Глава 6

Skylar Grey — I Know You (Cover by Crosby)

Поднимаясь по лестнице, я все думаю об Уильяме. Уилле. Картере. Не знаю, как его называть и как вообще к нему относиться. Он ведет себя так, будто его вообще ничего не волнует. Постоянно улыбается, будто мир открыл для него свои двери. И его совершенно не волнует, что о нем говорят другие. Но также он дерзкий, бесстыдный и самовлюбленный. Сегодняшняя встреча лишь еще раз подтвердила, что он любит лишний раз покрасоваться.

А что это было для меня? Всего лишь повод выпить кофе? Прокручиваю в голове все сказанные Уиллом слова, но затем резко себя останавливаю. Не хочу я проводить с ним время или узнавать его лучше. За этим всегда следуют чувства, которые ты не можешь контролировать, из-за которых ты совершаешь глупые поступки.

Тогда почему сейчас мне хочется улыбнуться? Вспоминая его глупое, почти детское представление, я качаю головой и пытаюсь скрыть улыбку, прежде чем войду в квартиру.

Как только я захожу, на меня набрасывается Бри с широкой улыбкой на лице. Надеюсь, что она не заметит мой немного сбитый с толку вид, но она, кажется, сосредоточена на абсолютно других вещах.

— Очевидно, телефон тебе нужен для того, чтобы игнорировать меня.

— Верно подмечено, Бри, — я аккуратно ставлю кеды и с ухмылкой прохожу мимо неё. — Хочу отвязаться от тебя, но все никак не получается.

— Ха-ха-ха, — позади меня разносится голос Бри, пока я достаю яблоко. — Кажется, от Уильяма Картера ты не хочешь отвязываться.

Я не хочу реагировать на упоминание Картера, но все мое тело вздрагивает, когда Бри произносит его имя. Не оборачиваясь к подруге, я с деланным безразличием произношу:

— С чего ты это взяла?

— Ты вообще смотришь новости в интернете? — голос Бри звучит так громко, будто только с помощью крика я осознаю сказанное. — Ты же везде!

— Чего? — яблоко выпадает у меня из рук, и я поворачиваюсь в сторону Бри с широко раскрытыми глазами.

Она мгновенно подбегает ко мне и протягивает свой телефон. Я смотрю на заголовок статьи в интернете «новая подружка Уильяма Картера или очередная фанатка?» и спускаюсь вниз, чтобы посмотреть на фотографии и видео. Видео с его дурацким выступлением. Фотографии, которые сделаны в тот самый момент, как Картер приблизился ко мне, и мы оба выглядим так, будто между нами что-то есть.

Нет-нет-нет. Вот что происходит, когда перестаёшь управлять ситуацией. Вот что происходит, когда не думаешь о последствиях. Всего один неверный шаг, и ты уже у всех на виду. Я стараюсь сохранять внешнее спокойствие и говорю своей подруге:

— С ним всегда много таких статей, правда? Не будут же они преследовать меня из-за этих новостей.

Бри качает головой, как будто бы спрашивая: «Ты совсем тупая?», а затем произносит:

— Если бы ты была его фанаткой, ты бы знала, что застать его с девушкой — это редкое событие. Почти невозможно найти фотографии, где он прогуливается по улицам с девушкой. Только на мероприятиях. Только с известными актрисами и моделями. Как думаешь, будет ли к тебе пристальное внимание? Учитывая, что помимо фотографий, кто-то снял его милый концерт для тебя! Да если бы ты не была моей подругой, я бы уже давно выследила тебя!

Я не думаю, что им интересна жизнь обычной девушки, так что надеюсь, что они займутся чем-то другим, но то, как уверенно и с каким восхищением говорит Бри... меня это немного пугает. В сумочке звенит телефон, и, достав его, я вижу сообщение от Картера:

«Извини за эти новости. Я не знал, что нас снимают. Мои менеджеры постараются уладить эту ситуацию.»

— Это Картер, да? — пытается заглянуть в телефон Бри.

— Да. Извиняется.

— Уильям Картер извиняется? — Бри действительно обескуражена, или мне кажется? — Ди, ты скрывала от меня свои способности?

— Да что я сделала-то? — я ничего не понимаю.

— Ох, все тебе расскажи, — она тянет меня на диван и принимается рассказывать. — Уильям Картер сейчас один из самых популярных и перспективных актеров. Он делает, что хочет, — она начинает загибать пальцы прямо у меня перед лицом. —Говорит, что хочет. Он не извиняется и уж тем более не проводит время с девушками. Его жизнь состоит из тусовок с другими известными людьми, а в свободное время — тусовок с друзьями. Он всегда пьет кофе в одиночку, как будто это его ритуал. Не позволяет садиться кому-то на его мотоцикл, на который чуть ли слюни не пускает, и уж точно не подвозит девушек до их дома. И самое главное — он очень любит своих фанатов. Он всегда говорит о них и о том, как они изменили его жизнь, но ты никогда не услышишь новостей о его личной жизни. Сегодня тебе удалось нарушить все, что о нем знали люди! Как думаешь, оставят ли они тебя в покое?

Я смотрю на неё и пытаюсь осознать все сказанное. Не понимаю. Я не заметила ко мне какого-то другого отношения, но Бри считает иначе. Она широко улыбается и смотрит на меня.

— Я думаю, ты ему нравишься.

— Не говори глупостей! — мой голос становится чуть громче, чем я планировала. — Бри, ты пересмотрела фильмы, где известный парень влюбляется в обычную девчонку. Плюс все, что говорят в интернете, не является правдой. Происходящее вызывает такой шок и фурор только потому, что никто не знает Картера по-настоящему.

Я резко встаю с дивана и, не давая ей что-либо ответить, удаляюсь в комнату. Я что, только что защищала Уильяма Картера? Выглядело это именно так, Дестини. Знала же, что ничего хорошего от этой поездки ждать не стоило, и теперь мне хочется взять и уехать. Но я этого не сделаю. Потому что иначе придётся выслушивать от матери о том, как я зря потратила деньги. И это бы меня бесило, потому что это была бы правда. Так что сейчас я собираюсь снова собрать себя в кучу и насладиться Лондоном, как я и планировала.

Открываю свой планнер и смотрю на сегодняшний день. Моим немного корявым почерком написана цитата, то ли пересказанная Бри, то ли выисканная мною. Я перечитываю её, хотя и так знаю, что нас ждёт сегодня.

Генри Тейт хотел посвятить часть своей жизни искусству. Так и была открыта в 1897 году Британская галерея Тейт, которая на данный момент является одной из самых знаменитых галерей и включает в себя образцы живописи самых разных эпох — от 16 века до современности.

У нас с Бри на сегодня запланирован поход в галерею Тейт. Не то что бы я большой фанат искусства, но казалось невежливым приехать в Лондон и проигнорировать известнейшие места. К тому же Бри точно хотела посетить эту галерею.

Прежде чем подойти к Бри, я захожу в ванную и умываю лицо холодной водой, чтобы стереть события, которые заставляют меня потерять контроль над ситуацией. Затем, успокоившись и собравшись с мыслями, возвращаюсь в гостиную и вижу Бри, которая уплетает мое мороженое и смеётся над какой-то программой.

— Бри, подъем-подъём. Галерея Тейт ждать не будет! — мой голос звучит бодро и энергично, и после моих слов глаза у Бри загораются.

Её возбуждение настолько ощутимо, что его вполне можно потрогать. А если нельзя, то в этом можно убедиться, потому что подруга сваливается с дивана, от чего я пытаюсь подавить смешок.

— А я уже думала, что ты никуда не захочешь идти, — она ставит мороженое на столик и, удаляясь в комнату, произносит: — Я быстро.

Мы обе понимали, что это не так, но тем не менее, я киваю, зная, что не стоит торопить подругу. Так что, пока она собирается, убираю тот беспорядок, что Бри уже успела устроить. Так мне удаётся ненадолго занять свои мысли и перестать думать о том, как много глупостей я уже совершила. После уборки я решаю, что надо рассказать Бри про Брайана. Не то что бы он меня волновал. Мне просто нужен был совет человека, который полагается на чувства. Мои мне говорили убегать и вести себя так, будто мне никто не нужен.

Бри выходит из комнаты и широко улыбается мне.

— Идём, подружка, мы собираемся покорять Лондон, — она хватает меня за руку и тянет к двери.

Выйдя на улицу, я делаю глубокий вдох. Боже, как же здесь прекрасно! Даже моя черствость не может помешать мне наслаждаться этой прохладой. Которая не просто остужает мое тело, а освобождает. Отпускает мой поток мыслей. Позволяет забыться.

Всего на несколько секунд. Но даже этого достаточно.

— И долго ты ещё будешь стоять? — Бри возвращает меня в реальность.

— Ты что, не видишь? Я вынюхиваю бешеных фанаток Уильяма Картера, — я кручу головой и затем утыкаюсь носом подруге в плечо. — Подожди... подожди... Вот же одна из них, — я делаю паузу. — Ну и запашок.

За эти слова мне тут же прилетает по руке от Бри, и я отскакиваю в сторону скорее от неожиданности, чем от боли.

— Мне начинает казаться, что единственный человек, который помешан на Картере — это ты, Ди, — Бри играет бровями и добавляет: — Но я вполне могу понять тебя.

Сейчас мне хочется ударить подругу, но вместо этого я поворачиваюсь и иду в сторону ближайшей остановки.

— Да ладно, Ди, — догоняет меня подруга. — Нет ничего такого в том, чтобы признать, что он тебя зацепил.

— Это глупость, Бри, — я продолжаю идти, глядя перед собой. — Я его не знаю, так что нечему было цеплять. А сейчас закроем тему и посмотрим, на каком автобусе мы сможем добраться до галереи, если тебе это ещё интересно.

Бри ничего не отвечает, но я замечаю, как она поднимает руки к небу и закатывает глаза. Надеюсь, она не сошла с ума.

Добравшись до остановки, я тут же утыкаюсь в карту, пытаясь понять, как нам уехать. Некоторое время уходит только на то, чтобы вообще разобраться с картой, в чем мне помогает Бри, объясняя, что это за буквы. По итогу нам приходится идти на другую остановку, после чего мы садимся на автобус.

Бри тащит меня на второй этаж, чтобы, по её словам, прочувствовать атмосферу. И когда мы трогаемся с места, у меня захватывает дыхание. Я гляжу в окно, восхищаясь мелькающими видами города, но больше всего мне нравится, как с помощью поездки на автобусе возможно посмотреть на город под другим углом. Я никогда не ездила на двухэтажных автобусах, а после этой поездки боюсь, что захочу кататься на них просто так. Без повода.

Чувствую, как ладони сжимаются на коленях и губы расплываются в довольной улыбке, которую никто не увидит. Да что такого в этих автобусах, правда? Вот только я сейчас, как маленький ребёнок, который получил новую игрушку.

— Нравится? — спрашивает меня Бри.

— Очень, — не отрываясь от окна, отвечаю я.

— Не хотелось бы прерывать начало такой великой любви, но нам выходить пора, — Бри пытается скрыть свои смешки.

И как так получилось, что именно Бри все грезила об этом городе, а в итоге это она смеётся надо мной и моим восхищением обычным автобусом? После этой мысли я тут же прихожу в себя и поворачиваюсь к подруге.

— Я просто оценивала ситуацию, — срабатывает моя защитная реакция, и я начинаю искать оправдания. — Варианты, при которых мы бы остались целы и невредимы, если вдруг что-то случится.

— Конечно, — с улыбкой отвечает мне Бри, вставая с места, когда автобус останавливается.

Я следую за ней, понимая, что навряд ли она мне поверила. Я бы себе тоже не поверила, и в этом проблема. Что я делаю? Покинув Санрайз, я оставила все позади и позволила себя быть слабой. Возьми себя в руки, Дэстини. Перестань быть маленькой, впечатлительной девочкой. Тебе больше не пятнадцать. Ты больше не она.

Эти слова, словно пощечина, и они возвращают меня на землю. Бри идёт передо мной и заворожённо разглядывает места около галереи. Я же просто следую за ней, готовая анализировать увиденное, но тут мой взгляд сталкивается со взглядом неизвестной мне девушки. Она стоит в небольшой компании, и каждая из девушек внимательно оглядывает меня.

Затем они начинают перешептываться, и мне хочется подойти к ним и сказать, чтоб нашли себе новый предмет обсуждения. Но какая мне разница вообще до того, что они говорят? Игнорируя их взгляды, я иду за Бри, пока две девушки не перегораживают мне путь.

— Чем могу помочь? — спрашиваю я их спокойным тоном.

— Это ты? — о да, после этого вопроса сразу все понятно. — Ты встречаешься с Уильямом?

Я с трудом сдерживаю смех. Они серьёзно, что ли? Оглядываю девушек с ног до головы и замечаю их сжатые в кулаки ладони. Они выше меня, хотя вообще-то почти все выше моих пяти дюймов. Но если они решат устроить драку, то у них нет никаких шансов.

— Я не встречаюсь с вашим Уильямом, можете остыть.

Я обхожу девушек и хочу нагнать Бри, но тут одна из девушек резко хватает меня за руку, из-за чего моя вторая рука рефлекторно поднимается, чтобы нанести удар. В следующее мгновение мой кулак врезается в её лицо, и девушка отпускает мою руку. Ей, к сожалению, не повезло, как Картеру. Я делаю шаг назад, пока незнакомка хватается за свой нос, из которого пошла кровь. К ней тут же подбегает вся её компания, пока она что-то кричит.

— Ты ненормальная! — теперь я различаю слова, которые она выкрикивает. — Психованная сука! Держись подальше от меня и от Уильяма!

Мне плевать на её слова, но, наверное, стоит извиниться, потому что я действительно не хотела бить её.

— Слушай, мне жаль, — я пытаюсь говорить так, чтобы она меня услышала. — Это получилось случайно.

Думаю, если бы она могла, она бы рассмеялась мне в лицо, потому что мои извинения звучат жалко. Вместо этого её подруги бросают на меня испепеляющие взгляды, так что мне ничего не остаётся, кроме как покинуть их.

Интересно, видела ли эту сцену Бри? Идя в её сторону, замечаю, как внимательно она следит за мной. Значит, видела. Когда я оказываюсь около неё, подруга тут же спрашивает:

— И что это было? Что она тебе сказала, раз ты её ударила?

— Ничего, — мне почти что стыдно за свой поступок. — Она схватила меня, и мое тело, почувствовав угрозу, среагировало должным образом.

— Ты это серьёзно? — Бри выгибает свою бровь.

— Да, серьёзно. Мне жаль, что так случилось, но ей не стоило резко хватать меня.

— Картер тоже схватил тебя вчера, но ему ты не врезала, — теперь Бри полна ещё больше скептицизма. — Она что-то тебе сказала, что тебя взбесило?

— То, что она сказала, не имеет никакого отношения к моему удару, — я пытаюсь развеять мысли Бри, пока она не надумала себе невесть чего. — Просто Картер сделал это иначе.

Я точно рою себе могилу.

— Он не сделал мне больно, Бри, а она сделала, поэтому её я ударила, ладно?

Бри вскидывает руки, признавая мою правду, а затем переводит взгляд на мою руку.

— И как она? Болит? Думаю, нужно приложить что-то холодное.

Я киваю, и нам приходится отправиться на поиски какого-нибудь магазина. По итогу мы находим тележку и покупаем два мороженых — для Бри и моей руки. Поход в галерею приходится отложить, пока я прикладываю к тыльной стороне ладони мороженое. Спустя минут двадцать мы с Бри возвращаемся к галерее.

Рука все ещё болит, но удар вроде был несильным, так что страшных последствий быть не должно. Бри ничего не говорит мне насчёт произошедшей ситуации. Вместо этого она, пританцовывая, идёт рядом со мной, и проходящие мимо люди бросают на неё возмущённые или насмешливые взгляды. Во мне тут же просыпается инстинкт защитить её, но подруга спокойна и не обращает никакого внимания на других.

Я решаю тоже игнорировать их косые взгляды и включаю камеру на телефоне, снимая немного бешеные танцы моей подруги. Когда мы оказываемся у входа в галерею, Бри останавливается и восторженно оглядывает здание. Рядом с нами стоят такие же туристы, которых поражает уже сам внешний вид галереи. И вместе со всеми мы заходим в здание.

Когда мы оказываемся внутри, из нас обеих вырываются вздохи. Такое величие не увидишь в заляпанных и убитых коридорах моего дома. Высокие потолки. Повсюду колонны. В этом месте собрана живопись. Искусство в чистом виде. Ты словно попадаешь в другой мир. В прошлое, которое не успел увидеть собственными глазами.

Здесь всё настолько пропитано историей, что страшно сделать первый шаг. Я боюсь, что одно только мое присутствие способно опорочить это место.

— Я мечтала посетить это место с десяти лет, — шепчет Бри, видимо испытывая тот же страх, что и я.

— Тогда идём, — я хватаю подругу за локоть и заставляю идти. — Пора осуществить твою мечту.

Бри все ещё аккуратно делает каждый шаг, но я чувствую себя гораздо увереннее. Когда мы добираемся до первых экспозиций, из Бри наконец вырывается какой-то звук. Вначале это что-то нечленораздельное, словно кто-то ударил ее в живот и вышиб весь воздух, но затем она начинает говорить.

— Это первый зал, который фокусируется на британском искусстве 1540-1650 годов. Некоторые даты очень примерные, но многие работы датируются временами первой гражданкой войны. В те времена в британской живописи...

— Подожди-подожди, — прерываю я Бри. — Откуда ты все это знаешь? Говоришь, как настоящий экскурсовод.

— А ты думала, я поеду неподготовленной? — голос Бри полон удивления. — Я хотела попасть сюда столько лет. Да я даже во сне видела, как иду по этим залам. За все время я прочитала множество информации на самых различных сайтах.

— Ну ты и ботанка! — я тыкаю локтем ей в живот. — Ладно, рассказывай, чего ты там ещё начиталась.

Бри продолжает рассказывать про картины, мимо которых мы проходим. Пару раз мне даже хочется зевнуть, но все же некоторые работы заставляют меня остановиться и присмотреться.

— Бри, — зову я подругу, — ты можешь ещё раз рассказать об этой работе?

Я указываю на картину, на которой изображено что-то религиозное.

— Эта картина на религиозную тему, что удивительно, — у Бри горят глаза, когда она начинает рассказывать о полотне. — Таких работ почти не осталось, потому что в те времена было запрещено отражать религию в своих произведениях. Неизвестно, кто её автор и точную дату написания, но по проведённому анализу предположили, что самое раннее время, когда была написана эта картина — 1596 год.

Мне не особо интересны подробности создания, сколько именно то, что хотел сказать автор этой работой. Я не религиозна, но каким-то образом, среди различных изображений, именно это полотно привлекло мое внимание.

— А что насчёт её значения? Почему все эти люди готовятся напасть на человека в центре?

— Ну... я не совсем уверена, но читала, что основная надпись говорит о том, что человеческая душа уязвима перед суетой и опасностями мира. Приглядись к стрелам, — мы с Бри вместе вглядываемся в картину, и мне удаётся прочитать слова. — Обжорство, лень, гордыня, гнев и другие погубные вещи — все это в опасной близости от центральной фигуры. Это то, что его ждёт в реальном мире. А теперь взгляни на слова, окружающие человека.

Мы ещё раз приглядываемся к картине, и Бри продолжает:

— Милосердие, чистота, добрые намерения, сострадание и терпение — это то, чем мы наделены с самого начала. С самого рождения мы чисты, невинны и добры. Эти слова, как щит, защищают нас от окружающего мира. Который портит нас, толкает к порокам и превращает в озлобленных и жадных людей.

От этих слов я покрываюсь мурашками. Толкает к порокам... От воспоминаний, резко ворвавшихся в мою голову, меня начинает тошнить. Чисты и невинны... Я всего этого лишилась. Пустила стрелы в своё тело и потеряла всё.

— Ангелы... — мой тихий голос прерывает молчание. — Для чего они?

— Один из них оберегает человека — это ангел-хранитель. Другие же смотрят на Сына Божьего в надежде, что он спасёт человека и не даст ему совершить грех. Видишь, у них схожие черты лица? Иисус и человек едины, потому что Бог в каждом из нас и все мы дети Божьи.

— Ты веришь в это? — вдруг вырывается из меня. — Что только Бог направит нас на правильный путь и убережёт от грехов?

Мы никогда раньше не обсуждали религию. Меня эта тема вообще не интересовала, а Бри просто отмалчивалась. Но сейчас, стоя напротив этой картины, я хочу узнать, что думает Бри.

— Я верю в Бога. В то, что он с нами, — начинает Бри. — Но также я считаю, что мы сами выбираем свой путь, на котором Бог оберегает нас.

Я застываю на месте, потому что поражена тем, как говорит Бри. Искренне и чисто, словно ей самой довелось лицезреть это. Но сама я во всем сказанном ею не уверена. Если Бог любит каждого, то почему он не защищает нас? Почему позволяет плохим вещам случатся? Эти вопросы остаются незаданными, и я, перейдя к другой работе, прячу их подальше.

Бри следует за мной, продолжая разглагольствовать об экспозициях. Мы переходим из одного зала в другой, и я все больше и больше начинаю скучать. Подруга же, наоборот, каждые несколько секунд останавливается и восторженно вздыхает. Когда же уже конец?

Мы добираемся до комнаты, содержащей работы викторианской эпохи, когда рядом с нами, откуда ни возьмись, появляется Мейсон и обнимает сзади болтающую Бри. Она тут же замолкает, и лицо ее освещается радостью.

— Наконец ты пришёл!

Она обнимает парня в ответ, а я непонимающе смотрю на неё. Когда она только успела его пригласить?

— Надо же, какая встреча! — мои вопросы прерывает знакомый голос сбоку.

Я резко оборачиваюсь в ту сторону, откуда прозвучал голос, и вижу ухмыляющегося Уильяма Картера. Какого черта?!

— Бри, — обращаюсь я к подруге, но все ещё смотрю на парня, которого уже видела сегодня утром, — что здесь делает Мейсон, но особенно Уильям Картер?

— Я пригласила, — доносится голос Бри. — Ведь именно благодаря Мейсону мы тут.

Ладно, я понимаю, почему она пригласила Мейсона, но актеришку-то этого зачем?

— Опережая вопрос в твоей маленькой головке, Дестини, — обращается ко мне Картер со своей нахальной улыбочкой. — Я сам напросился, чтобы ещё раз встретиться с тобой.

После его заявления мне хочется закатить глаза, как и каждый раз, когда он открывает рот. Вместо этого я просто отхожу в сторону и принимаюсь разглядывать ещё одну картину, которую навряд ли когда-нибудь пойму. Пусть Бри проводит время с Мейсоном, ведь и вправду, вся поездка спланирована ради него, но пусть не заставляет меня проводить время с Уильямом Картером. Одного разбитого носа хватило.

— Говорят, ты ударила мою фанатку, — я не вижу Картера, но явно слышу в голосе улыбку.

Для него что, весь мир — это какая-то шутка?

— Откуда ты знаешь?

— Уже все фан-аккаунты говорят о «моей бешеной подружке», представляешь? — это фальшивое удивление, которое не сложно разгадать.

Стоило бы догадаться, что его фанатки тут же расскажут обо мне. И это, блин, просто потрясающе! Теперь весь мир знает обо мне, хотя прошло всего два дня с моего приезда. Что будет дальше? Меня ежедневно начнут преследовать? Или писать гадкие статейки, в которой я буду главной злодейкой, которая похищает их любимчика? Внутри меня бурлит столько возмущения, но я не могу высказать этого вслух. Ведь Картер даже не виноват. Сама позволила себе эмоции.

— Они там совсем с ума посходили? — это звучит скорее как предположение, но единственной сумасшедшей здесь кажусь себе я. — Я сделала это неспециально. Сработал рефлекс.

Я перехожу к другой работе, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, но картинка не становится четкой, будто я нахожусь где-то в другом месте.

— Ага, конечно, — Картер возвращает меня в галерею. — Просто признай, что защищала наши отношения.

— Ты идиот! — я почти готова засмеяться, но прошлая потеря контроля напоминает о том, что это плохая идея. — Или у тебя просто хорошая фантазия, раз тебе удалось такое выдумать.

— Люди находят действительность неудовлетворительной и поэтому живут в мире фантазий, воображая себе исполнение своих желаний. Сильная личность воплощает эти желания в реальность...

— Слабая так и живёт в этом своём мире и её фантазии воплощаются в симптомы различных болезней, — заканчиваю я цитату. — Это Зигмунд Фрейд. Откуда ты...

— Читал его работы, а ты?

— Эти слова упоминались в одной из книг, что я читала. Так к чему это?

— К тому, что все мои фантазии становятся реальностью, — неожиданно Картер оказывается в опасной близости, и его губы почти касаются моего уха, обдавая горячим дыханием. — А у меня уже накопилось множество фантазий с тобой.

Первая реакция — упасть в его объятия. Кто не захочет, когда говорят такие слова? Черт, да только от его дыхания кожа покрывается мурашками и ноги подкашиваются. Но потом я вспоминаю о том, как легко поддалась чарам Люка и куда это привело... И ударяю его своим локтем прямо в живот. Картер отходит от меня и сворачивается на пополам.

— Какого черта? — спрашивает он. — Это за что?

— Я тебе говорила, чтобы ты не прикасался ко мне. Скажи «спасибо», что я не покалечила твоё лицо. Или твой агрегат.

— Тогда стоит поблагодарить тебя, что это был всего лишь живот, — Картер улыбается даже через боль.

— Рада, что ты это уяснил.

Я оставляю Картера и смотрю по сторонам в поисках Бри и Мейсона, но их уже нигде нет. Скорее всего, ушли в другой зал. Может, стоит поступить так же? Я уже почти готова уйти, но тут натыкаюсь на Картера, который все ещё пытается восстановить дыхание. Будь мягче. Не проявляй слабость.

Я делаю глубокий вдох и в это время принимаю решение. Остаюсь в этом же зале, проходя мимо экспозиций и периодически поглядывая на Картера. Спустя несколько минут он все же встаёт и, ведя себя как ни в чем не бывало, вновь направляется ко мне.

— Моя команда говорит, что нам просто нужно держаться подальше друг от друга, — голос Уильяма Картера вновь нарушает тишину между нами. — Может, стоит послушать их, иначе ты превратишь меня в калеку.

— Отлично, значит, скоро все забудут об этом, — я пожимаю плечами и перехожу к другой картине, уделяя все внимание ей, а не нашему диалогу.

Картина называется «Гвоздика, лилия, лилия, роза», и на ней изображены двое детей, фонари и цветы. Что художник хотел передать? И есть ли в ней какой-то смысл?

— Но есть одна проблема, — Картер все ещё находится поблизости, но не так близко, чтобы был повод ударить его ещё раз.

— Что? Какая?

Оборачиваюсь к нему, немного не понимая, в чем проблема. Очевидно, я не ценитель искусства, так как галерея Тейт по итогу не показалась мне такой уж интересной. Разговор с Уильямом действительно делает этот проход чуть увлекательнее.

— Я не хочу держаться от тебя подальше. Даже если ты мне дерзишь и каждый раз угрожаешь побить меня. Уж больно ты мне нравишься, — на его губах появляется ухмылка.

— Послушай, — я делаю к парню шаг и впериваюсь в его глаза, — я тебе не нравлюсь. Это просто вызов для тебя. Я тебе отказала, и ты хочешь доказать себе или кому-либо ещё, что все девчонки влюбляются в тебя. Ты включишь своё обаяние и начнёшь использовать его, пока я не начну виснуть на тебе и кричать о любви. Хочешь, я сделаю так прямо сейчас? — я подхожу ещё ближе. Почти вплотную. — И ты тогда поймёшь, что все это ложная симпатия.

Я тут же обнимаю его и своим самым соблазнительным голосом произношу:

— Мистер Картер, я по уши влюблена в вас. Как насчёт того, чтобы зачать детей прямо здесь?

Картер начинает смеяться, и я отпускаю его, собираясь уйти.

— Нет-нет, повтори это, Дестини, — в его голосе слышится мольба. — Пожалуйста.

— Вот видишь? Для тебя это все несерьезно. Мне, может, и все равно, но другие девушки ведутся на твои уловки, а ты оставляешь их с разбитыми сердцами. Так что давай сделаем все, как надо. Прощай, Уилл.

Теперь я могу наконец перейти в другой зал в надежде найти что-то более интересное. Никакого больше Картера. Никаких больше скучных работ.

— Я тоже хочу заняться сексом с тобой прямо сейчас! — выкрикивает Картер на все помещение, и от этих слов я застываю на месте.

Он не мог сказать этого так громко.

Я медленно поворачиваюсь и замечаю прикованные к Картеру взгляды людей. Он это сделал. Он действительно это сделал. Да он просто псих!

Это уже перебор. Мне кажется, я раньше никогда так быстро не ходила, но вот спустя несколько мгновений я уже около Картера. Вот только сказать ничего не успеваю.

— Ваше поведение неприемлемо, — голос мужчины привлекает наше внимание. — Мы просим Вас, — он указывает на Картера, — и Вас, — затем на меня, — покинуть территорию Британской галереи Тейт за неуважение.

— Да, конечно, — у меня даже нет сил возражать, потому что мужчина прав. — Извините нас, пожалуйста.

Я толкаю Картера, который продолжает хохотать, к выходу, но это не так уж и просто, когда приходится пройти через все предыдущие залы ещё раз, пока остальные пялятся на нас, словно абсолютно все знают, что он выкрикнул.

Наконец мы оказываемся на улице, и я, уставая от всего этого безумия, сажусь прямо на ступеньки перед входом.

— Какого черта ты творишь? — обращаюсь я то ли к Картеру, то ли к себе.

Картер пристраивается рядом со мной.

— Ты ведь не жалеешь об этом, потому что умирала со скуки в этом месте. Оно не для тебя, — голос Картера полон уверенности.

— Откуда ты вообще знаешь, что для меня? Ты меня совершенно не знаешь.

Мне хочется, чтобы он отвязался от меня. Боюсь, я не смогу справиться, если он и дальше будет ошиваться рядом.

— Вот именно, Дес, — он опять сокращает мое имя. — Я хочу узнать тебя получше, но ты не даёшь мне.

— Потому что это плохая идея.

— Я уже говорил тебе ранее — я бунтарь, — я мельком смотрю на него, когда он произносит ту же фразу, что и утром. — Плохие идеи самые лучшие для меня.

— Тогда это хорошая идея, — выпаливаю я.

— Не выйдет, Дестини, — его пальцы легонько, почти мимолетно касаются моей щеки, и я сглатываю. — Просто дай мне узнать тебя. Может быть, ты мне и вовсе не понравишься.

— Так и будет. Когда ты узнаешь меня получше, я тебе абсолютно не понравлюсь, — с легкой улыбкой добавляю я, надеясь, что Картер её не заметит.

— Я вижу твою улыбку только второй раз, но она мне уже очень нравится. А улыбка — это всегда лучшее в человеке. Улыбайся чаще, Дестини. Тебе это очень идёт.

И в этот момент кажется, будто небольшой кусочек моего сердца оттаял.