Глава 8. Ненавижу задыхаться

Я одна. С чёртовым Эроном Дайером в одной машине.

Я оставила Эдмона одного.

Я одна.

Сейчас – когда тёмная трасса за окном машины окончательно размылась в одну вязкую чёрную субстанцию, а Эрон притих, – в мой мозг снова залился бесконечный поток мыслей о Мони.

Он совершенно один, недалеко от места адской перестрелки, с простреленной ногой...

Мысли о нём поедают меня. Я не должна была так просто оставлять его там. Пусть я ушла под дулом пистолета преступника.

– Что будет с Эдмоном? – наконец я решаюсь вновь произнести имя друга.

– Чё? – Эрон бубнит себе под нос, даже не открывая глаза.

– Как он поднимется по вертикальной лестнице с простреленной ногой?

– Он не поднимется. – Всё тем же безэмоциональным голосом отозвался парень.

– Почему? – я спрашиваю как можно ровнее, а по моим рукам бежит холод.

– Реально глухая? Я пока поднимался, лестницу расхерачил, чтобы он не попёрся за нами. – его шепот ощущается таким ленивым, словно для него оставить истекать человека кровью абсолютно нормальное дело. Как будто в этих словах нет ничего особенного. Вообще ничего! – Эта лестница на соплях держалась, считай сама сорвалась под моим весом.

– Ты идиот?! Он ранен из-за тебя!

– Не. Из-за своего стула, – всем своим видом он демонстрирует то, что ему буквально нет никакого дела до моих переживаний и криков. Словно я маленький ребёнок, а он рассказывает мне очевидные вещи, которые я в силу возраста не могу понять. – Я не собирался стрелять, просто защищался.

– Ты?! – чувствую, что хочу закашлять не то от удивления, не то от возмущения. – Ты и защищался?! – я торможу прямо посреди трассы: плевать если кто-то влетит нам в зад. – Как он теперь выберется?!

– Никак.

Эрон и не думает смотреть на меня. Он просто развалился на чёртовом кресле и еле-еле шевелит языком в ответ на мои крики. Ему всё равно. Словно этот психопат оставил там не человека, а мешок с картошкой.

– Ехать будем? – безразлично тянет Эрон.

– Мы возвращаемся, – я и вправду собираюсь разворачиваться посреди пустой трассы.

– Блять. Ты золотая рыбка или как? У меня ствол: мы едем, куда я говорю.

Из-за резкого прилива гнева я успела позабыть о многочисленных угрозах Дайера. О его ледяной пушке и ещё более ледяном голосе.

Где-то глубоко внутри – разумом, – я понимаю, что не могу вернуться. В одной машине со мной грёбаный преступник, который ещё и кровью истекает. Которому я пообещала помочь...

Эдмона должны найти. Должны. Найдут.

– Я вызову туда скорую. – По привычке тянусь к карману, но понимаю какую хрень несу.

– Реально дура, – Эрон с шумом выдыхает, взглянув на меня краем глаза, – Пока мы тут стоим, твой друг точно подохнет, а я вместе с ним. Тебе нужно два трупа? Сделай всё в темпе, а дальше вали к своему защитнику со стулом.

– Ты больной псих, – я стискиваю зубы, и прилагаю все усилия, чтобы тронуться вперёд.

– Знаю. Давай молча. Башка раскалывается.

За всё время ни одна машина не проехала по встречной. Как будто апокалипсис какой-то. Никого.

Гармонию вязкой тишины рушат лишь чёртовы мысли о том, как я буду зашивать рану этому уроду. Не исчезает и бедный Эдмон...

Клацаю магнитолу в надежде найти музыкальную волну. Шипение из динамиков начинает нервировать меня. Эрон тоже вздыхает, но ничего не говорит. Как любезно. Огромное спасибо.

Вдруг белый шум побеждает тихий голос, становящийся всё громче и громче. Хоть что-то

– ...Буквально час назад на восточной окраине Чикаго произошёл штурм бандитской группировки. Отряды Кристофера Лиана вместе с добровольцами из «Партии Света» совершили прорыв криминального штаба, в котором – по неподтверждённой информации, – могли принимать наркотики. Каково Ваше мнение, мистер Лиан? И неужели преступникам удалось скрыться? – монотонный голос девушки из новостей пробирает меня до костей, теперь кажется, словно я сама преступница сбежавшая от туда.

– Да... Всем неизвестным удалось скрыться... – сонный голос мужчины перебивает женский, а смешок Эрона раздаётся на весь салон. Кто этот мужчина?

– Извините, но мистер Лав из «Партии Света» считает, что там были «джокеры».

– Эндрю Лав не прав. Моя информация подтверждена выжившими бойцами, и будьте уверены: в том здании была неизвестная ранее банда, которую уже очень скоро поймают... Она разбита, осталось только нанести финальный удар и... – сдержанный и вдумчивый голос некого Лиана продолжает звучать, но становится вовсе не слышим из-за смеха Эрона.

Его буквально прорывает больным и сбивчивым из-за ран смехом.

Парень должен благодарить удачу, что его люди смогли унести ноги, но он просто ржёт. На фоне динамики говорят голосом Кристофера Лиана, но Эрону глубоко всё равно. Он просто смеётся.

– Ты чего?.. – мямлю я.

– Выруби этого клоуна, – с неожиданным холодом отзывается Дайер.

– Кто он?

– Моя ручная псина, которую пора выкинуть на улицу, – отвечает он, не обращая внимания мой озадаченный взгляд.

Больше Эрон не говорит ни слова, а мои подрагивающие пальцы кое-как умудряются отыскать музыкальную волну. Но приглушённая музыка не отвлекает от слова совсем.

Поглядываю на парня в надежде, что он не заметил как я вздрогнула в момент, когда речь по новостям радио зашла о мистере Лав... Дайер подобно демону чувствует малейший дух страха. Но я очень и очень надеюсь, что сейчас усталость на пару с ранением сделали своё дело, и чутьё подвело окровавленного демона.

Эрон не поймёт. Не должен понять. Точно не сейчас.

Но внутри с новой силой разжёгся страх. В голове на чёртовых каруселях кружится лишь одно. То единственное, что осталось у меня от папы. Моя фамилия.

Мистер. Лав.

Лав...

Что, если Дайер поймёт?.. Насколько мучительная смерть меня ждёт? Пойдёт ли он на унижения? Насколько жесток? Сможет ли он умертвить меня одной пулей, без мук и боли? Надеюсь, что сможет...

Но «джокеру» нет до меня никакого дела. Его острые скулы сводит судорогой, а руки прижимают алые тряпки к ранам ещё с большей силой. Наверное, он хотел бы уснуть.

Кажется, будто на одно единственное мгновение мне становится жаль Дайера.

Но мгновение рассеивается. Я возвращаю свой рассудок. Он – чёртовый беспринципиальный преступник. Он – моя проблема и мой кошмар. Он – охотник, который вот-вот почувствует мою кровь...

***

Беверли Шорс остался позади. Теперь я еду по какой-то убогой лесной дорожке.Эрон сказал ехать сюда, но моментами мне кажется, что мы застрянем в ближайшей канаве.

– Ты уверен, что нам сюда? – спрашиваю я.

– Не сюда. Нужно свернуть в лес и выехать к озеру, – сквозь боль ухмыляется парень.

Просто замечательно. Надеюсь небеса услышат меня, и мы не заглохнем где-то посреди леса. Не хочется застрять в полуночном лесу с психопатом в одной машине. Я понимаю, что проехала с ним уже большое расстояние по трассе, но атмосфера тьмы леса не может не давить...

Эрон берёт свой пистолет поудобнее и выглядывает в окна. Снова снимает ствол с предохранителя. Вряд ли он засомневался во мне, скорее опасается обстановки вокруг.

Зачем он вообще блокировал свою пушку? Боялся, что палец случайно дёрнется, или проявил знак доброй воли? Не слишком верю во второй вариант, но с другой стороны: он до сих пор не сделал со мной ничего плохого. Я цела и, наверное, уже этот факт можно назвать знаком доброй воли.

– Тормози, – шепчет Эрон.

– М? – кидаю вопросительный взгляд.

– Сворачивай налево, прямо в лес. Через деревья.

– Но там нет дороги, – хмурю брови.

– Я не слепой. Поэтому и через деревья. Газуй говорю.

Осторожно заезжаю в лес, аккуратно огибая стволы деревьев. Странно это. Ни дорог, ни троп – ни-че-го. Хорошо деревья стоят не очень близко, был бы лес гуще, то я точно вписалась бы в какую-нибудь ель.

– От того холма сворачивай направо, потом прямо до берега озера и чуть вниз, – Эрон внимательно всматривается во тьму, которую едва разгоняет слабый свет фар.

– Мне бы ещё развернуться там... – бурчу себе под нос.

Мне мерещится, словно мы катаемся по кругу. Парень всё осматривает лес вокруг, как будто вправду надеется разглядеть хоть что-то в темноте. Я почти уверена, что Дайер указал не верную дорогу. Но его холодные приказы вселяют хлипкую надежду. Видимо Эрон бывал тут не раз.

И всё же, путь стал казаться бесконечным. Каждая минута тянется целую вечность, так ещё приходится плестись со скоростью черепахи. И без того неуверенная надежда гаснет. Мне начинает казаться, что Эрон просто перепутал холмы, или мы завернули в лес не там, где нужно. Но я замечаю, что между деревьев проглядывается стеклянная гладь с отблесками серебряной луны.

Наконец-то проклятый Мичиган.

Я выехала на самый берег. Не понимаю, зачем нужно было ехать в эту глушь. Неужели у такого великого и могущественного лидера «джокеров» нет тайного места поближе? Да и вообще, куда мы приехали? Полежать на песочке и позагорать под Луной?

– Иии?.. – многозначительно тяну я.

– Вон. – Он кивает куда-то в своё окно. Только приглядевшись, я замечаю еле видные очертания небольшого невзрачного домика.

– Ого-го. Вот это настоящий коттедж босса «джокеров». Любой мафиози курит в сторонке, – я не успеваю закончить свои иронические речи, как Эрон хватает мою сумку с задних кресел, и с шумом захлопывает дверь.

Тёмный силуэт шатающегося парня отдаляется от машины.

Получается – приехали. Добро пожаловать.

– Эй! Это моё! – кричу я, выскакивая из машины. Замечаю, что Дайер никак не реагирует, и мой оклик не принёс ровным счётом ничего.

Стоило мне догнать Эрона, как он сразу же опёрся на меня. Мои ноги снова задрожали под его весом. Слаба богам, мне достался этот парень с острыми скулами – пусть и похожий на Сатану, – но не весящий пару центнеров. Если бы вместо Эрона мне пришлось тащить какого-нибудь разжиревшего криминального босса, то я бы умерла от усталости первая. Даже с Дайером я чувствую себя грёбаной дюймовочкой, тащащей на своих хрупких плечах целого крота.

– Ты совсем ослаб.

– Зашьёшь меня и отосплюсь, – отзывается он, потирая свои скулы и сухие потресканные губы окровавленной рукой.

– Но... – меня снова пробирает дрожь от мысли, что я должна зашить его рану на животе. – А если я заразу занесу?

– Там в аптечках будет спирт, – равнодушно цедит Эрон.

– Ты серьёзно? Одного спирта мало. И... я вообще только раз зашивала матери порез. Но он ни разу не был похож на твои чёртовы дыры от пуль. Я... Я ни разу не зашивала такие серьёзные раны и... – тараторю я.

– От потери крови я сдохну быстрее, чем от какой-то заразы или гноя. Отлежусь чуть, и буду лечиться у своих людей. Твоё дело просто подлатать, – в свете Луны я замечаю, что его ухмылка не походит на тот хищный оскал. Неужели этот человек умеет просто улыбаться. – Носки или штаны когда-нибудь зашивала?

– Ээ, ну... – опешив, протягиваю я. – Бывало..

– Вот здесь то же самое.

– Идиот... – бубню в ответ, но моё оскорбление остаётся без внимания.

Спасибо, что мой преступник не из обидчивых.

Я выдохлась, однако стараюсь идти всё так же прямо. Но Эрон точно чувствует всё своей кожей, отчего даже моя незаметная усталость не ускользает от него. Где-то на земле он находит палку, которой помогает себе, как костылём.

Дайер стал тянуть меня за невзрачный деревянный домик. Выглядит уютно и жутко одновременно. Судя по старым брёвнам, этому дому уже сотня лет. Может когда-то давно это была хижина отшельника.

– Так дверь была спереди, – я подаю голос.

– Я по-твоему реально идиот?

– Наверное, нет, – невольно поглядываю на пушку парня.

– В дом не зайти через дверь. Нужно через подвал, – шипит Эрон в ответ.

Ему становится всё хуже. Даже его металлический скрежет в голосе уже не бьёт по мозгам, не разрезает душу. Сейчас он лишь царапает кожу.

Через заросший деревянный люк мы спустились в сырой погреб. Здесь явно давно не было людей. Паутина цепляется за одежду, а ноги утопают в сырой земле. Повсюду бочки и ящики. Страшно представить какая плесень обитает в этих самых бочках.

Не говоря ни слова, Эрон отходит от меня. Невольно подмечаю, что с ним рядом было куда теплее. Сейчас же всё тело покрылось мурашками от прохладного воздуха и сырости вокруг. Хотя я вру себе. Я сжалась не от холода. Темнота всему виной. 

Абсолютная и непроглядная темнота.

Съёжившись как маленькая потерявшаяся девочка, я осматриваюсь по сторонам в надежде занять свой мозг чем-то помимо мыслей о предстоящей операции. Я и носки, упомянутые самим Дайером, нормально зашить не могу, а тут человек...

– Долго тебя ждать? – бубнит Эрон, вытаскивая меня из мыслей.

– А? – отзываюсь я.

– Бэ. Добро пожаловать, Нарния открыта, – судя по голосу, он сейчас закатывает глаза. Наверное, не понимает, почему из всех людей ему во врачи досталась именно тормознутая и забитая страхами я.

Да я и сама не понимаю.

Эрон распахивает маленькую дверку до конца, открывая путь на узкую лестницу.

– Что за лабиринты? – я возмущённо вздыхаю.

– Не бухти.

Он шагает первым, а я стараюсь не отставать. Интуитивно прикрываю за собой дверь, на что слышу короткий смешок парня. Лестница оказалась не длинной, но даже при этом я успела снова впасть в свои мысли. Мне хочется убежать в неизвестном направлении как можно дальше от этой хижины.

Но я не могу.

И я не знаю почему именно. То ли страх перед жестокостью преступника одолевает мой разум, то ли я сама хочу быть хоть с кем-то рядом. Пусть это и Дайер, главное – я не одна во тьме...

Внутри дом оказался просторнее, чем казался снаружи. Несмотря на длительное отсутствие тут живой души, всё выглядит более чем аккуратно. Не считая слоя пыли на полу и всей мебели.

Но выглядит всё почти уютно. Чем-то напоминает комнаты домика бабушки, к которой я часто приезжала в Туин-Лейкс когда была маленькой.

– В том сейфе будет аптечка, – заговорил Эрон, медленно увалившись на кровать у стены.

– Ты серьёзно притащил сюда сейф? – я окинула комнату удивлённым взглядом, подмечая ещё что-нибудь.

– Давай уже быстрей, – рычит Эрон в ответ, расстёгивая свою чёрную рубашку.

Голова ходит кругом. Не сказать, что я боюсь крови, но с истекающим кровью преступником я впервые.

Я пытаюсь открыть чёртов сейф. Закрыт. Почему-то, сама того не замечая, кручу на кольцах четыре нуля, и железная дверца со скрипом открывается.

Вот это я взломщик.

– Видишь, уже сейфы грабишь. Как плохо я на тебя влияю.

Я достаю аптечку и раздражённо оборачиваюсь на смеющегося психа, но резко увожу взгляд, забывая что именно хотела сказать. Он ржёт только сильнее, а я не понимаю своего неожиданного смущения...

Будто раньше не видела полуголых парней. Тем более на этом есть даже штаны.

– Не знал, что ты монашка. Смущаю? Мне одеться? – Эрон чуть откидывается назад, опираясь на свои руки. Сейчас, в свете Луны, хорошо виден его татуированный жилистый торс. По рельефному телу Дайера расходятся самые разнообразные рисунки, но особенно в глаза бросаются два ангела на его груди. Но они не выглядят как известные всем купидоны, даже не как те, каких рисуют на потолках храмов. В ангелах на его груди нет света.

Один словно прогоняет другого: тот, что уходит – абсолютно чёрный, с огромными, но подбитыми тёмными крыльями; а тот, что прогоняет – широко расправил светлые крылья, указывает рукой куда-то вдаль, в другой держит громадный меч. Странно, но подбитый и уходящий ангел не выглядит слабо: он будто улыбается, как улыбаются победители. Проигравшим кажется другой ангел, именно тот: с широко расправленными светлыми крыльями и мечом в руке. Но его взгляд... он скорбит. А во взгляде изгнанника застыла одна единственная слеза..

Мои глаза бродят по телу Эрона уже без стеснения. Я смотрю с интересом. Меня поглощают эти рисунки. На его коже нет ничего, что бы я могла назвать тату.

Он не ходячий сборник клише. На нём я вижу настоящие картины, за каждой из которых кроется что-то особенное. Чарующее.

– Может перестанешь меня разглядывать? – совершенно ровным и холодным тоном спрашивает Эрон. – Ты главное не размечтайся.

Я буквально чувствую, как воздух вокруг меня раскалился из-за моего раскрасневшегося лица.

– Просто... – я путаюсь в паутине слов, хочу огрызнуться в ответ на укол.

– Просто... – передразнивает, – просто начни делать хоть что-нибудь, – раздражённо выдыхает парень, – Для начала проверь: пули застряли или нет.

Пытаюсь выйти из ступора и перестать глазеть на татуировки, застилающие его торс.

Я опять выгляжу как ребёнок, не знающий что ему делать. От вида раны меня передёргивает, но я опасливо тянусь к ней...

– Анабель, твою мать! Проверяют вылет пули по второй ране, нехер в неё пальцы сувать. Если пуля прошла навылет, то у меня сзади будет рана. Просто посмотри: есть или нет, – всей своей интонацией Эрон показывает мне насколько глупо я себя веду. Но зато объясняет, не орёт и не бесится. От мамы, например, я привыкла именно к такой реакции на мои ошибки.

– Есть... И в плече, и под рёбрами. Вся спина в крови... – отзываюсь я.

– Считай, тебе повезло. Не будешь выковыривать из меня металл.

Меня пробирает дрожь.

Замечаю, что рисунки расстелились и по спине Дайера. Только сейчас их почти не видно за алой краской.

Тонкий металлический запах бьёт мне в нос. Странно, как я раньше не обращала на него внимание.

Эрон весь в крови... Как будто только-только вышел из ада.

Медленно я открываю громоздкую аптечку, и первым делом в глаза мне бросается бутылка виски. Ничего особенного, просто бухло в аптечке.

– Ты серьёзно? – я достаю бутылку с вопросительным взглядом.

– Наконец-то обезбол нашла. Прогресс, – Эрон нагло выхватывает виски одной рукой. Судя по его взгляду, он не шутит.

– Мне кажется не лучшее время...

– В тебя когда-нибудь стреляли? Нет? Вот значит молча ищи нити, пинцет и иглы, – закончив говорить, он как ни в чём не бывало опрокидывает уже открытую бутылку. И когда успел...

Приготовив иглу и нить, я принимаюсь обеззараживать рану под рёбрами. Эрон шипит и мёртвой хваткой сжимает пыльное одеяло кровати. Чем больше я промакиваю рану спиртом, тем больше ругательств вылетает изо рта парня.

– Чего руки трясутся? – спрашивает он, по-видимому пытаясь отвлечься от адского жжения.

– Да так, мне нужно зашить дыру в животе преступника-психа.

– Слушай, не такой уж и псих. По крайней мере сейчас.

– Я заметила, – небрежно бросаю в ответ.

– Выпьешь? – без капли издёвки и смеха протягивает бутылку.

– Не пью.

– Расслабься. Вон как трясёшься. Я ведь даже ещё не стрелял в тебя, – опять шипение и маты.

– Как ты великодушен, – отзываюсь я, и всё таки выхватываю виски из его руки. Меня вправду начинает трясти не то от вида ужасной раны, не то от внезапной паники от упоминания оружия. Почему-то за это время во мне проросла твёрдая уверенность в том, что Эрон не причинит мне вреда. Но от этого «ещё не стрелял» веет могильным холодом, и я не могу удержать своё спокойствие.

– Что ты в них нашла? – парень прерывает тишину, и заглядывает ко мне в глаза. Молчу.

До меня доходит, что я снова пялю на его татуировки. На этот раз мой взгляд прилип к необычному глазу на задней части плеча Эрона. Пуля слегка задела его, отчего край рисунка слегка пострадал.

Сразу вспоминается картина Александра Кабанеля, на которой падший ангел смотрит с холста точно таким же взглядом. И слезинка та же. Наверное, этот глаз и был срисован с картины. В крови выглядит особенно эффектно. 

Только от вида этой же крови меня слегка мутит...

Падший ангел... Но приглядевшись, я подмечаю, что это око очень даже походит и на глаз самого Дайера. 

Вновь выныриваю из омута мыслей о его рисунках на теле.

– Готов? – спрашиваю вполне серьёзно.

– Звучит устрашающе, – отзывается с издёвкой.

– Да иди ты.

Виски вправду помогло. Хирургическая игла и пинцет почти не дрожали в моих пальцах. Несмотря на напряжённо-раздражённое шипение и десятки матов Эрона, я умудрилась зашить рану под рёбрами более-менее ровно. Каждый раз, когда я протыкала кожу иглой, мне мерещилось потрескивание бутылки в руке Эрона.

Со второй раной на плече пришлось возиться дольше. Хотя, это скорее от того, что я несколько раз тянулась к бутылке и исподтишка разглядывала другие татуировки – несколько раз за время «операции» я поймала себя на мысли, что мне безумно интересна история этих произведений.

Долго засматриваться мне не позволяли белые пальцы Эрона, которыми он вцепился в одеяло и виски. Они стали настолько белы, словно из них в раны ушла вся кровь, а после бесследно вытекла прочь.

К приказам и упрёкам Эрона я уже привыкла, поэтому старалась не обращать на них внимания. Тем более, за это время парень успел ослабеть ещё сильнее. Недостаток крови заметно сказывается на нём.

Последние штрихи. Иглы в мусор. Спирт. Глоток виски. Готово.

Наконец кровь перестала вытекать из его тела.

Аккуратно касаюсь салфетками его алой спины. По сравнению с ней, моя ладонь кажется неимоверно маленькой... Словно вот-вот без следа утону в алом.

Освободив его спину от крови, я вновь застываю взглядом на чёрных рисунках. Его широкие лопатки исписаны чем-то вроде колючей проволоки, переплетённой с цветами. Получается весьма не маленькая татуировка.

Приглядываюсь к нераспустившемся цветам на острых лезвиях проволоки. Почему-то они выглядят сухими, однако всё равны живыми. Интересное сочетание для цветов – мёртвые, но живые. 

Кажется будто в галерею сходила. Я по-настоящему прилипла к этим татуировкам. Что за художник накалывал на него всё это? Кто этот Микеланджело?

Интересно, что ограждает эта колючая проволока?

Вздрагиваю всем телом...

Я вглядываюсь в линии и меня бросает в жар. Моя рука тянется к его мышцам сама собой, но разум одёргивает. Нет. Я не боюсь прикоснуться к спине Дайера. Я боюсь обжечься. Обжечься о...

Шрамы.

Буквально каждый сантиметр его лопаток изрезан линиями шрамов. Бегаю глазами по всей спине – несколько особенно длинных шрамов изгибаются и по его позвоночнику. Где-то татуировки скрывают круглые и небольшие шрамы, где-то тянутся по изгибистым и длинным полосам...

Колючая проволока с иссохшими цветами прячет изрезанное поле.. Поле, которое я не должна была увидеть. Которое было спрятано за лезвиями. Я залезла туда, где мне не место...

Жду, что Дайер озвереет. Но секунды уходят в вечность, а ему всё так же всё равно. Может быть, он снова не заметил мою дрожь, а может уверен, что через его колючую проволоку невозможно пробраться...

Стараюсь увести взгляд хоть куда-нибудь. Окно. Буду смотреть туда. Нужно быть как можно спокойнее.

– Помереть не должен, – ровно произношу я. Точно ли мой голос не дрожал?

– Я в долгу, Бель. Без тебя бы я сдох. – Голос кажется сонным и слишком тихим, однако не похож на бред. Непривычно слышать Эрона таким спокойным и серьёзным. Видно, слабость и алкоголь хорошо на него влияют. Поэтому ли он не почувствовал мой взгляд, прикованный к десяткам шрамов?

«Я в долгу... Без тебя...» – повторяю его слова самой себе. Звучали, как настоящая клятва в верности. Больно уж серьёзно.

– Нахрен мне твой долг. Ты говорил, что исчезнешь из моей жизни.

– Скоро.

– Нет, не скоро. Сейчас! Я не собираюсь тут больше торчать, – сама не ожидала от себя такой смелости. Возможно мне нельзя пить. Но в любом случае я говорю то, что хочу сказать. Хочу забыть всё, что видела и слышала сегодня. Всё.

– Переночуй здесь.

– Ты спятил?!

– Мне нужен твой ноутбук, – совершенно спокойно и тихо произносит он.

– Я против.

– У меня ствол, – не повышает голос.

– Эрон, иди на хуй, – одним движением я вырываю сумку из ладони этого сумасшедшего, и поправляю в ней ноутбук. Я не оглядываюсь, просто иду к лестнице в подвал. С меня хватит. Вот-вот и я получу инфаркт в свои только-только восемнадцать.

Хватит приключений с преступником. Достаточно.

Трагикомедия окончена. Я уезжаю. И похрен, что машина в угоне.

Краем уха слышу металлический щелчок.

Не оборачиваюсь и...

...Едва не валюсь с ног.

С визгом роняю сумку. По голове бьёт молоток, а точнее кувалда, уши перестают выполнять своё прямо назначение. Моё лицо горит от жара, кажется, что чёртова пуля едва не зацепила мою щеку. Она прошла в считанных сантиметрах. Нет. Миллиметрах.

Я пытаюсь выдохнуть как можно ровнее, но выходит прерывистое заикание.

Урод! Ублюдок! Мразь! Животное!! Урод! Урод! Урод!!!

Вглядываюсь в стену перед собой. След от выстрела виден отчётливо. Теперь эта пуля будет служить мне напоминанием на всю оставшуюся ночь.

Напоминанием тому, что я в одном доме с чёртовым психопатом.

Сердце разрывается от количества ударов в секунду. Мои руки трясутся.

Я задыхаюсь?

– Мне нужен твой ноутбук, – Эрон произносит всё те же слова, только ещё тише. Но сейчас, после выстрела, они режут тишину куда громче прежнего.

Я задыхаюсь?

– Подавись! – с размаху я швыряю свою сумку с тетрадями и ноутом прямо в него.

Секундную тишину разрывает сдавленный стон смешанный с тихим проклятьем. В уши бьёт хриплое дыхание. Так дышит хищник, когда его подло бьют в слабое место.

Я оборачиваюсь в один миг. Вижу как сильно Эрон прижимает свои руки к ране. Вот же блять. Я бросила сумку не глядя, но попала точно в живот раненого парня.

Только бы швы не разошлись...

– Эрон... – шепчу я, одновременно желая приблизиться и боясь сдвинуться с места.

– Всё нормально, – тихо отзывается он, стискивая зубы от боли. – Крови нет... Нити не порвались.

Хочу подойти ближе, но страх не даёт сделать и шаг. Я не вижу глаза Эрона. Вдруг прямо сейчас он хочет меня убить. Больше от меня нет пользы, ещё и осмелела. Он точно меня убьёт.

Я задыхаюсь?

– Анабель...

Молчу. Страх смерти пронзает всё моё тело. Когда она прошла так близко... Я...

По щекам, прямо из глаз, стекает что-то горячее. Стыдное.

Он не причинит мне вреда. Не причинит. Не причинит. Не причинит!

Эрон слегка поднимает голову, но в темноте не видно его глаз цвета тёмного дождливого леса. Что, если уже нет никакого леса во взгляде? Только пепел.

Татуированная рука парня тянется к пистолету. Сейчас – когда я буквально почувствовала пулю своей кожей, когда ненамеренно причинила боль Эрону, – я ощущаю весь лёд этого оружия. Я почувствовала его на том проклятом пустыре, когда он приставил ствол к моему виску, к губа. Тогда смерть дышала мне в кожу.

Сейчас пистолет не у виска, но я чувствую его ярче. В разы ярче.

Я дрожу, вспоминая звук выстрела.

Белые, как кокаин пальцы Эрона изящно обхватывают чёрную рукоять оружия.

Он сжимает пистолет. Он...

Я взвизгиваю на всю комнату, неожиданно для самой себя. Невольно закрываю лицо руками, чувствуя, как дрожат мои ресницы. Ладони мокрые... Солёные...

Щелчок. Стук железа о дерево.

– Анабель! – зовёт Эрон. Голос туманный. Или мне кажется? Что в его голосе? Гнев? Нет. Нет...

Я задыхаюсь. Задыхаюсь одна. Задыхаюсь в темноте. Задыхаюсь, как в детстве. Задыхаюсь, стыдясь и боясь. Задыхаюсь, ненавидя темноту.

Задыхаюсь, ненавидя задыхаться.

Не вижу, но знаю – Дайер поднялся на ноги.

– Не надо!! – Захлёбываясь в своих солёных ладонях, я отшатываюсь от Эрона. Спотыкаюсь – уже готова упасть в мой персональный кошмар – в чёртову темноту, – но холодные руки хищным движением подхватывают меня.

Дрожа каждым миллиметром тела, я осмеливаюсь отодвинуть свои пальцы от глаз. Пистолет на полке. Эрон брал его, чтобы положить на полку. И поставил на предохранитель. Он бросил пистолет на деревянную полку.

Он не собирался убивать меня...

Вот же дура.

– Я... я не... Твоя рана... Извини, – запинаясь шепчу я. Дура.

– Ты не специально. – Почему-то не отпускает моё дрожащее тело из своих ледяных объятий.

– Ты злишься?

– На тебя? – усмехается. Аккуратно. Не зло. Теперь понимаю. 

– Извини... Извини... – тараторя, запинаюсь я. Боюсь, что сделаю что-то не так.

– Успокойся, мать твою.

– Ну... – мямлю, пробуя соль слёз на вкус. У меня не выходит выровнять дыхание.

– Анабель, ты спасла меня. Ты пошла со мной, хоть я и пытался отобрать у тебя право выбора. Выбрала помогать ты сама. Ты помогла мне, а могла послать грязного ублюдка к чёрту. И я бы понял, если бы послала... Спасибо... – последние слова даются ему особенно тяжело.

Я снова вижу его зелёные глаза и понимаю, что он сразу хотел сказать мне «спасибо». Просто не мог выговорить эти семь букв.

Неужели ему и правда так сложно сказать простое «спасибо»?

Молча киваю. Странное чувство. Мне будто стыдно перед Эроном – на секунду я ведь серьёзно поверила, что он может выстрелить. Как будто я предала свою веру... Но какая может появиться вера за эти часы. Бред..

Глупо стыдится перед хищником за свои мысли о том, что он может убить.

Ведь.. он может?

– Я не должен был стрелять. Не думал, что это так напугает тебя. Забыл, что нормальных людей оружие пугает настолько сильно. – Словно читает мои мысли. – Это мне нужно извиняться.

– Извинись, раз нужно, – пробую ухмыльнуться ослабевшими губами. Нет, шутки не помогают. Я всё так же дрожу.

– Иди сюда... – с сожалением выговаривает Дайер. Он аккуратно ведёт меня к кровати, где мы сидели всё это время.

Неужели Дайер может быть аккуратным?

– Вот, ложись, – шепчет он, подпихивая подушку под меня.

Я хочу сказать спасибо, которое дастся мне в разы легче, чем Эрону, но чувствую, что моё тело накрывает тяжёлое и уютное одеяло.

– Ты дрожишь... – как бы объясняет он.

– Я дрожу не от холода, – тяжко посмеиваясь, я утираю непрошенную слезинку.

– Я знаю.

Смотрю в его глаза. Снова теряюсь в сумеречном лесу. И как преступник сумел сохранить такие глаза...

– Не хочу, чтобы ты ехала в город на угнанной тачке одна, – как бы оправдывается Эрон. Оправдывается за тот выстрел...

Неужели он умеет сожалеть? Сожалеет ли по-настоящему? 

– Тебе же нужен был ноут... – неуверенно шепчу я.

– Это не первая причина. Просто... Просто не хочу, чтобы ты вляпалась.

– Что с тобой?

– Что со мной?

– Если чувствуешь себя обязанным передо мной, то забудь. Ты не в долгу. – Зачем-то произношу я, стараясь убедить саму себя, что это вовсе не забота с его стороны. «Джокер» и забота – смешно же.

– Долг – одно дело. Я просто не хочу, чтоб ты наткнулась на головорезов вроде меня.

– Ты – головорез? – с иронией спрашиваю его.

– Любой хищник головорез. А каждый головорез – убийца. Только я не люблю называть себя убийцей.. – Эрон не договаривает. Обрывается. Закрывается.

– Я останусь. Слишком устала. – Натягиваю одеяло себе по шею, едва прикрыв глаза. Веки горят от высохших слёз.

Только сейчас, услышав спокойный голос Дайера, я наконец начинаю нормально дышать.

Ненавижу задыхаться.

Могла бы ненавидеть Дайера за то, что заставил меня задыхаться... Но даже на это у меня не осталось никаких сил.

Ещё и в голове эхо выстрела плавает в выпитом мною виски.

Чувствую себя половой тряпкой, которой вымыли пол во всём доме, выжали, и забросили в пыльный угол. Впервые за всё это время ощущаю реальную усталость. Но вместе с ней снова лезут мысли.

Одна выделяется особенно.

Как там Эдмон?

– Я узнаю, – ровно произносит Эрон.

Распахиваю глаза и упираюсь в него вопросительным взглядом.

– Ты спросила: «как там Эдмон». Я узнаю, – он уже успел включить ноутбук.

Дура. От усталости я уже озвучиваю свои мысли. Мне точно нужно поспать.

Эрон клацает по клавиатуре. Наверное, хочет связаться со своими «джокерами». Но как он узнает об Эдмоне?..

Извини, Мони. Я не могу уйти. Я просто не доеду. Извини, что оставила тебя.

В голову лезут неприятные и бредовые мысли. Не смогу себя простить если...

Пытаюсь не продолжать. Я всегда боялась таких мыслей.

Уступив мне большую кровать, сам Эрон улёгся на крохотный диванчик под самым окном. На него попадает лунный свет, отчего мне очень хорошо видны его чёртовы глаза, которые темнота так старательно пыталась скрыть.

Они настолько глубокие, что в их непроглядной зелени теряется даже тьма...

Я боялась увидеть в них пепел, но позабыла, что его сумеречный хвойный лес дышит сыростью после дождей, а влажное дерево очень плохо горит. Почему-то во мне шепчет уверенность: так просто этот зелёный непроглядный лес не может обратиться в пепел.

Наверное, я сама начинаю начинаю становиться сумасшедшей, прямо как сам Дайер. Два психа.

Лес... Сумеречный... Сырость... Пепел... Зелень... Если бы кто-то читал мои мысли, то непременно принял бы меня за смазливую поехавшую девочку, которая тащится по вампирам или оборотням.

Дайер скорее вампир...

Тогда кто я в его древнем замке? Пленница? Или всё же равная?

Не знаю...

Знаю только, что спасла вампира. Но пора ли спасаться мне самой?

«Спасись» – повторила я тысячу раз на пустыре. Повторяла до встречи с Дайером. Повторяла месяц назад. Год. Всегда. Я знаю, что должно. Не знаю только как.

Чувствую, что вот-вот провалюсь в сон.

Обычно я ненавижу просыпаться, но отчего-то именно сейчас дико не хочу засыпать. Хочу узнать вампира, пока это возможно. Пока есть вампир. Завтра могу не успеть... завтра на место вампира может прийти ледяной «джокер».

А вампир ведь тоже ледяной... Но с вампиром я не заблудилась в темноте... Вампир не дал мне упасть в темноте – в грёбаную темноту... Вампир даже согрел...

Вампир пока не голоден...