18. Правда

- Твой меч я оставлю у себя, мне нужно быть уверенной, что в самый последний момент ты не передумаешь и позволишь мне убить тебя. Сейчас от тебя мне нужны лишь знания, до тех пор, пока ты полезен мне, ты будешь жить, но если обманешь или выступишь против меня, то я тебя убью. – Девушка перевела взгляд на Мерритта. – Но перед этим ты увидишь смерть сына. Сообщи своим людям, чтобы они не смели трогать моих, я своим уже сообщила. Но предупреждаю, если твои прихвостни попытаются напасть, их убьют без раздумий. Таковы мои условия. Я готова выслушать твои для более плодотворного сотрудничества.

- Я хочу общаться с сыном. Свободно и без тебя. Мне нужно хорошее оружие, взамен моего. И после того, как убьёшь меня, ты должна очистить Мерритта от той скверны, что ты в него подсадила. – Мужчина призадумался. – И ещё кое-что, я хочу знать, как тебе удалось влить в живое существо столько магии, ты всё мне подробно расскажешь.

- Оружие можешь взять вот это. – Девушка передала Богу меч, которым ещё недавно билась с ним. – Как видишь, он очень крепок.

Мужчина внимательно осмотрел оружие, на лице проступила ярость.

- Не знал, что ты ещё и воровка. Думал, что ниже тебе падать уже некуда. – Прошипел он.

- Ох, дорогой Эреб, как бы низко я не пала, рядом с тобой на дно у меня опуститься пока не получилось, а ведь я так стараюсь. – С наигранным разочарованием проговорила девушка. – А этот меч я не крала.

В ответ мужчина лишь с отвращением покачал головой.

- С сыном ты можешь общаться столько, сколько тебе вздумается, однако он должен всегда предупреждать меня о ваших перемещения, и если мне понадобится, то вы оба будете рядом в ту же секунду. До ваших разговоров мне дела нет, подслушивать не буду.

- Где гарантии?

- Гарантий нет. Я верю тебе, а ты мне. Этого пока достаточно. Если что-то будет не так, я убью тебя – это я тебе могу обещать. А ты можешь лишь мне довериться, выбора у тебя нет. Ну и ещё, стоит объяснить твоим маленьким друзьям, зачем ты всё это затеял и кто ты такой. Так и быть, позволяю тебе побороться за их души.

- Я поражён, что ты хочешь, чтобы твои друзья услышали мою версию. Не боишься, что они от тебя отвернутся? – С ухмылкой спросил Бог.

- Почти все присутствующие в этой комнате люди уже отвернулись от меня. Однако они находятся в огромной опасности из-за игры, в которую ввязались из-за нас. Нам с тобой вряд ли могут навредить, уж в этом можно быть уверенными, а вот их хрупкие тельца...

- Я расскажу, только не жди, что буду утаивать твои грехи. А ещё я хочу, чтобы историю услышал мой сын.

- Не беспокойся, он всё слышит, только тело ему пока неподвластно. Он заперт в нём, как в клетке. – Глаза самозванки опасно сверкнули. – Поговоришь с ним уже после того, как расскажешь свою историю.

Мужчина тяжело вздохнул и сожалением в глазах погладил Мерритта по волосам.

- Вы все здесь не случайно, каждый из вас был нужен мне в качестве оружия против неё. Думаю, что настала пора мне представиться как подобает. Моё имя Эреб, я Бог, что олицетворяет тьму. В Древней Греции меня почитали, как Бога, что участвовал в сотворении Мира.

Люди глядели на мужчину с нескрываемым удивлением, они, казалось, даже боялись дышать. А самозванка лишь закатила глаза.

- Девушка, что сидит перед вами, та самая, которой вы верили, которую защищали, которую впустили в свои дома, совершила столько преступлений, что на их перечисление не хватит ваших жизней. Я живу тысячи лет, но омерзительнее неё не встречал никого. Отродье своей жуткой матери, воплощение греха и ужаса, кровавый монстр, охотящийся в ночи, прародительница чудовищ, коих не могли сразить даже сильнейшие из нас. Эта жестокая душегубица за три тысячи лет своего существования убила всю мою семью, моих дорогих племянников и их детей, убила столько людей, что не счесть.

Взгляды людей устремились к самозванке, они ожидали от неё ответа, но та лишь бросила самодовольно:

- Слушайте.

Пусть у Эреба не осталось возможностей нанести девушке вред физически, однако он не оставил попыток принести ей душевных страданий. Удовлетворившись реакцией публики, он продолжил.

- Наше противостояние было долгим и мучительным. Однако в тот миг, когда я почти отчаялся, мне попалась предсказательница, что дала пророчество. Оно гласило, что эту тварь можно убить, нужно только разбить её сердце на мелкие кусочки. В тот миг человек, что когда-то любил её, тот кто заставлял её сердце биться чаще, сможет отнять её жизнь. Я решил попробовать, укрылся здесь, оставил множество следов, что должны были привести её в эти края, направил сюда своего сына, дёргая за правильные ниточки - только ему я мог доверить столь опасную работу. А сам притворился местным аристократом, доктором Элаем Томпсоном, всё это время я помогал людям безвозмездно и ждал. И вот, она появилась, стала ходить на балы и прониклась чувствами к моему сыну: он полюбил её, а она его. Но я побоялся, что его предательства будет мало, тогда я начал подталкивать лорда Харриса к недоверию. Это сработало, преданный и обманутый так много раз, он мигом принялся за расследование и нашёл всё, что было нужно. Его ненависти не было предела, и по капле он начал переливать её своей жене. Лёгкая и переменчивая натура леди Харрис сыграла в её решении значительную роль, но леди Эллингтон убедить никак не получалось, она колебалась и лгала Шарлотте, я видел это. Но посчитал, что сердце монстра не выдержит уже после такого. Её предали почти все: возлюбленный, подруга, близкие знакомые, но, вероятно, её сердце из мрамора, или его нет и вовсе. Она не умерла, вопреки всему, так ещё и отняла моего ребёнка, мою свободу и мою жизнь. Я прошу прощения, что втянул в это вас, я думал, что она погибнет, а вы заживёте спокойно и счастливо, мир освободится от последнего гнусного отпечатка древней магии, а шрамы, оставленные ею, заживут. Но теперь этому не бывать. Простите, я не справился.

Пока Лотти крепко прижималась к мужу, ища в нём утешения и защиты, Роксана твёрдо спросила:

- Вы и есть Предводитель?

- Да, она в вашем обществе звала меня именно так. Полагаю, она не думала, что вы поверите в историю про настоящего Бога, да и не хотела давать мне доступ к ещё нескольким душам. Увеличивать мою силу.

- Вы черпаете силу из человеческих душ? – Хрипло спросил лорд Харрис.

- Верно. Каждая верящая в Бога душа важна, она даёт нам силу...

- Для борьбы за власть и истребления невинных. – Закончила предложение самозванка. – Как они на тебя глядят, поразительно. Кажется, тебе удалось тронуть их сердца. Но, думаю, что нам всем стоит услышать ещё одну сторону истории. Лорд Добене, пришло время и Вам высказаться.

Мерритт поднял дрожащие руки перед своим лицом, пошевелил пальцами, удостоверившись, что может двигаться. Резко вскочив, он истошно закричал:

- Не подходи ко мне! Слышишь? Не смей ко мне подходить, Маэли, или кто ты там!

Маэли устало вздохнула, взглянула в глаза Мерритту, в его голове снова прозвучал её голос:

- Вспомни!

В его глазах отразился ужас, он схватился за голову, попытался закрыть уши, заглушить голос, что эхом разнёсся в его разуме. Но вдруг внутри него будто что-то надломилось, плотина, что сдерживала его вспоминания с треском развалилась, выпуская неуправляемый поток, позволяя ему заполнить пробелы, которые остались в памяти лорда Добене. Не выдержав такой силы, он упал на колени, образы мелькали перед его глазами с безумной скоростью, голоса смешались в единый звон, ему казалось, что вот-вот его разум не выдержит, и он сойдёт с ума. Но нет, рассудок держался, пытаясь впитать в себя так долго скрытую где-то глубоко внутри информацию. Картины прошлого прекратили свой бешенный пляс, перед ним застыл момент, когда он только очнулся в доме Офелии, тот самый первый день, непослушное тело, яркое солнце в окне. Дверь в комнату распахнулась и на пороге оказалась она – Офелия. Свет от её сияющей фигуры медленно рассеивался, он смог разглядеть её тёмные кудри, которые ниспадали на тонкие плечи, на изящной фигуре красовалось совсем простенькое платье, однако даже в нём Офелия была прекрасна. Он присмотрелся к бледному лицу, на нём было выражение приятного удивления, девушка улыбнулась, нежно и мягко, а в её глазах вспыхнул неподдельный интерес, они сразу приковали к себя взгляд, ведь в лучах яркого солнца глаза Офелии отливали золотом. Она произнесла:

- Очнулись наконец? Чудесно! Как Вас зовут, позвольте узнать?

Мерритт не верил ни глазам, ни ушам. Мысли перекрыли собой воспоминание, он больше не следил за происходящим в нём, мог лишь повторять:

Не может быть! Не может быть! Не может быть!

Он снова вгляделся в девушку, прислушался к её голосу, сомнений не осталось.

Это Маэли. Сейчас предо мной та самая девушка, что притворялась леди Маэли Вильерс. Всё это время Офелия и Маэли были одним человеком...как такое возможно?

Обрывки памяти складывались в единую картину, он переживал все моменты с Офелией вновь, каждый день, каждый час, каждый разговор, он вспомнил всё до секунды. А когда буря в его голове наконец улеглась, он поднял взгляд на неё, на самую желанную женщину в его жизни, на Офелию, на Маэли, на его ангела, на его возлюбленную. Боль от каждой его дурной мысли о ней пронзила его тысячей острых пиков, в его глазах застыли слёзы, он шепнул:

- Офелия, я...мне так жаль...

Лицо самозванки ни капли не изменилось, холодная учтивость, не более, но лицо Эреба выражало шок. Мерритт поднялся на ноги, отряхнулся, взглянул на каждого, кто шёл против Маэли с презрением и твёрдо произнёс:

- У этой истории есть и другая сторона, - он взглянул на преданную им девушку с мольбой, - я понимаю, что мне нет оправдания, но я должен рассказать, что произошло тогда. Несколько лет назад, когда я ещё жил во Франции, я попал в сложную ситуацию. Меня жестоко избили, оставив умирать на обочине, скажу честно, я попал в эту переделку по собственной глупости. Однако я не погиб, меня спасла девушка по имени Офелия, нежный ангел, который выхаживал меня в течении двух лет. Она заботилась обо мне, не отходила от меня сутками, обрабатывала мои раны, учила ходить и двигаться правильно, терпела мой тяжёлый характер и приступы гнева от боли и слабости. Эту девушку мы с вами знали под именем Маэли Вильерс. Она жила в глуши, помогала местным излечить те или иные болезни, зарабатывала нам на хлеб, пока я был болен. И я полюбил её всем сердцем, разве могло быть иначе? Но каждый день, чем ближе я был к выздоровлению, тем больше чувствовал, что её что-то тяготит, она отказывалась уезжать из ветхого дома, отказывалась жить со мной в огромном поместье, хотя её любовь ко мне была безмерной и искренней. Я долго ломал голову над тем, что могло быть причиной, спрашивал её, но она отмалчивалась, пока однажды не раскрыла свою тайну. Причиной её мучений был он. – Мерритт указал на Эреба. – Мой дорогой отец, Бог, который заставлял мою любимую страдать годами, который подвергал её таким ужасным мукам, каких мы с вами никогда не знали и не видели. А знаете за что? За факт её существования!

Мерритт замолчал на пару секунд, ища в глазах отцах хотя-бы тень вины, но не находил её там. Он с отвращением покачал головой и продолжил:

- Но Офелия нашла решение, она попросила моей помощи, и я согласился, ведь она столько сделала для меня. Мы проработали план до мелочей, каждый шаг. Она отыскал предсказательницу, далёкую от известных, заплатила ей дорогой услугой, и та согласилась помочь. Она должна была дать одному необычному человеку предсказание, что тот сможет убить своего главного врага, если разобьёт его сердце. Вернее, тот человек, что разбил ей сердце, сможет окончить её жизнь. Эреб долго не объявлялся, а Офелия помогла мне освоится с новой силой, она рассказала, что не смогла бы спасти мне жизнь, не используя магию. Это было очень рискованно и могло меня убить, но я и так был на грани, однако с её помощью я выкарабкался. Но ещё её магия сделал меня сильнее, быстрее, крепче, меня было невозможно убить, а она всегда была рядом, я мог мысленно обратиться к ней и мог слышать её голос, даже когда она была вдали от меня. Время шло, каждый день, проведённый с ней рядом, делал мою жизнь счастливее, но вот наживка сработала: Эреб, пусть и не скоро, но наткнулся на эту предсказательницу, он оставил массу следов, по которым мы поняли, что он бежал из Франции. – Лорд Добене тяжело вздохнул, на его лице отразилась печаль. – Пришло самое тяжёлое время – час расставания. Я не должен был знать ничего о плане и Офелии, должен был всё забыть и вернуться домой так, чтобы это выглядело естественно. Потерю памяти можно было оправдать только травмой, которая перечеркнула мои воспоминания. Я помню тот миг, как Офелия плакала, в её глазах было столько тоски и печали, мы провели прекрасный день вместе, наш последний день. Она пообещала, что мы скоро увидимся, она приказала всё забыть, а затем удар...пришёл в себя я уже в госпитале, я ничего не помнил о последних четырёх годах свой жизни, доктор объяснил это серьёзной травмой головы. Боль, что я испытывал каждый день с того момента, была необъятной, как будто от моего сердца оторвали большую часть, а рана всё никак не заживёт. Спустя время моя жизнь привела меня сюда, к ней, в тот миг, когда я её увидел, моя жизнь стал светлее, ярче, мне стало легче.

Он улыбнулся, но радость получилась очень болезненной, вымученной.

- А сегодня я предал её, я хотел её убить, правда хотел, я её возненавидел, я уничтожил любой шанс на наше совместное будущее. Мы все здесь её предали, вот так легко и глупо, чуть не убили её. А она ради нас готова была отдать всё...

Мерритт умолк, в подвале воцарилась тишина, стыдливая и глубокая, доверие к Эребу пошатнулось. Теперь все с ожиданием смотрели на самозванку.

- Что ты ему сказала обо мне? – Прошипел Эреб.

- Описала свою жизнь, отрезок из неё, длинною в двадцать лет. Во всех подробностях рассказала о каждом нашем взаимодействие. Однако, должна сказать, Мерритт не объективен. У вливания моей магии, помимо огромного числа положительных эффектов, есть один отрицательный. Я не уверена до конца, но есть подозрения, что тот, в ком оказывается моя магия проникается ко мне сильным чувством. Любовь ли это? Возможно. Но я не уверена, что она искренняя.

- Ты говорила об этом и раньше, но мои чувства настоящие. Поверь мне! – Подал голос Мерритт.

- В любом случае, справедливости ради, Мерритт, не отворачивайся от своего отца, дай ему шанс.

- Хорошо. – Сквозь зубы процедил лорд Добене, с недовольством глядя на Бога.

- Магия, воскрешения, безоговорочное подчинение, самоисцеление...кто...- Лорд Харрис подбирал слова осторожно, - Вы такая? Тоже Богиня?

Маэли мягко рассмеялась.

- Я кто угодно, но уж точно не Богиня. Хотя, теперь, оказывается, что во мне течёт кровь Богов. Моё имя Аратея. Я родилась на острове Феотим, который стал грязным пятном на репутации Богов, они стёрли все воспоминания о нём, избавиться не получилось лишь от меня. Магия была во мне всегда, с самого моего рождения, я унаследовала дар своей матери, как я думала, благословение Нюкты, однако теперь, как я понимаю, это просто магия моей матери. Из всей моей жизни мирные года можно пересчитать по пальцам, всё остальное время я жила, как в аду. А сбежать от своих мучителей получалось лишь на несколько лет. То, что вам нужно знать о Богах, они очень целеустремлённые, и чтобы добиться желаемого у них есть целая вечность. Вот этот Бог, например, - Аратея указала на Эреба, - желает моей смерти, и он всё перепробовал, чтобы достичь цели, однако ничего не получилось.

- Сколько лет длится ваша борьба? – Спросила Рокси.

- Почти три тысячелетия.

- Все полубоги живут так долго? – Впервые подала голос Лотти.

- Нет. Они живут короткий человеческий век, а убить их очень просто.

- Да, тебе это точно известно. – С презрением бросил Эреб.

- Вы убивали полубогов? – Голос лорда Харриса всё ещё звучал осторожно.

- И не только их. Не мало Богов пало от моей руки. Если говорить честно, то из всего пантеона Богов Древней Греции в живых остался лишь он. – С гордостью заявила Аратея.

Лорд Харрис сглотнул ком в горле, она становилась всё более опасной и непобедимой.

- Но как Вы прожили так долго?

- Это весьма любопытная история. Меня благословили и прокляли в одну ночь. Благословение позволяет мне исцелять любые раны, оно не даёт моему телу стареть и слабнуть, однако действует только ночью. А проклятие не даёт моей душе перейти границу миров и попасть в загробное царство. Сколько бы меня не убивали, как бы жестоко и страшно это не делали, душа и тело остаются неразлучны, и я возвращаюсь снова и снова, и снова.

Аратея о чём-то крепко задумалась, постукивая пальчиком по одной ладони по другой. Тишину разрезал тихий голос лорда Харриса:

- Аратея, я должен попросить у Вас про...

- Ах, Бартоломью, прошу, к чему весь этот фарс? После всего того, что произошло сегодня, можно оставить этикет в далёком прошлом.

Будто в подтверждение её слов, платье Аратеи, которое теперь больше походило на кровавые ошмётки, хрустнуло и чуть не свалилось с её груди. Девушка ловко его удержала и усмехнулась:

- Боюсь, что мой наряд не выдержит слишком долгой беседы, поэтому скажу кратко. У меня для тебя и Лотти есть отдельные новости. Начну свой рассказа с возвращения в прошлое на восемьдесят лет. Никто из ныне живущих в этих местах, конечно, не помнит, но я здесь уже бывала. В тот год я как раз охотилась на одну Богиню, крайне мстительная особа, звали её Афродита. Она была одержима тем, чтобы причинить мне как можно больше боли, хоть она и была уже крайне слаба, но билась со мной отчаянно и свирепо. Даже в ослабленном состоянии она могла изрядно меня помучить, она заманила меня в ловушку, но так уж вышло, что меня случайно спасла девушка, совсем юная, она только вышла замуж. Её звали Лавиния Харрис, уверенная в себе, смелая, стойкая леди, которая никогда не бежала от неприятностей.

- Бабушка? – Прошептал Бартоломью.

- Всё верно, она была твоей бабушкой. Как я и сказала, она мне сильно тогда помогла, к сожалению, я была не в состоянии её предупредить о последствиях, а когда пришла в себя, было уже поздно. Очень скоро я убила Афродиту, но она, пусть и совсем слабая, успела проклясть твою бабушку и весь ваш род. Сначала было сложно определить суть проклятия. Ни я, ни Лавиния, ничего не подозревали, однако, вскоре моя чудесная подруга сообщила, что у неё умер старший сын, затем дочь, затем ещё один сын. Всё стало очень подозрительно. Я вернулась, а она в то время как раз была беременна твоим отцом, и вскоре умер муж Лавинии. Она была в отчаянии, держалась ради ребёнка, я привлекла к её проблеме всех доступных мне колдуний и колдунов, и мы нашли причину перед самыми родами. Проклятие крылось в любви. Оно убивало всех, кого любит тот, в ком течёт кровь твоей бабушки. Мне удалось спасти её саму и твоего отца, множество магически одарённых людей по всей плане защищают твой род от проклятия. Я побыла рядом некоторое время, но была вынуждена уехать, однако оставила здесь свою верное создание, ты знаешь её под именем миссис Тэннер. В следующий раз я встретила её спустя сорок девять лет, она умирала, а я прибыла попрощаться. Помню тебя совсем маленького, уже в детстве ты был очаровательно серьёзным.

Бартоломью потупил взгляд, он искал среди самых старых своих воспоминаний лицо Аратеи, вспоминал похороны бабушки и всех людей. И ему удалось, по кусочкам в памяти сложилось лицо девушки, что сидела перед ним, иная причёска и выражение лица, но глаза...такие же пустые глаза.

- Но, если проклятие держали под контролем, как тогда погибла вся моя семья? И как миссис Тэннер прожила так долго?

- Создания не стареют и могут жить вечно, но миссис Тэннер не должна была вызывать подозрений, от того она, во время своего отпуска, приезжала ко мне, и я либо меняла её внешность, либо постепенно её состаривала, пока она не стала такой, как сейчас. Не смотря на её сегодняшнее поведение, не кори её слишком сильно, она искренне любит род Харрис, и отказывается покидать вас, несмотря ни на что. А теперь о твоей семьи, всё очень просто, однажды Эреб решил устроить чистку, он начал убивать всех, кто наделён хоть крупицей магии, если этот человек был связан со мной. Это было неожиданно, а последствия ты почувствовал на себе. Я сожалею, но в отличии от него, не могу переносить себя в пространстве, поэтому на поиски новых магов мне понадобилось время, которого было очень мало. Проклятие отняло у тебя всех близких слишком быстро. Теперь вы в безопасности, хоть и предали меня, я не стану отзывать магов. Пока.

Последнее слово больно ударило по Бартоломью, Лотти резко побледнела и задрожала ещё сильнее.

- Проклятие было слабым, но снять его может только другой Бог, при условии, что он сильнее проклявшего. И раз уж вы предпочли поверить не мне, а ему, - Маэли головой указала на Эреба, - я больше не стану обременять вас своей заботой. Даю вам неделю, вы можете уговорить Эреба снять с вас проклятие, сил у него хватит, заодно и узнаете, чего стоит этот сердобольный божок.

Аратея обратилась к Эребу.

- Поговори с лордом Харрисом, он расскажет тебе об ужасах жизни проклятого. А заодно и о том, как твои решения сказываются на жизнях простых людей, которых ты потом имеешь наглость использовать.

Лорд Харрис с ненавистью и презрением смотрел на ничего не понимающего Бога, в глазах которого застыла вина.

- Благодарю за отличный вечер, дорогие, с позволения сказать, друзья! Желаю вам успехов и жду завтра в полдень в своём поместье.

Аратея присела в глубоком реверансе и плавно вышла из комнаты. Даже в изорванном платье и в грязи с ног до головы она оставалась грациозной и элегантной. Остальные остались в подвале, парализованные различными чувствами. Девушка медленно проследовала по тихим и разгромленным коридорам, луну заволокло тучами, от того она шла неспешно под ритм дождя, стучащего по стёклам. Но едва она покинула стены поместья и почувствовала ледяные капли на своей коже, как не выдержала и засмеялась, весело и задорно, резко и громко. В её душе бушевала буря невероятных масштабов, круша всё внутри, переворачивая эмоции и смешивая их в непонятную кашу. Со смехом вырывались рыдания, слёзы горячими потоками хлынули из глаз, дождь больше не холодил, он жёг кожу. Аратее показалось, что её бросили в вулкан, в котором сгорает её плоть и душа. Она ударила себя в грудь, чтобы успокоиться, а потом ещё и ещё раз, закричала от злости на саму себя. Но тут её тело обвили крепкие руки, она утонула в объятиях Мари. Та принялась ласково поглаживать госпожу по грязным волосам и спине, которую едва прикрывали обрывки платья. Она позволила Аратее отдаться чувствам, позволила ей быть свободной, быть слабой. Со спины к рыдающей девушке прижался Джон и обнял обеих. Мари хотела сбросить его руки с себя, но увидев его умоляющий взгляд, остановилась. Так они и стояли под ледяным осенним ливнем, согревая друг друга заботой и любовью.