В своей же тьме

   До меня не сразу дошло, что он что-то сказал, поэтому ещё несколько секунд я просто лежал, слегка жмурясь от постепенно нарастающего солнечного света, думая о наступающем дне и делах, которые появятся с его приходом. Когда мой обленившийся мозг наконец уловил смысл сказанного Хваном, я на секунду перестал дышать.

   Покончить? Так скоро? Мне казалось, у нас есть ещё время, есть возможность насытится друг другом так, чтобы хватило до конца жизни, прежде чем расстаться навсегда. Пока есть возможность, мы могли бы быть вместе, но видимо он хочет, чтобы я уехал уже сейчас. Что ж, это логично. У нас с самого начала не было шансов на счастье, мы шли против системы, против всех принципов, чтобы хоть немного побыть вместе, и теперь пришло время расплачиваться за свои желания. Думать о том, что со мной будет, когда я снова останусь один, теперь уже без цели и каких-либо планов на будущее, и к тому же полностью разбитый, совсем не хотелось. Я приподнялся на локте и взглянул в глаза Ин Хо. Разглядеть, что именно скрывается за его напускным спокойствием, я так и не смог, но в следующую секунду он ошарашил меня ещё больше:

— Я уезжаю.

   Куда? Зачем? Он хочет уехать работать на другой остров, чтобы мы больше никогда не увиделись? Зачем тогда он вчера привёл меня сюда? Чтобы попрощаться? Мой голос слегка дрожал

— Я уйду сегодня же, тебе не нужно никуда уезжать.

   Он непонимающе посмотрел на меня, затем, видимо осознав, что я имею в виду, усмехнулся:

— Ты не понял. Ты не уйдешь отсюда.

   Дыхание спёрло. Казалось, лёгкие сжали железными тисками не давая дышать, а страх, захлестнувший измученное сознание, не давал собрать мысли воедино. В голове с бешеной скоростью пронеслись сотни моментов наедине с Баном, и я почувствовал острое желание сейчас же сбежать. Куда угодно, и как угодно. Внезапный, чудовищной силы импульс сохранить свою жизнь, любой ценой избежать повторения тех пыток.

   Увидев, какое влияние на меня оказали его слова, Ин Хо тут же принялся объяснять с ласковой улыбкой:

— Ты не уйдёшь отсюда без меня.

   Пока я пытался понять, к чему он клонит, Ин Хо сказал:

— Я хочу поговорить с высшим начальством. Рискнуть, попросив их отпустить меня.

                             ***   Две недели работы, две недели постоянных разбирательств с подчинёнными, обрывание всех кровавых связей с людьми, что своими руками убивали ради забавы, две недели уничтожения всех дорог, что вели обратно. Он не собирался отступать — слишком много решимости было в его взгляде, слишком крепко сжата была его челюсть, когда он отдавал приказы подчинённым, слишком твёрдым и резким был голос, когда говорил в трубку, что больше никогда не протянет руку, соглашаясь на убийство невинных.

   Для меня же две недели были вечностью, тьмой, в которой я утопал с каждым днём всё больше и больше. Я тонул и не кричал об этом, не просил, чтобы меня спасли, потому что я хотел тонуть и хорошо это понимал. Я привык к этой тьме, к отвратительному водовороту мыслей, что затягивал меня как трясина, жестоко обрывая связь с человеком, которым я был до прихода сюда, человеком, который хотел спасти всех с минимальными потерями, законченным идеалистом.

   Сигарета дотлела до фильтра, я смотрел на ковёр перед собой и не собирался её выбрасывать, пусть обжигает. Пусть делает больно. Больнее, чем сейчас, мне не будет, но я постараюсь получить как можно больше от этого жара. Туман от виски, за которым скрылись все мои трезвые мысли и рассуждения, понемногу начал рассеиваться, поэтому я всё же бросил сигарету куда-то на пол, и взяв небольшой графин, наполнил бокал до самых краёв такой ценной, придающей силы жидкостью, а затем стал ждать. Прошло всего-то полчаса, прежде чем послышался настойчивый стук в дверь. Спустя секунду она с треском открылась, и в комнату вошёл сам ведущий. Я усмехнулся, пытаясь сфокусировать взгляд на его маске, которую так ненавидел.

— А я тебя ждал.

   Слова давались с трудом, было даже немного стыдно, но алкоголь не давал в полной мере ощутить всю неловкость, и я был благодарен ему за это.

— Я же просил тебя перестать пить, что, чёрт возьми, на тебя нашло? Почему никак не можешь успокоиться? Может, мне тебя закрыть в комнате без ничего и жать пока твой алкоголизм пройдёт??

   Его слова едва доходили до меня, лёгкими пушинками касались нейронов мозга и летели дальше, куда-то далеко, хотя, кажется, он кричал. Не первый раз за эту неделю. Я рассмеялся.

— Я готовлюсь.

— К чему ты готовишься, придурок? Если ты боишься, что я умру на том острове, то куда логичнее было бы уделить всё оставшееся время мне, а не алкоголю!

— Да я не боюсь, дорогой. Ничего не боюсь.

   Конечно, именно сейчас я ничего не боялся, но как только в мою голову прокрадывались трезвые мысли, мне становилось страшно, до ужаса страшно, но отступить я не мог. Поэтому топил свой страх в алкоголе. Я едва слышал собственный голос.

— Когда-нибудь перестану.

   Краем глаза я увидел, как Ин Хо снимает маску, а в следующую секунду  почувствовал, как воротник рубашки сдавливает горло, я почти перестал дышать и закричал на него.

— Я сказал, что перестану, можешь оставить меня в покое??

   Горло сдавило ещё сильнее, крепкие руки Хвана обхватили мою шею, и в моменте показалось, что он сейчас убьёт меня, но он только прошептал мне на ухо:

— У тебя есть два дня.

   Десять дней в компании виски и сигарет не прошли даром. Было очень тяжело заставить себя не смотреть в сторону мини-бара. Казалось, у меня действительно появилась зависимость. Голова ужасно болела, организм жаждал очередной дозы алкоголя, тело будто сгорало. Но с горем пополам я справился и через два дня уже чувствовал себя человеком. Почти. Другой проблемой была тяга к курению, справиться с которой было куда сложнее, чем с алкоголизмом. В голове постоянно крутилась мысль покурить перед тем, как бросить. Казалось, одна сигарета способна спасти меня, решить все мои проблемы, и я бы обязательно бросил сразу, как только скурил бы одну. Но и это мне удалось побороть.

   Ин Хо был рад, что я наконец-то пришёл в себя. Я улыбался каждый раз, когда он смотрел на меня, я поддерживал его, спал с ним, тщательно делал вид, что всё нормально, даже шутил иногда, но на самом деле я был максимально подавлен. Страх, который я подавлял алкоголем, снова начал хваткими когтями цепляться за меня, обвивал всё тело, сковывал мысли, и мне стоило больших усилий не сорваться в пропасть снова. Я собирался осуществить свой план, чего бы мне это не стоило. Даже если мне придётся утонуть в своей же тьме.

   Мы сидели в кабинете Ин Хо. Он расположился на кожаном диване, спокойно покуривая сигарету, а я, сидя на кресле сбоку, сверлил его взглядом, как мне казалось, убийственным, хотя мне было довольно тяжело дышать, ведь, бросив курить я больше не мог выносить сигаретный дым — он раздражал ещё больше, чем раньше.

— Я пойду с тобой, Ин Хо.