Часть 5: 7.Закон Мёрфи. гл.7

Три года назад.Незримая для окружающих, Юля сидела на лавочке во дворе дома, глядя на родные окна. Здесь она жила последние годы земного существования, до того, как уехать на край света и попасть туда, где оказалась в итоге.

Улыбнулась, почувствовав приближение гостя. Они не виделись больше года — с тех пор, как она отправилась на поиски.

— Составлю компанию? — Страйф бесшумной тенью встал рядом.

— Садись. — Она подвинулась в сторону.

— Когда-то я тоже тут сидел, наблюдал за тобой, пока ты ещё человеком была, — с ностальгической грустью в голосе проговорил он, усаживаясь рядом.

— Триста лет тому назад... — с усмешкой пропела Юля, вспоминая прошлую жизнь. Было такое ощущение, что с того момента прошло несколько столетий.

— Может, вернёшься?

Юля склонила голову, повернулась к нему. Он хмурил брови, постукивая костяшкой согнутого пальца по губам.— Не думаю, что я к этому готова, Страйф.

— Но тебе же будет гораздо проще не одной! Я хочу помочь! — воскликнул он, порывисто дернувшись навстречу.

— Иногда самое простое — не значит правильное!

— Мне тебя не хватает...

Юля вздохнула и опустила голову ему на плечо.— Я знаю. — Она протянула раскрытую ладонь. — Дай руку!

Страйф послушно протянул свою, и её пальцы мягко переплелись с его. В тепле сжатых ладоней чувствовалось всё — невысказанное, несделанное, так и не случившееся. То, что могло бы быть, но не стало реальностью. Ушло ли их время безвозвратно или ещё не наступило — она не знала.

— Знаешь, как заманчиво переложить все на тебя? — заговорила она. —Ведь ты запустил всё — ты и расхлёбывай! Решай и мои проблемы, и его. Сними с нас ответственность. Было бы так просто... Но что тогда останется от меня? Вечно быть твоим симбиотом, не способным шагу ступить без хозяина? Такая участь не по мне, Страйф.

Юля замолчала, пытаясь подобрать слова. А они никак не подбирались!

— Я уже не знаю, кто я, — наконец нарушила она затянувшуюся паузу. — Пару недель назад, когда я пришла к Кате, я назвала Карáда нашим, даже не задумавшись.

— И что? — он чуть повел плечами. — Он служит мне, а значит, и тебе. Это его долг!

— Не в этом дело, — резко замотала она головой. — Я больше не чувствую себя человеком! Но и такой, как ты, не стала. И пока я не пойму, кто я, мне не обрести покоя. Не закончить свою историю. И не принести покоя тебе. А этот Мир и без того страдал достаточно, чтобы подкидывать ему двух мечущихся в отчаянии созданий Хаоса в пределах одной галактики! — попробовала пошутить она.

Но в глазах Страйфа не было и тени улыбки.— Я не хочу снова терять тебя! Это всё уже было! — упрямо твердил он.

Юля выпрямилась, убрав голову с его плеча, но не отпуская ладони.— Когда-то ты, не спросив, привязал меня к себе. После сделал всё, чтобы свести меня с ним. Ты не оставил нам ни единого шанса решить что-то самим! Так нельзя... Знаешь, люди говорят: «Если любишь — отпусти». Твоё к тебе вернётся.

— А ты вернёшься? — сразу же спросил он, пристально глядя ей в глаза.

— Не знаю, милый, — честно ответила она, чувствуя, как холодеет внутри от его взгляда. — Чтобы вернуться, нужно сначала уйти. А я не уверена, что уже ушла.

— Что мне делать... если ты не вернёшься?

— Ты ещё так юн в этом теле! — Юля ласково погладила его по щеке, откинула непослушную прядь. — Я уже у границы человеческой жизни, а ты её только познаешь. Когда-то всё было иначе: я — человек, а ты — вечная Сущность, для которой всё это чуждо. Видимо, где-то посередине мы и встретимся! Но этот путь нужно пройти. И мне... и тебе. Отпусти! Так будет правильно.

Он прижал её руку к щеке — кожа под пальцами была горячей, почти обжигающей. Губы дрогнули, когда он, зажмурившись, прошептал:— Поцелуй меня... — голос сорвался, будто в горле застрял ком. —  Так, будто уже всё решила и вернёшься! Даже если... Если этого не случится — я хотя бы запомню поцелуй!

В его глазах — то самое выражение, которое она видела лишь однажды: когда он прощался с ней в Замке. Её собственное сердце колотилось так громко, что, пожалуй, было слышно в каждом уголке двора. Она потянулась к нему, едва коснувшись губами — так осторожно, словно впервые.

Как странно...  Сколько раз они целовались прежде, но такой робости  она не помнила. Теперь же её охватил страх... Страх того, что будет, когда оторвется от его губ, и того, что случится, если не сделает этого. Но сейчас она впитывала каждый миг: тепло его дыхания, сладостную мягкость губ, дурманящий аромат гиацинтов.

Что бы ни ждало впереди, куда бы ни завела её дорога — этот миг останется навсегда. В их поцелуе не было страсти — лишь обещание. Обещание хранить и помнить, что бы ни случилось дальше.

Страйф отвечал с той же нежностью, что и в прошлой жизни, но теперь обнимал её крепче — словно силой объятий он мог удержать время, остановить неизбежное.

Юля отстранилась.Он все ещё отчаянно прижимал её к себе, цепляясь за последнюю надежду оттянуть момент расставания. Но всё же отпустил... В тот же миг пространство вокруг неё сжалось холодным кольцом, оставляя лишь его тень позади. — Я запомню, — шепнул Страйф ей вслед. Но она уже не обернулась, растворившись в сумерках.

Полгода назад.От шелеста волн отвлекли лёгкие шаги по песку. Она повернулась — к ней приближалась зайка, судя по сиреневым росчеркам в глазах, это Ами. В руках несла корзину с местными фруктами. Зайки преподнесли своей нареченной богине очередной дар.

Юля нашла этот Мир случайно несколько месяцев назад. Как-то она шла по Тропе, не думая о направлении, и набрела на жемчужно-серый шарик Сферы. Внутри был крошечный Мир — ни систем, ни галактик, ни скоплений звёзд. Лишь одна обитаемая территория, которую она по старой памяти называла планетой, хотя ей хватило пары часов, чтобы облететь её в  драконьем обличии!

Впрочем, Мир обладал странной особенностью — время тут вело себя непредсказуемо: то мчалось, то едва двигалось. При этом сама Юля осталась в привычном временном потоке. Сверяясь с внутренним ритмом, она за свои пять-семь часов могла понаблюдать, как день сменялся ночью несколько раз. А порой время застывало, как муха в янтаре.

Она расположилась в живописной роще из плотной, густой растительности темно-зеленого цвета с серебристым отблеском. Вплотную к роще подходил пляж с красивым жемчужным песком, а океан переливался перламутрово-голубыми бликами. Ветер создавал лёгкую музыку, перебирая мясистые листья, а плеск волн лишь добавлял уюта. От такой невообразимой красоты захватывало дух!

Местные обитатели — невысокие существа, в половину человеческого роста, внешне — милые, похожие на гуманоидов из старых земных фильмов. Их отличали непропорционально большие головы с  раскосыми глазами, заострённые ушки, изящное телосложение, сиренево-серая кожа и полное отсутствие волос. Они общались между собой едва слышным свистом. Юля про себя окрестила их зайками — до того игрушечно-очаровательны они были.

Постепенно она научилась различать их — чаще всего по оттенку кожи и цвету глаз — и стала давать имена. Они жили в лесах, являясь частью местной природы. Несмотря на наличие острых зубов, существа питались исключительно растениями.

Поначалу Юля избегала контактов, пока однажды, отдыхая на берегу после полетов в драконьем облике, не заметила, как за ней с почтительного расстояния наблюдали, не приближаясь. Когда же она захотела познакомиться и сделала шаг навстречу, ближайший туземец за несколько секунд потемнел, обратился в мумию и рассыпался в прах. Юля в ужасе отпрянула. Тогда она и осознала: пока она оставалась вне естественного времени этого Мира, любой местный, попадая в её поток, мгновенно проживал свою жизнь.

После этого она строго соблюдала дистанцию — не подходила к зайкам ближе чем на пять метров и не позволяла им приближаться. Удивительно, что они не возненавидели её, хотя она, несомненно, казалась им опасной. Напротив, стали носить ей дары — свежие плоды, будто задабривая.

Первым порывом было уйти и поискать другое пристанище. Но этот Мир — весь в перламутровых переливах, такой маленький и безмятежный. Здесь было так спокойно, что она осталась. Устала скитаться по Тропам и Сферам, хотелось чего-то своего, постоянного... Дома. Но... вернуться в когда-то любимый дом на берегу Эгейского моря? Нет. Там теперь только пустота, холодные стены, утратившие тепло.

Юля ласково улыбнулась Ами. Та поставила корзину у кустов, но вдруг задрожала, испуганно метнулась в сторону и скрылась в чаще.

Пространство рядом дрогнуло, и из искрящегося портала шагнул Амин.— Давай я всё-таки заберу одного? — Прозвучало это скорее как приказ, а не просьба.

— Я тебя на опыты на Лубянку на Земле оттащу, если ты заек местных тронешь! — ехидно парировала Юля, при этом крепко обнимая сына.

Когда она обосновалась в этом Мире и Амин впервые посетил её, местные существа вызвали у него нездоровый интерес исследователя.— Мам, ты что, не понимаешь? Уникальный вид! Они состоят из времени! Для них оно — как вода и белки, — вопил он, восторженно размахивая руками. Его взгляд горел азартом. — И они им управляют, как человек кипятит воду! — он с трудом перевел дух. — Наверное, это ты захотела, чтобы время шло быстрее — они это чувствуют, вот оно тут и скачет как угорелое!

— Почему тогда я вне этого потока? И почему они высыхают, приближаясь ко мне?

— Ты для них — черная дыра. Могут менять время вокруг, а на тебя сил не хватает. Мне обязательно нужно взять одного в лабораторию! Если я пойму, как они материализуют время, я же...

— Чего?! — возмущенно закашлялась Юля. — Ты совсем рехнулся, наследничек?

— Все боятся времени и смерти, мам! Все хотят их победить, — пожал плечами Амин.

— Ты же собирался заниматься медициной!

— Одно другому не противоречит, — он упрямо стоял на своём. — Я никогда не видел существ,  сотканных из времени.

— Не смей трогать их, Амин! — голос Юли задрожал от возмущения и гнева. На кончиках пальцев заплясали язычки пламени. — Этот Мир крохотный, хрупкий! Если ты их выдашь...

— Ладно-ладно, остынь! — Сын так легко отступил, что она отстранилась, сквозь прищуренные глаза внимательно глядя на него.— Ты учти, я поставлю тут сторожевые чары. И не дай Бог они сработают... — она пригрозила ему пальцем. — Тебе не поздоровится!

Амин бросил на мать тяжелый взгляд и отвернулся.

Внезапно её осенило:— Ты боишься кого-то потерять, сынок?

Он замер, вцепившись в полы плаща,  непроизвольно отводя взгляд в сторону.— Да причем тут..?! — начал он раздраженно, замотав головой, но тут же перевел тему разговора. — Кстати, там это... Чёрный на панике, мне весь мозг уже проел о тебе! Ты хоть поговори разок с ним, чтоб успокоился! А то он психует из-за тебя, а нервы мотает мне!

— Передай, что я в порядке, — Юля мягко улыбнулась.

— Сделай это сама!  — вспыхнул Амин. — Я тебе не почтовый голубь! Хватит уже прятаться! Повезло мне с родителями — одна скитается по задворкам Вселенных, а второй...

Он резко замолчал, украдкой взглянув  на мать:— Я... все ещё не нашел его. Но он жив, я это кровью чувствую!

Юля сжала губы, предпочтя умолчать о том, что она чувствовала. А точнее, не чувствовала.

Амин словно прочел настроение матери:— Ты ещё веришь, что он вернётся? — вдруг спросил, нервно сжимая пальцы в замок. Она замерла:— Не знаю.— А если вернётся... ты простишь его? — Вопрос камнем повис в воздухе.

Юля закрыла глаз, покачала головой. Слишком много разочарований.— Я перестала ждать, — её голос звучал устало. — Но ты... ты имеешь право на надежду.

Амин вздохнул и поднялся, открывая портал. — Мам... — Он обернулся, и в его глазах была не просто досада, а что-то глубже. — Чёрный... Я не простил ему того дня. Но... он правда сходит там с ума. И если ты... — Он резко махнул рукой, обрывая себя, чтоб не сказать лишнее. — Просто знай: я на твоей стороне. Всегда.

Прежде чем уйти, он кинул матери серебристую пробирку с прозрачной жидкостью.— Это для твоей подруги. Можешь сказать, что гомеопатия или зелье. На Земле всё равно не разберут.

— А на самом деле? — переспросила Юля, встряхнув ампулу. Катин артрит прогрессировал, и она попросила сына о помощи.

— Наноботы.

— Поможет?

— Хуже точно не будет! — Амин пожал плечами. — Там, где я это разрабатывал, артрита не существует. Доказательной базы ноль. Чистый эксперимент. Но в худшем случае просто почистят кровь и сосуды — через трое суток выведутся естественным способом.

Его последние слова растворились вместе с порталом:— Подумай о том, что я сказал.

***

После ухода сына она задумалась. Уже в который раз. Амин был прав, давно пора выбираться из убежища. Перед ней ещё очень длинный путь, нельзя вечно прятаться.

Ей было нелегко смириться с обстоятельствами и перестать бороться. Но... она ведь сама просила свободы выбора, не навязывать чувства извне. Справедливо, что и Кхамер имел на это право! Когда-то она без спроса беспомощной ношей повисла на его плечах. А если вспомнить все жертвы, на которые он шёл за эти годы ради нее... Ещё и долго терпел!

И со временем она окончательно отпустила ситуацию, сосредоточилась на себе. Значит, пусть будет так. Пришла пора начать жизнь независимо друг от друга.

После последней встречи со Страйфом, она не захотела оставаться на Земле, хотя Катя и просила её об этом. Закрытый Мир стал неудобен, давил на плечи, как слишком тесное помещение, вызывая приступы клаустрофобии. И она ушла на бескрайние просторы Межреальности, искренне радуясь легкости, которую ощущала на Тропах. Именно это ей и было нужно: оказаться вне времени и пространства. Ощутить собственную силу и способность рассчитывать только на себя.

Почти три года она провела в одиночестве, исследуя Миры и лишь изредка навещая сына и Катерину. Все остальные связи она оборвала. Но тревогу Страйфа ощущала постоянно — будто лёгкий холодок за спиной. Впрочем, он уважал её желание побыть одной и не нарушал уединения. Лишь пару раз за это время она замечала тень Карáда, следующую за ней.

Помимо ворона, за ней повсюду следовали воспоминания. Одни она отгоняла  подальше, за спину, чтобы не слышать упрёков. Другие же, наоборот, брала под руку и вела рядом, согреваясь их мягким светом. А иногда по ночам доставала, словно редкие драгоценности, перебирая и любуясь игрой света на отполированных гранях. Её память, её сокровища...

«...Тьма может быть обволакивающей, мягкой... Она баюкает и утешает... лечит...»

Несколько лет назад она не знала, кем стала и где её место. Да и сейчас не была уверена, что в ней осталось человеческого — и стоит ли так цепляться за свою природу. Но всё чаще казалось, что место её там, откуда звучал голос в крови. Тот самый голос, что когда-то толкнул её на безумную авантюру, никуда не исчез. Он стал тише, слабее... Но когда вокруг затихли все остальные голоса, оказалось, что этот шёпот никогда не исчезал — просто затаился, выжидая.

Чёрный избрал верную тактику: бесполезно было навязывать, принуждать, уговаривать. Лучше дать свободу — позволить ей самой во всём разобраться. Ведь свобода ценна лишь тогда, когда есть ради кого ей жертвовать. И он прекрасно знал это.

Их общее прошлое было одновременно и связующей нитью, и источником страха. От призраков того, что было, никуда не спрятаться. Но голоса фантомов того, что могло бы быть, звучали ещё громче.

«Эта песня хороша, начинай сначала. Сколько ж можно, в конце концов, по тем же самым грабелькам прогуливаться? Да и стоит ли?» — одергивала она себя. Однако несбывшееся, непрожитое, всё, что когда-то развело их дороги, теперь коварно шептало: «А что, если..?»

Не решаясь никак принять зреющее в душе решение, она открыла проход на Тропу и переместилась на Землю — к Кате, единственной, кто видела даже ту правду, которую Юля признавать не хотела.

Накануне Катерину накрыл сильный приступ. Она даже не смогла встать и встречала гостей полулежа в современной передвижной кушетке в гостиной. Помощница Люба уже привыкла к странной посетительнице, которую хозяйка называла крестницей, и усвоила: стоит только этой гостье появиться — у неё образовывается внеплановый выходной! А то и не один.

Когда дверь открылась и на пороге показалась знакомая фигура, девушка засуетилась:— Катерина Петровна в гостиной отдыхает! А у меня на кухне...— Не беспокойся, Люба, мы справимся!

Девушка поспешно собрала свои вещи и вылетела за дверь, на прощанье крикнув:— До завтра!

— Я всё больше старею, да? Скоро ведь шестьдесят три! — Катя заметила, что подруга украдкой рассматривает её.

— Брось, родная! Ты настоящая, живая! Так и должно быть, — Юля с нежностью провела рукой по её светлым волосам, где седина терялась среди мелированных прядей. «Да, время...» — вспомнила она разговор с сыном.

— Ой, чуть не забыла! — она достала из кармана маленькую пробирку. — Тебе Амин передал.

Катя открыла флакон дрожащими пальцами, осторожно понюхала.— А что это? — нахмурилась она.

— Зелье, — ляпнула Юля. Продвинутым технологиям другого Мира подруга не доверится, а к колдовству уже привыкла. — Амин же у ведьмы учился, можно сказать — колдун!

— А из чего оно?

— Лучше не спрашивай! — засмеялась подруга. — В зельях всякое бывает! Но я ручаюсь — оно безопасно. Тем более, я здесь!

Катя все ещё сомневалась, но рискнула лизнуть каплю.— На вкус — лавандовое. А тебе? — протянула она пробирку Юле. Та понюхала, но не почувствовала ничего.

— Зелья не срабатывают, если не ты их цель. Мне оно как вода.

— Ну и Бог с ним! Не отравите же? За здоровье! — Катя одним глотком осушила пробирку и скривилась: — Фу, горечь какая!

Юля тут же подала стакан с морсом, стоявший рядом. — Ничего, приступ артрита снимем —ты на площади у меня еще прыгать будешь и в баре отплясывать!

— А потом звонить Матвею, чтобы забрал пьяную мамашу! — хрипло рассмеялась Катя, вспоминая, как в молодости шутила: когда сын Матвей вырастет, будет развозить по домам её и пьяных подружек после гулянок.

Откинувшись на подушки, она прикрыла глаза, но продолжала наблюдать за подругой.— Ты-то как, Юляш?

Та лишь неопределенно пожала плечами:— Да ничего... Нормально! Катюш, можно я у тебя побуду пару дней? Заодно присмотрю за тобой, суставы полечим. Тебе же помогает.

Катя бросила на тумбочку пустую пробирку, что крутила в руках, и схватила Юлю.— Я не против, но скажи — разве ты хочешь быть здесь? Я же тебя слишком хорошо знаю, Юляш. Зачем ты на самом деле пришла?

— Ох, милая... Без ножа режешь! — вздохнула Юля. Подруга всегда видела её насквозь. — Понимаешь, в последнее время все чаще думаю, что домой хочу. Но где мой дом теперь? Тот, что любила... ты сама знаешь!

— А если честно, положа руку на сердце, — куда тянет?

Юля замерла, не отводя взгляда от подруги.

— Молчишь... — Катя покачала головой со снисходительной улыбкой. — Всегда ты такая! Ни за что не признаешь очевидного!

— Не понимаю, о чём ты!

— Всё понимаешь, упрямишься только! — продолжала Катерина. — Он же приходил ко мне! Волшебник твой.

Юля широко раскрыла глаза:— Страйф?!

— Он самый.

— Когда?!

— Перед нашей поездкой на Воды, помнишь? Да и после наведывался. Всё спрашивал, как ему быть...

— И что ты ему ответила?Не в силах усидеть на месте, Юля вскочила и начала нервно расхаживать вокруг кушетки, сжимая и разжимая пальцы.

— Глупые вы... Всемогущие! А слепые, как котята! — Катя закрыла глаза, погружаясь в воспоминания. — Когда он вернулся, помнишь, мы с дочкой прилетели к вам на море? Как он за тобой смотрел! Каждый жест ловил! Ты обнимала Кхамера, ничего не замечая, а он в тени — и только глазюки его чернющие огнем горят. А лицо... будто ножом режут. У меня сердце кровью обливалось! Жаль его, да только сам дурак. Жаль мне всех вас! Сил много отсыпано, а мучаете и мучаетесь.

— Кать! Что ты ему сказала?! — Юля вцепилась в подлокотник кушетки.

— Не давить на тебя и дать свободу! — Она спокойно встретила мечущийся взгляд подруги. — Тебя нельзя заставить. Даже ради твоего же блага! Из упрямства сделаешь всё наоборот! Но когда сама поймешь, что нужно...

Юля опустилась на край кушетки, беспомощно качая головой:— Я не уверена. Думала, найду Кхамера, поговорим. Если уж конец, так хоть нормально расстанемся, а не в этом подвешенном состоянии.

— Значит, время для этого разговора ещё не пришло! — мудро заметила Катя. — Придёт момент — поговоришь. Но зачем тебе этот разговор? Ты всё ещё не представляешь жизни без него? Или просто совесть успокоить, потому что так положено?

— Ты меня пугаешь! Ты всегда о нём высоко отзывалась!

— Он хороший мужик, да. Я так радовалась, когда ты забеременела! Мечтала, чтобы ты стала мамой. Да и отцом он был прекрасным! Но... — Катя замолчала, задумчиво провела рукой по пледу. — Но?— Но даже тогда я видела — ты ни на кого не смотришь так, как на своего волшебника! — Она поджала губы, поднимая глаза на подругу. — Ты ведь даже говорила нём чаще, чем о Кхамере!

— Ты же его мудаком только в путь величала! А сейчас выгораживаешь?! — Слова подруги выбили из колеи. Такого она не ожидала услышать!

— Так он и вел себя, как полный мудак! Но только что это меняет? — Катя улыбнулась широко и коснулась Юлиного плеча. — С возрастом многое упрощается, подруга. Какая разница, что и как было? Ну, величала, ругала... И что? Это что-то изменило? Зато я помню, как ты на него смотрела, как он на тебя...

Она кряхтя приподнялась на подушке.— Слушай сюда, подруга... Будь я помоложе да поздоровей, ни за что бы у чьей-то постели не сидела! Не здесь твоё место, Юлька моя!

— Неправильно это, Катюш, — вздохнула она. — Порочный круг какой-то... Ни выхода, ни решения. Ну что за бред?!

— А в дракона превращаться не бред? — Катя язвительно приподняла бровь. — По мирам другим шастать? Много там нормального?!

— Никогда бы не подумала, что ты вдруг станешь защищать Страйфа! Ты же о нём всегда...

— А толку говорить, если ты слышать не хотела? — Катерина развела руками, приподнимая плечи. — Я всегда знала, что ты вернешься к своему волшебнику. Даже когда ты забеременела от Кхамера —радовалась, конечно, но была уверена: это не конец вашей истории!— Но почему?!

— У тебя его имя на лице написано.

Юля машинально коснулась Печати на переносице.

— Нет, не в твоей татушке дело! В глазах он у тебя. И всегда был, — Катя замолчала, а потом резко хлопнула ладонью по подлокотнику: — Так, хватит ныть — собирайся и марш отсюда!

— Ты... выгоняешь меня? — Юля замерла, округлив глаза.

Катя медленно выдохнула, потянулась и смахнула седую прядь со лба.— Ага. И даже кофе не предложу в этот раз! — Уголки её губ дрогнули, но взгляд оставался твёрдым. — Ты ж сама знаешь, где твоё место. Хватит тебе по углам отсиживаться! Сколько ты уже сама от себя прячешься? Год или два?

— Больше. Катюх... но ведь это неправильно! Если потом всем будет плохо?

— А сейчас тебе шибко хорошо? Стоит оно того? И перед кем ты отчитываться собралась? — Катерина требовательно смотрела на подругу. — Правильно-неправильно... Какая разница?! Поговори с ним для начала! Он же ждёт...

— Иногда мне кажется, что в нем моя погибель, — тихо призналась Юля, нервно щелкнув суставами пальцев. — Страшно мне...

— Ну, это, милмоя, надо было раньше думать, — в голосе Кати появились менторские нотки, — когда ты на всю эту канитель подписывалась! Теперь уж как договоритесь, кто там из вас кого погубит, ну или наоборот, спасёт...

Юля сначала рассмеялась, а затем нежно обняла подругу за плечи, целуя в висок.— Родная, вот как так получается, что куда бы я ни вляпалась, ты знаешь, что делать?!

— Да ты сама уже всё решила, — улыбалась Катя, похлопав её по спине. — Только не знаешь об этом. А ко мне приходишь, чтобы это понять. Люблю я тебя, дурынду! Пока жива, хочу удостовериться, что ты у меня в порядке будешь! Ну, иди уж... Хватит тянуть!

Куда бы ни вела дорога, я следом за тобойЭто как взять за руку Бога и ощутить покой (с)