Глава 21

Костя.

Когда мы с Алёной, запыхавшиеся и раскрасневшиеся, вбежали в кабинет Анны Михайловны — весь класс обернулся на нас.

Ребята во все глаза рассматривали наши пылающие жаром лица, нашу смятую одежду. Вдруг, один за другим, они начали подвывать и улюлюкать, свистеть и что-то напевать. Все утро они старательно сдерживали себя от поддразнивания нас с Алёной, хотя, пару раз, конечно, Машка Смирнова бросила в сторону наших парт насмешливый взгляд и даже мне подмигнула, и еще несколько одноклассников поглядывали на нас с хитрыми всезнающими улыбками, но ничего не говорили. И тут все они будто сорвались с цепи. Впрочем, мы сами дали им такой повод. Мы с Алёной опоздали минимум минут на пятнадцать, если не больше. И теперь ребята отрывались на нас по полной.

Весь этот цирк с конями продолжался ровно до того момента, как ошарашенная Анна Михайловна, стоявшая у доски, не приказала всем молчать громогласным голосом, так не сочетавшимся с ее обычным, мягким и сдержанным образом.

— И что все это значит, скажите мне на милость? Одни пропускают пол-урока, другие орут и улюлюкают. Ну-ка быстро объяснитесь за свое поведение. Узлов, Монастыршина, начнем с вас! Что заставило вас так сильно задержаться?

Мы с Алёной переглянулись.

— Анна Михайловна, — начал я, решительно взяв удар на себя, — У Алёны сильно разболелась голова, я дал ей цитрамон, у меня в куртке лежал, в гардеробе. Потом мы пошли в столовую, чтобы она запила таблетку водой. Пока туда-сюда ходили, вот и опоздали. Извините нас.

— Я не поняла, Узлов, ты у нас врач, или что? С чего ты решил, что можешь сам лечить учеников? Для этого медпункт вообще-то есть.

Алена неуверенно мялась рядом, но я продолжил убеждать учительницу в своей правоте.

— Анна Михайловна, ну вы же знаете, цитрамон всегда помогает от головы. Вы мне сами его как-то дали на экскурсии в Исакиевский, разве не помните?

Анна Михайловна задумалась на секунду.

— Ладно, допустим, я тебе поверила. А вы-то что за цирк устроили? Что за бурные овации для этой парочки? — вопрошала учительница, теперь обращаясь ко всем нашим одноклассникам.

При слове «парочка» ребята снова заржали. Ну не могли они сдержать своего восторга. Как будто в жизни не видели никаких отношений в школе. Как пятиклассники, ей-богу.

— Тихо! — вновь рявкнула Анна Михайловна. Когда ребята наконец замолчали, она продолжила: — Еще раз спрашиваю, что за овации? Смирнова, отвечай, ты громче всех визжала!

— А что я-то сразу, Анна Михайловна! — взвинтилась Смирнова. - Все заорали, вот и я тоже.

«Она нас не сдаст, это понятно. Машка хорошая девчонка. Но вот другие...»

— Что ж, тогда ты, Шувалов, объяснись! — сказала она, обращаясь к Ване. — Что значили эти ваши крики?

— Ничего такого, Анна Михайловна, правда. — уверенно отрезал Ванька. — Просто смешно стало от их запыхавшихся лиц, вот и все. Мы же, школьники, люди примитивные. Нам палец покажи — мы уже угараем. Кто-то один заржал, и все подхватили. Стадный инстинкт, понимаете ли.

— Мда. — разочарованно подитожила Анна Михайловна. Похоже, Ване удалось немного ее убедить. — В ваших интеллектуальных способностях я и не сомневалась. И теперь скажите, как мне вас, таких «умников», во взрослый мир выпускать? Вы ведь даже не знаете, что такое нормы поведения в школе!

Учительница пыхтела от негодования.

— Анна Михайловна, ну простите ребят... — умоляюще протянул я, всеми силами изображая чувство вины и покорность судьбе. — У Алёны болело, я ее полечил, они ни в чем не виноваты!

Класс снова разразился истеричным ржанием.

— Вот же клоун! — прогремела Анна Михайловна. — А ну быстро сел на место, и чтобы до конца урока — тише воды, ниже травы! И ты, Монастыршина, садись! А вы все, быстро успокоились и головы в учебники. Продолжаем вторую главу, «Россия в годы революций и гражданской войны», теперь параграфы 10-11!

Ребята послушно открыли учебники на нужном месте. Затем Анна Михайловна переключилась на любимый предмет и увлеченно продолжила рассказывать тему.

Под конец урока учительница обратилась к нашей классной старосте, Кате Кузнецовой.

— Катя, ты помнишь, о чем я тебя просила первого сентября? Ты составила расписание для дежурств по нашему классу?

— Да, Анна Михайловна, составила. — промолвила серьезная Катя, заправляя за ухо прядь, выбившуюся из строгой косы. — Только есть один нюанс. У нас двадцать семь человек, и Узлов остался без пары. Что будем делать?

— Узлов тогда пусть помогает кому-то из девочек. Монастыршина, нужен Узлов?

В классе воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим хихиканьем тех, кто уже не мог держать себя в руках. Ребята изо-всех сил старались не злить больше Анну Михайловну, и не привлекать лишнее внимание к нам с Алёной. Тем более, что благодаря классной, нам и так его хватало.

Наконец раздался слабый писк Алёны.

— Да. — раздалось с парты впереди меня.

— Что? Не слышу, что ты там бубнишь. Скажи нормально.

— Нужен, — чуть громче повторила Алёна.

— Ну что ж, раз Монастыршиной нужен Узлов, так и запишем, — сказала учительница.

Ребята тихо рассмеялись.

«Нет, она точно о чем-то догадалась» — подумал я. «Она же явно нас троллит».

— Впиши там в свою тетрадочку Узлова вместе с Монастыршиной на завтра, пусть первыми дежурят. Будут знать, как на уроки опаздывать. Ну а Лене придется отдуваться вместе с ними.

В душе я ликовал. Лишний час наедине с Алёной! Ну как, почти наедине. Но я был уверен, с Ленкой можно будет как-нибудь договориться. Уж точно она не откажется погулять, пока мы с Алёной хорошенько «поработаем».

Алёна была смущена, но вроде всем довольна. Ленка откровенно веселилась. Прозвенел звонок, девчонки поднялись с мест, и, выходя из класса, на секунду притормозили у моей парты.

— Еще одна ошибка, Узлов, и тебе не жить, — бросила Ленка, тряхнув своей светлой гривой.

Вика хищно на меня посмотрела и провела пальцем по горлу. Таня мне подмигнула. Аленка же просто стояла, смущалась и краснела, теребя свои волосы. Затем все девчонки дружно рассмеялись и бегом вылетели из класса.