27 глава. Пошёл ты!

Ванесса

Я всю ночь ворочалась, так и не сомкнув глаз. Простыня казалась колючей, подушка душила. В итоге я открыла окно, закурила и выкурила полпачки сигарет, наблюдая, как дым вырывается в темноту. Привычки не меняются — сколько раз я клялась себе бросить? Смешно.

Алкоголя дома не было: когда я открыла шкафчик с бутылками, там зияла пустота. Ни бокала вина, ни капли виски. А ведь как раз сегодня хотелось смыть всё, что произошло в том чертовом доме. Попробовала читать — книгу держала в руках, буквы бежали перед глазами, но смысл скользил, как вода. Мысли снова и снова возвращались к одному — Хантер.

Этот наглый ублюдок. Семь лет прошло, он сломал мою жизнь, а теперь думает вернуться в неё, как будто ничего не было? Как будто всё — просто дурной сон, который я должна забыть? Нет. Не забыла и не забуду. То, что он сделал, не смыть ни временем, ни его сладкими словами.

Я снова вспомнила ванную. Его дыхание у моего уха, его ладонь на моём теле. Отвращение поднималось в горле, смешиваясь с тем самым предательским жаром, от которого я хотела избавиться. Я ударила его, оттолкнула, ушла гордо, но внутри... внутри всё до сих пор горело.

После ужина мы с Алексом уехали. Он настаивал отвезти меня домой, хотя разговаривал с Хелен, своей сестрой, и я чувствовала себя виноватой, будто вырываю его из семьи. Но он сам предложил. В дороге мы почти не разговаривали — я молчала. И, конечно, не могла рассказать, что произошло в туалете. Как сказать брату Хелен, что её муж хотел поиметь меня, прижимая к холодной плитке? Это слишком. Слишком грязно, слишком больно.

Ночь прошла в мучениях. Часа два сна — и всё. Но зато я подобрала идеальный наряд в офис. Сегодня мой первый день в новом месте, я должна была выйти стилистом, и всё должно было выглядеть безупречно. Волосы оставила прямыми, строгий макияж, платье по фигуре — деловое, но с акцентом на уверенность. Я должна выглядеть так, словно меня ничто не может сломить.

Перед выходом решила глянуть соцсети. И тут — нож в спину. Первая же новость в ленте:

**«Директор строительной компании Алекс замечен со своей новой невестой в детском магазине! Они ждут ребёнка?»**

Я уставилась на фото. Моё сердце ухнуло вниз. На снимке — я и Алекс. Просто мы. И всё. Никакой невесты, никакого ребёнка. Но заголовок сделал своё дело. Ужасный ракурс, где он стоит рядом со мной, будто обнимает, а я держу пакет игрушек. Вот и нашли повод.

Комментарии под фото взрывались. «Какая пара!» «Она беременна?» «Поздравляем!» — я листала и чувствовала, как злость и страх перемешиваются.

А хуже всего — сотни заявок в подписчики. Мой закрытый аккаунт не спасал. Люди ломились ко мне, словно я какая-то звезда. Ага, размечтались. Никого я туда не пущу.

И теперь я знала одно: больше я не появлюсь с Алексом на публике. Никогда. Мне хватило одной фотографии, чтобы понять — слишком легко чужие догадки становятся «правдой».

Но хуже всего было то, что я знала — Хантер тоже видел это фото. И теперь у него новый повод. Новый козырь.

Машина ждала у подъезда, водитель открыл дверь, и я уже собиралась сесть на заднее сиденье, когда увидела — там сидит Алекс. Как всегда в идеально сидящем костюме, будто он и спит в них. Я приподняла бровь:

— Ты что здесь делаешь?

— Решил забрать тебя. — он слегка усмехнулся, откинувшись на сиденье. — После вчерашнего наше «светское фото» уже разлетелось по интернету, думал, лучше держать тебя под контролем.

— Да, спасибо за заботу, — сквозь зубы произнесла я, — но у меня тоже есть ноги, могу сама доехать.

— Не спорю. Но журналисты сейчас голодные, будто стая псов. Если они уже заметили, что мы вместе, будут караулить у каждого угла.

Я резко повернулась к нему:

— Алекс, слушай внимательно. Больше нигде, кроме офиса, я рядом с тобой не появлюсь. Ни кафе, ни магазин, ни даже прогулка в парке. Хватит. Я не собираюсь быть твоей «невестой» для обложек.

Он склонил голову набок, изучая меня, как делает только он — спокойно, но так, что невозможно соврать.

— Почему они вдруг стали такими навязчивыми, знаешь? — он говорил тихо, почти задумчиво. — Потому что время поджимает. Я холостяк, имя на слуху, компания растёт. Им нужна сенсация. Любая девушка рядом со мной — и они сделают из этого «бомбу».

— А я — удобная цель, — сухо кинула я.

Он улыбнулся краем губ, без веселья:

— Нет. Ты не удобная цель. Ты слишком настоящая, чтобы быть удобной. Вот и бесятся.

Я закатила глаза:

— Главное, чтобы ты не взбесился.

— Главное, чтобы я не повесился, — отрезал он и посмотрел в окно.

Я не нашлась, что ответить. Повисло молчание, тяжёлое, но в нём была своя правда.

Машина плавно свернула к высотке. Я впервые видела их офис вживую: стеклянное здание, сияющее на солнце, будто отдельный мир. Внутри — просторное лобби, строгие линии, холодный блеск мрамора.

— Готова? — спросил Алекс, когда мы вышли.

— А у меня есть выбор?

Он усмехнулся и двинулся первым.

В лифте я поймала своё отражение в зеркальной стенке: прямая спина, серьёзное лицо. «Ты справишься», — сказала себе мысленно.

На этаже нас встретили десятки взглядов. Все здоровались с Алексом: кто-то с уважением, кто-то с нервным энтузиазмом. Он был здесь центром вселенной, и я почувствовала, как эта орбита втягивает и меня.

— Коллеги, минуточку внимания, — сказал Алекс, собрав всех в просторной переговорной. Его голос сразу заполнил комнату, и люди перестали переговариваться. — Хочу представить вам Ванессу. Отныне она моя правая рука.

— Ха! — хмыкнул кто-то с заднего ряда. — Судя по её виду, не только рукой работает.

Смех прокатился по комнате, кто-то даже хлопнул по столу. Я вспыхнула от злости, но не успела ответить — Алекс шагнул вперёд, и его взгляд стал ледяным.

— Ещё одна подобная шутка — и человек вылетает отсюда без права вернуться, — его голос был настолько холодным, что по коже пробежали мурашки. — Здесь работают профессионалы. Кто не понимает этого — дверь там.

Смех моментально стих. Тишина стала звенящей, будто воздух сам сжался от его слов.

— Добро пожаловать в команду, Ванесса, — уже спокойнее сказал он и сел во главе стола.

Все остальные молча закивали, и я впервые ощутила — в этом офисе шутки в сторону. Здесь играют по правилам Алекса.

Первая половина дня пролетела в каком-то тумане. Алекс то и дело знакомил меня с ключевыми людьми: начальниками отделов, аналитиками, креативной группой. Каждый ждал от меня улыбки, уверенного кивка и пары дежурных слов. Я справлялась, хотя внутри бурлило — всё здесь дышало властью, скоростью и бесконечной гонкой.

Кто-то пожимал мне руку искренне, кто-то — через силу. Я ловила взгляды: одни изучали, другие откровенно сканировали с головы до ног. Не удивительно — чужая среди устоявшегося коллектива, да ещё сразу «правая рука» босса.

В одном из отделов девушка с ярко-красной помадой даже демонстративно фыркнула, когда Алекс представил меня. Я сделала вид, что не заметила, но занозой осело внутри.

— Привыкнешь, — тихо сказал Алекс, когда мы вышли из отдела. — Здесь есть те, кто будет проверять тебя на прочность. Не пытайся понравиться всем.

— А если я не хочу привыкать? — пробормотала я.

— Тогда тебе будет сложнее, — спокойно ответил он, нажимая на кнопку лифта.

Мы вернулись в его кабинет. Просторный, с панорамными окнами, откуда открывался вид на город, на сотни машин и мелькающих людей. Алекс сел за стол, а я получила стопку документов.

— Это для тебя. Ознакомься. Завтра расскажешь, что думаешь.

Я присела на кожаный диван у окна. Листы пахли типографской краской и властью — договора, контракты, отчёты. Мир цифр и правил. Я понимала: либо я погружусь в это с головой, либо утону.

В этот момент дверь кабинета приоткрылась, и секретарь сообщила:

— Мистер Винтерс приехал.

Я вздрогнула. Алекс не удивился, только нахмурился и поднялся из-за стола.

— Скажи, что у меня встреча.

— Он сказал, что подождёт.

Имя повисло в воздухе тяжёлым грузом. Хантер. Конечно, он не мог оставить меня в покое. Даже здесь, в месте, где я надеялась скрыться за работой.

— Ванесса, — Алекс посмотрел на меня внимательно. — Ты бледная.

— Всё нормально, — соврала я, опуская взгляд в документы, хотя буквы сливались перед глазами.

В коридоре послышались шаги. Медленные, уверенные, словно человек не шёл — а владел всем пространством. Дверь снова открылась, и на пороге появился он.

Хантер. В костюме, в своей вечной хищной улыбке. Его глаза сразу нашли меня, как будто больше никого в комнате не существовало.

—Доброе утро, Белоснежка, — сказал он низким голосом.

Я почувствовала, как кровь отливает от лица. Алекс напрягся, его взгляд стал жёстким. Воздух в кабинете словно сгустился, будто перед грозой.

Воздух в кабинете стал настолько тяжёлым, что хотелось выломать окно и вдохнуть свежести. Я чувствовала, как каждый нерв в теле натянут, как струна. Алекс стоял, выпрямившись, его взгляд был холодным и отрезающим, словно он готов был вышвырнуть Хантера прочь.

Но Хантер, словно не заметив этой напряжённости, изменил тон. Его улыбка чуть смягчилась, движения стали размеренными, и он уже говорил не мне, а будто бы Алексу:

— Алекс, рад видеть, что твоя компания так выросла. Я слышал про ваши последние проекты, впечатляет. Особенно диверсификация по европейскому рынку. — Он говорил голосом, в котором звучала уверенность банкира, инвестора, хищника, привыкшего держать мир в кулаке. — Нашей финансовой фирме тоже предстоит реорганизация активов, думаю, нам стоит обсудить совместные интересы.

Я стояла рядом, всё ещё ощущая на себе его взгляд, хотя он демонстративно говорил только о работе. В груди пульсировало раздражение: его «Белоснежка», сказанное минутой назад, не выходило из головы. Слово, которое для кого-то могло бы прозвучать ласково, из его уст звучало как клеймо, как паутина, которой он опутывает.

Я быстро поняла: моё присутствие здесь ни к чему. Эти двое могли обмениваться холодными репликами и обсуждать цифры до бесконечности, а я — лишняя.

— Я оставлю вас, — выдохнула я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Алекс мельком взглянул на меня, в его глазах читалась забота, но он не остановил. Я, не оборачиваясь, почти бегом вышла в коридор. Дверь тихо закрылась за моей спиной, и я позволила себе глубокий вдох. Лёгкие будто впервые за последние минуты наполнились воздухом.

Мой кабинет находился всего в нескольких шагах. Я юркнула туда и, закрыв за собой дверь, прижалась спиной к прохладной поверхности. Сердце колотилось, ладони были влажными.

— Чёртов Хантер, — прошептала я. — Со своими прозвищами и играми.

«Белоснежка»... Сколько я ненавидела это слово, когда оно слетало с его губ. Оно напоминало не о невинной героине сказки, а о чём-то тёмном, липком, как заклятье. Он не был принцем из сказки — скорее чудовище из мультфильма, чья улыбка всегда предвещает беду. Чёрный волк, выслеживающий добычу, или змей, обвивающий горло.

Я села за стол, но пальцы не могли держать ручку. В голове вертелась лишь одна мысль: он снова рядом. И сколько бы я ни пыталась построить новую жизнь, Хантер Винтерс снова и снова находил способ вломиться в неё.

Мои мысли сами собой ускользнули в запретное — как он изменился. Чёрт возьми, Хантер стал шире в плечах, мышцы, словно выточенные, проступали даже сквозь рубашку. Раньше он был высоким и спортивным, но сейчас... казался почти громилой. И выше стал. Мне, даже на каблуках, его нос едва доставал. А если снять каблуки — он просто навис бы надо мной, как стена.Я тряхнула головой. *Стоп. Мысли прочь, Ванесса. Прочь.*

Не успела выдохнуть, как дверь моего кабинета бесцеремонно открылась. На пороге возник Хантер. Он вошёл так, будто кабинет принадлежал ему, а не мне. Пространство сразу стало тесным, будто стены подвинулись ближе.

— Чисто из любопытства, ты в свободное время только в качалку и ходишь? — я скрестила руки на груди, стараясь звучать спокойно.

— А что, нравится? — уголки его губ дрогнули в усмешке.

— Да что я... тело качаешь, а мозги нет, — парировала я, бросив взгляд снизу вверх.

Он ухмыльнулся шире, шагнул ближе, и я почувствовала его запах — древесный, терпкий, с ноткой опасности.

— Зато у кого-то другого работают не мозги, а ноги, — его голос стал ниже, насмешливее. — Раздвигаются перед своим боссом так легко, как будто...

—Как остроумно! — слова вырвались слишком резко, но я не могла позволить себе молчать.

Наши взгляды встретились. Чёрные, почти бездонные глаза врезались в мои точно такие же. Его насмешка исчезла, оставив только напряжение. Внутри у меня всё перевернулось — смесь злости и чего-то более опасного, чего я не хотела признавать.

— Я разведуcь с Хелен, — произнёс он тихо, будто бросил вызов.

— Мне её жаль, — выпалила я, не моргая. — Ты не заслуживаешь её. Хоть она и стерва, но именно из-за тебя она стала такой.

Я осталась сидеть за столом, сжимая ручку так, что побелели костяшки пальцев. Он двинулся ко мне. Обошёл стол медленно, уверенно, как хищник, загоняющий добычу в угол.

— Что ты делаешь?! — я откинулась на спинку кресла, но сердце предательски ускорилось.

Он наклонился, взял меня за подбородок, заставляя поднять голову. Его пальцы были горячими, грубыми, но не до боли. Я встретилась с его глазами и на секунду забыла, как дышать. Почти чёрные, с маленькой морщинкой между бровями, они смотрели прямо в меня — глубоко, слишком близко.

— Ты займёшь её место, — сказал он глухо, так, словно это был не вопрос, а приговор.

— Пошёл ты, — выдохнула я, злясь, что голос дрогнул, но взгляд не отвела. — Я не раздвигаю ноги перед женатиками.

Он ухмыльнулся, наклоняясь так близко, что я почувствовала запах его кожи — смесь дорогого одеколона и чего-то слишком родного. Глаза его блестели опасно, будто он ждал именно этого ответа.

— Тогда я возьму тебя в другой позе, — почти шёпотом бросил он. — Разве на коленях тебе не нравилось?

Мир будто качнулся. В висках застучало, будто он ударил меня не словами, а кулаком. Перед глазами вспыхнули воспоминания, от которых я столько лет бежала, — руки, прижимающие меня к полу, тяжёлое дыхание, то безумие, которое мы называли любовью. И ненависть, которая пришла после.

Я резко оттолкнула его, но стол между нами был слишком узким, он всё равно возвышался надо мной, будто специально заполнял собой весь воздух.

— Ты мерзавец, — прошипела я, пытаясь не сорваться на крик. — Всё, что было, умерло тогда же, когда ты умер для меня.

Он провёл пальцами по столешнице, медленно, нарочито, будто отмечая территорию. Его взгляд ни на секунду не отпускал мой, и я ненавидела то, как внутри всё сжималось, как тело предательски помнило его.

— Умерло? — он склонил голову набок, черты лица заострились. — Нет, Ванесса. Оно живо. Я вижу это в твоих глазах.

Я уже открыла рот, чтобы взорваться, но в этот момент дверь тихо приоткрылась. Вошла девушка с подносом кофе, и, заметив Хантера, она тут же застыла, будто в комнате стало на двадцать градусов холоднее.

Я мгновенно собралась, спрятав всё внутри, выпрямилась за столом, словно всё это — ничто.

— Проходи, — сказала я ровно, чуть подчеркнув строгость. — Мистер Винтерс уже уходит.

Он не пошевелился сразу. Только усмехнулся уголком губ, бросил на меня последний взгляд, от которого сердце предательски сорвалось с ритма, и неторопливо развернулся к двери.

— До скорой встречи, Белоснежка, — его голос был тихим, но я знала — он сказал это только для меня.

Когда дверь за ним закрылась, я позволила себе вдохнуть. Слишком резко. Руки дрожали, сердце гулко билось, а внутри металась ярость, вперемешку с тем, что я боялась назвать.

"Нет. Никогда больше", — повторила я себе, прижимая ладони к столу, чтобы скрыть дрожь.

И всё же где-то глубоко, там, где я не позволяла себе копаться, оставался тёплый, болезненный жар.

— Кофе... — нерешительно напомнила о себе девушка, всё ещё стоявшая у порога с подносом.

Я подняла взгляд. Она явно всё почувствовала — напряжение в воздухе было таким густым, что его можно было резать ножом. Щёки у неё порозовели, глаза бегали то на меня, то на дверь, за которой исчез Хантер.

— Спасибо, — сказала я ровно, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — Поставь сюда и иди.

Она быстро кивнула, поставила чашку на край стола и поспешила выйти, притворив дверь. Я заметила, как её пальцы слегка дрожали, когда она отдёргивала руку. Наверное, подумает теперь, что я одна из тех женщин, которых мистер Винтерс посещает в закрытых кабинетах. Чёрт.

Я схватила чашку, сделала глоток, обожглась, но даже эта боль не заглушила то, что творилось внутри. Его глаза... почти чёрные, с этой крошечной морщинкой между бровями, будто всё время сдерживал гнев. И его слова.«На коленях тебе нравилось».Я стиснула зубы так, что заскрипели.

— Тварь, — прошептала я в пустоту.

Да, я ненавижу его. За то, что он когда-то сделал со мной. За то, что пытается вернуть меня в ту темноту, где я однажды чуть не утонула. За то, что одним своим появлением рушит всё, что я строила долгие годы.

Но больше всего я ненавижу себя. За то, что каждое его приближение, каждый взгляд — будят во мне не только ярость, но и то самое чувство, которое я так давно похоронила.

Я не сдамся. Не позволю. Я не «раздвигаю ноги» перед женатиками. Я никому не принадлежу, кроме себя.

Я откинулась на спинку кресла, сделала ещё глоток кофе и заставила себя выровнять дыхание. Сегодня у меня работа. Новый этап. Новый офис. Новая жизнь. И никакой Хантер Винтерс её не разрушит.

Только вот тело всё ещё помнило его дыхание у моего уха.