Глава 2: Кусают только однажды

Хогвартс дышал осенью. Серебристый туман окутывал озеро по утрам, листья с редких деревьев в парке жёлтыми пятнами ложились на мраморные дорожки. В этих тенях рождалось нечто новое — тонкое, опасное, как шепот на языке змей. Что-то, что зарождалось между двумя слизеринцами, в которых никто не верил.

Лена и Драко начали встречаться... странно. Без громких объявлений, без тех помпезных ухаживаний, которыми были полны слизеринские романы. Они просто были рядом всё чаще. Вместе учились. Вместе молчали. Вместе смотрели, как чай в чашке образует спирали.

Он тянулся к ней, как к огню. Не из желания подчинить, а потому что с ней — он чувствовал, что его видят настоящим. Без маски, без фамилии, без фамильного герба. А она... Она позволяла себе впервые быть не просто сильной, а уязвимой. Хоть немного.

В один из вечеров они сидели в библиотеке. Лампы тускло мерцали, чернила на страницах поблёскивали. Он склонился ближе.

— Ты читаешь книги по древним заклинаниям, как будто готовишься к войне, — прошептал он. — Возможно, я всегда готова к войне, — ответила она. — Даже если она — внутри.

Он чуть наклонился, его пальцы нашли её ладонь. И в этой простоте было больше магии, чем в сотне чар. Лена не отстранилась.

Их первая близость произошла не под звёздами, не в романтической обстановке, а в углу слизеринской гостиной, когда весь факультет спал. Тихо. Почти невинно. Но в их взглядах — было пламя, которого ни один преподаватель не смог бы потушить.

Но любовь в Слизерине — это всегда ящик со змеями. И кто-то обязательно откроет крышку.

Астория Гринграсс наблюдала. Не каждый день, не демонстративно. Но она чувствовала, как нарастают волны. Драко становился другим. Мягче. Человечнее. Глупее, по её мнению. И всё — из-за неё. Полукровки. Девушки, что пришла из Дурмстранга и посмела потревожить порядок.

Астория не могла позволить себе проиграть. Это была не просто ревность. Это было наследие.

Однажды утром она появилась в гостиной с видом, словно знает нечто важное. Пэнси Паркинсон подошла сразу:

— Ну?

Астория медленно усмехнулась.

— Всё будет. Дай зелью подействовать.

Вечером, в астрономической башне, кто-то видел фигуру, похожую на Драко, с девушкой. Волосы — тёмные. Одежда — слизеринская. Она целовала его. Он не отстранялся.

А на следующий день — первые слухи. Необоснованные. Но они распространялись, как ядовитый дым.

Лена заметила взгляды. Кто-то хихикал. Кто-то шептался, оборачиваясь. Даже у преподавателей в глазах скользило сомнение. Она слышала: «А вы слышали, что Малфой с двумя?», «Она же из Дурмстранга. Что ты хочешь...»

И она пошла к нему. Лицом к лицу. Без истерик. Без обвинений.

— Ты был в башне вчера вечером? — Был. — Один? — Нет.

Он замолчал, как будто ожидая, что этого ответа достаточно.

— С кем?

Он отвёл взгляд.

— Слушай... всё как-то... вышло. Я был не в себе. Это не то, что ты думаешь.

— Тогда скажи мне, что это было.

Он не сказал.

И она ушла.

В слизеринской спальне Лена сидела на полу. Не плакала. Но чувствовала, как внутри растёт холод.

«Это не то, что ты думаешь.» «Я был не в себе.» «Я не знаю, как это вышло.»

Слова, за которыми всегда скрывается ложь. Или что-то хуже — слабость. А она не прощает слабость.

Стук в дверь. Она не ответила. Через несколько секунд щель под дверью вспыхнула. Кто-то прокинул письмо. Анонимное. На серой бумаге. Строчки шептали:

«Ты думала, что можешь взять то, что не твоё. Добро пожаловать в Слизерин. Здесь мы не прощаем ошибки.»

Лена сжала письмо в кулак и прошептала:

— Значит, игра началась.

В другой части замка, в покоях Пэнси, Астория держала в руках маленький флакон. Внутри — светлая жидкость с серебристыми отблесками.

— Одной капли хватило, чтобы он поверил, что я — она, — прошептала она. — Бедный Драко.

— Он ничего не понял? — спросила Пэнси, затаив дыхание. — Он был под зельем. Оно влияет на восприятие. Всего один поцелуй. Достаточно.

— А если он узнает?

Астория подняла глаза. В них не было страха. Только ледяная уверенность.

— Тогда я сделаю так, чтобы Лена не дожила до момента, когда он захочет прощения.

На следующий день Лена не появилась на завтраке. И не на Зельеварении. Она была в библиотеке, разложив перед собой старинные фолианты по иллюзорной магии. Её взгляд был сосредоточенным. Холодным.

Именно туда пришёл Блейз Забини.

— Я знаю, ты не просила. Но есть информация. — Он сел рядом. — Кто-то видел Асторию, крадущуюся в ночь, через третий этаж. С зельем. — Ты уверен? — Да. У неё была банка из личных запасов Снегга. Там, где хранят ментальные эликсиры. Очень редкие. Очень запрещённые.

Лена резко закрыла книгу.

— Она использовала иллюзию. Подмену. И зелье манипуляции. — Возможно. — А он... — Даже если не хотел — он видел не тебя. А кого-то, кто выглядел как ты. Он не знал.

Лена прикусила губу.

— Это уже не про любовь. Это война.

Поздно вечером, Драко всё же нашёл её. Она стояла на берегу Чёрного озера, одна, в свете луны.

— Лена. — Что тебе нужно? — холодно.

— Я... не понимаю, что случилось. Я всё время думаю. Мне кажется, что... что я не помню всего. Как будто туман. Я не знаю, почему был в башне.

— Ты пил что-то?

Он напрягся.

— Да. Вино. Астория принесла... — Ты понимаешь, что она подмешала тебе зелье? — резко. — Она подставила и тебя, и меня.

— Почему ты так уверена?

Она достала письмо. Потом — зеркало.

— Потому что она оставляет следы. Даже змеи оставляют кожу. Я нашла её зелье. Её иллюзию. Её магическую подпись.

Он смотрел, как в зеркале отражение вспыхнуло зелёным — как при обнаружении лжи.

— Астория...

Он хотел сказать что-то ещё. Но Лена уже повернулась к нему спиной.

— Я не знаю, во что ты веришь, Драко. Но я больше не верю в нас.

Она ушла.

А в небе над озером кружила сова. В когтях у неё был конверт — запечатанный. Адресат: Северус Снегг. Лично. Срочно.

Поздним вечером слизеринская гостиная была пуста. Только пламя в камине отражалось в чёрно-зелёных стеклах витражей, словно магия факультета дремала, прислушиваясь к дыханию стен.

Лена стояла у столика, где в тени скрывался небольшой сундучок — зачарованный, с охранным кругом. Она сняла заклинание одним движением — у неё это получалось слишком легко для ученицы шестого курса. Она открыла крышку — внутри было всё, что она копила с начала семестра: перехваченные записки, фрагменты зелья, которое когда-то тайно подменили в кладовой, клочок ленты с аметистовой вышивкой, что выпала из волос Астории в ту ночь, когда всё началось.

Каждая улика — как ядро в заклинании. Всё соединялось в цепь. И в центре — Астория.

Лена положила всё обратно и выпрямилась. Её лицо было спокойно, но глаза — полыхали.

Она знала: завтра утром она пойдёт к Снеггу. Не с жалобой. А с правдой. И Снегг, при всей своей неприязни к чувствам, уважал факты.

Астория, между тем, не спала. В её комнате было слишком светло — она зажгла свечи на каждом столике, и пламя отбрасывало на стены пляшущие тени. Она сидела перед зеркалом, расчёсывая волосы, и улыбалась собственному отражению. Тонко. Ледяно.

— Ты хотела играть в слизеринские игры, Лена, — прошептала она. — Добро пожаловать.

На её туалетном столике стояла ещё одна банка — с густой зелёной жидкостью. На ней было выгравировано: "Omnireflexus" — редкое зелье иллюзии. Работает на зрительную память. Пугающе эффективно.

Она знала, что времени у неё мало. Лена не глупа. Но Астория играла на опережение.

Ночь спустилась на Хогвартс тяжело, как заклятие. И именно этой ночью что-то изменилось.

В полночь Драко Малфой стоял у входа в запретный коридор третьего этажа, глядя на часы. Он не знал, зачем пришёл. Интуиция? Страх? Глупая надежда?

Лена появилась из тени. Он вздрогнул — не ожидал.

— Я не звал тебя, — сказал он. — Я знаю. — Тогда зачем ты здесь? — Потому что ты хочешь услышать правду. Даже если сам боишься в неё поверить.

Он молчал.

— Астория использовала зелье, Драко. Я нашла след. Завтра я отнесу его Снеггу. Ты стал пешкой в её игре. Ты не виноват — но и не пытался остановить это.

— Я... Я правда ничего не помню. Я будто был не собой.

— Потому что ты и не был собой. Ты был её проекцией. Её игрушкой.

— И ты думаешь, после всего, что произошло, мы можем...

Она посмотрела ему в глаза.

— Нет. Мы не можем вернуться. Не сейчас.

Он сжался. Но не от боли. От осознания.

— Тогда что остаётся?

Она приблизилась. Не для объятия. А чтобы сказать почти шёпотом:

— Война. И если ты хочешь быть рядом, придётся выбрать сторону. Не "мою" или "её". А ту, где правда. Даже если она режет.

И она ушла.

Драко остался в коридоре один. С лицом, на котором впервые не было маски. Только растерянность.

Глава заканчивается утренним светом.

На следующее утро Лена встаёт раньше всех. Она одевается в зелёную форму, без украшений. В руках — коробка с уликами. В глазах — ледяное спокойствие.

В дверях спальни она на секунду задерживается. Глубоко вдыхает.

«Ты хотела, чтобы я играла по правилам Слизерина, Астория? Хорошо. Но знай: змея, которую ты не замечаешь... всегда кусает больнее.»

И она исчезает за дверью, оставляя за собой только слабый запах розмарина и железа.