2 глава. Новый имидж.

Ванесса

Я проснулась с ощущением, будто меня переехал школьный автобус.Глаза слипались, волосы торчали в разные стороны, а тушь... Господи, тушь была теперь где угодно, только не на ресницах. Я медленно села на кровати, поймав отражение в зеркале — живое привидение в мятой майке и с размазанным макияжем.

— Бомба. Просто икона гламура, — пробурчала я, вставая.Я зевнула, потянулась, потом полезла в чемодан — выбрала короткий топ на тонких бретельках, черную юбку чуть выше колена и сетчатые колготки. Скромненько. В меру вызывающе. Ванесса Линдеманн никогда не сдаёт позиции, даже в новом доме, полном чужих людей.

Накинув халат, я направилась к ванной. Этаж казался пустым, что уже радовало. Было бы куда удобнее, если бы ванная была в комнате, но раз уж не повезло — придётся потерпеть.

Я подошла к двери, дернула за ручку — закрыто.— Чего?.. — прошипела я и дёрнула ещё раз, с усилием. Заело?

Ещё несколько раздражённых рывков — и в тот момент, когда я уже собралась постучать, дверь внезапно открылась. Прямо передо мной вынырнул Хантер.

С полотенцем на шее, в одних спортивных штанах.Капли воды стекали по его коже, вниз по рельефному торсу, по прессу, который, кажется, вырублен вручную. На левом плече — молния. Татуировка. Простая, но дерзкая. Как и он сам.

Я моргнула, отвела взгляд — но на секунду слишком поздно. Он это заметил. Конечно.

— Захотела присоединиться ко мне в душе? — лениво усмехнулся Хантер, облокачиваясь о дверной косяк.

— Ага, — я одарила его сладкой, фальшивой улыбкой. — Мечта всей моей жизни — подцепить мальчика, который тратит весь бюджет семьи на шампуни с эффектом «восстановление кератина».

Он хмыкнул, не ожидая такой подачи.— Осторожнее, крошка. Ты у меня на территории. Здесь язвительность опасна для жизни.

— Хорошо, что у меня иммунитет. — Я гордо вскинула подбородок, просочилась мимо него в ванную и громко закрыла за собой дверь.

Прислонившись к прохладной плитке, я выдохнула.— Господи, что за ходячий гормональный кошмар.

И всё же сердце стучало чуть быстрее.Слишком хорошо для понедельника.

Я приняла долгий душ, тщательно смыла с себя остатки сна и прошлой жизни. С мокрыми волосами, в полотенце, я разглядывала своё отражение в зеркале. Чёткая стрелка, немного блеска на губы, чуть румян — и снова в бой.Я выпрямила темные волосы , нацепила золотую серёжку в ухо и, чувствуя себя как минимум главной героиней, натянула короткий топ и юбку. А ещё — те самые сетчатые колготки, которые моя мама, вероятно, сожгла бы, если бы увидела их в магазине. Ну, теперь увидит на мне. Приятного аппетита.

Я спустилась на кухню, стараясь не производить слишком громких звуков. Но зря надеялась. Вся «новообретённая» семья уже собралась.

Томас — отчим, в идеально выглаженной белой рубашке и с газетой, как в дурацких сериалах про «счастливые семьи». Я думала, миллионеры завтракают только в отелях на крыше, но вот он — живой и дома.

Клара хлопотала у плиты, и, заметив меня, заметно напряглась.

Хантер сидел, развалившись на стуле, и лениво размешивал ложкой овсянку. Его взгляд скользнул по мне сверху вниз, задержался на ногах и медленно вернулся обратно. Он не улыбнулся, не прокомментировал — просто смотрел. Но этого было достаточно, чтобы между нами повисло напряжение.

Я сделала шаг на кухню.

— Доброе утро, — выдала я с самой вежливой фальшивостью на свете.

Томас, не отрываясь от газеты, метнул в мою сторону взгляд — в нём был укор, который не нуждался в словах. Его глаза остановились на моём топе, потом на колготках, и чуть сощурились.Молчание длилось всего секунду, но было ощущение, что он оценивал, как будто я товар на витрине.

Мама тоже нахмурилась. На долю секунды. Потом натянула свою лучшую «я-пытаюсь-быть-лояльной» улыбку и сказала:

— Садись, я сделала вафли. Ты любишь вафли, правда?

— Любила. Когда мне было десять, — бросила я, проходя мимо и усаживаясь напротив Хантера.

Я поймала его взгляд. Он всё ещё не сводил глаз с моих ног.Конечно, было бы странно, если бы я это не заметила. Но я, как истинная леди, сделала вид, что ничего не происходит. Только уголки губ чуть дрогнули.

Игра началась.

— Тебя приняли в "Блэквуд Хай", — безо всяких предисловий бросил Томас, переворачивая страницу газеты. Будто говорил о погоде.

Я подняла взгляд от своей кружки кофе.

— Это та же школа, где учится Хантер, — добавил он, не отрываясь от текста. Ни тебе "поздравляю", ни "надеюсь, ты не устроишь там пожар". Без эмоционально. Ну ничего. Я привыкла.

Я медленно повернулась к Хантеру и прищурилась.

— Сколько тебе лет?

Он отложил ложку, вытер губы салфеткой — ну просто манеры на пятёрку — и чуть усмехнулся.

— Восемнадцать.

Восемнадцать? Серьёзно?

Мой взгляд сам собой скользнул к его рукам — сильным, накачанным, с чётко очерченными венами. И снова та самая татуировка-молния на плече, которую я видела утром в ванной. Откуда такие парни в школе берутся вообще?

Я фыркнула и отвернулась к тарелке.

— Ну, нифига себе, — пробормотала себе под нос.

— Что-то не так? — спросил он, явно уловив мой тон.

Я глянула на него снова, уже с самой ленивой ухмылкой на лице.

— Просто не ожидала, что в школах теперь учатся герои комиксов. Надеюсь, ты не летаешь и не стреляешь лазерами из глаз?

— Только если очень попросят, — лениво протянул он, и уголки его губ дрогнули в полуулыбке.

Боже, ещё и с чувством юмора. Отлично. Жизнь обещает быть весёлой.

Мама, наконец, села за стол, тщательно причесав волосы, и глянула на меня через стол с выражением, будто только что заново родила меня и теперь должна воспитывать.

— В школу ты пойдешь завтра, — начала она, вытягивая из сумки маленький блокнот, в котором, наверное, было написано, что мне предстоит делать. — Сегодня нам с тобой нужно купить новую одежду.

Она окинула мой топ взглядом. Даже мне стало немного неловко. Он был коротким, обтягивающим, с разрезами по бокам, а цвет был ярким, что уж тут скрывать, привлекающим внимание. Наверное, она надеялась, что я выйду в каком-нибудь дежурном платьице с цветочками, а не в таком.

— Много одежды, — ухмыльнулась я, заметив, как она оглядывает мой наряд.

Мама промолчала, делая вид, что всё равно ничего не сказала.

Томас положил газету на стол и, сложив руки в замок, пристально посмотрел на меня.

— Ванесса, в этом доме есть правила. — Он говорил это так, словно я пришла сюда не из-за моего собственного решения, а по приглашению ангела. Прямо в плане "будешь соблюдать или уйдешь". — Правила, которые мы все должны соблюдать.

Я слушала его, а в голове уже планировалась противоположность всему, что он сейчас скажет. Наверное, я даже хотела нарушить каждое его слово. Почему? Без понятия.

Томас продолжал, не замечая, что мои глаза уже сверкают не просто раздражением, а вызовом:

— Подобающий внешний вид — первое правило. Это означает, что в школу ты не идешь в таких, как этот, топах. Второе — возвращение домой не позднее 11 вечера. Мы не позволяем ночных вылазок без предупреждения. Третье — никаких вечеринок без согласования, и, наконец, четвёртое — не заваливаться домой пьяной в хлам. Это всё важные моменты, которые касаются всех в доме.

Я чувствовала, как каждый пункт, сказанный им, был как заклинание, которое ставит меня в жёсткие рамки. Даже если я была готова их нарушить с первого же дня. Я смотрела на него, а внутри меня разгоралась необъяснимая потребность всё это разрушить. Сделать наоборот.

Почему? Может, потому что всегда можно найти выход, если хочешь показать, что тебе не нужно ни чьё разрешение. А может, потому что внутри меня что-то кипело, и эти правила были как решетка на клетке.

— Конечно, — я усмехнулась с лёгкой злостью в голосе, — буду соблюдать. Что ж, всегда можно попробовать.

Мама ничего не сказала, но я чувствовала её взгляд, будто она думала, как же мне объяснить, что я не могу продолжать быть такой дерзкой и непокорной.Но что если я смогу?

Хантер уехал в неизвестном направлении, а Томас — на работу,хотя сегодня воскресенье. Я думала, что теперь у меня будет хотя бы немного времени для себя. Но увы, мама была полна решимости провести этот день по своему плану, и она твердо решила, что шоппинг — это именно то, что мне нужно, чтобы "начать новую жизнь" в их доме.

Когда мы приехали в торговый центр, я почувствовала, как глаза консультантов сразу начали отслеживать мою маму. Она выглядела как королева среди простых смертных, вся в брендовых вещах, волосы идеально уложены, и даже её шаг казался уверенным и властным. На нас сразу же налетели консультанты, как только она вошла в магазины. Я стояла в стороне, наблюдая, как мама изящно перебирает одежду, а люди в белых перчатках бегают за ней, предлагая всё новое и лучшее.

Её вкус... ну, что греха таить — ужасен. Вещи, которые она выбирала, казались слишком вычурными для меня. Лично я никогда не любила этот громоздкий стиль, который она так часто предпочитала. Дорогие, но скучные костюмы, сдержанные и такие строгие. Это совсем не было моё. Но мама не слышала моих замечаний. Для неё это было идеальное соответствие статусу.

Я же, как всегда, оставалась в тени, наблюдая за её действиями, пока она выискивала очередные вещи, в которые я просто не могла бы себя представить. Не без труда я избегала её взглядов и почти незаметно добавляла в свою корзину пару нарядов, которые точно не прошли бы её проверку.

К тому моменту, как мама набрала целую кучу одежды, я уже успела прикупить себе пару откровенных вещей. Красное платье, облегающее фигуру, с глубоким вырезом, которое мне нужно было носить только по особым случаям. А ещё юбка, которая едва прикрывала задницу, и несколько топов, которые маме бы точно не понравились, потому что они выглядели слишком...откровенно. Но мне это было нужно.

Всё это я аккуратно положила в корзину, не позволяя маме заметить. Она была так увлечена, что и не замечала, как быстро я дополняла свой список покупок. Вроде бы всё было очень тихо и осторожно, но с каждым добавлением вещей в корзину мне становилось всё легче.

Когда мы, наконец, подошли к кассе, мама взглянула на мой выбор с лёгким разочарованием, но ничего не сказала. Мне показалось, что она решила не устраивать еще одного скандала на этом фоне. Всё-таки она была больше занята своими покупками.

— Вот видишь, как всё просто, — сказала она мне, когда мы шли к машине, — ты выглядишь гораздо лучше, когда одеваешься как взрослый человек. Надо же, тебе тоже стоит научиться чувствовать себя в стиле, который я выбираю для тебя. Это, наверное, тоже будет часть твоего взросления.

Я только пожала плечами, не сказав ни слова, хотя внутри меня кипело что-то противное. Я почувствовала, как свои границы я снова прошла — и я знала, что с каждым шагом всё больше не буду следовать её правилам. И, возможно, именно это и было моё маленькое начало в их мире.

Мама с гордостью взглянула на меня, когда я примеряла одно из платьев, которое она купила для меня. Она явно ожидала, что я буду в восторге, но реальность оказалась совсем другой. Я выглядела, как принцесса, готовая отправиться на чаепитие в какой-то из старинных английских замков. Белый ободок, идеально подобранные балетки и светлое платье, длиной чуть выше колена — всё это идеально подходило для сказочного образа. Но не для меня.

— Ну как? — с улыбкой спросила мама, поднимая брови в ожидании моей реакции.

Я попыталась натянуть на лицо хотя бы semblance of a smile, но она явно не была в состоянии угадать, что я на самом деле чувствовала. Чувствовала я себя не просто странно, а будто я родилась в другом мире. В моём мире не было таких нарядов. Я предпочитала что-то более дерзкое, яркое, что выражало меня, а не чей-то представление о том, что мне подходит.

Но тут она уже потянула меня за собой. Сначала мы шли в какую-то кофейню, но, оказавшись на месте, я поняла, что это не просто обычное кафе. Это было что-то, что вряд ли можно назвать просто кофейней. Стены, покрытые вычурными картинами, столы из темного дерева, уставленные дорогими вазы с цветами, и официанты в белоснежных рубашках, которые приветствовали каждого клиента, будто тот был на королевском приёме.

— Мама, это что вообще? — я не сдержала свою реакцию, еле сдерживая раздражение. Я посмотрела на свой телефон, изо всех сил пытаясь избежать любых разговоров.

— Ты же не против, Ванесса, — сказала мама с лёгкой улыбкой, не замечая, как я стараюсь отстраниться. — Здесь хорошо, уютно, а нам нужно разговаривать.

Я снова закатила глаза, не поднимая взгляд с экрана телефона. Но, видимо, этот «уют» и «стиль» был ещё одним способом её контролировать меня. В её мире всё было на месте, всё было красиво, но для меня всё это казалось искусственным. Умиротворённая и наигранная картина, где не было места для искренности.

Я засмотрелась на экран телефона, не понимая, куда же я попала, и почему это место заставляет меня чувствовать себя будто я чужая здесь.

Мама сделала заказ за нас обеих, как всегда, решая всё за меня. Она как-то слишком уверенно выбрала еду, ведь, честно говоря, я не понимала, что это за блюда, о которых она говорила. В меню были какие-то названия, от которых у меня голова шла кругом. Я бы предпочла обычный бургер или пиццу, но, видимо, для неё такие вещи не существовали.

— Я возьму два авокадо с медом, а тебе, наверное, стоит взять что-то лёгкое. Смузи или салат, как ты думаешь? — спросила она, словно пыталась угадать, что мне будет по душе.

Я только едва заметно кивнула. Мама, как всегда, искала правильные слова, чтобы угодить мне, но в её попытках угадывать, что я хочу, было что-то неестественное. Мы были как две чуждые друг другу фигуры, которых объединяет только один факт: мы родные, но давно перестали быть близкими.

Когда официант ушёл, она снова посмотрела на меня, но на этот раз с лёгким напряжением в глазах. Как будто ждала, что я вот-вот раскроюсь перед ней, как раньше. Я, в свою очередь, сидела и смотрела в окно, ощущая неловкость этой ситуации. Не привыкла я к тому, что мама пытается влезть в мою жизнь.

— Ты, наверное, волнуешься перед школой? — наконец нарушила тишину мама, стараясь быть мягкой, но её голос всё равно прозвучал как-то напряжённо.

Я сдержала усмешку, подумав, что ей, наверное, проще было бы спросить, какой цвет мне нравится, чем пытаться выяснить, что я чувствую.

— Школа? Ну да, наверное, — ответила я, не особо вникая в её вопрос. — Но в принципе, мне всё равно.

Мама, похоже, была готова капнуть глубже, но я не дала ей этого сделать. Я лишь пожала плечами, как будто отмахиваясь от её забот.

— Ты же не боишься? — спросила она с лёгким волнением, но я почувствовала, что её вопрос скорее был о том, чтобы вернуть хотя бы какое-то ощущение близости. Она ждала, что я скажу «нет», что у меня нет никаких проблем с тем, чтобы начать учёбу в новой школе. Но мне было плевать.

— Не знаю, мама, — ответила я, уклоняясь от её взгляда. — Это не такая большая проблема. Просто школа, и всё.

Мама на мгновение замолчала, как будто её слова не достигли цели. Её взгляд стал мягче, но в глазах оставалась неуверенность. Она пыталась понять, что между нами не так, и почему я не открываю перед ней всё, что у меня на душе.

— Ну... ты знаешь, что если что, я всегда рядом, — сказала она, словно пытаясь убедить себя в этом.

«Знаю», — хотелось мне ответить, но я промолчала. Нам с мамой было очень трудно находить общий язык после всего, что случилось. Я не чувствовала, что она понимает меня, а она, похоже, не могла понять, почему я так отстранённо реагировала.

Мама вздохнула, отодвинула чашку с кофе и взглянула на меня снова, но уже как-то более мягко.

— Ты знаешь, Ванесса, я все-таки надеюсь, что ты найдешь здесь свои силы, — сказала она тихо, словно пытаясь сказать больше, чем просто слова. Но в её тоне звучала неуверенность, и это заставило меня ещё больше закрыться.

Я посмотрела на неё, но никаких эмоций не почувствовала. Всё это было так пусто.

— Посмотрим, — ответила я, сдержанно и тихо.

Наш неловкий диалог прервала женщина с идеально уложенными волосами и розовой помадой на губах. Она появилась словно по сигналу — высокая, хрупкая, в голубом брючном костюме, будто сошла с обложки модного журнала, посвящённого «мягкой» элегантности. Мама моментально встала и, выгнув бровь, улыбнулась той своей дежурной, чуть наигранной улыбкой. Они поцеловались в щеки — чмок-чмок — как будто репетировали это всё утро.

Их контраст был поразителен. Инь и Янь. Свет и тень.У той — светлые волосы, убранные в пучок, лицо как фарфор, голубые глаза размером с полчайника и взгляд, полный какого-то иррационального спокойствия.У мамы — острые скулы, алые губы, тёмные, как вороново крыло, волосы и холодная уверенность в каждом движении.И вот удивительно — но мне вдруг стало приятно, что во мне от неё есть хотя бы что-то. Острота. Контраст. Сила.Пусть не всегда в тему, но всё же.

К женщине тем временем подошли двое — парень и девушка. Блондины, как она. Голубоглазые, одинаково высокие и одинаково красивые. Сразу было видно — близнецы. И такие... аккуратные. Будто их отфотошопили перед выходом на улицу.

— Познакомься, Скарлет, — сказала мама, слегка приобняв меня за плечи, будто вспоминала, как это делается. — Это моя дочь, Ванесса.

Женщина повернулась ко мне, и её взгляд был таким мягким, что я на долю секунды почувствовала себя виноватой за свою колючесть.— Я Скарлет Поларис, — сказала она тоном, который можно было бы использовать для успокоения котят.— Это мои дети, Элен и Илан, — добавила, указывая на близнецов.

— Хай, — кивнула я, слегка дернув подбородком.

Они кивнули в ответ, почти синхронно. И я подумала: интересно, они говорят одинаково?

Клара пригласила их за наш стол, и, пока она переговаривалась с Скарлет о чём-то, я чувствовала на себе взгляды близнецов. Они как будто не отрывали глаз, но при этом были тихими и осторожными, не нарушая границ. Это было странно, потому что я никогда не видела близнецов раньше, и всё в их поведении казалось слаженным, как в каком-то фильме. Странно, но привлекательно.

Мама продолжала болтать с Скарлет, а я всё пыталась не смотреть в их сторону. Но как-то не получилось. Даже не знаю, что это было — внимание или просто любопытство. Может, и то, и другое. Но мне хотелось быстро скрыться из-под этого пристального взгляда.

— Может, пока готовят заказ, ты с Элен и Иланом сходишь в ателье неподалеку? Заберешь школьную форму, — предложила мама, не отрываясь от разговора с миссис Поларис, которые теперь были заняты чем-то важным и элегантным.

Я даже не успела подумать, как ответить. "Ну ладно," — сказала я, почти не осознавая, что встала и направилась к двери. Все равно уже было поздно. Я же не могла сидеть за этим столом, пока меня разглядывали как экспонат.

Близнецы встали одновременно и последовали за мной, с такими сдержанными, почти одинаковыми выражениями лиц, что я чуть не зашла в стену. Всё это было как сцена из старого черно-белого фильма: я — единственная яркая деталь в этом монохроме.

Мы вышли в холл, и я почувствовала, как их шаги следуют за мной. Они не говорили, но было ощущение, что они ждут, когда я начну разговор. Ощущение странной невидимой связи.

Я остановилась у стеклянной двери, обернулась и спросила:

— Где находится ателье?

— Вон там, — спокойно ткнул пальцем Илан, указывая на угол улицы, где витрина была завешана плотной тканью с золотыми буквами на стекле.

Мы перешли дорогу, и пока я шла впереди, слышала, как один из них переговаривается с другим — тихо, почти шепотом, будто я дикая зверушка, которую боятся спугнуть.

— Я не знала, что у тёти Клары есть дочка, — сказал Илан, чуть ускоряя шаг и поравнявшись со мной.

Я фыркнула, закатив глаза.— Кто бы сомневался.

— Нет, правда, — вступил Элен, появившись с другой стороны. — Где ты всё это время была? Мы тебя даже на каникулах не видели.

Я пожала плечами.— С отцом жила.

— Оу, — коротко выдохнул Илан, словно не знал, что теперь сказать.Неловкое молчание повисло между нами, но меня это почему-то не раздражало.

Ветер слегка трепал мою юбку, а солнце отражалось в витринах, заливая всё мягким, почти киношным светом. Я не знала, почему они меня интересовали. Может, из-за этой синхронности? Или потому, что смотрели не с насмешкой, а с каким-то... искренним интересом?

Но это не отменяло главного. Я была для них чужой. Новенькая. Пришедшая из ниоткуда. И мне это даже нравилось.

Мы зашли в ателье — пространство было оформлено в мягких, пастельных тонах, с витринами из стекла и аккуратно развешенной формой на манекенах. Воздух пах новой тканью и каким-то лёгким лавандовым ароматом.

— А почему ты решила жить с мамой? — снова спросил Илан, пока мы подходили к стойке.

Я закатила глаза, но ответила:— С прошлой школы выгнали.

— За что? — теперь удивлённо подалась вперёд Элен, её брови взлетели вверх.

— За драку, — бросила я, оборачиваясь к ним. — А вы, двое, почему такие любопытные?

— Потому что у нас тут никогда ничего не происходит, — ответил Илан с широкой улыбкой. — Новых людей в окружении не появляется. Мы всех с детства знаем. Скучно, если честно.

Элен кивнула:— А тут ты — как вспышка. Серьёзно. У тебя красивые волосы, и шикарные фиолетовые ногти. Меня бы мама за такое убила. Я невольно усмехнулась, качнув головой. Неужели я и правда для них как шоу?

— Обменяемся телефонами? — сказали они одновременно.

Я не выдержала — рассмеялась.— А вы забавные, — пробормотала, вытаскивая телефон из кармана. — Давайте.

И, может, впервые за всё это время, мне стало чуть легче дышать.

Моя радость закончилась ровно в тот момент, когда я натянула на себя школьную форму за тонкой серой шторкой примерочной. Если с блузкой ещё можно было жить — белая, скучная, но хотя бы по фигуре, — то с юбкой всё было куда хуже. Клетчатая, синяя, бесформенная, длиной до колена. Как у библиотекарши в отставке.

Я вышла, медленно, будто на эшафот.

— О, господи, — вырвалось у меня, глядя в зеркало. — Это шутка?

На моём лице отражались все стадии скорби. Близнецы встретили меня хохотом. Илан чуть не упал на диван, Элен прикрыла рот ладонью, но тоже не сдержалась.

— Я даже под дулом пистолета не надену это в школу, — процедила я и, не дожидаясь комментариев, пошла к стойке, где висели такие же юбки разных размеров.

Протянула руку и вытащила ту, что была минимум на три размера меньше.

— А не слишком маленькая будет? — спросил Илан, появившись сбоку.

Я медленно обернулась и улыбнулась.— В самый раз, — мой голос был сладкий, как мёд. А улыбка — хищная.

В конце концов я взяла именно ту юбку, что выбрала сама, и парочку облегающих блузок, которые будто случайно оказались рядом.

Если уж я обязана быть частью этого балагана, то, по крайней мере, войду в него с высоко поднятой головой — и короткой юбкой.