Глава 37. Страстный поцелуй

Фрэнсис и Артур изрядно выпили, поэтому им пришлось вызвать водителя, чтобы тот отвёз их домой.

Они сидели бок о бок на заднем сиденье просторного аэрокара. Артур, в отличие от Фрэнсиса, не так стойко переносил алкоголь, но старшие офицеры, подшучивая над новичком, настойчиво подливали ему в бокал. Красное вино оставило во рту терпкое послевкусие, и хотя Артур не был сильно пьян, голова слегка кружилась, а тело пылало жаром. Он дважды обмахнул себя ладонью, но облегчения не последовало. В конце концов, юноша небрежно расстегнул верхние пуговицы мундира, обнажив шею.

Фрэнсис молча наблюдал за действиями своего охранника, и его взгляд невольно задержался на гладкой белой шее. Внезапно глаза маршала вспыхнули холодным пламенем, и он резко рванул за борта формы Артура.

Подвыпивший Артур смутился от этой внезапной выходки и с недоумением пробормотал:

– М-маршал?

В лунном свете Фрэнсис отчётливо разглядел красное пятно на шее Артура, которое явно было следом от укуса. Взгляд маршала потяжелел. Не в силах успокоиться, он приблизился к юноше, принюхался и уловил запах постороннего Альфы. В этот миг его лицо исказилось, а тело охватила волна ярости.

– Кто? Кто прикасался к тебе? – Фрэнсис схватил Артура за затылок, заставляя юношу посмотреть ему в глаза, а другой рукой начал яростно тереть красное пятно на шее, словно пытаясь уничтожить его.

В голосе Фрэнсиса слышались нотки едва сдерживаемого гнева. Артур, застигнутый врасплох этим внезапным приступом ярости, инстинктивно попытался вырваться:

– Умф... Больно... Да в чём дело?

Но Фрэнсис лишь плотнее притянул юношу к себе и процедил:

– Кто это, чёрт возьми? Тот мальчишка Джозеф?

– Н-нет! – воскликнул Артур, но, понимая, что вырваться не удастся, оставил сопротивление. Украдкой взглянув на Фрэнсиса, юноша заметил, как на бесстрастном лице маршала отразилась злость, словно у мужа, пылающего любовью к жене, но ставшего рогоносцем. Это сравнение так развеселило Артура, что он не смог сдержать крайне неуместного смешка.

– Ещё и смеёшься?! – Фрэнсиса уже разрывало от злости. – Если не Джозеф, то кто же? Говори!

Артур, собравшись с духом, провокационно заявил:

– Неважно. Ведь для вас я лишь пешка, которую можно обменять на кого угодно!

Фрэнсис и подумать не мог, что этот паренёк затаит на него такую обиду. Одному только Богу известно, как он разгневался, увидев, что Джозеф пытается оскорбить его охранника. Не будь этот парень родственником императора, он непременно проучил бы его. Даже несмотря на благородный статус Джозефа, Фрэнсис не только не отчитал Артура, но и заступился за него, опозорив кузена принца. Так чем же Артур всё ещё недоволен?

Кстати, упомянув об обмене охранниками, Фрэнсис вдруг вспомнил жадный взгляд Репина, которым он пожирал Артура, и моментально сложил два плюс два.

Видя, что Артур ощетинился, словно запуганный кот, Фрэнсис медленно выдохнул и ослабил хватку:

– Значит, Репин издевался над тобой?

– И что с того? Что может сделать маршал? – холодно рассмеялся Артур. Его прекрасное лицо исказилось в язвительной и презрительной усмешке. Уловив в глазах Фрэнсиса ревность, он с наслаждением раздувал пламя, усиливая конфликт между ним и Репином. – Хоть вы и маршал, боюсь, всё равно не посмеете оскорбить Его Высочество, верно?

Все эти дни Артур играл для Фрэнсиса роль преданного фаната, преклоняясь перед каждым его словом и не проявляя ни малейшего непослушания. И вдруг этот покорный охранник моментально превратился в колючку, осмелившись смотреть на него провокационным взглядом. Фрэнсис чувствовал, как от обиды сдавливается его грудь. Гнев, смешавшись с ревностью, лишил его последних крупиц здравомыслия.

Он яростно схватил Артура за волосы, притянул к себе и грубо впился губами в этот ненавистный, но в то же время желанный аккуратный ротик...

– Умф... – глаза Артура округлились. Прежде чем он успел возмутиться тем, что первый поцелуй достался врагу, его рот был захвачен настойчивым языком. Насыщенный и властный аромат Альфы проникал в ноздри, лишая воздуха. Он едва мог дышать. И всё, что ему оставалось, лишь беспомощно поддаваться, позволяя мужчине захватывать его рот, без права на сопротивление.

Фрэнсис тоже был пленён. Артур оказался вкуснее, чем он мог представить. Освежающий нежный вкус, с лёгким оттенком красного вина, разжигал в теле маршала пламя желания. Его сильные руки сжали тонкую талию юноши, да так крепко, что казалось, он вот-вот сломает её. Артур словно был опьянён. Его глаза блестели влагой, а щёки пылали румянцем, и он, лишённый воли, рухнул в объятия Фрэнсиса.

Поцелуй становился всё глубже. Фрэнсис с неистовой страстью терзал губы Артура, а затем, не удовлетворившись этим, начал осыпать ласками его щёки, спускаясь к мочке уха, пока не остановился на отвратительном засосе, оставленном Репином. Накрыв это место властным поцелуем, Фрэнсис не переставая облизывал и покусывал его, словно стремился отгрызть этот кусочек плоти.

– Нет... – слабо прошептал Артур, беспомощно отталкиваясь, но не в силах высвободиться из крепких объятий мужчины. Влияние Альфы на Омегу начало проявляться. По мере углубления близости Артур чувствовал, как его тело реагирует странным, почти неконтролируемым образом, а промежность постыдно увлажняется.

Фрэнсис неустанно ласкал шею Артура, не только стирая след, оставленный Репином, но и оставляя множество нежных, подобных алой сливе отметин, распускающихся на белоснежной коже. Однако маршал всё равно был не удовлетворён, словно ему чего-то недоставало. Инстинкты Альфы заставляли на подсознательном уровне искать место для метки. Но после тщетных попыток он вдруг понял, что Артур — Бета, которого невозможно пометить!

После этой паузы здравый смысл вернулся к нему. Фрэнсис резко отстранился, осознав, что поцеловал своего охранника! Артур был явно пьян, но он? Он был трезв, и всё равно, даже при ясном рассудке, потерял над собой контроль, совершив такой поступок!

Артур ощутил, как мужчина, посеявший хаос в его теле, отступил, оставив после себя лишь мимолётное разочарование. Он притворился спокойным, устроился поудобнее и, прикрываясь, начал приводить в порядок свою форму.

– Прости... – неожиданно прошептал Фрэнсис.

– Нет, это моя вина. Я был слишком импульсивен и оскорбил маршала. – прощебетал Артур и утешительно посмотрел на Фрэнсиса.

Беззаботность Артура пробудила в Фрэнсисе невыразимую грусть. Глядя на покрасневшие и влажные от поцелуя губы юноши, маршал не мог не задаться вопросом: а целовался ли он также с Репином? И испробовал ли Репин этот чудесный вкус?

От мысли, что Репин мог целовать его личного охранника, сердце Фрэнсиса наполнилось леденящим, убийственным намерением. В тот миг он уже не понимал, почему его охватило столь сильное желание обладать Бетой. Но подсознательно он просто не мог смириться: Артур принадлежал только ему, и никто, даже принц, не смел наложить на него руки!

Если бы только юноша был Омегой, он мог бы полноправно пометить его. Но Артур – Бета и его охранник. Что он мог поделать с этими спутанными узами?

Впервые в непоколебимом сердце Фрэнсиса возникла трещина, заставившая колебаться между чувствами и голосом разума...

***

Тем временем банкет во дворце завершился. Когда суета утихла, величественные залы погрузились в непривычную, слегка мрачную тишину.

Гигантские мраморные колонны в греческом стиле, украшенные замысловатой резьбой, возвышались, словно безмолвные стражи, а в полумраке зала собрались трое перешёптывающихся изысканно одетых мужчин.

– Что ты сказал? Отец намерен передать трон этому бастарду Фрэнсису? – всегда элегантный и благородный принц Репин, сорвав с себя маску благовоспитанности, рычал от ярости.

– Эти новости должны быть правдой. Ваше Высочество, несомненно, осведомлены о состоянии Его Величества. Даже самые передовые методы генетического восстановления уже не способны полностью вернуть ему прежнюю силу, а энергия Его Величества угасает с каждым днём. Он более не может нести тяжкое бремя управления Империей. Мысль о преемнике уже с давних пор занимала Его Величество, но нынешнее ухудшение здоровья вынудило отложить эти планы. – говоривший был облачен в изысканный чёрный смокинг. Манеры выдавали в нём джентльмена, а в его глазах мерцал проницательный блеск. Внешне он был немного схож с Джозефом, но только намного старше. И без слов ясно – это был отец Джозефа, глава семьи Климанов, Джордж Климан.

Джордж продолжил:

– Согласно донесению нашего тайного агента, нынешним вечером Его Величество, даже находясь в недобром здравии, принял Адольфа. После беседы, длившейся час, Адольф, изначально не намеревавшийся присутствовать на банкете, неожиданно появился там, а затем вывел Фрэнсиса для продолжительного разговора тет-а-тет. По завершении беседы выражение лица Фрэнсиса стало каким-то таинственным. Когда ужин завершился, императрица отправилась прислуживать Его Величеству. Уйти она не могла, но наказала мне передать, что, судя по Его Величеству, он почти наверняка благоволит Фрэнсису!

– Отец, простите меня за непонимание! – воскликнул Джозеф, долгое время остававшийся в тени, но более неспособный молчать. – Даже если Фрэнсис могуществен, он всего лишь внебрачный сын Его Величества сомнительного происхождения. Как народ Империи может подчиниться незаконнорождённому ребёнку, пусть и будущему наследнику престола?

Джордж беспомощно взглянул на сына. Юноша был умён и талантлив, но слишком нетерпелив и наивен. Если бы родословная решала всё, Фрэнсис никогда не смог бы занять место маршала Империи. За эти годы благосклонность императора к нему достигла таких высот, что люди начали смотреть с завистью и презрением. Даже если его не сделают наследником престола, Фрэнсис всё равно будет вторым по могуществу человеком в Империи после самого императора. Ведь тот, кто держит в руках военную мощь, держит в руках всё.

Лицо Репина помрачнело. Он сжал кулаки, до крови впиваясь ногтями в ладони. После долгого молчания принц, наконец, произнёс:

– У императрицы-матери... есть какие-нибудь стоящие предложения?

Императрица Екатерина посвятила долгие годы служению императору. Внешне она являла собой образ нежной и прекрасной женщины, казалась мирской и безмятежной. Император, хоть и не питал к ней любви, но очень уважал. Однако лишь близкие знали истинную её суть – женщину с недюжинным умом и властью. Достаточно было взглянуть на её многолетнее управление дворцовым гаремом, столь искусно организованное, что у ветреного императора за столько лет не появилось, кроме неё, ни одной другой возлюбленной. Императрица была опорой аристократии и самой могущественной сторонницей Репина, а Репин, в свою очередь, всегда беспрекословно слушался матери.

Джордж и Джозеф переглянулись, после чего Джозеф, склонившись, прошептал на ухо Репину несколько слов. Услышав их, выражение лица принца изменилось, и в его глазах мелькнула тень сомнения.

Заметив это, Джозеф произнёс:

– Кузен, не медли! Сейчас не время для милосердия! Сам подумай, если Фрэнсис взойдёт на трон, ты первым попадёшь под удар, и тогда все мы окажемся на милости судьбы!

– Верно, Ваше Высочество, ваш старый слуга согласен. Как говорится, бей первым, ибо тот, кто жаждет великих свершений, не цепляется за мелочи! – вторил Джордж.

Репин молча поднял голову. Шум воды в садовом фонтане затих. Сцена, разыгравшаяся вечером, была ещё свежа в его памяти, и он мысленно представил себе опьяняющие изумрудные глаза юноши. Принц глубоко вздохнул, и его взгляд наполнился холодом и жестокостью. Неважно, будь то страна, или же красавец – он ни от чего не намерен отказываться. Фрэнсис, ты сам подтолкнул меня на этот шаг!

– Хорошо, тогда действуем согласно вашему плану!

– Да, как прикажите!

И под покровом ночи мало-помалу начал созревать коварный замысел...

Продолжение следует...