы с Бэйн вместе. — А потом я узнала, что параллельно у него было ещё две девушки. — пожимаю плечами и усаживаюсь на мягкий черный диванчик.

— Возьми. — парень достаёт из кармана шоколадную конфетку и протягивает мне. — У Колина есть болезнь. Патологический синдром мудака. — Адам присаживается рядом. — Он не стоит твоих нервов и твоего времени.

— А Мэдисон? Вы долго встречаетесь? — спрашиваю я, а на лице Адама красуется усмешка, мол: 'какого фига ты вообще это спрашиваешь'.

— Я как-нибудь расскажу тебе о Мэд, обещаю, но не сегодня.

— Все вы только и делаете, что обеща...

— Так, знаешь что, Линси? — перебивает меня Адам. — Я тоже хочу быть на той стене! Поэтому нам срочно нужно сделать фотку!

Это заставляет меня улыбнуться. Я оставляю конфету Адама на диване, чтобы съесть её потом. Иду к стеллажу и достаю Полароид. И, конечно же, включаю свет, а то от гирлянд особой пользы нет.

Мы встаём на фоне фотографий. Адам широко улыбается и поднимает один палец вверх. Я повторяю за ним. После того, как одна фотка готова, прошу музыканта встать также, чтобы сделать ещё снимок.

— И одна тебе. На память. — пока я вешаю на стену очередную фотографию, парень рассматривает ту, что я дала ему.

— Можно, я иногда буду приходить? Уверен, на твоём чердаке очень хорошо пишутся песни.

— Хорошо, без проблем. — я теперь буду улыбаться до конца вечера. И даже когда засну, думаю, буду улыбаться.

Выключаю свет и вместе с Адамом спускаюсь вниз. Пирог давно готов, и все ждут только нас двоих.

***

И не знала, что у Адама есть мотоцикл. Приятная неожиданность. Дети, конечно же, побежали провожать музыканта. Эрика долго не могла отпустить его и уговаривала в скором времени снова зайти в гости. Адам же ответил согласием.

Я стою на лестнице и машу ему рукой в качестве прощания. Адам улыбается и только одними губами произносит: «Пока, спасибо». Как только дверь за парнем закрывается, бегу наверх в свою комнату, чтобы посмотреть как он уедет. И я успеваю, правда, сразу же попадаюсь в поле его зрение. Он смотрит на меня, я смотрю на него. Вчера мне казалось, что Адам был лишь мимолетной слабостью. Но я вновь ошибалась. Я влюбилась в него основательно и безвозвратно.