Глава 19. Бросая вызов

Не помню, когда последний раз испытывала это ощущение. Когда казалось, что секунды длятся целую вечность, связь со вселенной дает сбой, а дар речи пропадает не только в переносном смысле. 

Десятки теорий, тысячи вопросов и миллион оправданий, которые я готова найти, даже не зная всей правды. 

Тишина становится невыносимой. Хочется как можно скорее нарушить это затянувшееся молчание, но я по-прежнему не могу выдавить даже слово. Да и что тут можно сказать? 

Цена моей ошибки – жизни троих людей.

Эта фраза, словно заевшая пластинка, продолжает звучать в голове, а осознание того, что ее произнес человек, в руках которого не так давно находилась и моя жизнь, заставляет сердце пропускать удары с пугающей быстротой.

Тихий щелчок зажигалки и запах сигаретного дыма напоминают мне о нашем первом разговоре, состоявшемся вне стен больницы.

Тогда я рассказала Эдриану о своем заболевании, о таинственных видениях и их способности воплощаться в реальности. Я была честна с ним. Делилась проблемами и переживаниями, словно мы были знакомы много лет. А сейчас вдруг поняла, что не знаю о нем ничего. 

Сделав глубокий вдох, я заставляю себя обернуться. Эдриан не смотрит в мою сторону, зато я внимательно наблюдаю за мужчиной, словно пытаясь разглядеть в нем что-то новое после его признания.

– Врачебная ошибка? – озвучиваю я первое, что приходит в голову. Пока это кажется единственным возможным вариантом. А может, я просто боюсь рассматривать другие? 

– Скорее человеческий эгоизм, – бросает он. – На тот момент я еще не был врачом.

Стряхнув пепел на землю, Эдриан снова подносит сигарету к губам и глубоко затягивается.

– Расскажешь, как это случилось? – тихо начинаю я. – Что ты сделал? 

Выдохнув дым, мужчина неопределенно пожимает плечами, а затем переводит взгляд на пришвартованные у другого конца реки прогулочные катера.

– Нечего рассказывать. Передо мной стоял выбор: поступить по совести, но навсегда забыть о карьере в сфере медицины, или поставить на кон все и добиться того, к чему стремился долгие годы. Я выбрал второе, вот только заплатить за этот выбор пришлось ни в чем не повинным людям. 

Эдриан резко втягивает воздух и на несколько секунд прикрывает глаза, а когда снова открывает их, я замечаю в его взгляде плохо скрываемую боль. Ту самую боль, которую он пытался спрятать за маской равнодушия и надменности и которая долгие годы убивала его изнутри.

– Знаешь, как я успокаивал себя тогда? – продолжает он после небольшой паузы. – «Стану врачом и спасу сотни, а то и тысячи жизней. Это ведь намного больше, чем три, а значит, одно компенсирует другое», – горько усмехнувшись, Нельсон качает головой, словно осуждая себя за такие мысли. – Ничего подобного. Не так это работает. Что бы я ни сделал, прошлое всегда будет напоминать о себе. А я могу либо позволить ему разрушить мое настоящее, либо – нет.

Он замолкает, а я чувствую, как от холода немеют пальцы. Вечерами у воды действительно бывает прохладно, вот только сейчас дело вовсе не в этом. Меня бросает в дрожь от одной только мысли о том, на что еще готов пойти Эдриан, чтобы достичь своих целей. Не так давно его упорство и целеустремленность казались мне качествами, которыми можно гордиться. А теперь это маниакальное стремление любой ценой добиваться своего вызывает страх.

– Мне бы хотелось узнать подробности этой истории, – сделав шаг вперед, я обнимаю себя руками.

– А подробности я предпочел бы не вспоминать, – отвечает он, в очередной раз затягиваясь сигаретой.

– Может, все-таки поделишься? – не отступаю я.

– Эвелин, – в голосе Эдриана звучит явное предупреждение, – каждый совершает ошибки, и порой последствия бывают непредсказуемыми. Я рассказал о своей, чтобы донести до тебя эту мысль, а не для того, чтобы ты начала копаться в моем прошлом.

Я вздрагиваю от его интонации. Раньше он никогда не разговаривал со мной таким тоном. Эдриан не кричал и не злился, но по его голосу можно было понять, что моя настойчивость начинает раздражать мужчину. 

Нельсон в упор смотрит на меня, и мне становится не по себе от его взгляда. Я с трудом узнаю в нем человека, который пару часов назад дарил мне мягкие игрушки, катался со мной на аттракционах, а потом проехал несколько кварталов, просто чтобы убедиться, что я в порядке.

Внимательный, заботливый и понимающий меня с полуслова, Эдриан словно уступил место своему двойнику. В его глазах отражается арктический холод, а сжатые в тонкую линию губы свидетельствуют о том, что он с трудом сохраняет спокойствие.

Не могу поверить, что моя, казалось бы, обычная просьба вызовет такую реакцию. Неужели Эдриан думает, что я стану осуждать его или вовсе отвернусь, если он покажет себя настоящего? Или… уже показал?

Что, если я создала себе образ идеального мужчины, а теперь столкнулась с жестокой реальностью? Неужели Эдриан на самом деле такой, каким я вижу его сейчас: эгоистичный, недоверчивый и равнодушный?

Мне не хочется в это верить. Не знаю, каким Нельсон был раньше и сколько ошибок совершил, но сейчас он совсем другой. Я ведь часто проводила с ним свое время и знаю, что в глубине Эдриан совсем не такой, каким может показаться на первый взгляд. Знаю, что внешняя холодность – всего лишь защитная реакция, которая включается всякий раз, когда кто-то пытается нарушить его границы. А еще знаю, что мой Эдриан скоро снова вернется ко мне.

Внезапно я кое-что осознаю. На губах появляется печальная улыбка, а из груди вырывается тихий вздох, когда я прокручиваю в голове последнюю мысль.

Мой Эдриан... Неужели я всерьез позволила себе поверить в это? Он никогда не был моим. И не будет. 

Всякий раз, когда Эдриан просит меня поделиться с ним тем, что не дает мне покоя, я с готовностью делаю это. Вот только он ни разу не поступил так же по отношению ко мне. Я словно стучусь в закрытую дверь. Дверь, которую он никогда не откроет для меня.

Может, нужно дать ему больше времени, чтобы он открылся мне? Может, нам стоит чаще проводить время вместе? Или все это бессмысленно и пора признать очевидное: мне не хватит и целой жизни, чтобы узнать его настоящего?

– Как скажешь, – наконец произношу я, понимая, что лучший вариант, – отступить. – Отвези меня домой, хватит на сегодня откровений.

Не дожидаясь ответа, я направляюсь к припаркованной «Ауди», стараясь даже не смотреть в сторону Эдриана. Забравшись в салон, пристегиваю ремень и отворачиваюсь к окну.

Хочется как можно скорее оказаться дома. После сегодняшних воспоминаний и откровений вопросов стало только больше, и мне необходимо срочно отвлечься, пока это напряжение не спровоцировало очередной приступ.

Через пару минут дверца автомобиля открывается, и воздух в салоне мгновенно пропитывается запахом сигарет. Не сказав ни слова, Эдриан заводит мотор и давит на газ. 

Всю дорогу мы едем в тишине. Несмотря на попытки переключиться на что-то другое, я то и дело мысленно возвращаюсь к человеку, сидящему рядом со мной. 

Что, если это наша последняя прогулка? Вдруг Эдриан больше не захочет проводить со мной время? Да и кто бы захотел после сегодняшнего? Сначала рассказываю Нельсону о том, как свела в могилу родного брата, потом кидаюсь на него, будто это он виноват во всех бедах, а затем и вовсе бесцеремонно вторгаюсь в его личное пространство, совершенно не задумываясь над тем, какую боль могут причинить Эдриану воспоминания о нем. И все же мне обидно. Обидно, что Эдриан не доверяет мне и даже не пытается довериться.

Мужчина останавливает машину, а я, погруженная в свои мысли, не сразу замечаю причину остановки. Лишь спустя несколько секунд осознаю, что мы стоим не на очередном светофоре, а возле моего дома, и, похоже, пришло время прощаться.

Мне хочется извиниться перед Эдрианом за свое поведение, но я продолжаю молчать. Отстегнув ремень безопасности, собираюсь покинуть салон, но замираю, услышав:

 – Эвелин, постой. 

Обернувшись, ловлю на себе взгляд Эдриана. В нем нет прежней отстраненности, и я воспринимаю это как хороший знак.

– Подумай над тем, что я сказал, ладно? Не позволяй прошлому разрушить свое настоящее и поставить крест на будущем. 

– Хорошо, – тихо отвечаю я, глядя в его глаза.

Понимаю, что все слова сказаны и мне нужно идти, но не могу заставить себя покинуть машину. Словно какая-то неведомая сила удерживает меня рядом с Эдрианом и не позволяет уйти.

 – Спасибо тебе за этот день. Мне понравилось проводить с тобой время, – признаюсь я и отчего-то чувствую неловкость.

– Тебе спасибо, – отвечает он. – Как-нибудь повторим.

– Обязательно, – улыбнувшись, чувствую, как в груди зарождается лучик надежды. Вряд ли бы Эдриан стал произносить последнюю фразу, если бы собирался свести к минимуму общение со мной.

Я размышляю над тем, какие слова подобрать, чтобы завершить этот вечер. Можно сделать это банальным прощанием, пожеланием доброй ночи или чем-нибудь вроде «Позвони, как доедешь». Но вместо этого я неожиданно для самой себя тянусь к его щеке.

В самый последний момент Эдриан поворачивает голову, и поцелуй приходится на его губы.

Я замираю на несколько секунд, а затем отстраняюсь. Пока я думаю, как разрядить обстановку, Эдриан сам тянется к моим губам. Он целует меня долго и настойчиво, словно специально оттягивает момент, когда нам предстоит расстаться.

Зарывшись пальцами в его волосы, я прикрываю глаза, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным с Эдрианом. Его теплые губы и сильные руки, нежно касающиеся моего лица, заставляют меня желать этого мужчину каждой клеточкой своего тела.

В отличие от меня, Эдриан не спешит. Он первым разрывает поцелуй и медленно отстраняется, а я в очередной раз остаюсь наедине со своими запретными желаниями.

– Увидимся, – бросаю я и пулей вылетаю из автомобиля, надеясь лишь на то, что в полумраке салона Эдриан не заметил, как покраснели мои щеки от одной лишь мысли о том, чтобы отдаться ему прямо в той машине.

– Ты кое-что забыла, – напоминает Эдриан, выходя следом за мной.

– Разве? – удивляюсь я, хлопая по карманам брюк. Телефон на месте. Сумочки или рюкзака у меня с собой не было. Не понимаю, о чем он.

Эдриан обходит автомобиль и открывает багажник. Только сейчас я вспоминаю, что в начале прогулки нас было трое. Увы, потом я была слишком занята, чтобы заметить исчезновение своего нового друга. 

– Точно, – хихикаю я, подходя к Нельсону и останавливаясь в паре шагов от него. – Как я могла забыть про Эдриана младшего?

Обхватив игрушку одной рукой, Эдриан пытается закрыть багажник, но у него это не получается. Вздохнув, он сильнее прижимает к себе плюшевого тигра и наконец захлопывает дверцу.

«Давай обниматься».

– Черт! – отшатнувшись, Эдриан начинает оглядываться по сторонам, не сразу понимая, что произошло.

Я не могу удержаться от смеха, видя замешательство на его лице. 

– Боже, Эд, не говори мне, что ты испугался, – склонив голову набок, я с широкой улыбкой наблюдаю за мужчиной.

Посадив Эдриана младшего на капот своего автомобиля, Нельсон несколько секунд озадаченно смотрит на игрушку. На этот раз он намеренно надавливает на то место, откуда доносился звук, и снова слышит предложение, от которого невозможно отказаться.

– Чего только не придумают, – качает головой он, а затем поворачивается ко мне.

– Слышал, что сказал Эдриан младший? – улыбаюсь я. – Давай, он ждет.

– Не дождется, – усмехнувшись, бросает Эдриан и, заметив, что тигр завалился набок, пытается снова привести его в вертикальное положение.

Я наблюдаю за этой картиной и чувствую, что просто обязана запечатлеть столь необычный момент. Достав смартфон из кармана, включаю камеру и делаю снимок.

Услышав щелчок, Эдриан оборачивается.

– Нет, нет, нет. Даже не думай, – протестует он, а я за это время успеваю сделать еще несколько снимков.

– Да перестань, – я смотрю в экран, выбирая более удачное фото. – Ты что, не любишь фотографироваться?

– Это еще мягко сказано, – отвечает он, на что я закатываю глаза.

Эдриан подходит ко мне и, кивнув на смартфон, протягивает руку.

– Ладно, сейчас удалю, – уступаю я, не желая спорить с ним еще и из-за этого.

– Да я не об этом. Дай посмотреть.

Я отдаю ему гаджет и, спустя несколько секунд слышу то, чего совсем не ожидала:

– Ладно, оставь.

Он возвращает мне телефон и улыбается, заметив в моих глазах удивление.

– Что? Это не самые худшие фотки в моей жизни.

– Не верю, что ты когда-то плохо получался на фотографиях, – убрав смартфон в карман, я направляюсь к тигренку и после нескольких попыток убеждаюсь, что поднять его будет не так просто, как могло показаться на первых взгляд.

Обернувшись, замечаю, что Эдриан наблюдает за мной, приложив указательный палец к губам и, похоже, с трудом сдерживая смех.

– Видимо, приручить этого зверя под силу только тебе, – говорю я и отхожу от машины.

Усмехнувшись, Эдриан без проблем снимает тигра с капота, а я тем временем достаю ключи. Открыв дверь, пропускаю Нельсона вперед и, нащупав в темноте выключатель, наконец включаю свет.

– Отнеси наверх, – прошу я, а сама тем временем направляюсь на кухню. 

Несмотря на то, что на протяжении дня в моем желудке не было ничего, кроме сахарной ваты, сильного голода я не испытываю. Открыв холодильник, достаю апельсиновый сок и разливаю его по стаканам.

Телефон в кармане начинает вибрировать, и я, поставив коробку на стол, спешу как можно скорее ответить на звонок.

Желание вести беседу мгновенно пропадает, когда я вижу на экране всего одно слово.

«Папа».

Вчера утром он заявил, что должен срочно уехать в Хьюстон. Уверена: его предупредили о предстоящей командировке, но посвящать меня в свои планы отец не спешил. Впрочем, как и всегда. 

Когда я вернулась из университета, отца уже не было дома. Он не позвонил мне, чтобы сообщить, как добрался до места назначения. Да что уж там, даже смс не прислал. Он и раньше этого не делал. Я всегда первая интересовалась тем, как прошел полет, а в ответ получала лаконичное «Нормально». Я искренне волновалась за отца, а я ему было плевать.

Сомневаюсь, что сейчас ему вдруг стало интересно, как у меня дела. И еще больше сомневаюсь в том, что сказала бы отцу правду, если бы он все же задал этот вопрос. В самом деле, не рассказывать же ему увлекательную историю, как мои однокурсники обвинили меня в рассылке компрометирующего ролика, как девушка, считавшая меня личным врагом, свела счеты с жизнью и как меня сделали главной подозреваемой в этом запутанном деле. А ведь не прошло и двух дней с момента его отъезда. Боюсь представить, что будет дальше.

Отклонив вызов, я беру стаканы и поднимаюсь наверх. Открываю дверь и едва не врезаюсь в выходящего из комнаты Эдриана.

– Уже уходишь? – спрашиваю я.

Эдриан кивает, а я тем временем протягиваю ему стакан.

– Спасибо.

– Заступишь в ночную смену? 

– Нет, поеду домой.

Прижав руку к груди, я округляю глаза, всем своим видом демонстрируя ему свое удивление.

– Вы умеете шокировать, доктор Нельсон, – иронично усмехнувшись, я прохожу в комнату. Достаю из кармана телефон и, не найдя на тумбочке зарядное устройство, начинаю один за другим выдвигать ящики.

Вибрация смартфона заставляет меня отвлечься от своего занятия. 

Похоже, отец не намерен сдаваться. Ну и плевать. Я тоже могу вести себя так, как он. 

Сбрасываю вызов и как ни в чем не бывало начинаю перерывать нижний ящик.

Не проходит и десяти секунд, как я снова слышу этот звук. Сделав глубокий вдох, продолжаю поиски, стараясь не обращать внимания на никак не замолкающий гаджет. Все равно с минуты на минуту разрядится.

Обернувшись, ловлю на себе сосредоточенный взгляд Эдриана.

– Что?

– Не возьмешь? – интересуется он, кивая на смартфон.

Вместо ответа я беру телефон и, нажав «отклонить», бросаю его на кровать.

– Это мой отец, – говорю я и, пожав плечами, добавляю: – У нас с ним непростые отношения. И что-то мне подсказывает, что скоро станут еще хуже.

– Есть основания? – интересуется Эдриан.

Не знаю, стоит ли посвящать Нельсона в детали этой истории. С одной стороны, мне хочется выговориться. Но с другой – получается, что я снова поделюсь с Эдрианом чем-то сокровенным, а взамен не получу ничего. Он практически не рассказывает о себе, зато обо мне знает едва ли не больше тех, с кем я знакома на протяжении многих лет. Странно, что я вообще задумалась над этим. У нас ведь не соревнование, где победителем станет тот, кто расскажет больше фактов из своей биографии. И все же порой я задаюсь вопросом: что движет Эдрианом, когда он делает для меня столько всего, сколько порой не делали даже близкие люди?  

– Моему отцу предложили какой-то крупный проект в Хьюстоне, – начинаю я и, заметив выглядывающий из-под одеяла шнур от зарядного устройства, спешу как можно скорее «вернуть к жизни» свой телефон. – Пока его разработка займет две недели, а потом, если все пройдет хорошо, он переедет туда насовсем.

– Ты будешь жить одна?

Я киваю и в ту же секунду замечаю в глазах Эдриана нотки сомнения. Скрестив руки на груди и прислонившись спиной к дверной панели, мужчина продолжает молчать. Вот только мне известно, что скрывается за этим молчанием. Эдриан снова беспокоится за меня. А вернее, за мое состояние.

– Знаю, о чем ты думаешь, – откинув край одеяла, я сажусь на кровать и поджимаю под себя ноги. – Сомнительная перспектива для той, кто засыпает на ходу. 

Усмехнувшись, я опускаю взгляд на свои пальцы и замечаю, что снова тереблю браслет, которого уже однажды едва не лишилась из-за своей привычки. 

– Если честно, я тоже с трудом представляю, как буду справляться без отца. Поэтому и злюсь, – признаюсь я. – С другой стороны, мне не хочется, чтобы он жертвовал карьерой ради меня. Отец обожает архитектуру и все, что с ней связано. Не нужно лишать его единственной радости в жизни.

– Может, он ждет, когда ты окончишь университет и переедешь к нему? – предполагает Эдриан.

Его слова заставляют меня задуматься. Вдруг отец действительно решил начать все с нуля? Может, он и вправду считает, что так будет лучше для нас обоих?

Мысль о том, чтобы покинуть Даллас, не вызывает у меня радости. Скорее, напротив, угнетает.

– Возможно, – произношу я и сразу добавляю: – Вот только я ни за что не соглашусь.

– Почему?

– Не смогу привыкнуть к новому месту. Несмотря ни на что, я люблю этот город. К тому же здесь мои друзья. Не хочу расставаться с ними. Если отец решит переехать – это его право. Меня он не переубедит.

Эдриан понимающе кивает, а я вдруг задаюсь встречным вопросом:

– А ты бы переехал в другое место?

– Если бы были основания – да.

– Какие основания?

– Карьерные возможности. 

Можно было и не спрашивать. И так понятно, что других причин для него в принципе не существует.

– Я думала, тебя вполне устраивает наш медицинский центр, – бросаю я и тянусь к стоящему на тумбочке стакану.

– Так и есть. Но останавливаться на достигнутом я не собираюсь.

Последняя фраза заставляет меня улыбнуться. Я слишком часто слышала эти слова. Вот только тогда они звучали из уст другого человека.

– Говоришь прямо как мой отец, –  на выдохе произношу я, поглаживая пальцами прохладную поверхность стакана. – В чем-то вы с ним похожи. Но… надеюсь, не во всем.

Не знаю, как отреагировал на эти слова Эдриан. С учетом того, что мои отношения с отцом оставляют желать лучшего, его вполне могла задеть эта фраза.

Мужчина не задает вопросов и никак не комментирует мое замечание. Хотя чему тут удивляться? Пора привыкнуть, что, в отличие от меня, этот человек не озвучивает мысли вслух.

– Иногда мне кажется, что я ему только мешаю, – я не планировала делиться с кем-то этой теорией, но раз уж у нас сегодня день откровений, то почему бы и нет? – Отец бы достиг большего, если бы не был вынужден возиться со мной.

– Ты слишком много на себя берешь, – подает голос Эдриан и, заметив мой непонимающий взгляд, продолжает: – Постоянно винишь себя даже в том, в чем твоей вины нет и быть не может. Как вообще так можно жить?

– А разве я не права? – горько усмехнувшись, я опускаю глаза и в очередной раз за сегодня начинаю ненавидеть себя. Только теперь не за какие-то поступки, а просто за свое существование. – Ты не представляешь, сколько возможностей он упустил из-за меня. Из-за того, что пытался быть хорошим отцом. Сначала в одиночку поднимал на ноги Спенсера, пытаясь обеспечить ему лучшее будущее, а теперь возится со мной, чтобы у меня было хоть какое-то будущее.

– В жизни порой приходится чем-то жертвовать, – внезапно выдает Эдриан. – Это не значит, что брать вину за его решения нужно на себя.

– Странно слышать такое от тебя. Мне казалось, ты понимаешь моего отца, как никто другой.

– Понимаю. И какое бы решение он ни принял, это будет его выбор, – на пару секунд Нельсон замолкает, а затем произносит слова, которые я совсем не ожидала от него услышать: – Вот только мне кажется, что ты при любом раскладе не примешь его. Если отец выберет тебя, ты будешь винить себя в том, что снова лишила его возможностей. Если же карьеру – решишь, что он бросил тебя.

А ведь Эдриан прав. При любом раскладе я увижу лишь негативную часть. Сначала попытаюсь переложить вину на отца, а когда пойму, что это бессмысленно, снова начну ненавидеть себя. Наверное, это превратилось в привычку. За долгие годы такая оценка ситуации стала для меня нормой, и я понятия не имею, что с этим делать.

– А как бы ты поступил на его месте? – решаю поинтересоваться я. – Если бы тебе пришлось выбирать между семьей и карьерой, что бы ты выбрал?

– Мне бы не пришлось выбирать, – уверенно заявляет Эдриан. – У меня нет семьи.

– Но будет когда-нибудь.

– Не факт.

Меня забавляет его категоричность. 

– Вот встречу тебя лет через десять и припомню эти слова, – обещаю я и, сделав глоток освежающего напитка, отстраняю стакан.

– Обязательно, – улыбается он, едва приподнимая уголки губ. – Ладно, Эвелин, доброй ночи.

– Эдриан, подожди. 

Он оборачивается, а я, сделав глубокий вдох, встаю с кровати.

– Я задам тебе один вопрос. Ответь честно, ладно?

Эдриан пристально смотрит мне в глаза, словно пытаясь понять, что на меня нашло. Впрочем, этот вопрос лучше задать ему. Что нашло на него в тот день, когда он решил ни с того ни с сего поверить малознакомой девушке, а потом и вовсе стать для нее личным водителем, адвокатом и телохранителем в одном флаконе?

– Почему ты до сих пор со мной? Твоя обязанность заботиться обо мне прекратилась в тот момент, когда меня выписали из больницы. А ты продолжаешь по сей день, – слегка склонив голову набок, я внимательно слежу за его реакцией. – Какой у тебя мотив, Эдриан?

На миг в его взгляде мелькает непонимание. Видимо, не ожидал, что я задам этот вопрос.

– Его нет, – отвечает Нельсон, но почему-то мне по-прежнему кажется, что все не так просто.

– Разве так бывает? – скептически хмыкнув, интересуюсь я. – В наши дни все решает выгода. А твои поступки напоминают какую-то затянувшуюся благотворительную акцию. В чем подвох?

Скрестив руки на груди, Эдриан медленно направляется ко мне. Я смотрю в его глаза, ожидая признания, но вместо этого слышу:

– Ни во всех действиях нужно видеть подвох, Эвелин, – ровным тоном произносит он, останавливаясь в паре шагов от меня. – И не в каждом поступке искать мотивы.

– Все дело в сочувствии? – не отступаю я. – Признайся, ты жалеешь меня?

Сделав глубокий вдох, Эдриан прижимает пальцы к переносице и на пару секунд прикрывает глаза. Похоже, его начинает выводить из себя этот допрос.

– Нет.

– Тогда зачем ты это делаешь?

– Потому что хочу, – отчеканивает он. – Потому что могу. 

Эдриан отходит от меня и садится в кресло в дальнем углу комнаты. Я смотрю на мужчину и мысленно спрашиваю у себя, зачем вообще завела разговор на эту тему?

Наверняка Эдриан решил, что я не доверяю ему. А мне ли не знать, какую боль причиняют чужие сомнения?  Сама ведь столкнулась с этим, когда рассказала друзьям о своих видениях. Только Эдриан не поставил мои слова под сомнение, и вот чем я отплатила ему за это…

Опустив глаза, я молча плетусь к шкафу и, распахнув дверцы, достаю футболку и пижамные шорты. Пожалуй, сейчас мне как никогда нужен сон. 

Скидываю кеды и, стянув с себя футболку, принимаюсь за джинсы. Знаю, что Эдриан по-прежнему наблюдает за мной, но, к своему удивлению, не чувствую ни капли смущения. Довольно странно для человека, который не так давно краснел от одного лишь упоминания его имени.

– Знаешь, Эвелин, то, что я сделал, – это лишь малая часть того, чего ты заслуживаешь.

Его слова заставляют меня отвлечься от размышлений. Эдриан и раньше недооценивал свои поступки, а сейчас и вовсе отозвался обо всех действиях так, словно это пустяк.

– Ты делаешь намного больше, чем я заслуживаю, – тихо выдыхаю я, сминая в руках футболку.

– И сделал бы больше, если бы мог.

В зеркальной дверце шкафа я встречаюсь со взглядом Эдриана: внимательным, задумчивым и отчего-то печальным.

Твои поступки бесценны, Эдриан. Жаль, что ты отказываешься это признавать.

Я не стану переубеждать его. В конце концов, это не в моей власти. Сейчас мне хочется просто отвлечься от болезненных воспоминаний и тяжелых размышлений. А еще… я хочу, чтобы Эдриан сделал то же самое. Хотя бы на время.

Отбросив футболку, я снова открываю шкаф и почти сразу нахожу вещь, которую не надевала уже очень давно. Полупрозрачная кружевная сорочка черного цвета, которую я едва ли решилась бы продемонстрировать кому-то, кроме своего парня. Я до сих пор не могу ответить на вопрос, что происходит между мной и Эдрианом, но сейчас не хочу думать об этом.

Даже не глядя в зеркало, я ощущаю на себе его взгляд. Закусив губу, медленно надеваю сорочку, а затем поворачиваюсь к Эдриану.

– Ну так поделись. Что бы ты сделал для меня? – не прерывая зрительного контакта, я подхожу к Эдриану и, удобно устроившись на его коленях, загадочно улыбаюсь. – Или правильнее сказать, «со мной»?

Склонив голову набок, терпеливо ожидаю ответа. Интересно, он снова проявит сдержанность или на этот раз поделится со мной своими фантазиями? Надеюсь, Эдриан выберет второе и в скором времени убедится, что мечты имеют свойство сбываться.

Он опускает глаза, но продолжает молчать. Наверняка стесняется сказать вслух. Признаюсь, это даже умиляет.

– Ну же, Эд, у тебя наверняка есть какая-нибудь мечта. Расскажи мне, о чем ты мечтаешь больше всего на свете?

– Больше всего на свете… – задумчиво повторяет он и с шумом втягивает воздух.

Я прокручиваю в голове разные варианты, но даже не догадываюсь, насколько сильно меня поразит его ответ.

– Вылечить тебя.

Эдриан поднимает взгляд, и я замечаю в глазах мужчины несвойственное ему отчаяние. Он словно винит себя за то, что ничем не может помочь мне.

Я поджимаю губы и стараюсь выдавить из себя улыбку, но, ощутив влагу на щеках, понимаю, что это бессмысленно.

Даже в такие минуты он думает о том, как избавить меня от этой болезни. Понимает, что такие размышления ни к чему не приведут, но не позволяет себе забыть о проблеме. Моей проблеме, которую он принял к сердцу ближе, чем свои собственные.

– Прости, – качает головой он. – Не стоило напоминать.

– Дело не в этом. Просто… мне еще никто не говорил таких слов.

Смахнув слезы, я обнимаю его за шею и все же заставляю себя улыбнуться.

– Знаешь, мне кажется, я уже нашла лекарство.

– Если ты про «Модафинил», то я не считаю, что…

– Я про тебя.

Эдриан смотрит на меня с непониманием, и я решаю поделиться с ним некоторыми наблюдениями.

– В последнее время приступов стало меньше. Раньше я могла засыпать по четыре, а то и пять раз за день. А за последнюю неделю это случалось намного реже.

Я не лгу, когда делюсь с ним этой информацией. Да, мое самочувствие оставляет желать лучшего, но, по сравнению с тем, что было раньше, это уже можно считать успехом.

– И все же…

– И все же это прогресс, – перебиваю я. – Вы, доктор Нельсон, умеете лечить без таблеток. Одним своим присутствием облегчаете симптомы.

– Не знал, что обладаю такой способностью, – усмехнувшись, отвечает он.

– Теперь знаешь, – я оставляю на губах Эдриана легкий поцелуй и опускаю голову на его плечо. – Останься со мной сегодня.

– Где-то я уже это слышал, – шепчет он, опаляя мою кожу горячим дыханием. – Такими темпами я забуду дорогу домой.

– Ничего страшного, – заявляю я и поднимаюсь на ноги. – Ты всегда можешь прийти ко мне. 

Он улыбается и качает головой, а я тем временем направляюсь к прикроватной тумбочке. Выдвинув нижний ящик, достаю оттуда маленький серебристый пакетик, а затем снова возвращаюсь к Эдриану. 

– А еще… – шепчу я, снова забираясь к нему на колени, – можешь закончить то, что начал вчера.

Эдриан не отрывает взгляд от моих глаз, а я тем временем кладу пакетик в карман его белоснежной рубашки. Выдохнув в мои губы, он обнимает меня за талию и прижимает к себе. Через ткань брюк я чувствую его возбуждение и начинаю ерзать на его коленях.

– Уверена, что хочешь? – мужчина пристально смотрит в мои глаза, и этот властный, наполненный непоколебимой решимостью взгляд, сводит меня с ума.

– Не представляешь, насколько сильно, – шепчу я, ощущая, как кровь приливает к щекам, а мышцы живота сжимаются в сладостном предвкушении.

Слышу, как Эдриан разрывает упаковку и, сгорая от желания, считаю секунды до того момента, когда мы переступим эту черту.

– Приподнимись, – приказывает он, и я безоговорочно подчиняюсь.

Мои пальцы тянутся к пуговицам на его рубашке. Хочется как можно скорее избавить Эдриана от одежды, прикоснуться к его широкой груди, ощутить биение сердца под своими пальцами. Не знаю, есть ли в нем место для меня, но размышлять об этом сейчас не собираюсь.

Его губы находят мои, и я, прикрыв глаза, утопаю в этом пьянящем поцелуе. Пальцы Эдриана скользят по внутренней стороне моего бедра, и я, изнемогая от желания, тихо постанываю в его губы. Жар его дыхания обжигает чувствительную кожу, а сильные мужские ладони грубо сжимают ягодицы. 

Эдриан внимательно следит за моей реакцией, а я вдруг осознаю, что мои попытки сохранить хотя бы каплю самообладания вдребезги разбиваются о лед, покрывший каждый уголок его души, и сгорают в пламени, бушующем в его сердце. Я нахожусь во власти этого мужчины с тех пор, как стала пленницей своих чувств. Сильных, искренних и, хотелось бы верить, что не безответных.

Торопливо расстегивая пуговицы, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не потерять контроль. Хочется сорвать с него эту ткань, мгновенно открывая доступ к телу, но вместо этого я продолжаю упускать драгоценные мгновения, отделяющие наши тела друг от друга.

Ладони Эдриана скользят по моей спине. Он запускает пальцы в мои волосы и слегка тянет вниз, заставляя меня поднять голову. Не спеша прокладывает дорожку поцелуев, едва касаясь губами кожи. 

Каждое его прикосновение, каждый поцелуй, подобно электрическим импульсам, вызывают дрожь в моем теле. Эдриан знает об этом. Знает о том, как довести меня до исступления, и намеренно продолжает игру, в которой правила известны только ему одному.

На выдохе произношу его имя, давая понять, что больше не могу ждать. Я хочу принадлежать Эдриану без остатка. Хочу слышать стоны, наблюдать за тем, как его самообладание уступает место безудержному желанию, и знать, что причиной этому явлюсь я.

Видя мое нетерпение, Эдриан отодвигает тонкое кружево моего нижнего белья, а я, не теряя времени, беру инициативу в свои руки. С моих губ срывается громкий стон, когда я ощущаю глубину проникновения. 

– Не спеши, – шепчет Эдриан и нежно касается кончиками пальцев моей щеки.

Мужчина подается мне навстречу, задавая темп, и я чувствую, как мое тело плавится в его руках. Держась за плечи Эдриана, я продолжаю двигаться, медленно вбирая в себя каждый дюйм его безупречного тела.

Эдриан цепляет края моей сорочки, и я поднимаю руки, помогая ему избавить меня от одежды.

Его горячие, чуть влажные губы, касаются моей шеи. Он спускается поцелуями ниже, и я тихо выдыхаю, ощущая его дыхание на своей груди.

– Сними его, – шепчет Эдриан и медленно тянет вниз бретельку моего бюстгальтера.

Не прерывая зрительного контакта, я выполняю его просьбу. Эдриан рассматривает меня с вожделением и даже некоторым восхищением. Я даже не думала, что он может смотреть на кого-то так, как сейчас на меня.

Мужчина начинает поочередно покрывать поцелуями мои груди. Он припадает губами к набухшим соскам, ласкает языком чувствительную кожу, заставляя тело дрожать в сладкой истоме.

Его движения становятся более властными, более резкими, и я уже не пытаюсь сдерживать стоны. Мне нравится его нежность и грубость. Нравится, как он смотрит на меня, как прикасается ко мне и как заставляет забывать обо всем на свете. Его забота и внимание трогают до глубины души, а умение находить выход из любой ситуации вызывает восхищение. Может, Эдриан и неидеален, но для меня это не имеет значения. Он нравится мне любым, хотя, наверное, это не совсем подходящее слово, чтобы описать мои чувства к нему. 

Я накрываю губы Эдриана своими, желая выразить через этот поцелуй то, что не решусь сказать вслух. Он сильнее прижимает меня к себе и, напрочь забыв о нежности, вновь набирает темп. 

Я вскрикиваю, почувствовав, как горячая волна наслаждения разливается по моему телу, а мышцы живота снова и снова сокращаются, вызывая у меня дрожь.

Учащенное дыхание мужчины смешивается с моими стонами, а сжатые в тонкую полоску губы говорят о том, что он находится на грани. 

Ладони Эдриана до боли сжимают мои ягодицы, а толчки становятся более отрывистыми. С его губ срывается стон, и я прикрываю глаза, чувствуя, как его горячая плоть пульсирует внутри меня.

На протяжении нескольких секунд я пытаюсь прийти в себя. Капли пота стекают по моей шее, а неровное дыхание никак не желает приходить в норму. Поднимаю взгляд и, улыбнувшись, целую Эдриана в кончик носа. Усмехнувшись, он откидывается на спинку кресла и тянет меня к себе. 

– Вы умеете срывать крышу, мисс Нортон, – шепчет он, не спеша перебирая мои волосы.

– Вы тоже не промах, доктор Нельсон, – с улыбкой отмечаю я, поглаживая его по груди.

Он награждает меня еще одним поцелуем, а затем начинает застегивать рубашку.

– Схожу в душ, – говорю я, поднимаясь с его колен. Достаю из шкафа халат и на выходе из комнаты бросаю: – Присоединяйся.

– Только после вас, – многозначительно отвечает он. Наверняка решил, что это намек на продолжение. Что ж, я бы была не против.

Стоя под горячими струями воды, я размышляю о произошедшем. Поверить не могу, что это случилось. Поверить не могу, что с ним. Пожалуй, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Провожу кончиками пальцев по шее и прикрываю глаза, вспоминая каждый его поцелуй. Я никогда не испытывала настолько ярких ощущений. Эдриан стирает любые границы, разрушает барьеры и позволяет мне почувствовать себя желанной.

Не знаю, станет ли эта ночь началом чего-то нового, или наутро будет воспринята нами лишь как неконтролируемая вспышка страсти. Как бы там ни было, я ни о чем не стану жалеть и навсегда сохраню это мгновение в своей памяти.

Спустя пятнадцать минут я выхожу из душа и, на ходу кутаясь в махровый халат, спешу вернуться в свою комнату.

– Ванная свободна. Милости прошу, – иронично провозглашаю я и, открыв дверь, замираю на пороге. 

Эдриан не замечает моего присутствия. Его глаза закрыты, голова слегка наклонена набок, а глубокое размеренное дыхание нарушает ночную тишину.

Некоторое время я с улыбкой наблюдаю за спящим мужчиной, а затем прохожу в комнату, тихо прикрыв за собой дверь. Остановившись напротив Эдриана, я молча рассматриваю его лицо и чувствую, как сердце переполняется нежностью.

Этот холодный и неприступный человек сейчас выглядит на удивление безмятежным и уязвимым. Его не занимают тревожные мысли, он свободен от проблем и забот. Жаль, что такая роскошь доступна ему лишь во сне.

Стараясь не шуметь, я осторожно ступаю по прохладному паркету и открываю дверцы шкафа. Достаю оттуда теплый плед и заботливо укрываю мужчину. С трудом сдерживаюсь, чтобы не протянуть руку, не провести кончиками пальцев по красивому лицу и не оставить на губах Эдриана легкий поцелуй. Я обязательно сделаю это, когда он проснется. Сейчас мне не хочется нарушать его покой. 

Надеваю пижаму и забираюсь на кровать. Выключив свет, я закрываю глаза, но еще долго не могу заснуть. Вместо этого размышляю над тем, как изменилась моя жизнь с тех пор, как я встретила Эдриана, и прихожу лишь к одному выводу:

Пока он рядом со мной, я чувствую себя счастливой. Что бы ни случилось, какие бы испытания не встречались на моем пути, я знаю, что он не оставит меня, и мысль об этом не позволяет мне опустить руки. Он дарит мне надежду. И может, именно она станет моим спасением, когда не останется ничего другого.

* * *

Резкое освещение ослепляет, но я по-прежнему не могу найти источник света. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь, но не вижу ничего, кроме белых стен.

Меня пугает эта пустота. Пугает неизвестность и осознание того, что я здесь совсем одна. Нужно найти выход из этого места, и как можно быстрее.

То, что поначалу казалось мне маленькой комнатой, превратилось в длинный коридор. Шаг за шагом я двигаюсь вперед, не имея ни малейшего понятия, куда приведет меня эта дорога. 

Я слышу слабый скрип и, обернувшись, замечаю несколько дверей. Напротив одной из них вижу человека. Он стоит спиной и, кажется, даже не подозревает о моем присутствии.

– Кто ты? – спрашиваю я, медленно приближаясь к незнакомцу.

Он поворачивается ко мне, и я застываю на месте, не веря своим глазам.

– Спенсер… – его имя срывается с моих губ, а сердце пропускает удары с бешеной скоростью.

Брат выглядит так же, как семь лет назад. Лишь мертвенно-бледная кожа и синева на губах напоминают мне о том, что передо мной стоит не живой человек, а покойник. 

Спенсер делает шаг в мою сторону, но я инстинктивно отступаю назад, чувствуя, как страх сдавливает горло.

– В чем дело? – как ни в чем не бывало интересуется он.

– Ты… ты умер, – отвечаю я, а слезы тем временем, не спросив разрешения, градом катятся по щекам.

– Умер, – задумчиво произносит он, будто пробуя слово на вкус, а затем поднимает голову и, в упор глядя в мои глаза, добавляет: – Из-за тебя.

Кажется, я перестала дышать. Отрицать свою вину было бессмысленно, и я давно смирилась с тем, что эта ошибка будет преследовать меня на протяжении всей жизни, но почему-то именно сейчас боль накатила с новой силой.

– Я… я не хотела, – сквозь слезы шепчу я. – Не знала, что так выйдет. Спенсер, прошу, прости меня. Если бы я могла что-то изменить…

– Ты так ничего и не поняла.

Я вздрагиваю, услышав голос за своей спиной. Оборачиваюсь и едва не теряю дар речи.

– Марк?..

– А что, не похож? – парень растягивает губы в дружелюбной улыбке, но его взгляд выражает истинные эмоции. Он смотрит на меня с такой ненавистью, словно в его смерти тоже виновата я.

– Помнишь, о чем я предупреждал тебя, Эвелин? – спрашивает он, и я вспоминаю свое первое видение. То самое, которое предшествовало его смерти.

– Не пытайся ничего изменить, – с трудом проглотив ком в горле, выдавливаю я.

– Помнишь, что ты сделала после? – Марк подходит ближе, и я чувствую, как меня обдает холодом.

– Я попыталась.

– И будешь делать это снова и снова, – заявляет Спенсер, в то время, как за его спиной открывается очередная дверь. 

Я не решаюсь поднять взгляд. Слишком хорошо знаю, кого увижу перед собой. 

– И всякий раз будешь проклинать себя за свои решения, – в голосе девушки звучит злая насмешка. Ее манера поведения не изменилась даже после смерти.

Дэгни останавливается рядом с Марком и, склонив голову набок, загадочно улыбается.

– Как думаешь, Эвелин, из-за кого я сейчас здесь?

– Я не виновата в твоей смерти. Ты свела счеты с жизнью. Это был твой выбор, – впервые за все это время в моем голосе звучит уверенность. Впрочем, уже через секунду я начинаю сомневаться в своих словах.

Дэгни переглядывается с Марком, и в следующую секунду они оба заливаются смехом. Слишком неестественным, странным и даже зловещим.

– У нас никогда не было выбора, – отвечает Марк. – Бросая вызов смерти, его делала ты.

– И вот, к чему это привело, – снова подает голос Спенсер.

Сперва я слышу тихий щелчок, а затем замечаю, что в этом помещении есть еще один коридор. Он не был освещен все это время, зато сейчас его сияние заметно даже издалека.

– И вот, к чему приведет, – Дэгни кивает в сторону ярко освещенного тоннеля, и я на негнущихся ногах направляюсь в неизвестность.

Кажется, этот коридор не имеет ни начала, ни конца. По обеим сторонам расположены двери. Мои попытки открыть их оказываются тщетными, и я начинаю понимать почему. Тело пробивает мелкая дрожь. Не столько от страха, сколько от безнадежности.

– Что за этими дверями? – мой голос дрожит, когда я задаю этот вопрос. Вопрос, на которой уже знаю ответ.

– Лучше спроси «кто», – отвечает Спенсер.

– Последствия твоих будущих решений, – добавляет Марк.

– Твое персональное кладбище, Эвелин, – посмеивается Дэгни.

Я отшатываюсь в сторону и, не устояв на ногах, падаю на холодный пол. Голоса Марка, Спенсера и Дэгни продолжают звучать в голове, а осознание того, что за каждой из этих дверей находится кто-то из моих близких, родных и друзей, сводит с ума.

Я прижимаюсь к стене и, обхватив голову руками, закрываю глаза, не в силах больше бороться с этим кошмаром. С моих губ слетает нечеловеческий крик, но даже он не способен заглушить голоса, звучащие отовсюду.

Чьи-то ледяные пальцы касаются моей шеи, и я снова вижу перед собой перекошенное от гнева лицо Марка.

– Я предупреждал тебя! Это твоя вина! Ты запустила эту цепочку! 

Марк продолжает до боли сжимать мою шею, и у меня не остается сил сопротивляться. Я с надеждой смотрю на брата, но тот и не думает помогать мне.

В этот момент я мечтаю лишь о том, чтобы этот кошмар как можно быстрее закончился. Они убьют меня. Но, может, оно и к лучшему. Тогда мне не придется наблюдать за тем, как будут умирать остальные.

– Эвелин, проснись!

Я узнаю этот голос. Он не принадлежит ни одному из тех, кто сейчас находится со мной, но звучит настолько близко, что я позволяю себе поверить в то, что этот человек рядом.

– Тебе никто не причинит боль. Это всего лишь сон.

Хватка на моей шее ослабевает, и я делаю глубокий вдох, стараясь прийти в себя. Впервые за все время я замечаю страх в глазах своих спутников и понимаю, что они тоже слышат это.

– Эвелин, прошу, вернись ко мне…

Если бы я могла, Эдриан. Если бы только могла…

Спенсер качает головой и протягивает мне руку.

– Останься с нами, Эвелин, – предлагает он. – Помнишь, как в детстве мы обещали друг другу, что всегда будем вместе? 

– Помню, – шепчу я, сморгнув скопившиеся в уголках глаз слезы. – Вот только я обещала это своему брату.

– Я и есть твой брат.

Я мотаю головой и наконец осознаю, что люди, стоящие передо мной, – не более, чем плод моего воображения. Очередной сон. Эдриан прав: они ничего не могут мне сделать.

– Ты – не мой брат, – произношу я, глядя в его глаза. – Спенсер никогда не предложил бы мне умереть. 

Страх и замешательство – последнее, что я вижу на лице Спенсера перед тем, как закрыть глаза. Я представляю, как силуэты тех, кого уже нет в живых, рассеиваются, как ярко освещенный коридор  погружается во мрак и как я снова оказываюсь там, где и должна быть. С тем, кто способен вывести меня из тьмы и указать путь, который станет моим спасением.

Отчаянно хватая ртом воздух, я дергаюсь всем телом, пытаясь вырваться из чьей-то хватки.

– Все хорошо. Все в порядке. Эвелин, это просто сон, – Эдриан крепче прижимает меня к себе, не обращая внимания на удары, которые я продолжаю наносить.

Должно быть, я кричала не только во сне, и Эдриан перебрался на кровать, чтобы снова вырвать меня из омута моего прошлого. Прошлого, которое никогда не позволит мне забыть о своих ошибках. 

Из груди вырываются всхлипы, а щеки горят от непрекращающихся слез. 

– Это не просто сон, – шепчу я, содрогаясь от собственных слов. – Они предупреждали меня.

– О чем ты? – тихо спрашивает он, осторожно перебирая пряди моих волос.

– Я запустила цепочку смертей, Эдриан! – выпаливаю я и, выбравшись из его объятий, сажусь на кровати. – Не знаю как, но это правда! Скоро снова кто-то умрет! 

– Эвелин, посмотри на меня, – Эдриан берет мое лицо в свои руки и заглядывает прямо в глаза. – Никто не умрет. Все будет нормально.

Я качаю головой, чувствуя, как горло сдавливает болезненный спазм.

– Не будет. Я видела их. Спенсера, Марка и Дэгни. Они винят в своей смерти меня.

Эдриан осторожно притягивает меня к себе, и я, уткнувшись в его плечо, снова даю волю слезам.

– Ты ни в чем не виновата, – шепчет он. – Ни в чем, слышишь? Тебе нужно успокоиться.

Я снова ложусь на кровать и закрываю глаза. Кровь стучит в висках, а леденящий душу страх не желает отступать. 

– Я принесу воды, – бросает Эдриан.

– Нет, не уходи! – я хватаю его за руку, когда он уже собирается встать с постели. – Пожалуйста, не оставляй меня.

Мне страшно. Страшно, что это снова повторится, если он уйдет. Вряд ли моя психика выдержит подобное испытание второй раз. 

– Ладно-ладно, – он ложится рядом и обнимает мое дрожащее тело. – Я никуда не ухожу, не волнуйся. Я рядом.

Эдриан продолжает шептать мне что-то успокаивающее, но я не слышу его. Из головы не выходит жуткий эпизод. Сон, видение или, может, предупреждение. Я не знаю, какие слова подобрать, чтобы описать увиденное, но понимаю одно:

То, с чем я столкнулась, имеет свои основания.

Мое сердце замирает от одной лишь мысли о том, что в ближайшее время мне вновь придется выбирать. Попытаться спасти чью-то жизнь или, по совету Марка, не вмешиваться в судьбу и просто смириться с тем, что кто-то из моих близких умрет. Я не могу. Не могу допустить этого. А значит, совсем скоро мне снова предстоит бросить вызов смерти. Сделать ход в этой неравной игре. В игре, в которой удача никогда не бывает на моей стороне.