Глава 39. Остановка у края пропасти [1]

В тот миг, когда Артур услышал знакомый голосок лоли, его тело словно окаменело.

Миниатюрная «Синяя птица», болтавшаяся на шее, радостно затрепетала крошечными крылышками, закрутилась, ласкаясь и кокетничая. Артур едва сдержал слёзы. Он бросил полный отчаяния взгляд на Фрэнсиса, мысленно воскликнув: «И это твоя обещанная награда? Да это же самое настоящее наказание!»

Но Фрэнсис, казалось, вовсе не замечал его страданий. Более того, он, видимо, принял молчание Артура за восхищение. Маршал протянул руку и, нежно погладив малышку-меха, произнёс:

— Отныне ты должна слушаться Артура и не шалить, поняла?

— Фрэ-э-энки, конечно, буду послушной! — радостно зазвенел голосок миниатюрной «Синей птицы». Проворно перевернувшись в объятиях Артура, она выставила напоказ свой белоснежный животик. — Не волнуйтесь! Артур постоянно рядом с вами, так что если вдруг заскучаете по мне, всегда сможете навестить!

На обычно холодном лице Фрэнсиса расцвела редкая улыбка, столь тёплая и искренняя, что Артура словно пронзило током. По его коже пробежали мурашки, а уголки губ непроизвольно дрогнули.

Закончив давать наставления «Синей птице», Фрэнсис повернулся к Артуру и, устремив на него внимательный взгляд, произнёс:

— Ты говорил, что «Синяя птица» — твоя мечта. Теперь я доверяю её тебе. Понимаешь, для меня она нечто большее. Поэтому, надеюсь, ты будешь беречь её как зеницу ока.

Это что, сцена «выдачи дочери замуж»? Чёрт возьми, лоли-фетишизм – болезнь, требующая лечения!

Артур был на грани нервного срыва, но его лицо всё же озаряла маска глубокой благодарности. Ведь когда он брал «Синюю птицу» для участия в отборочных соревнованиях, он так искренне и трогательно рассказывал о своей мечте... Так что теперь, если вдруг откажется, это будет подобно пощёчине, нанесённой самому себе!

— Маршал, не беспокойтесь! Я непременно буду заботиться о «Синей птице»! — сказал он, с трудом сохраняя спокойствие.

Однако Фрэнсис, казалось, остался недоволен столь легковесным обещанием. Его пронзительные голубые глаза, словно лезвия, впились в Артура, будто пытаясь проникнуть в самую глубь его души.

Выбора у Артура не оставалось. Стиснув зубы, он произнёс с непоколебимой твёрдостью:

— Маршал, я, ваш подчинённый, клянусь, что до последнего вздоха буду хранить «Синюю птицу» как зеницу ока и никогда не покину её! Если же нарушу клятву, не видать мне покоя ни на этом свете, ни на том!

Фрэнсис слегка вздрогнул, но затем небрежно махнул рукой:

— Ладно, не нужно драматизировать. Я и так тебе доверяю, иначе не передал бы её тебе.

— Благодарю за доверие, маршал! — Артур притворился глубоко тронутым и с осторожностью укрыл «Синюю птицу» за лацканом мундира.

Перед переездом в штаб-квартиру, опасаясь разоблачения, Артур спрятал «Серебряного лиса» в укромном уголке. Поначалу «Серебряный лис» отчаянно сопротивлялся, но Артур, прибегая к уговорам и обещаниям, сумел его утихомирить, пообещав даже найти ему «подругу».

Артур вздохнул с облегчением. Хорошо, что он предусмотрел это заранее! Узнай «Синяя птица» о существовании «Серебряного лиса», катастрофы было бы не избежать.

Вскоре Артур понял, что опека над «Синей птицей», несмотря на её нелепый лоли-голосок и бессмысленные выходки, приносила и свои плоды. Будучи многолетним спутником Фрэнсиса, она прекрасно понимала мысли маршала и даже подсказывала Артуру, как вести себя, чтобы завоевать его благосклонность.

Слушая советы «Синей птицы», Артур внезапно осознал, что многие из его прежних поступков, хотя и не вызывали у Фрэнсиса явного недовольства, всё же были далеки от того, чтобы ему нравиться.

Например, несмотря на внешнюю холодность и солидность, Фрэнсис в глубине души не терпел, когда его подчинённые вели себя излишне чопорно, придерживались строгих рамок и боялись проявить инициативу. Возможно, в силу особенностей своего характера, он, напротив, ценил людей открытых, искренних и даже дерзких. Разумеется, подобная свобода допускалась лишь в том случае, если человек уже заслужил определённую степень его доверия.

Артур, будучи спецагентом, скрывающимся в стане врага, всегда ставил осторожность превыше всего. Он беспрекословно подчинялся Фрэнсису, никогда не позволяя себе малейшего возражения, опасаясь вызвать подозрения. Однако, вняв словам «Синей птицы», он понял, что его поведение было не совсем верным.

В конечном счёте, его цель заключалась не просто в том, чтобы стать личным охранником Фрэнсиса — он стремился завоевать доверие маршала, став для него самым близким и незаменимым человеком. Однако для этого одного лишь слепого подчинения было недостаточно. Ему следовало проявлять свою индивидуальность, вести с Фрэнсисом равный диалог. Только так он мог заслужить подлинное уважение маршала.

Артур решил изменить своё поведение, и, к его удивлению, Фрэнсис начал реагировать на него иначе. Он стал ценить Артура ещё больше, что вдохновило юношу вести себя перед маршалом свободнее, порой позволяя себе даже лёгкие, безобидные шутки.

С ростом доверия и уважения со стороны Фрэнсиса, Артур стал сопровождать его на всех значимых мероприятиях — от военных советов до придворных приёмов. Теперь каждый, кто наблюдал за маршалом, видел за его спиной неизменно следующего изящного и благородного офицера Бету.

Люди быстро уловили, что этот охранник — новый фаворит Фрэнсиса, и потому многие стали искать благосклонности Артура, надеясь через него снискать милость маршала. Однако Артур всегда сохранял безупречную дистанцию, никому не оказывая особого предпочтения. Он держался с безукоризненной корректностью. Его слова и поступки были безупречны, не оставляя просителям ни малейшей возможности использовать его как посредника.

Разумеется, такой подход не мог ускользнуть от внимания Фрэнсиса. Он видел, как искусно Артур лавирует между различными силами, и это лишь укрепляло его уверенность в преданности своего охранника.

Дни текли спокойно. Артур неотступно следовал за Фрэнсисом, а маршал в редкие минуты отдыха щедро делился с ним своими знаниями — от тактики ведения боя и управления мехами до искусства дипломатии и тонкостей придворного этикета.

Как бы Артур ни ненавидел этого человека, он не мог не восхищаться его поразительной эрудицией, безошибочной проницательностью и непревзойдённым даром военного и политического гения.

Порой в сознании Артура невольно возникала опасная мысль: «А что, если бы Фрэнсис не предал Федерацию? Что, если бы он оставался её верховным главнокомандующим? Возможно, тогда Федерация не оказалась бы в столь плачевном состоянии, не была бы обречена на бесконечную оборону, терпя поражение за поражением».

Но, увы, все эти «если» были лишь бесплодными грёзами.

Спокойные дни не могли длиться вечно. После более чем месяца беспощадной чистки состав кабинета министров Федерации был полностью перекроен. Как и следовало ожидать, власть захватила партия сторонников войны, и новым Верховным главнокомандующим Федерации был назначен генерал Бартон Стаффорд.

Едва вступив в должность, он потряс всю страну своим громовым инаугурационным обращением. На глазах у миллионов солдат и граждан Федерации он поклялся изменить образ державы, считавшейся слабой и уязвимой. Он провозгласил, что не только вернёт территории, захваченные Империей, но и начнёт контрнаступление, чтобы изгнать захватчиков из Галактики, возвысив престиж Федерации! Публика, вдохновлённая его пламенной речью, яростно аплодировала, а всю Федерацию охватила волна военного энтузиазма.

Артур получил засекреченный приказ от генерала Отто из ФРС. Это могло означать лишь одно: Федерация готовится к крупной операции. С одной стороны, он чувствовал волнение и воодушевление, с другой — тревогу. По мере углубления контактов с ядром Империи, хотя доступа к самым сокровенным тайнам у него пока не было, он уже успел прикоснуться ко множеству секретов. Эти знания заставили его осознать истинную мощь Империи. Честно говоря, он не считал, что объявление войны Империи со стороны Федерации в данный момент было мудрым решением. Но раз сторонники войны пришли к власти и сделали столь решительные заявления перед народом, отступать им было уже некуда.

Как и ожидалось, вскоре пришли вести о том, что созвездие Гидры, недавно захваченное Империей, стало мишенью внезапного натиска Федерации. Главнокомандующий Бартон, жаждущий громкого триумфа в заре кампании, не поскупился отправить три элитных космических отряда «Легиона Розы», а также специализированные войска, вооружённые боевыми мехами. Империя, застигнутая врасплох, в мгновение ока лишилась трёх колонизированных и двух ресурсных звёзд в созвездии Гидры.

Весть обрушилась, словно гром среди ясного неба, потрясая все слои общества. Федерация, десятилетиями пребывавшая в пассивной обороне и не сумевшая одержать ни единой победы над Империей, теперь явила миру свою решимость. Этот внезапный удар стал неоспоримым тревожным звонком. Император Мюллер, несмотря на тяжкий недуг, был вынужден созвать экстренное заседание высшего военного совета, дабы обсудить незамедлительные контрмеры.

Однако, наблюдая за Фрэнсисом, Артур отметил, что, хотя лицо его было напряжено, в нём не было и тени паники — он оставался спокойным и уверенным. Фрэнсис понимал, что временный успех Федерации — лишь мимолётная победа, неспособная поколебать устои Империи. Имперский гарнизон в созвездии Гидры быстро получил подкрепление, и боевой дух солдат был восстановлен. Они укрепили оборону, не дав Федерации воспользоваться моментом слабости. Так что ответный удар Империи, по всей видимости, обещал быть яростным и сокрушительным.

С наступлением бури вся Империя замерла в напряжённой тишине, словно затаив дыхание перед великой битвой. Военные и командиры стояли в полной боевой готовности, ожидая приказа высшего командования. И когда он прозвучал, они, подобно туче саранчи, ринулись на фронт.

В этой военной круговерти Артур всё реже видел Фрэнсиса. Тот был поглощён встречами с императором и высокопоставленными офицерами, работая до глубокой ночи, почти не находя времени для отдыха. Даже у такого крепкого человека, как Фрэнсис, за несколько дней начали проявляться признаки усталости.

Однажды ночью, поздно возвращаясь после долгого рабочего дня, Фрэнсис тихо приоткрыл дверь своей резиденции в штабе и замер, увидев на диване в гостиной свернувшийся худой силуэт.

Охранник, ожидавший его, незаметно для себя уснул, словно маленький котёнок, прячущийся от холода. Его лицо, озарённое безмятежным сном, казалось чистым и невинным, как у ангела, сошедшего с небес. На обеденном столе неподалёку стоял изысканный набор холодных блюд, а рядом — пышный торт, украшенный разноцветными свечами.

Измученный Фрэнсис застыл на пороге, и в его сердце вспыхнуло осознание: сегодня был его день рождения. Сердце забилось сильнее, словно у странника, нашедшего путь домой после долгих скитаний. Это чувство тепла и уюта невозможно было передать словами.

Тихо подойдя к дивану, Фрэнсис снял свою военную шинель и бережно укрыл ею Артура. Затем он присел рядом, заворожённый его мирным лицом. Маршал медленно протянул руку и нежно провёл пальцами по тонким чертам лица юноши.

Артур от природы был человеком осторожным, и едва Фрэнсис переступил порог, он уже пробудился, но предпочёл притвориться спящим, чтобы понаблюдать за действиями маршала. Он, конечно, помнил о дне рождения Фрэнсиса, но мысль отпраздновать пришла от «Синей птицы». Артур находил этот жест несколько вычурным, даже девичьим, но ради того, чтобы тронуть Фрэнсиса, решил не противиться.

Теперь же Фрэнсис стоял уже рядом, и продолжать притворяться было бы слишком. Артур сделал вид, будто только что проснулся, медленно открыл глаза, ещё окутанные дремотой, и произнёс слегка растерянно:

— Маршал... Вы вернулись?

Затем он резко приподнялся, смущённо почесав голову:

— Простите... Кажется, я задремал...

Фрэнсис схватил его за руку, крепко сжав её в своей ладони. В его голубых глазах вспыхнул странный блеск, а голос стал глубже, почти бархатным:

— Ты ждал меня всё это время? Эти блюда на столе, торт... Всё это для меня?

— Угу... — Артур взглянул на электронные часы на стене и с лёгкой грустью добавил: — Хотя уже за полночь, всё равно хочу поздравить вас с днём рождения!

— Тогда где же мой подарок? — улыбнувшись, спросил Фрэнсис, его лицо сияло нежностью и красотой.

Артур был так очарован его улыбкой, что потерял дар речи и лишь растерянно пробормотал:

— Э-эм?..

— Не подготовил? — с лёгким укором приподнял брови Фрэнсис. — Тогда мне придётся взять самому.

Фрэнсис стремительно наклонился вперёд, и в следующий миг его губы, с лёгкостью и точностью, слились с губами Артура...

— Умф... — Артур широко раскрыл глаза от изумления, но маршал ладонью мягко прикрыл их, а другой рукой крепко обхватил его за талию, лишая возможности пошевелиться.

Этот поцелуй был иным — не властным, как в аэрокаре, а наполненным нежностью, любовью, теплотой и едва уловимой жалостью. Артур не успел осмыслить происходящее, как уже полностью поддался. Юноша был поглощён поцелуем, который стремительно и властно проникал в его рот. Сильный феромон Альфы наполнил воздух вокруг, тело Артура дрожало, не в силах сопротивляться, а перед глазами всё расплывалось...

Сопротивление незаметно перешло в покорность, два пылающих тела сплелись на диване, объятые неистовым пламенем страсти.

Артур ощущал, как разгоралось желание маршала, как нижняя часть его тела, затвердев, властно прижалась к животу.

Неужели сегодня у него будет гон? Мозг Артура, изнемогающий от нехватки воздуха, едва справлялся с мыслями, но он безудержно поддавался соблазну.

Однако в этот решающий миг Фрэнсис резко отстранился. Инстинкты Омеги едва не заставили Артура без стыда попытаться удержать маршала, но, стиснув зубы, он сдержал порыв.

— Прости... — Фрэнсис нежно провёл рукой по коротким мягким волосам юноши. – Я правда хочу, чтобы ты стал моим, но сейчас... ещё не время.

Уловив едва скрытое разочарование в глазах Артура, Фрэнсис почувствовал острую боль в сердце и не удержался от утешительных слов:

— Дорогой, подожди немного... Когда смогу полностью защитить тебя, крепко-крепко обниму...

Артур опустил взгляд и едва заметно кивнул, в глубине души испытывая облегчение от того, что Фрэнсис вовремя остановился. Он почти забыл, что маршал до сих пор не знает его тайны — того, что он Омега. Если бы всё произошло и правда раскрылась, трудно было бы предугадать, какую реакцию это вызвало бы.

Лицо Фрэнсиса внезапно обрело спокойствие, словно только что пережитая буря была не более чем миражом. Он поднялся и размеренно произнёс:

— Завтра утром состоится церемония военного парада «Легиона Сизого орла». Ты с «Синей птицей» пойдёшь со мной.

Сердце Артура сжалось. «Легион Сизого орла» — элитные мех-войска Империи, армия, преданная исключительно императорской семье. Эти непобедимые воины слагали легенды на полях сражений, вселяя страх в сердца врагов. Неужели Империя решила ответить на провокацию Федерации?

— Да, маршал! — едва сдерживая нахлынувшую волну потрясения, ответил Артур.

— Теперь иди и отдыхай, — произнёс маршал и, развернувшись, удалился в свою комнату, оставив мысли Артура в хаосе, а сердце — в трепетном смятении...

Продолжение следует...

[1] Идиома, которая буквально означает «остановить лошадь на краю обрыва». Эта фраза используется в переносном смысле и обозначает своевременное прекращение опасных действий, чтобы избежать катастрофических последствий. Она предполагает осознание опасности и принятие необходимых мер для предотвращения нежелательного исхода.