19. Чего стоит жизнь

Ровно в полдень гости уже ожидали Аратею, девушка спустилась к ним с небольшим опозданием. В комнате царила абсолютная тишина, все сидели как можно дальше друг от друга, лишь молодожёны без стеснения жались друг к другу, держась за руки. Эреб, который снова выглядел как лорд Томпсон, с тоской глядел на Мерритта, а тот демонстративно его игнорировал. Люди были бледны и измучены, бессонная ночь явно отразилась на их внешнем виде, хотя девушки и пытались это скрыть.

- Добрый день! – Резко и громко проговорила хозяйка поместья. – Как вам погода сегодня? Наверняка вы замёрзли, пока добирались, прикажу подать чай.

Все поприветствовали девушку, чай подали очень быстро, но кроме Мерритта и Рокси его никто пить не спешил. Заметив это, хозяйка усмехнулась:

- Пейте смело, не отравлено, я так не поступаю. Предпочитаю убивать собственными руками, не полагаясь на яд.

Лорд Харрис осторожно отпил тёплую и вкусную жидкость, Лотти последовала его примеру.

- Думаю, мне стоит прояснить несколько моментов. Пока мы с вами здесь, зовите меня Маэли, ведь я остаюсь именно ей, проживая в этой местности. Не нужно меня бояться, я вам не наврежу, мне это ни к чему. У меня есть лишь одна цель: прекратить убийства, после этого мы с вами расстанемся навсегда. Так что давайте будем работать сообща, тогда удастся избежать слишком долгой неловкости. Думаю, вам самим не терпится от меня избавиться.

Но никто не ответил, все лишь начали переглядываться. Маэли чётко слышала, как Мерритт звал её, как мысленно повторял её имя, словно молитву, она ощущала его тоску, его боль, его вину. Лотти с печалью и мольбой глядела то на одну подругу, то на другую, но Рокси делала вид, что не замечает отчаянных попыток, а столкнувшись с золотыми глазами Маэли, Лотти тут же сама отводила взгляд. Бартоломью прожигал глазами Элая, а тот смотрел на своего сына. Маэли тяжело вздохнул и прокашлялась, привлекая внимание.

- Довольно. – Её голос звучал твёрдо и холодно. – Так мы не сдвинемся с мёртвой точки. Девушки продолжают гибнуть, пока мы тут играем в гляделки. Соберитесь! Бартоломью и Лотти, я не держу на вас зла. Сама когда-то была молодой и наивной, совершала глупые ошибки и доверяла не тем. В следующий раз подумайте дважды, а лучше два десятка раз, прежде чем от кого-то отвернуться. Лотти, - от упоминания своего имени девушка вздрогнула, - на Рокси я повлиять никак не могу, она сама себе госпожа, так что имей смелость взглянуть на результаты своих решений и поговори с ней. Мерритт, я попрошу ещё раз, поговори со своим отцом, дай ему шанс. Ты должен это сделать не ради него, не ради меня, а ради себя. Всегда полезно вернуться к истокам, тем более что у тебя нет поводов его ненавидеть, он не сделала тебе ничего плохого. Всё можно решить словами, пока ещё не стало слишком поздно. Если у вас ещё есть вопросы ко мне, задавайте, и двинемся дальше. Время не ждёт.

- Как ты узнала, что он мой сын?

- Взгляни на него, прислушайся, принюхайся. От него же несёт олимпийцами за милю. Его кровь будто кричит о том, кто он такой. Да и он совсем юный, чьим же ещё сыном он может быть, ведь последнюю представительницу олимпийцев я убила восемьдесят лет назад.

- Ты всё подстроила? Чтобы его избили, и он попал тебе в руки. – Голос Элая стал несколько более грубым.

- Нет. Для меня это было настоящим даром. В те времена я выслеживала тебя, затаилась специально, чтобы ты осмелел, а тут Мерритт. Как только увидела его, сразу всё поняла, и у меня созрел план. Он умолял спасти его, и я спасла. Понимала, что лекарства не помогут, тогда пошла на риск, влила в него немного магии, однако этого было недостаточно, почти никак не повлияло, могу сказать, что на его лечении мне пришлось потратить много больше сил, чем на сотворение любого из ныне живущих созданий, однако я не жалею. Он отплатил мне сполна.

- Почему ты его убила? – Рокси впервые что-то произнесла со вчерашней ночи.

- Было две причины. Во-первых, он меня оскорбил, предал, возненавидел и использовал. Он мне солгал, пытался меня убить, нарушил клятву. Во-вторых, мне нужно было, чтобы Эреб выдал себя. Уж за своего сыночка он бы мне отомстил, наконец вышел бы из тени. В общем, я просто воспользовалась Мерриттом в тот момент, как он совсем недавно воспользовался мной.

- Вот как ты поступаешь с теми, с кем заключила договор? – Прошипел Элай.

- Вот как я поступаю с теми, кто меня предал. Пока мы дружны, обещаю, что защищу вас ценой собственной жизни, даже тебя, - Маэли с отвращением обратилась к Элаю, - но посягательства на своё здоровье и жизнь я не прощу никогда.

- Чего стоит жизнь бессмертного? – С ухмылкой спросил лорд Томпсон.

- Каждый сам определяет, чего стоит жизнь. Но если тебе кажется, что жизнь бессмертного – пустяк, возможно тебе не стоит таить на меня обиду, за смерть всей твоей родни? – Также колко спросила Маэли.

- Ни я, ни моя родня никогда не были бессмертны. Нас можно было убить, а вот ты... - Голос Элая стал угрожающим.

- Ты думаешь, что сам факт моего воскрешения избавляет меня от страданий? Или позволяет другим истязать меня столько, сколько им захочется?

- Я тоже страдал не мало раз.

- Послушай себя! Ты почти не страдал: твои раны исцеляются в считанные секунды.

- Ты не знаешь, через что я прошёл!

В ответ девушка лишь рассмеялась.

- А ты знаешь, через что прошла я? Ты знаешь, что делали со мной милостивые Боги? Те самые, которых ты жалеешь.

- Не знаю! И я сожалею. Сожалею, что не видел всех твоих мучений. Я бы радовался всякий раз, когда тебе было больно.

- Понимаю твою печаль. В этом мы с тобой похожи, я бы тоже была огорчена, если бы упустила твои страдания. Но, благо, я смотрела туда, куда было нужно.

Глаза Элая вспыхнули фиолетовым, он угрожающе привстал с места, но его руку кто-то схватил. Лорд Томпсон обернулся, чтобы высвободится из хватки того, кто дерзнул прикоснуться к нему, но столкнулся с пронзительным взглядом своего сына. Мерритт одними глазами дал понять отцу всё то, что хотел сказать, пригвоздив Элая к месту.

- Что ж, думаю, что на сегодня достаточно выносить конфликты на всеобщее обозрение. Пока мы с вами были поглощены тем, что ссорились друг с другом, убийца расхаживал на свободе, присматриваясь к новым жертвам. Я подготовила все бумаги по зафиксированным убийствам, которые мне удалось достать, к ним я приложила все собственные записи, на основе того, что видела лично я или мои создания. Однако они могут быть неполными, Элай, я прошу тебя дополнить материалы твоими воспоминаниями, мы сопоставим всё, и, возможно, тогда сможем чуть лучше понять убийцу.

- А ты могла предупредить меня раньше, чтобы я взял свои записи с собой? – Огрызнулся Элай, разбавив свои слова парой невнятных фраз, смысл которых уловили только Маэли и Рокси, глаза которой округлились.

- Пока ты находишься в компании кого-то кроме меня, попридержи язык, твои отвратительные вульгарные ругательства может понять и кто-то другой.

Элай осмотрелся и столкнулся с шокированным выражение лица Роксаны. Он поднялся, подошёл к девушке и склонился перед ней:

- Прошу меня простить, леди Эллингтон. Не ожидал, что кто-то здесь окажется настолько образован, чтобы понять столь древний язык.

Рокси лишь вздёрнула подбородок в ответ, оставив извинения её бывшего ухажёра без внимания. Сконфуженный лорд Томпсон вернулся на своё место и уже спокойным голосом заявил:

- Один я не справлюсь с переносом всех моих записей, мне нужна помощь. Мерритт, Бартоломью, могу я рассчитывать на вас?

Неохотно мужчины кивнули в ответ.

- Подойдите. – Мягко произнёс Элай.

- Мы разве не отправимся на лошадях?

- Нет, Бартоломью, я перенесу нас троих в моё хранилище, а затем обратно.

Лоттии никак не желая отпускать мужа, крепко вцепилась в его ладонь, с жалостью глядя на него. Лорд Харрис с нежностью во взгляде перехватил ладонь любимой жены, мягко поцеловал её и шепнул:

- Я очень скоро вернусь, любовь моя. Всё будет в порядке.

Стоило только Элаю коснутся мужчин, как они просто растворились в воздухе так, будто их и не было. Лотти вздрогнула, а Роксана не могла отвести взгляд от образовавшейся на месте мужчин пустоты.

- Дамы, я предлагаю нам переместиться в библиотеку, там будет куда удобнее изучать материалы. Работа нам предстоит большая, не стоит задерживаться, думаю, что они вернутся очень скоро.

Девушки направились в библиотеку: Маэли и Рокси шли рядом, а Лотти плелась за ними следом, стыдливо опустив глаза в пол. Кажется, они о чём-то говорили, но её это нисколько не волновало. В её душе царил раздор: она ощущала обиду на саму себя за предательство, за трусость, за слабость, но вместе с тем её пожирал страх, она считала каждый час, ведь у неё осталось всего семь дней на то, чтобы найти способ выжить. Прошлой ночью она и её муж попытались уговорить Эреба снять проклятие, но тот отказал. Сказал, что его сил хватит на это, но тогда ему понадобится слишком много времени на восстановление, а он должен оберегать своего сына да и людей, которые сейчас находились рядом. Вопрос стоял ребром: жизнь Лотти или жизни ещё троих человек, и выбор был не в её пользу. Колдуны, преданные Эребу, не смогут так быстро и так просто вывести формулу проклятия, чтобы начать его сдерживать, да и после его смерти они уже не станут растрачивать свои силы таким образом. Но Бог предложил ей уговорить Маэли помочь, надавить на неё, вымолить прощение – что угодно, только бы сохранить жизнь до дня смерти Эереба. Тогда он приложит все свои силы, чтобы снять с лорда Харриса и его потомков это злосчастное проклятие. Но как смотреть Маэли в глаза, как заговорить с ней, как просить её милости теперь, когда ещё вчера Лотти желала ей смерти? Ответа на все эти вопросы у Шарлотты не было, а найти в себе смелость, чтобы заговорить с преданной подругой она просто не могла.

У неё оставалось всего одна неделя на то, чтобы попрощаться со своими родными и близкими, чтобы вымолить прощение у Маэли и Рокси, чтобы насладиться жизнью. Она не знала, какой конец её ждёт, но уже ощущала ледяное дыхание смерти на своём затылке, чувствовала костлявую руку на своей шее, она давила на горло всё сильнее и сильнее, отнимая возможность дышать, заставляя страдать, дрожать от страха и отчаяния. Особенно это чувство усиливалось в отсутствии мужа, в эту секунду Шарлотта почти физически чувствовала, что жизнь оставляет её, что её душит всё то, что скопилось за последние несколько дней. Леди Шарлотта Харрис боялась смерти, но вместе с тем, где-то в самой глубине души, она жаждала её, чтобы освободиться от всего того, что было ею сделано в последние несколько недель, чтобы исчезли боль и страх, и стыд, и тоска. Смерть несла с собой разрушение, но вместе с тем и свободу от всего, что её тяготило.

Задумавшись, Шарлотта не сбавляя шаг столкнулась с Маэли, едва не свалив ту с ног. Леди Харрис мгновенно раскраснелась, но поняла, что леди Вильерс не обратила внимания на произошедший конфуз, Маэли лишь глядела на свою ладонь. На ней проступила кровь из неглубокой раны, одна капля уже грозилась испортить наряд леди. Маэли тяжело вздохнула и опустила голову, у неё не было с собой платка, чтобы зажать рану, она мысленно воззвала к ближайшему созданию, но её поток мыслей перебил тихий голос:

- Вот, возьми. – Едва слышно прошептала Лотти.

Леди Харрис протянула Маэли прекрасный белоснежный платок ручной работы.

- Подойдёт, чтобы зажать рану. - Добавила Шарлотта.

Маэли с благодарностью взяла подарок:

- Поцарапалась о ручку. Сейчас же прикажу её заменить.

Крепко прижав мягкую ткань к ране, Маэли наконец взглянула на подругу, которая уже собиралась входить в комнату и мягко добавила:

- Лотти, спасибо тебе.

От этих слов, от выражения лица Маэли, от такого простого и ничего незначащего диалога Лотти стало несколько легче. Страх и отчаяние, плотным льдом сковавшие её душу, немного отступили, позволяя её сердцу поверить, что не всё ещё потеряно. Она прошла к столу с бумагами в центре комнаты, за которым уже сидела Роксана. Пока хозяйка поместья беседовала со столь скоро прибывшим работником, Лотти решила попытаться сократить ту пропасть, что образовалась между ней и Рокси.

- Погода сегодня ужасная, не так ли? - Наигранно весело произнесла Шарлотта.

Ответом послужило молчание, Рокси даже не удостоила её взгляда.

- Рокси, я... я была не права, я прошу твоего прощения. Мне ужасно стыдно, что я так поступила с Маэли, и мне нет оправдания...но ведь и ты тоже поддерживала мои настроения, ты ни разу не выразила протеста, не одёрнула меня, что бы я не говорила о Маэли ты...

- Ты смеешь вплетать меня в это?! – Голос Рокси звучал угрожающе. – Вы желали ей смерти! Помнишь, что ты говорила вчера Маэли в лицо? Помнишь, как ты ударила её? Помнишь, как подлила ей в чай неизвестную жидкость? А как ты со своим муженьком, доктором и его сынком хотела отдать её в руки того, кто гарантированно бы её убил? Я не об этом думала, когда ты нелестно высказывалась о Маэли. Не спорю, я перед Маэли тоже виновата, но мои слова не могли нанести ей вреда. А твои действия?

На глазах Лотти навернулись слёзы.

- Но ведь ты моя самая близкая подруга, я думала, если ты поддерживаешь меня, то я точно действую верно.

- То, что ты говорила мне кардинально отличается от того, что вы в итоге решили сотворить! Я думала, что это не более, чем наваждение, что ты так переживаешь свою ошибку, а ты...

- Но почему ты не остановила меня? – Сквозь рыдания вскрикнула Лотти. - Если ты знала, что мои слова – это дурно, почему молчала? Если бы ты мне подсказала, если бы направила меня в нужную сторону, то ничего бы этого не было! Я бы оставалась на вашей стороне, вы бы не отвергли меня!

Рокси вспыхнула, она вскочила на ноги и закричала:

- Ты имеешь наглость перекладывать вину на меня?! Я не заставляла тебя так говорить о Маэли! Не заставляла делать все те отвратительные вещи, которые ты сделала! Я не обязана направлять тебя, не обязана указывать тебе на то, в чём ты явно не права! Ты должна понимать это сама в свои годы!

- Да, ты права, - всхлипывая пролепетала леди Харрис, - всё это в мою голову вложил мой супруг...

- Как же ты не поймёшь? Ты уже давно не ребёнок, Шарлотта. Ты взрослая замужняя женщина, у тебя есть своя голова на плечах, хватит прятаться за чужие спины! Прими ответственность за свои поступки! Ты поступила плохо! Просто отвратительно! Ты, а не кто-то другой! Знаешь почему я на самом деле не одёргивала тебя? Да потому что я боялась, что совсем тебя потеряю. Что ты растворишься в своей печали, исчезнешь в браке. Но теперь я вижу, вижу всё. И мне не жаль потерять такую подругу, ведь если завтра твой драгоценный муженёк или любой другой человек вложит тебе в голову мысль, что можно меня убить, то ты убьёшь!

По лицу Шарлотты Харрис катились крупные слёзы, она задыхалась в рыданиях, не находила, что сказать. В её картине мира не было другого варианта, кроме как слушать и прислушиваться к тем, кто старше, кто выше по статусу. Она никогда не допускала, что кто-то может направлять её к плохим поступкам. А теперь всё это рухнуло, похоронив под собой её дружеские связи и её собственную жизнь. Слабым голоском Лотти произнесла:

- Мне жаль, мне очень жаль, что я так поступила, но я за свой выбор заплатила сполна. Я скоро уйду из ваших жизней. Я скоро умру, Рокси. И пусть это звучит эгоистично, но мне нужно твоё прощение.

Тон Рокси нисколько не смягчился:

- Если хочешь моего прощения, тогда докажи, что достойна его. Проживи оставшееся тебе время так, чтобы я могла тобою гордиться.

Маэли, которая уже отпустила рабочего, вклинилась в разговор.

- Так значит Эреб отказался снимать проклятие?

Лотти лишь кивнула сквозь рыдания.

- Жалкий трус. – Прохрипела Маэли.

В её сердце поднялась настоящая буря, гнев разгорался внутри, обжигая лёгкие и застилая глаза. Маэли резко схватилась за голову, сморщившись от боли. Дышать стало трудно, она побледнела.

- Поверить не могу! Этот отвратительный, слабый, беспомощный и глупый божок не перестаёт меня удивлять, падая всё ниже и ниже.

- Невежливо так злословить. – С ухмылкой бросил Элай.

В комнату вошли мужчины, раскладывая огромный стопки бумаг на столе. Как только руки лорда Харриса освободились, он сразу бросился к жене и прижал её к себе, нежно шепча ей успокаивающие слова. Рокси отвернулась к окну, она не хотела, чтобы кто-то, кроме близких ей людей, видел выступившие на её глазах слёзы.

А приступ всё никак не отпускал Маэли: мысли путались, дыхание сбилось, голова просто раскалывалась, а руки немели, особенно правая.

Раненная рука!

Маэли убрала платок от пореза, попыталась пошевелить пальцами, но они не слушались. Голова совсем перестала соображать, а ноги подкосились, она неуклюже рухнула на пол. К ней тут же бросился Мерритт, а за ним и все остальные, только Элай остался стоять в стороне, выражая полное безразличие. Дыхание Маэли становилось всё более вялым, а губы синели, что бы не пытались предпринять её друзья, это не работало. Тогда Мерритт воскликнул:

- Лорд Томпсон, вы же доктор! Помогите ей!

Нехотя Элай подошёл к больной, провёл беглый осмотр, проверил пульс, его внимание привлекла свежая рана.

- Откуда у неё это?

- Порезалась о вензель на дверной ручке. – Тихо ответила Лотти.

- Отойдите все! – Элай почти прокричал это. – Её тело отравлено, если яд попадёт на кого-то из вас, то вы погибнете!

Люди мигом отпрянули, и сам Элай отошёл от леди, рядом остался лишь Мерритт.

- И это всё? Помоги ей! – Потребовал он.

- Ей уже не помочь. Она умрёт, противоядия у меня нет.

Бог направился к столу и принялся перебирать документы под ошеломлённый взгляды окружающих. Через несколько секунд он тяжело вздохнул и глухо проговорил:

- Она воскреснет, едва солнце скроется за горизонтом. Давайте займёмся делом.

Словно в подтверждение его слов в комнату вошёл Джон, он грустно взглянул на умирающую госпожу, затем спокойно произнёс:

- Леди просила передать, что волноваться не стоит. Мы проверим всё поместье, чтобы обеспечить вашу безопасность. Она просит прощения за неудобства, а также напоминает, что на кону множество жизней, так что лорд Томпсон прав, бумаги сейчас важнее.

- Так значит, ты тоже...создание?

- Всё верно, леди Эллингтон. Я уже много сотен лет служу госпоже, однако она не хотела бы, чтобы вы работали в одной комнате с мёртвым телом.

Джон подошёл к Мерритту, который даже не обратил на него внимания, он глядел только на Маэли, на Офелию, на его единственную возлюбленную, которая сейчас умирала на его руках. Он отказался отпускать её до тех пор, пока последние крупицы жизни не оставили её тело. В тот миг в его груди образовалась какая-то невероятная пустота, такого он не испытывал никогда прежде, будто умер он сам. Внутри всё похолодело, на секунду ему показалось, что он утратил самое драгоценное, самое важное и необходимое, что было в его жизни.

Джон похлопал Мерритта по спине, прекрасно понимая, его чувства. Осторожно и мягко он попытался взять госпожу на руки, чтобы унести Маэли в её покои. Однако Мерритт не позволил, в его голове прозвучал голос Джона:

- Мерритт, это необходимо, она этого хотела.

Лорд Добене непонимающе уставился на Джона, но тот лишь улыбнулся, а его голос снова прогремел в разуме Мерритта:

- Мы все можем общаться друг с другом так. Но сейчас не время для этого, позволь мне забрать госпожу.

Лорд Добене отрицательно покачал головой, он сам осторожно поднял бездыханное тело возлюбленной, вопросительно глядя на Джона. Тот одобрительно кивнул, и они вместе вышли из комнаты, оставляя компанию наедине с бумагами.

- Никто из вас больше не ранен? – Бодро спросил лорд Томпсон.

Ответом ему послужили ледяные взгляды. Лорд Харрис, полностью игнорируя доктора, твёрдо сказал:

- Нам нужен чёткий план. У на сесть один свидетель событий и полные записи. Нам нужна карта мира, чтобы отмечать на ней места преступлений. А также необходимо провести параллель между убийствами и передвижениями Маэли и Элая, чтобы быть уверенными, что никто из них точно не причастен к преступлениям.

- Здесь есть две карты, похоже, Маэли предусмотрительно подготовила их. Вероятно, одна карта для лорда Томпсона, одна для неё.

Рокси передала одну карту лорду Харрису, затем компания разделилась, девушки разбирали записи Маэли, мужчины – Элая. Они вносили пометки на карты, отмечая передвижения и убийства. Работа двигалась медленно, ведь точность была крайне важна, а раздор в компании ни сулил быстрых продвижений.

Пока остальные трудились в библиотеке, Мерритт сидел в покоях Маэли, держал её остывающую руку и молчаливо ждал её возвращения. В его разуме осталось место лишь для одной мысли: мольбы о её скорейшем возвращении, о её выздоровлении.

Но как только жизнь леди Вильерс угасла, она снова услышала голос, звучавший со знакомой нежностью, её снова звала мама. Где-то вдали мелькал её сияющий силуэт, призывая Аратею поближе. Девушка поднялась на ноги и медленно и осторожно побрела в сторону своей матери, однако с каждым шагом ноги невольно становились быстрее, пока не перешли на бег. И вот, когда её мать была уже совсем близко, когда она могла коснуться её рукой, Аратея ударилась о невидимую стену. Столь знакомую и столь ненавистную, она вечно стояла на её пути в царство мёртвых, она мешала ей получить желаемую свободу, а теперь она оградила её от матери, от единственного родного существа, с которым Аратея могла встретиться. Судьба баловала её, но в месте с тем очередным беспощадным ударом напоминала, что ничего не бывает так просто.

С другой стороны к этой же невидимой стене прижалась юная и прекрасная девушка. Она нежно улыбнулась Аратее:

- Ты снова мертва. Мне очень жаль.

Аратея не улыбнулась, ничего не ответила, только жадно изучала лицо матери, её глаза, улыбку. Наконец она прошептала:

- Я так похожа на тебя.

Голос матери был нежен, мягок, в глазах блеснули слёзы:

- Конечно, ведь ты моя дочь.

- Это правда? Правда, что ты одна из Древних Богинь?

- Да.

- Тогда ответь мне только на один вопрос: зачем ты родила меня, зная, что всех, в ком течёт древняя кровь убивают? Почему ты решила так жестоко поступить с собственным ребёнком?

Выражение лица матери приобрело оттенок глубокой печали и вины:

- Ты всё поймёшь, когда придёт время. Осталось недолго, потерпи.

С этими словами силуэт матери растворился во тьме. Лишь эхом разнеслось:

- Никому не говори, что мы беседуем...

Досада разрасталась в душе девушки, разрывая сердце, которое теперь билось. Вернулись дыхание, мысли – свои и чужие, чувствительность кожи – она снова была жива, мир распростёр свои мрачные объятия, чтобы утопить Аратею в океане боли. Она тяжело вздохнула и неохотно раскрыла глаза, в её покоях было темно, однако разглядеть чей-то силуэт, сидящий у её постели было не сложно. Маэли безошибочно определила, что это был Мерритт, он претворялся спящим, однако внутри громогласно кричал от счастья, ведь его возлюбленная вернулась к жизни.

- Лорд Добене, немедленно покиньте мою комнату. Вы не можете находится здесь.

Её голос звучал негромко, но требовательно и твёрдо, Мерритт открыл глаза, прерывая свою игру и тихо произнёс:

- Я счастлив, что с тобой всё хорошо.

- Повторяю свою просьбу: покиньте мои покои. – Потребовала леди.

- Я уйду, позволь задать вопрос. Всего один?

Маэли понимала, что хочет знать лорд Добене, и понимала, что ответ ему не понравится. Она тяжело вздохнула и согласно кивнула.

- Мне нужно знать: твои чувства были настоящими? Твоя любовь ко мне?

Девушка ответила мягко, однако каждое её слово больно врезалось в сердце лорда:

- Нет, никакой любви не было ни тогда, ни сейчас. Ты был лишь удобным инструментом для меня, постепенно стал другом, но мне нужна была твоя преданность, безоговорочная. А люди становятся так наивны, когда перед их глазами возникает нечто похожее на любовь. Будучи Офелией я плохо тебя знала, но разве современного мужчину не очарует нежная и наивная девица, которая краснеет от одного его слова? Вам не нужно ничего больше, кроме блеска в глазах и пары кокетливых улыбок. Однако, к моему удивлению, ты оказался из тех, кто открыто использует девушек в своих интересах. Твоя честность делала тебя забавным, и приручать тебя стало куда веселее, а с магией - проще. А сейчас, когда я уже всё о тебе знала, соблазнить, снова заставить тебя влюбится, стало ещё легче. Бойкий тон, переменчивость, страсть в смеси с холодом и ты мой. Признаться, я забеспокоилась, когда воспоминания попытались прорваться раньше времени. Я сразу всё поняла, боялась, что вот-вот ты вспомнишь, кто я такая на самом деле, однако всё обошлось. Дело было в моей магии, она в твоём теле потеряла стабильность, стала непослушной, я бы исцелила тебя с лёгкостью, но разве Маэли Вильерс, обычная леди, способна на такое? Пришлось тебя немного помучить, но, как видишь, это даже сыграло мне на руку. А теперь, когда ты уже исполнил свою роль, мне продолжать играть влюблённую даму больше нет необходимости. Мерритт, ты не хуже меня знаешь правила этой игры: пока мне выгодно, я буду делать вид, что люблю тебя больше жизни, а как только станешь мне не нужен - останешься ни с чем. Проводить с тобой время было весело, но теперь это в прошлом. Я не желаю питать пустых надежд в твоём сердце, могу предложить тебе лишь свою дружбу.

В душе Мерритта перемешалось всё – злость, недоверие, обида, восхищение, влюблённость. Он желал высказать Маэли всё, что думает о её обмане, что она гнусная и пустая девица, которая наживалась на его искренних и глубоких чувствах, что она никчёмная и стоит дешевле чахоточной проститутки из самого захудалого борделя. Однако вдруг он взглянул на неё другими глазами, будто пелена спала и теперь он мог видеть картину целиком, его сердце забилось чаще, зрачки расширились, а на лице расцвела лукавая улыбка.

- Так вот какого это, ощущать себя использованным. – Он приложил ладонь к груди и попытался заглянуть в себя. – Наверняка, ты слышала все мои мысли сейчас, но я должен признаться, что был неправ. Ты лучшая женщина из всех, что я встречал, Маэли. Никто и никогда не мог влюбить меня в себя, заставить выполнять все свои просьбы, играть с моими чувствами.

Он пересел на край постели, и взял её ладонь в свою. Изумрудные глаза пылали восхищением, искренним и глубоким.

- Маэли, я просто не могу злиться на тебя, ты смогла переиграть меня в том деле, в котором я считал себя исключительным мастером. Ты превосходная, великолепная, невероятна, я преклоняюсь пред тобой, ведь впервые вижу достойную себя девушку. Если бы я знал прежде твои намерения, твою истинную натуру, то я бы никогда, слышишь, никогда не предал бы тебя.

Внешне леди Вильерс оставалась холодной, но внутри неё разлилось непонимание. Зная натуру лорда Добене, она ожидала, что тот начнёт бросаться в неё обвинениями, будет кричать, постарается разрушить её жизнь, однако ситуация приняла неожиданный оборот.

- Мои чувства к тебе не померкли ни капли, напротив, - он прижал её руку к губам, нежно целуя, - я готов бороться за тебя, за наше совместное будущее. Я желаю видеть тебя своей женой.

Последняя фраза и окончательно выбила почву из под ног леди. Однако понимание пришло быстро – это было влияние её магии, чувства лорда Добене - подделка, которую он принял за подлинную драгоценность. Маэли всё ещё питала к нему некую слабость, он не был виновен в том, что оказался выгодным ей, его втянули в эту борьбу без его воли, но продолжать и дальше подпитывать его чувства было нельзя. Девушка грубо выдернула свою ладонь из его рук, и снова твёрдо произнесла:

- Ты получил ответы, теперь прошу тебя уйти. Твоё предательство я всё ещё не простила.

- Нет, моя милая Маэли, больше я тебя не оставлю. Позволь мне загладить вину. – Очаровательно произнёс лорд, утопая в пустых золотых глазах своей собеседницы.

До его слуха донёсся звук открывающейся двери, а потом его грубо схватили за руку и в два счёта выволокли за дверь. Лорд Добене хотел разразиться гневной тирадой, но слова застряли в горле комом, перед ним предстала разъярённая Мари, которая не ослабила хватку ни на миг.

- Попробуй только ещё раз заявиться в комнату госпожи без её разрешения, мерзкое отродье. – Прошипела она. – Неспроста я её камеристка, поверь мне: ты не хочешь знать, что я сделаю с тобой за нарушение её воли. Не смей даже мыслить о ней, ты больше не притронешься к госпоже! Ты не достоин даже вдыхать один с ней воздух!

Волна возмущения поднялась в душе Мерритта, молча терпеть нападки прислуги он не собирался:

- Как ты смеешь так говорить со мной, Мари? Не забывай кто перед тобой! Я лорд, а ты лишь служанка, которой дали чуть больше власти!

Мари усмехнулась, злобно и угрожающе:

- Уж я-то помню, кто предо мной – никчёмный кусок мяса, который ещё дышит только потому, что полезен для госпожи. Поверь мне, Мерритт, едва я узнаю, что твой папенька мёртв, я отправлю тебя за ним следом. Предателей рядом с госпожой я не потерплю! Убирайся!

С этими словами Мари скрылась за дверью, оставляя Мерритта в звенящей тишине. Радость от переосмысления чувств смешалась с горечью и злостью, вызванными словами камеристки. Лорд Добене понимал, что она права, он чувствовал, как в нём разрастается злость на себя. Дело было не в запланированном предательстве, а в его ненависти к Маэли, глубинной, всеобъемлющей, жестокой. Той самой, которая подтолкнула его к ужасному отношению к леди Вильерс накануне. Обиды на прекрасную Офелию, на леди Вильерс у него не было совсем, пусть она его использует, пусть приходит, когда того пожелает душа, только бы не гнала прочь, только бы позволила всё исправить, показать, каким он может быть. В душе Мерритта осталось лишь одно желание: оказаться рядом с Маэли, коснуться её ещё разок, услышать нежный голос, поймать всего один поцелуй, почувствовать на себе её нежный взгляд. Но он уже сделал слишком много, Мерритт прекрасно понимал, что пути назад нет...

Но, может, есть путь вперёд?

Глаза его вспыхнули идеей завоевать расположение Маэли снова, стать для неё тем самым мужчиной, которого она желает видеть рядом. Он твёрдо вознамерился заполучить сердце возлюбленной, создать для неё ту самую жизнь, к которой она стремилась, оградить её от зла и несчастий, стать для неё опорой, защитником и силой.

Но с чего мне начать? Давай-же, Мерритт, думай!

Он глубоко вдохнул, пытаясь очистить разум. Ответ уже был внутри него, ведь боле опытного завоевателя женских сердец не было в целом свете.

В первую очередь стану для неё полезным. Постараюсь вызывать у неё только положительные эмоции и не буду наседать, сейчас ей нужно пространство и время, чтобы эмоции стали спокойнее.

Кивнув самому себе, твёрдо и решительно мужчина отправился помогать всем тем, кто не тратил время напрасно. К его огромному сожалению работа была уже почти закончена, люди отдыхали, устроившись на стульях: Лотти дремала на плече у мужа, Рокси дополняла свои заметки, а лорд Томпсон всё ещё корпел над картой. Встретив ледяной взгляд Роксаны, Мерритт понял, что у него нет выбора и присоединился к отцу.

- Чем я могу помочь?

- Мерритт, я так рад...

- Чем. Я. Могу. Помочь?

- Да...конечно... - растеряно пробормотал Элай, - мне осталось разобрать вон те бумаги. Ты диктуй мне дату и место, а я буду отмечать.

Работа была закончена очень быстро, и мужчины решили взять на себя сравнение и анализ передвижений убийцы и двух его преследователей. К ним присоединились остальные, в этот момент в библиотеку вошла Маэли со словами:

- Прошу меня простить, леди и лорды! Ситуация вышла из-под контроля, надеюсь, что вы не слишком разочарованы нехваткой рук?

На лицах присутствующих читалось замешательство. Видя, что остальные мешкают, разговор начал лорд Томпсон:

- Мы закончили с работой, однако результаты...неутешительны. Взгляни сама.

На картах были очень подробно изображены маршруты носителей божественной крови и убийцы. Однако, если отслеживать передвижения по датам, то становилось ясно, что преступник был умён и совсем не прост. Его убийства выстраивались в такую ленту, что заводили бессмертных в тупик: они буквально гонялись друг за другом по карте спиралью.

- Либо вы вдвоём были убийцами, либо убийца провёл вас. – Протянул лорд Харрис.

- Быть не может. – Одновременно прошептали Маэли и Элай.