Глава 18

Алёна.

Мы вышли из подъезда и я увидела неподалеку стоящего Костю. Мое сердце забилось чаще, но я всем своим видом постаралась показать ему, как сильно на него зла. И теперь я искренне порадовалась, что отец вызвался меня отвезти.

Я села в машину, пристегнула ремень и еще раз гневно глянула на Узлова. Стоит себе с виноватым видом, мокрый, растерянный, растрепанный... Красивый.

«Козел! Так тебе и надо! Постой тут и подумай теперь над своим поведением!»

По дороге отец включил радио, где шли новости. Он прибавил громкость и начал внимательно слушать ведущего, а я опять погрузилась в свои мысли. Мне будет очень сложно игнорировать Костю, но простить его я не могу. Скорее всего он попытается со мной поговорить, но я не могла этого допустить: я больше не доверяла самой себе. Поэтому все мои тараканы проголосовали за вариант «избегать». Я буду избегать его.

Кивнув своим мыслям, я немного расслабилась и оставшуюся часть пути слушала радио вместе с отцом.

Мы подъехали к школе. Прямо над ней сгустились темные тучи, готовые разразиться дождем с минуты на минуту. Отец припарковался возле тротуара, где меня уже ждали девочки, заглушил двигатель и повернулся ко мне. Окинул меня строгим, внимательным взглядом.

— Хорошего дня, Алена. Не забудь, что после школы ты сразу идешь домой. — сказал он твердо.

— Но я же нашла крестик. Разве я не могу после школы зайти с девочками к Лене? — Я вопросительно взглянула на него.

— Поговорим о твоем наказании вечером. Пока мамы нет, ты должна выполнять все ее обязанности. Я думал, это и так понятно. — раздраженно ответил он.

— Я поняла вас. После школы иду домой. — повторила я, окончательно поникнув. Хотя, чего еще я ожидала? Отец теперь нескоро забудет про мою оплошность с крестиком. Да и женские обязаннасти по дому действительно никто не отменял. — До свиданья, отец.

— С Богом! — попрощался он и вновь завел машину.

Я выползла на тротуар, как побитая собака. Мало того, что все тело болело после вчерашних пыток Узлова, так теперь и на душе стало совсем погано. Когда в жизни все катилось в тартарары — посиделки с девчонками были единственным, что придавало мне стабильности и спокойствия в этом безумном мире. А теперь я лишилась этого на неопределенный срок.

Но увидев, в каком состоянии были мои подруги, я просто не смогла сдержать улыбку. И если Таня выглядела немного помято, но в целом нормально, то Ленка с Викой действительно представляли собой комичное зрелище. Облокотившись друг на друга, они еле стояли на ногах; на их лицах читались недосып и тяжелое похмелье.

— Вот, полюбуйся на них! — сказала Таня, явно веселясь из-за состояния этих двоих.

В ответ я усмехнулась, глядя на девчонок. Но если с Леной мне все было понятно, то насчет Вики возникали вопросы. Мысленно отметив, что надо будет обязательно расспросить подругу о вчерашнем вечере, я обратилась к Тане:

— Тань, отец сказал, что твои родители ему звонили. У тебя все нормально вчера прошло?

— Как ни странно, да! Они даже ни в чем меня не заподозрили. Я как пришла — прошмыгнула мимо них и сразу закрылась в ванной. Почистила зубы, сходила в душ, чтобы запаха не было. И прокатило! — ответила она и добавила с ухмылкой: — А вы с Костей как, нормально дошли до дома?

— Нормально. — коротко ответила я, надеясь оттянуть этот разговор, ведь я еще не придумала, что сказать девчонкам. Но тут Ленка очнулась и тоже включилась в обсуждение.

— Судя по твоей реакции, нифига не нормально. — вынесла свой вердикт она. — Давай рассказывай, только помедленее, а то у меня голова еще толком не заработала.

Вика тоже начала прислушиваться к нашему разговору. Поразительно, как подробности чьих-то разборок волшебным образом лечат похмелье и недосып!

— Я его выставила за дверь и не хочу иметь с ним ничего общего! — Врать не имело смысла, девчонки все равно вывели бы меня на чистую воду.

— Ого! — Таня округлила глаза от удивления.

— Так, у нас еще есть время до начала урока. Сейчас пойдем в класс, и там ты нам все расскажешь! — со всем энтузиазмом, на который была сейчас способна, предложила Вика.

По пути мы встретили еще некоторых одноклассников. Все без исключения считали своим долгом одарить меня лукавой улыбочкой. И это раздражало. Почему всем есть дело до наших отношений?!

Зайдя в класс математики, мы поздоровались с остальными ребятами, сняли куртки и положили сумки на свои места. Потом отошли к окну, чтобы можно было спокойно поговорить.

— Костя вчера проводил меня до дома, а потом попросил налить ему воды. Мы зашли в квартиру. Сначала поцеловались, а потом он захотел большего и я ему отказала. Мы поссорились, и я его выгнала. Как-то так. — немного приврав, быстро протароторила я. Не могла же я сказать подругам, что, увидев меня на коленях, Узлов сошел с ума и потерял контроль над собой. Ожидая их вердикта, я смотрела куда-то в пол и нервно теребила краешек занавески.

— Вот же гад! — возмутилась Ленка. — Сейчас придет и я ему втащу!

— Не говори, капец! — подхватила Вика.

— Какой кошмар! Бедняжка! Еще и поссорились! То есть, аргумент «Нет» его не устроил?! — повысила голос Таня.

— Да тихо ты! Не хочу, чтобы весь класс об этом трепался! — осадила я Таньку и продолжила: — Это сложно объяснить. Все было не совсем так, но мне не хочется сейчас вдаваться в подробности.

Мне правда не хотелось рассказывать девочкам обо всем, что случилось. Они точно поймут все неправильно, а сказать о своих истинных чувствах я не могу. Это слишком... Стыдно, что ли?! Ну в самом деле, что я им скажу? Девочки, Костя чуть не трахнул меня против моей воли, но знаете, мне так это понравилось, что я моментально завожусь от одного только воспоминания об этом?

Ленка первая меня в дурку сдаст! И правильно сделает, потому что я действительно ненормальная!

— Девочки, я очень благодарна вам за заботу и переживания обо мне, но бить мы никого не будем, хорошо? — мне было отрадно слышать, что мои мушкетеры готовы порвать за меня любого, кто меня обидит (ну кроме отца, разумеется). Поэтому на душе потеплело и я искренне улыбнулась своим подругам.

— Ладно, пока не будем. — согласилась Лена и наконец перевела тему: — Вик, а ты ничего не хочешь нам рассказать? Долго вы с Никитой еще у Машки зависали?

Вика слегка поморщилась, как будто ей тоже было неприятно говорить о вчерашних событиях.

— Ой, нет. Мы еще немного посидели у нее, потом Ник меня проводил, у подъезда быстро чмокнул в щеку и тут же убежал. Ему кто-то позвонил. — с досадой в голосе сказала она.

— Еще один козел, значит! — со вздохом подвела итог Таня.

— Нет, он не козел! Во всяком случае, пока не козел. — неуверенно заступилась за Никиту Вика.

Мы еще болтали о парнях, когда в кабинет зашел Узлов.

Костя.

Войдя в класс алгебры, которая стояла сегодня первым уроком, я тут же увидел Алёну с ее подругами, сгрудившихся у окна в конце класса, и что-то бурно обсуждавших. При виде меня девушки разом умолкли, и я сразу понял: говорили обо мне. Попытался что-то прочитать по их лицам, но они все тут же от меня отвернулись.

Что ж, это точно был не лучший момент, чтобы подходить к Алёне; мне стоило подождать более удобного случая. Я должен был остаться с ней наедине и еще раз попытаться объяснить ей, что не хотел ее обидеть. Хотелось бы сказать, что все дело было в страсти, но ведь это была не просто страсть. Чем ближе мы становились с Алёной, чем больше я получал доступа к ее телу, тем быстрее что-то звериное, неконтролируемое крепло во мне и завладевало всем моим существом.

Я всегда был немного странным. Рядом с Аленой всегда становился излишне озабоченным, но раньше никогда не выходил за рамки дозволенного. А теперь — как будто плотину прорвало, и я уже не мог остановиться. Даже понимая, что вчера натворил, я не мог остановить волну эйфории, захлестывающей меня каждый раз, когда я вспоминал, как беспомощна была Алёна, когда я навалился на нее всем своим весом, как безнадежно она трепыхалась, когда я чуть не вошел в нее. Если бы она была связана, если бы только она не дала мне пощечину... Меня окатило ледяной волной ужаса, когда я осознал, в каком направлении двигались мои мысли.Что за ужасные, кощунственные фантазии?! Я же не маньяк какой-то! Почему я вообще думаю обо всем этом?!

Не успел я подойти к своей парте, как меня неожиданно обступили несколько одноклассников, из тех, с которыми мы вчера больше всего общались на вечеринке.

— Здорова, Узлов! — протянул мне руку Ваня Шувалов. Мы и раньше иногда здоровались за руку, но сегодня, казалось, он был искренне рад меня видеть.

— Привет, — я пожал его руку. Затем так же поздоровался с Кириллом Ивановым и еще несколькими парнями.

— Ну что, круто мы вчера погуляли, скажи? — весело спросил Ваня. Пацаны рядом закивали в поддержку его слов.

— Да, было здорово, — согласился я.

— Надо будет как-нибудь повторить, — улыбнулся Ваня. — Ты за?

— С радостью, — подтвердил я, и на удивление, даже не соврал. На вечеринке мы классно пообщались с ребятами, и я был бы не прочь как-нибудь повторить такую попойку. Особенно, если там будет Алёна...

Мы еще немного поболтали с пацанами. Меня порадовало, что они галантно не стали затрагивать тему про нас с Алёной, не стали пытаться выведывать, что же было между нами. Это еще больше расположило меня к общению с ними. Терпеть не мог парней, которые только и делают, что обсуждают девчонок, да еще и в самых интимных подробностях. А мои одноклассники... Они оказались нормальными ребятами. И как так вышло, что за столько лет мы практически не общались?

«Ты сам никого к себе не подпускал, Узлов» - тут же ответил мой внутренний голос.

Но в этом году что-то изменилось во мне. В корне изменилось. И причина этих изменений сейчас стояла буквально в нескольких шагах от меня...

Алёна.

При виде Кости девчонки устроили демонстрацию общего презрения и гнева, в то время как я, к своему стыду, не могла отвести от него взгляда. И хотя в моих глазах должна была читаться лишь ненависть, сердце билось так сильно, что готово было вылететь из груди.

Капелька дождя стекла с его все еще влажной длинной челки и упала на бледную кожу. При виде меня его идеальные тонкие черты исказились от боли, но он тут же отвернулся.

Его мокрые кроссовки скрипнули, когда он свернул в направлении своей парты. Джинсы и рубашка на нем тоже до конца не обсохли. Так-то Узлов! Не все же тебе заставлять меня мокнуть!

Костю тут же обступили мальчишки, с которыми он больше всего общался вчера на вечеринке.

«Интересно, о чем они говорят? Надеюсь, не обо мне...»

Когда Костя улыбнулся какой-то реплике Шувалова, мое сердце пропустило удар. Неправильно быть таким красивым, и таким грязным, испорченным внутри! Как мне забыть эти настойчивые губы, эти наглые, наглые руки, когда вот он передо мной — стоит, смеется?!

Наконец прозвенел звонок. Мы расселись по своим местам, математичка начала рассказывать тему и я смогла хоть ненадолго отвлечься от своих мыслей.

Костя.

Прозвенел звонок и ребята разошлись по своим местам. Усевшись за парту, я вновь ощутил, как неприятно прилипли к заднице все еще немного влажные джинсы. Благо, моя одежда по большей части обсохла на теплом сентябрьском ветру, пока я шел к школе.

Я уставился в спину севшей передо мной Алёны.

«Когда нам удастся поговорить?»

Но учительница начала урок, а я еще не успел окончательно забыть, что обещал себе хорошо учиться в этом году, так что отбросил на время мысли об Алёне и погрузился в тему.

Логарифмы. Это было просто. Я вообще любил алгебру и все точные науки. А вот гуманитарные предметы меня никак не прельщали. Быстро решив в тетради пример, который мы разбирали, я снова уставился на копну белых волос, свисавших со стула перед моей партой.

«Алёна, Алёна, Алёнушка...»

Я оторвал от последнего листа в тетради небольшой клочок бумаги, и написал на нем своим дурацким рваным почерком:

«Мы можем поговорить на перемене?»

Затем наклонился и кинул записку на краешек Алёниной парты.

Девушка увидела записку, но даже не пошевелилась, чтобы ее взять. Ленка, тоже заметившая записку, ткнула Алёну локтем в бок. Алёна раздраженно взглянула на подругу, затем поерзала на стуле, и наконец все-таки взяла записку и развернула ее.

А затем снова скрутила в шарик и кинула себе за спину. Записка пролетела мимо меня и упала рядом с моими ногами.

Я тяжело вздохнул.

«Будет нелегко». Но отступать так просто я не собирался.

Оторвал от тетради еще кусочек. Написал:

«Пожалуйста. Мне очень нужно с тобой поговорить».

И снова кинул туда же. Прошло не меньше минуты, прежде чем Алёна прочитала записку. Затем она склонилась над ней и написала на обратной стороне ответ. И снова кинула записку себе за спину.

На этот раз бумажка упала мне на парту. Я развернул ее. Аккуратным, витиеватым почерком было выведено:

«Нам не о чем говорить. Оставь меня в покое».

Сердце ухнуло вниз.

И снова я оторвал кусочек бумаги.

«Хорошо, давай не будем говорить. Давай целоваться. Я скучаю»

Прочитав новую записку, Алена развернулась ко мне и метнула в меня полный холодной ярости взгляд. И снова не ответила.

Я опять принялся строчить:

«Я скучаю по твоим губам. Я схожу с ума. Ответь мне»

И снова без ответа. Я в очередной раз принялся писать, про себя порадовавшись, что алгебраичка так увлечена решением примера на доске, что не замечает нашей переписки.

«Прости меня. Пожалуйста. Умоляю».

Но все было тщетно. Алёна оставалась непреклонна.

«Что ж, подожу перемены» - решил я и принялся переписывать пример с доски в тетрадку.