Глава 4. Мы теперь команда

На следующий день я осталась дома под предлогом плохого самочувствия, заперевшись в комнате, погрузилась в тишину, пытаясь переварить события ночи. Криминал, преступники, мафия – эти понятия не вписывались в мой мир и привычные рамки действительности, воспринимались как нечто вымышленное и сюрреалистичное, чему нет места в настоящей жизни, но реальность пошатнулась, заставляя осознать, что я сунула нос во что-то поистине опасное. «Во что ты ввязалась?» - мысленно корила подругу, - «Во что ввязалась я..?». Пылая от стыда за собственную слабость, признала: я оказалась не готова к правде, она напугала меня, обнажила уязвимости, заставила почувствовать ребенком, отчаянно нуждавшимся в защите. Я обняла себя за плечи в попытке найти утешение в самой себе.

Стук в дверь прервал череду тягостных размышлений, и я выползла в коридор, проводить маму на работу.

- Солнышко, мне пора, сегодня не жди, я в ночь на дежурстве. Если что, макароны на плите, курица в духовке. Обязательно позавтракай и ложись пораньше. Больному организму нужен отдых, - она нежно притянула меня к себе, целуя в лоб.

Я вздрогнула от ее легкого касания, осознав, как сильно нуждалась в простом человеческом тепле и сильнее прижалась к маме. Хотелось постоять так подольше, но все же пришлось ее отпустить.

- Знаю, мам, справлюсь, не переживай. Люблю тебя.

- И я тебя. До завтра, милая, - она подмигнула мне и вышла из квартиры.

Когда хлопнула входная дверь, в груди вновь разверзлась чёрная дыра.

Оставшись одна, я продолжила утопать в жалости к себе. Сначала поплакала от бессилия, потом, от злости разбила дурацкую кружку, что всегда меня бесила, затем снова поплакала, теперь уже от ощущения тотального одиночества.

Когда эмоции поутихли, взяв себя в руки и вытерев слезы, я была готова снова окунуться в размышления. Новые вопросы возникали с бешенной скоростью: "Зачем мафии прикрываться центром психологической помощи и делать это в школе? Почему Рина скрывала свои отношения? А факт продолжения приёмов? Как со всем этим связан Никита, парень из её дневника?". Их было так много, что, достав блокнот, я начала все фиксировать. Сходу исписав несколько листов, взглянула на результат.

Чтож, мне думалось, что ночная вылазка даст ответы, но она, только подкинула загадок. Понятно, что полученная информация - это лишь небольшой кусочек пазла, а мне предстояло собрать его полностью. Или лучше было сравнить это дело с паутиной? Все оказалось так запутанно, что пришлось нехотя согласиться: незнакомец прав, в одиночку не справиться, нужна помощь.

И хотя, вчера, когда я уносила от него ноги, соблазн избавиться от листка с номером был велик, я все же его сохранила. Хотя знала, доверять ему было опасно. ОН казался опасным. Но пришлось признать, что на данный момент он - был единственной ниточкой, за которую можно потянуть, чтобы распутать эту паутину, поэтому чётко решила с ним связаться.

Только, не сегодня. Сейчас мне и правда требовался небольшой отдых. Весь оставшийся день я провалялась в кровати, отмахиваясь от навязчивых мыслей о незнакомце.

На следующее утро, проснувшись от грохота в коридоре, еле разлепив глаза, вышла из комнаты.

- Доброе утро. Как себя чувствуешь? - спросила мама.

- Так себе, - голос прозвучал сонно.

- Плохо. Напишу знакомому терапевту чтобы он осмотрел тебя.

- Не надо, мам, все нормально, - я потерла переносицу, - Мне просто нужно пару дней побыть дома. Пожалуйста, - посмотрела на нее измученным взглядом.

Мама тяжело вздохнула:

- Хорошо, поняла, отдыхай, - она заглянула мне в глаза, - Что у тебя случилось? Почему такая поникшая, не поделишься со мной, дорогая?

Сердце сжалось:

- Все нормально, справлюсь, - кивнула ей, как бы подтверждая сказанное.

- Хорошо, - она потрепала меня по плечу, - Но, если надумаешь, помни, я здесь чтобы выслушать.

- Спасибо.

- Если не против, пойду прилягу, ладно? Та ещё ночка была.

- Конечно, иди, - сказала я и вернулась в свою комнату.

Снова легла на кровать и уставилась в потолок. Мне было так стыдно за то, что я не делилась с мамой своими переживаниями, но, с другой стороны, как я могла рассказать ей о том, что случилось? Хотя, мне приходилось отталкивать ее и раньше. Не хотелось, чтобы она переживала за меня. Или того хуже, записала в своих пациентов с депрессией или ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство). Она все-таки психиатр.

Ещё несколько дней я провела в комнате, под одеялом, прячась от остального мира.

Когда пошел пятый день добровольного затворничества, пришло осознание, что пора выйти из сумрака и перестать откладывать звонок незнакомцу. Вытащив бумажку с номером из кармана джинс, что были на мне в ту ночь, я дрожащими пальцами набрала номер. Чтобы не передумать, сразу нажала вызов.

Трубку сняли почти мгновенно:

- Слушаю, - голос на том конце провода, звучал напряжённо.

Я растерялась:

- Привет! Это я, мы познакомились, когда… - ... - когда я одалживала бумаги в офисе. В общем. Ты сказал позвонить, если мне вдруг захочется сделать что-то подобное, - я хлопнула себя по лбу.

- А, да, привет! - голос смягчился, - Ну, вообще-то ты их крала. Но это было круто. Что теперь ты решила сделать?

- В этот раз без глупостей, если не считать встречу с тобой, - нервно хихикнула я, - согласен?

- Согласен. Рад, что позвонила. Сегодня в девять вечера?

- Да. Где?

- Подойду к твоему дому.

- Что? Откуда ты знаешь… - недоуменно выпалила я, но он уже положил трубку, - ...где я живу?

На меня тяжелой волной нахлынули воспоминания о преследовании несколько месяцев назад. "Мог ли это быть он?" - проскочила в голове пугающая мысль.

Перед встречей нервы были на пределе. Раньше такие вещи, как макияж и укладка расслабляли, и, хотя в последнее время я редко прибегала к помощи косметики и плойки, сегодня решила обратиться за помощью к старым друзьям. Длинные, выкрашенные в голубой, волосы собрала в высокий пучок, слегка завив пряди у лица. Голубым каялом в цвет глаз подвела нижнее веко и нанесла тушь на ресницы. Губы накрасила красной помадой, подарком Евы на мое шестнадцатилетие год назад. Подруга говорила, что с ней я похожа на Мэрилин Монро. Мне безумно нравился оттенок, но теперь я почти её не использовала. Для школы она была слишком яркой, а больше я никуда не ходила.

Закончив с макияжем, поймала себя на мысли, что слишком стараюсь ради сына атаманши. На выходе из квартиры, все же стерла с губ яркую помаду и заменила ее бесцветным блеском.

В лифте у меня снова разыгрались нервы, да так сильно, что я стала еще бледнее, чем обычно. Из зеркала на меня глядел натуральный вампир. Хорошо, хоть отражалась. Я успела только подумать о том, что зря не использовала еще и румяна, как двери лифта распахнулись на первом этаже. Сделав несколько глубоких вдохов, заставила себя успокоиться. Получилось неплохо. Кажется, у меня вырабатывался иммунитет к тому, чтобы все время находиться на грани.

В пустом тёмном дворе никого не оказалось. Я взглянула на экран телефона: "Пять минут десятого". Мозг сходу начал рисовать жуткие картины: "Обманул? Меньшее из того, что он мог - поиздеваться, а большее...? Не знаю, отправить кого-нибудь пробить мне голову? Брр."

Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, когда услышала шаги позади. Не успев обернуться, почувствовала прикосновение к плечу большой твердой руки. Невольно вздрогнула.

- Прости, не хотел напугать, - произнёс парень низким голосом.

Я обернулась и увидела его совсем близко. Мой взгляд остановился на очерченных скулах, затем невольно переместился вниз на куртку, обтягивающую рельефные мышцы. Мысленно дав себе оплеуху, за то, что откровенно разглядывала парня, ответила:

- Я не испугалась.

- Пройдёмся?

Мы двинулись прочь от дома.

Я много думала о том, что даст мне эта встреча и в этот раз отмалчиваться точно не планировала. Хотелось понять, насколько он со мной честен, и задать вопрос, чтобы проверить это:

- За мной следили. Задолго до того, как я пробралась в ваш офис. Не знаешь, кто это мог быть?

Он без раздумий ответил:

- Я. Меня настойчиво попросили, но, не буду врать, я и сам был не против посмотреть на девушку, которая поставила под сомнение версию следствия. Уже тогда подумал о том, что мне возможно стоит пообщаться с тобой.

- Ясно.

- Поверь, я не извращенец. Я убедил их в том, что ты не являешься угрозой и завершил наблюдение гораздо раньше, чем должен был. Никто про тебя и не вспоминал, пока ты не вломилась в офис, конечно. Прости. Мне не стоило это делать, - он глянул на меня исподлобья, будто пытался оценить реакцию.

Я не знала, как реагировать. С одной стороны, у меня появился очередной повод переживать на его счёт, а с другой, я была благодарна ему за то, что он не стал отпираться. Отпираться не хотелось и мне. Я знала, что готова попробовать довериться ему, наверное, поэтому и позвонила. И хоть это казалось худшим решением в жизни, мне это было нужно. Я остановилась и сказала то, чем мучила себя последние несколько дней:

- Я хочу тебе верить. Наверное, это ужасно наивно и мне придется поплатиться за это жизнью, но… - я развела руки в стороны, - знаешь, мне плевать. Мне нужна помощь, я не справляюсь, и еще, мне дико страшно. Мне нужен кто-то, кто сможет разделить это со мной. Если захочешь, я доверюсь, и будь, что будет, - я замолчала, не веря в то, что наконец произнесла это вслух.

Я казалась себе такой глупой, что не удивилась бы, подними он меня на смех и скажи что-то вроде: "Вот дура наивная. Правда решила, что хочу помочь?"

Но он вместо этого ответил:

- Я честен, и докажу, что на твоей стороне. Расскажу все, что знаю и мы восстановим справедливость. Я не позволю моей матери и дальше забирать жизни невинных.

- Думаешь, она сделает это снова? – спросила с опаской.

- Сделает. Может не сейчас, но в ее бизнесе принято устранять неугодных, если на то есть веская причина, - слова давались ему с трудом, - и не смотря на твое упорство, спрошу последний раз. Ты уверенна, что готова? Вижу, тебе сложно проходить через это. Если для тебя это слишком, то я могу сам со всем разобраться. Все-таки это моя семья, а значит и моя ноша.

То, что он говорил, звучало, как песня. Отпустить контроль и просто на все забить. Передать ответственность кому-то другому. Я много раз думала об этом. Но с языка сорвалось:

- Запугиваешь? Ты здесь что ли чтобы уговорить меня оставить дело? Или действительно думаешь, что это касается только тебя? Нет уж! Я по уши в этом дерьме, и разобраться во всем - мой способ выбраться, - мои щеки пылали от злости.

Парень запротестовал:

- Да, нет, боже мой, нет, конечно. Хотел лишь донести, насколько это опасно. Но ты права. Последствия поступков моей матери давно вышли за пределы семьи. И если ты все решила, то давай действовать вместе, - он покорно кивнул. - А по поводу того, чтобы отвлечь тебя. Мне поручили сделать это по-другому.

От такого неожиданного поворота я вдруг остыла. Решила спросить:

- И как же?

Показалось, он немного покраснел:

- Заставить тебя думать о себе больше, чем о поиске ответов.

Ярость полностью улетучилась, захотелось рассмеяться:

- Очень самонадеянно, - сказала я.

В голове пронеслось: "Даже не надейся. Ничего у тебя не выйдет".

Он рассмеялся:

- Да ладно тебе, я хороший парень. Буду польщен, если мне это удастся.

- Я здесь ради подруги, - отрезала я.

Он вскинул руки в примирительном жесте:

- Не хотел задеть. Что ж, получается, работаем вместе?

- Да, - лаконично подытожила.

Он протянул мне руку и, отбросив все сомнения, я ответила на его жест.

- Тогда, раз мы теперь команда, может узнаем друг друга получше? Что скажешь?

Мне было бы приятно услышать эти слова от любого другого парня, но не от него. Я хотела узнать о нем больше, но вот делиться подробностями своей жизни, было страшновато. Я прямо сказала:

- Было бы неплохо, раз мы решили объединиться. Как ты это представляешь? Ты сын женщины, представляющей для меня опасность. Думаешь, мне стоит делиться личным?

Повисло напряженное молчание. Стало немного неловко, и я попыталась оправдать себя тем, что замалчивать такие вещи попросту неправильно.

Он ответил серьёзно:

- Понимаю. И мне правда жаль, но я не могу изменить то, что случилось, - его голос звучал приглушенно, как из-под воды. - Но я больше, чем моя семья. Я выбираю закон, и до последнего буду бороться за то, что считаю правильным. Больше не собираюсь мириться с несправедливостью.

Эти слова тронули меня, будто только сейчас я впервые увидела его. Не ярлык, который сама на него навесила "сын убийцы", а простого человека, такого же как и я.

В каком-то необъяснимом порыве я коснулась его руки и поддерживающе сжала её в своих ладонях. Он в ответ неожиданно положил свою руку поверх моей.

Щеки запылали, но в этот раз не от злости, а от мыслей, что успели проскочить в голове. Я поспешила перевести тему:

- Что ж, ну и какой у нас план? Что собираемся делать?

Он ловко вернулся на рабочую волну:

- Нужно узнать, кто, как и за что убил твою подругу. Я пытался поговорить с матерью и что-то выяснить, но она не будет делиться этим со мной. Когда выясним что случилось, нужно собрать улики и доказательства, желательно найти свидетелей. Если получится, сможем обратиться в областной суд в крупном городе, туда, где у них нет связей.

- Отличный план. Так и сделаем. Я вынесла приговор: - Тот, кто совершил это преступление ответит за содеянное.

Взглянув на экран телефона, добавила:

- Ну, если мы договорились, то я, наверное, пойду. Уже поздно.

- Конечно, пошли, провожу, - он развернулся на пятках.

Мы пошли обратной дорогой в сторону моего дома. Мне подумалось, что его предложение узнать друг друга получше все же имеет смысл.

- Расскажи немного о себе. Я даже имени твоего не знаю.

- Точно. Я Марк, - представился он.

- Василиса. Но зови меня Лисса, так привычней. Хотя ты, наверное, уже знаешь, как меня зовут.

Он проигнорировал колкость:

- Очень приятно.

- Взаимно.

Марк продолжил:

- Ладно, что еще? Я студент, мне двадцать, шарю в компьютерах. В свободное время пробую писать музыку. В прошлом спортсмен. Занимался бегом, получил кмс, но ушёл из спорта из-за травмы колена.

- Вот, блин! Значит, у меня все-таки был шанс сбежать от тебя тогда в "столовке".

- Не строй иллюзий. Я бы смог догнать тебя даже с простреленным коленом.

Я в голос рассмеялась. Марк рассказывал дальше:

- У меня есть кошка Ирония и старший брат. Ему 23, и он тот ещё придурок. Кошку я люблю больше. Мне нравится учится, любовь к учёбе мне привил отец. "Образование придает человеку достоинство, да и раб начинает сознавать, что он не рожден для рабства". Он всегда это повторял.

- Удивительно, ты обычный человек. Так и не скажешь, что твоя семья связанна с криминалом.

- Ожидала другого?

- Точно не этого. Представляла себе мафиозные сборища и всякое такое.

Он захохотал так, что я вздрогнула от неожиданности.

- Мафиозные сборища? Ты сейчас серьёзно? - он перестал смеяться. - До позапрошлого года я даже не знал о том, что с моей семьёй что-то не так. Мать посвятила нас с братом в подробности бизнеса чтобы выбрать преемника после смерти отца. Тогда все изменилось.

- Что с ним случилось?

- Убили. Почти два года назад. Сразу после этого мы переехали сюда, точнее сказать, сбежали. Этот бизнес разрушил и мою семью тоже. К сожалению, я единственный, кто это понимает.

- Мне жаль.

- Не стоит. Он сам виноват, - Марк встряхнул головой и с улыбкой посмотрел на меня:

- Теперь твоя очередь.

- Моя очередь что?

- Расскажи о себе, - он легонько толкнул меня плечом.

- Разве ты ничего обо мне не выяснил? - снова уколола его и осеклась.

Подумала: "Так не может продолжаться. Если будем работать вместе, то я должна либо простить ту слежку, либо отказаться от помощи".

Он все понял.

- Тебе нужно время чтобы довериться мне, а мне нужно заслужить твоё доверие. Можешь ничего не говорить. Но отвечая на твой вопрос, нет, я не выяснял много, надеялся, сама однажды расскажешь.

Меня впечатлило, то насколько чутко он отнесся к моим переживаниям. Я решила сделать попытку довериться:

- Я мечтала о карьере певицы. Писала свои песни, жила мечтой однажды выйти на большую сцену и зарабатывать на жизнь творчеством. Иногда я выступала в кафе в центре города, где делают живые выступления.

- Ничего себе, здорово! Но, почему ты говоришь так, словно это было в прошлом?

На выдохе я ответила:

- Моя жизнь сильно изменилась. Я больше этим не занимаюсь, - я осмелилась сказать вещи, в которых раньше боялась признаться даже себе, - Иногда мне кажется, что год назад, я умерла вместе с Риной. Так и не смогла это пережить. Просто оказалась к этому не готова.

Он аккуратно сказал:

- Я понимаю. Когда бы ни произошел уход близкого, мы всегда оказываемся к нему не готовы. Знаешь, когда умер отец, я тоже не знал, как жить дальше. Все вокруг вдруг потеряло смысл. Но бывает, смерть становится тем событием, которое открывает глаза. Я узнал, что он был плохим человеком, и тогда понял, каким человеком хочу стать сам. Когда все вокруг стало рушилось, я задумался о том, что построю на новом месте. Если не знаешь чего хочешь, умрёшь в куче того, чего не хотел.

Повисло тяжёлое молчание:

- Мне, наверное, пора, - сказала я.

- Конечно, спишемся, встретимся, и расскажу все, что знаю.

- Буду ждать, - подмигнула я ему.

- До встречи.

Остановившись у двери, я обернулась и увидела, что он все ещё стоит на месте, помахала на прощание и зашла в подъезд.

Перед сном в голове крутились слова, что сказал Марк. Они засели в мыслях и потревожили сердце.

(От автора: С этой главы все тексты будут выходить в черновом варианте и позже подвергнутся редактуре. Также некоторые фразы героев в этой главе являются известными цитатами. Спасибо за прочтение, ставьте звезды и оставляйте комментарии✨️💕)