Глава 18. Точка невозврата

Даллас, Техас, сентябрь 2016 года.

– Ты же знаешь: я с этим завязал.

– Ну пожалуйста!

– Нет.

Скрестив руки на груди, я одарила брата осуждающим взглядом, хотя прекрасно знала, что с ним такие приемы не работают. Если Спенсер что-то решил, переубедить его невозможно.

– Как перед дружками выпендриваться и девчонок удивлять, так сразу герой, а как сестре помочь – в кусты, – заявила я и, пытаясь найти поддержку, повернулась к сидящему в кресле парню. – Стив, ну хотя бы ты ему скажи.

Обняв пакет кукурузных палочек, приятель Спенсера меланхолично листал каналы и, похоже, не особо вникал в суть разговора.

– А чего сразу Стив-то? – с набитым ртом пробубнил тот, покосившись в мою сторону.

Если бы взглядом можно было испепелить, Стив бы уже метался по дому в поисках огнетушителя. Ну ничего, я ему это еще припомню. Уолтер до сих пор думает, что кредит на его имя оформили мошенники. Пора рассказать брату Стива, кто на самом деле в тот день отправился в банк с его документами и абсолютной уверенностью в том, что афера увенчается успехом.

– Спенсер, гонки – это ведь неотъемлемая часть твоей жизни, – решила напомнить я, надеясь, что хотя бы этот аргумент заденет его за живое. – Я просто не понимаю, как ты мог взять и в один момент все бросить.

– А что тебя удивляет? – искренне недоумевал брат. – Вспомни, чем все закончилось в прошлый раз. Нас едва не повязали, – остановившись у окна, Спенсер несколько секунд молча смотрел вдаль, а затем повернулся в нашу сторону. – Если кто-то хочет оказаться в тюрьме – вперед, а мне проблемы не нужны.

– Кстати, да, ситуация не очень, – подключился Стив. – Что бы я сказал сокамерникам? «Неудачно покатался на машинках?». Да они же меня засмеют!

Мы со Спенсером переглянулись, а Стив, не обращая на нас никакого внимания, продолжал шуршать упаковкой из-под кукурузных палочек, не теряя надежды найти на дне игрушку.

– Если и отправиться на зону, то за что-то более достойное, – заявил он так, словно перспектива оказаться за решеткой стояла у него на первом месте. – Да, Спенс?

– Заткнись, Стив, – махнул рукой Спенсер. – Эвелин, я не знаю, зачем тебе это надо, но мой ответ – «нет».

– Но я уже согласилась! – выпалила я, и в ту же секунду ощутила на себе удивленные взгляды парней. – Я пообещала, что ты будешь участвовать.

– Чего? – ледяной тон Спенсера не предвещал ничего хорошего. Сейчас наверняка последует поток вопросов, а после – упреков и нотаций.

– Она вывела меня из себя! – поспешила оправдаться я. – Я просто не могла промолчать!

– «Она»? – усмехнулся Стив и бесцеремонно указал пальцем на Спенсера. – Ему предстоит соперничать с девчонкой? 

– Не ему, а вам обоим, – пояснила я. – И не с девчонкой, а с ее парнем.

Стив закашлялся, то ли подавившись кукурузной палочкой, то ли решив показать, насколько сильно его шокировало мое признание.

Сделав глубокий вдох, Спенсер подошел ко мне и, не прерывая зрительного контакта, опустил руки на мои плечи.

– Рассказывай, во что ты ввязалась, – потребовал он, похоже, из последних сил стараясь сохранить спокойствие. – Живо.

* * *

В то время как мои одноклассники с грустью провожали летние каникулы и придумывали причины, чтобы прогулять уроки в первый учебный день, я пружинистой походкой направлялась к воротам школы. Со стороны могло показаться, что я обожаю учиться и именно поэтому сейчас едва ли не бегу на занятия, несмотря на то, что до них было еще сорок минут. Вот только реальная причина заключалась в другом.

В классе я была душой компании и уже привыкла к тому, что мое появление никогда не оставалось незамеченным. Во многом в этом была заслуга Спенсера и Стива. Промышляя нелегальными гонками, парни быстро завоевали популярность среди учеников, а вместе с тем подогрели интерес и ко мне.

Многие хотели дружить с сестрой крутого гонщика. Я догадывалась, что мальчишки просто стремятся через меня подобраться поближе к Спенсеру, чтобы стать частью компании «крутых парней», от которых все сходили с ума. Девчонки преследовали свои цели. Не проходило ни дня, чтобы кто-нибудь из них не задал вопрос: «Спенсер встречается с кем-то?» или «Какие девушки нравятся твоему брату?». И все же мне хотелось верить, что люди тянутся ко мне не только из-за моего окружения. Я с радостью поддерживала даже самые безумные инициативы, могла без проблем найти общий язык с любым человеком и старалась заряжать окружающих позитивом. Разве не это залог популярности в любом коллективе?

Пока Спенсер придумывал массу причин, чтобы отвязаться от навязчивых поклонниц, Стив не упускал ни единой возможности пофлиртовать с очередной девушкой. Этот голубоглазый блондин с ослепительной улыбкой и неиссякаемым запасом энергии становился объектом обсуждений, едва переступив порог школы. 

Ходили слухи, что мы встречаемся, но подобные теории вызывали у меня лишь улыбку. Я и в мыслях не допускала подобного развития событий. И не только из-за того, что Стив был на целых пять лет старше меня и уже задумывался о поступлении в университет в то время, когда я только готовилась отмечать свое четырнадцатилетие. Намного больше меня смущало его отношение к девушкам. В понедельник он мчался с букетом цветов к миниатюрной блондинке, в среду – обнимался с длинноногой брюнеткой, а уже в пятницу – дрался с пацаном с параллели из-за расфуфыренной шатенки. Такое непостоянство вызывало у меня как минимум недоумение, а потому для меня Стив оставался другом, и я сильно сомневалась в том, что когда-нибудь это изменится.

Уверена, Стив и Спенсер еще бы долгие годы посвящали свои жизни одному из самых опасных видов спорта и купались в лучах славы, если бы во время одного из заездов кто-то из зрителей не вызвал копов. Полицейские и до этого были в курсе, где чаще всего проводились нелегальные гонки. Обычно все заканчивалось тем, что организаторы успешно решали проблемы несколькими пачками долларов, а стражи порядка закрывали глаза на то, что творится у них под носом.

На этот раз проверенная годами схема не сработала. Неизвестный сообщил полиции, что один из участников непосредственно перед заездом употреблял тяжелые наркотики. До сих пор не знаю, правда это или нет, но Спенсеру, Стиву и еще дюжине гонщиков пришлось попотеть, чтобы доказать, что они чисты. Больше всех досталось Стиву, который во время задержания рассмеялся в лицо полицейскому, а потом и вовсе начал шутить про «волшебный» порошок.

Несмотря на то, что гонщики отделались штрафом, конфискацией автомобилей и парой нелестных комментариев от блюстителей порядка, Спенсер дал слово, что больше не станет нарушать закон. Стив не разделял его благоразумие и пару раз пытался самостоятельно организовать очередной заезд, вот только Уолтер пресекал любые попытки брата снова нарваться на неприятности, и со временем тот оставил свои криминальные замашки. 

С тех пор прошло полгода, но отношение окружающих к бывшим гонщикам не изменилось. Собственно, как и ко мне. Я по-прежнему была той девчонкой, с которой никому не было скучно и которая могла одним своим присутствием скрасить чьи-то серые будни.

По дороге в школу я размышляла над тем, каким будет мой первый учебный день в этом году. Сейчас я зайду в класс, и моя лучшая подруга Наоми сразу подсядет ко мне. На протяжении урока мы будем обсуждать учителей и строить глазки Ричи, кареглазому мальчишке с забавными кудряшками и застенчивой улыбкой, а со звонком помчимся в ближайший торговый центр, чтобы примерить платья, на которые нам в жизни не хватит денег.

Прогуливаясь по длинному коридору, я заметила своих одноклассниц и ускорила шаг.

– Привет! – бодро поздоровалась я, но в ответ получила лишь пару кивков. 

Многие из них даже не обернулись, увлеченно беседуя с кем-то. Подойдя поближе, я заметила в их компании новенькую. Стройная девушка с большими синими глазами и темно-каштановыми волосами до пояса выглядела так, словно сбежала из модельного агентства. Она что-то рассказывала столпившимся вокруг нее девчонкам, и те, словно загипнотизированные, внимали каждому ее слову.

«Старшеклассница»? – пронеслось в моей голове. Если судить по росту и пышным формам, она точно была старше нас. Вот только странно, что компании своих сверстниц она предпочла моих одноклассниц. Обычно девчонки из старшей школы не горели желанием общаться с теми, кто младше.

Решив не забивать голову ненужной информацией, я заглянула в столовую, чтобы захватить стакан колы и бургер с мясом. Уже стоя в очереди, я снова услышала ее голос.

– Только здоровое питание, – хихикала шатенка, накладывая на тарелку овощи и рассказывая что-то о пользе минеральной воды.

– Теперь понятно, почему у тебя такая потрясающая фигура, – заметил проходящий мимо охранник, и несколько человек в очереди согласно закивали.

Я лишь закатила глаза и, забрав поднос, села в дальнем конце столовой, подальше от этой восходящей голливудской звезды.

Фигура как фигура, нашли что обсуждать.

Листая новостную ленту и опустошая третий стакан колы, я не заметила, как пролетело время. До звонка оставалось три минуты, и я сломя голову помчалась на третий этаж, чтобы не опоздать на урок. 

Сказать, что увиденное поразило меня до глубины души, – ничего не сказать. Наоми, как и всегда, сидела за второй партой, вот только на этот раз явно не ждала меня. Место рядом с ней было занято, и ни кем-нибудь, а той самой выскочкой. Наоми  увлеченно слушала свою собеседницу и даже не заметила моего присутствия, а я так и стояла у двери, мысленно ругаясь на чем свет стоит.

Новенькая задержала взгляд на мне и растянула губы в приветливой улыбке. Я не стала улыбаться в ответ, а лишь переступила порог кабинета, погромче хлопнув дверью.

– О, Эвелин, – наконец обратила на меня внимание Наоми. – Я тебя не заметила.

– Неудивительно, – отозвалась я, подсев к Ричи. – Не против?

Мальчишка покачал головой и снова уткнулся в учебник. 

– Ты бы хоть на переменах отдыхал, профессор, – усмехнулась я.

– Я не устал, – бросил Ричи. – И вообще, как можно устать от физики? Я вчера четыре часа наблюдал за преломлением света. Незабываемые впечатления! Могу показать, если хочешь.

– Не надо, – я коснулась его руки, когда тот уже собирался лезть в портфель. – Я верю.

Ричи пожал плечами, но спорить не стал. И хорошо. Мне хватило прошлого раза, когда он полчаса рассказывал про испарение воды. На пятой минуте у меня заболела голова, а на десятой – захотелось утопиться в стакане, который он принес. Пусть Ричи и дальше наслаждается чудесами физики, только впредь без меня. 

Не успела я открыть оглавление, чтобы отыскать нужный параграф, как в класс зашла миссис Ларсен. Глядя на эту ухоженную блондинку с ярким макияжем и милой улыбкой, можно было решить, что ей не больше тридцати. До чего же было мое удивление, когда один из учеников рассказал, что эта женщина училась в одной школе с его мамой и сейчас ей около пятидесяти. Все-таки генетика – удивительная штука, кто бы что ни говорил.

– Надеюсь, за каникулы вы не забыли, кто я и какой предмет мы с вами будем изучать, – пошутила миссис Ларсен, а затем перевела взгляд на ту, что сидела позади меня. – Но для начала мне бы хотелось познакомить вас с нашей новой ученицей.

Не дожидаясь приглашения, девушка встала из-за парты и направилась к доске. Остановившись рядом с миссис Ларсен, она улыбнулась так, словно вышла на подиум, а мне в десятый раз за утро захотелось закатить глаза.

– Это Изабелла, – представила новенькую миссис Ларсен. – Она с семьей переехала к нам из Хьюстона, и теперь будет учиться с вами. Надеюсь, вы подружитесь.

– Можно просто Белль, – не переставая улыбаться, заявила девушка.

– Подумаешь, принцесса, – фыркнула я и опустила глаза, делая вид, что изучаю параграф.

После того как представление с участием одной звезды было окончено, учительница перешла к теме урока. Миссис Ларсен поинтересовалась, кто сегодня  желает ответить, и в классе повисла тишина. Впрочем, один человек поднял руку еще до того, как прозвучал вопрос. Разумеется, это был Ричи.

– Я знаю, что ты всегда готов, – заметила женщина. – Может, послушаем других?

Похоже, никто не горел желанием рассказывать о преломлении света, и тогда миссис Ларсен решила:

– Тогда сегодня будете отвечать по моему желанию.

Одни начали спешно листать учебник, другие – о чем-то шептаться, а третьи – просто сидели, вжав голову в плечи и надеясь, что это спасет их от ответа.

– Я могу попробовать, – внезапно раздалось за моей спиной, и в ту же секунду по классу прокатился коллективный вздох.

– Пожалуйста, Изабелла, – кивнула учительница.

До этого момента, мне казалось, что лучше Ричи физику в нашем классе не знает никто. Наверное, так было на самом деле. Вот только теперь появилась эта Белль, и от ее ответа отвисла челюсть и у Ричи, и у миссис Ларсен, и еще у половины присутствующих.

– Не только красивая, но и умная, – восхищенно заметил Ричи.

Не знаю почему, но его слова задели меня настолько сильно, что карандаш в моих руках сломался на две части.

– Обычная выскочка, – тихо сказала я. – И чего ей все в рот смотрят?

– Да брось, что она тебе сделала? – спросил Ричи.

– Ничего, но эта Белль мне не нравится. То ли слишком смазливая, то ли слишком пафосная, то ли…

– То ли ты ей просто завидуешь, – перебил меня одноклассник.

Я бросила на Ричи осуждающий взгляд, а пацан лишь усмехнулся.

– Еще скажи, что я не прав. Серьезно, Эвелин, я не вижу оснований для такого поведения. Она тебя не трогала, а ты уже считаешь ее личным врагом.

– Зато ты, похоже, готов записать эту выскочку в подружки, – съязвила я. – Надеюсь, успеешь ей в любви признаться, а то смотри, уведут твою красавицу.

– Вообще-то у нее есть парень, – вздохнул Ричи и с грустью посмотрел на новенькую.

– Только перевелась и уже завела отношения? Признавайся, кто из наших тебя опередил.

– Думаешь, у наших были шансы? – усмехнулся Ричи. – Тот парень – старшеклассник, а еще, насколько мне известно, крутой гонщик.

– Стив? – округлила глаза я. – Она встречается со Стивом?

– Нет. С Дереком. Они познакомились три месяца назад, когда Белль только приехала в Даллас. Он не из нашей школы, если что.

Я вопросительно выгнула бровь, не понимая, откуда у Ричи такая информация.

– Что? – покосился на меня парень, словно прочитав мои мысли. – Они до урока только об этом с девчонками и болтали.

– И как только ты умудряешься одновременно изучать физику и подслушивать чужие разговоры? – покачала головой я.

 – Многозадачность, – пожал плечами Ричи и снова начал тайком поглядывать на Белль.

До конца урока мы молчали. Миссис Ларсен нахваливала новенькую, одноклассники, убедившись в том, что их вряд ли вызовут, сидели в телефонах или спали, а я продолжала злиться, сама не понимая, чем именно вызвана такая реакция.

Как только прозвенел звонок, девчонки снова окружили новенькую, словно она была какой-нибудь знаменитостью, а мои одноклассницы – безумными фанатками. 

– Дерек такой крутой, – с восхищением рассказывала о своем парне Белль. – Многие гонщики отказываются от участия, когда узнают, с кем предстоит соперничать.

– Ой, а пригласишь нас, когда состоится очередной заезд? – попросила Наоми. 

Не так давно эти слова она говорила мне, и я с гордостью приглашала ее на все заезды Спенсера и Стива.

– Конечно, – пообещала Белль. – Вы просто обязаны увидеть победу самого крутого гонщика Далласа!

Последняя фраза стала спусковым крючком. Если до этого момента я старалась сдерживаться, то сейчас окончательно потеряла контроль над своими эмоциями.

– Самый крутой гонщик Далласа – Спенсер Нортон! – вскочив со своего места, заорала я. – Впрочем, ты ведь неместная, поэтому неудивительно, что не знаешь об этом.

Звенящая тишина заполнила собой каждый уголок кабинета. Ричи удивленно приоткрыл рот, Наоми округлила глаза, а Изабелла лишь снисходительно улыбнулась.

– Почему же? Мне известно о том, кто этот парень, – не повышая голоса сказала она. – Вот только, если не ошибаюсь, он – бывший гонщик.

Я перевела взгляд на Наоми, а та виновато потупила глаза.

Предательница! Это она разболтала новенькой о том, что Спенсер решил оставить гонки в прошлом.

– Интересно, кстати, почему? – наигранно задумалась Белль, постукивая пальцем по губам. – Может, решил, что гонки не для него? Или просто понял: его эпоха прошла, и пора уступить место другим? Или... неужели проиграл и испугался, что это повторится?

Изабелла закусила губу и слегка склонила голову набок, наблюдая за моей реакцией, а мне впервые за четырнадцать лет захотелось кого-то ударить.

– Проверим?! – уверенно заявила я и, остановившись в двух шагах от этой стервы, сквозь зубы процедила: – Зови своего Дерека. Спенсер докажет вам обоим, кто достоин того, чтобы зваться самым крутым далласским гонщиком.

– Он ведь завязал с гонками, – вмешалась Наоми.

– Уверена, что твой брат согласится? – поинтересовался Ричи.

– А это уже не ваша забота, – отрезала я, не отрывая взгляд от темно-синих глаз Изабеллы. 

– А Стив тоже будет участвовать? – никак не унималась Наоми, и я, не задумываясь, ответила:

– Да.

– Что ж, Дерек всегда готов, – ровным тоном произнесла Белль. – Только назови место и время, а дальше… увидим, кто на что способен.

* * *

– Серьезно?! – вышел из себя Спенсер. – Ты заявила, что я буду участвовать, даже не поинтересовавшись моим мнением?!

– Я просто хочу доказать этой выскочке, что она ошибается, и ее Дерек не так уж и крут! 

– А с какой стати тебе ей вообще что-то доказывать? – скрестив руки на груди, Спенсер продолжал измерять шагами комнату. – Она может думать все, что захочет. Какая тебе до нее разница?

– Большая, – огрызнулась я. – Знаешь, с какой уверенностью она это говорила? Глупая силиконовая дрянь.

– Силиконовая? – усмехнулся Стив. – В четырнадцать лет?

– Ты бы видел эту Белль, – бросила я. – На вид ей меньше двадцати не дашь.

– Ну, я не против ее увидеть, – загадочно поиграл бровями Стив. 

– Вообще-то у нее есть парень, – напомнила я.

– И вообще-то ей четырнадцать, – покосился на приятеля Спенсер.

– Придумайте более весомые аргументы, – ответил Стив, запихивая в рот очередную порцию кукурузных палочек.

– Ну так что, Спенс? – я в очередной раз решила попытать удачу. – Пожалуйста. Последняя гонка.

– Нет.

Усмехнувшись, я встала посередине комнаты и, как бы невзначай, заметила:

– Действительно, зачем? Пусть Дерек, а заодно и все остальные подумают, что вы испугались. Пусть решат, что вам слабо.

– Кому слабо?! – возмутился Стив, вскочив с кресла и едва не опрокинув его. – Это мне, что ли, слабо?!

Я попыталась сохранить невозмутимое выражение лица, но в душе ликовала. Стив никогда не позволял окружающим усомниться в себе, именно поэтому я решила сыграть на его вечном стремлении кому-то что-то доказать.

– Гонка состоится, – решительно заявил он. – Такая гонка, что все охренеют.

Заручившись поддержкой Стива, я повернулась к брату:

– А ты, Спенс? Тебе слабо?

– На «слабо» дураков ловят, – ответил тот. – Я не собираюсь участвовать, а вам двоим дам совет: меньше обращайте внимания на чужие слова. В жизни есть вещи намного важнее, чем чье-то мнение.

С этими словами Спенсер вышел из комнаты, а я почти смирилась с тем, что мой план рухнул, как карточный домик. Впрочем, быстро напомнила себе, что сдаваться – не мой конек. Да, Спенсер никогда не поддавался на провокацию, не беспокоился из-за отношения окружающих к себе, но было кое-что, ради чего брат мог поступиться своими принципами. Других вариантов не оставалось, и я решила попробовать.

На следующий день Спенсер и Стив решили забить на уроки и остаться дома, чтобы поиграть в приставку, а я, как прилежная ученица, в половине восьмого отправилась на занятия. Вот только на уроках я так и не появилась. Вместо этого бродила по торговым центрам и в деталях продумывала свой план.

Ровно через два часа я вернулась домой и, опустив голову, прошла в гостиную, стараясь даже не смотреть на Спенсера и Стива.

– Прикинь, я твоего брата два раза подряд сделал, – усмехнулся Стив, повернувшись ко мне.

– Я тебе просто поддался, – буркнул Спенсер.

– Круто, – тихо ответила я и наконец подняла на ребят покрасневшие от слез глаза.

Спенсер мгновенно напрягся, а Стив, отбросив приставку в сторону, направился ко мне.

– Ты чего? Обидел кто?

– Дерек, – пробормотала я. – Заявился сегодня в школу за Изабеллой. Я как раз сообщила ей, что Спенсер не будет участвовать, а она начала насмехаться надо мной, назвала лгуньей. Мол, обещала, а теперь отказываюсь от своих слов. 

Я вытерла нос рукавом рубашки и, сделав глубокий вдох, продолжила:

– Дерек начал оскорблять тебя, Спенс. Заявил, что ты – трус, а, когда я сказала, чтобы он не смел так отзываться о моем брате, настроил против меня весь класс.

– Вот же мразь, – Спенсер сжал кулаки, словно готов был уничтожить любого, кто посмеет обидеть меня.

– Теперь они смеются надо мной, – всхлипнув, произнесла я. – Этот Дерек все испортил.

– Ну, не реви, – присев рядом со мной на корточки, сказал Стив. – Хочешь, я встречу этого Дерека после уроков и морду ему набью?

– Нет! – мой голос сорвался, а сердце пропустило удар, когда я представила себе, как Стив избивает Дерека, а тот даже не понимает, что происходит. 

Приятель Спенсера вопросительно выгнул бровь, а я поспешила придумать своему ответу логическое объяснение.

– Если он узнает, что я пожаловалась вам, будет только хуже. Одноклассники начнут обзывать «ябедой», а Дерек решит, что без помощи окружающих я не могу даже постоять за себя.

– Не понимаю, чего они до тебя докопались, – покачал головой Стив. – Я ведь сказал, что буду участвовать, а значит, гонка состоится. Чего еще им надо?

– Я обещала, что участвовать будете вы оба. Если бы Спенсер согласился… – вздохнув, я замолчала, а затем негромко добавила: – Ладно, это уже неважно. Сама виновата, что не поинтересовалась твоим мнением, сама и отвечу за все.

– Последний раз, – внезапно заявил Спенсер. – Последний раз, когда я переступаю эту черту.

– Мы со Стивом переглянулись, а Спенсер, убрав со лба прядь светло-русых волос, посмотрел на меня.

– Да, ты была не права, когда не поинтересовалась моим мнением, но, черт возьми, я никому не позволю обижать свою сестру. Я приму участие в гонке, и Дерек пожалеет, что на свет родился.

– Правда? – смахнув слезу, прошептала я.

– Разве я когда-нибудь лгал тебе? – улыбнулся брат, и я не смогла удержаться, чтобы не обнять его.

Спенсер всегда говорил правду. А вот я – нет. Ради своей выгоды я была готова солгать и даже подставить другого человека. Именно так и поступила сегодня.

Дерек не настраивал против меня одноклассников, не оскорблял Спенсера и скорее всего даже не знал о моем существовании. Я не была сегодня в школе, поэтому понятия не имела, что говорила или делала Изабелла. Однако сомневаюсь, что она стала бы распускать сплетни обо мне или подговаривать окружающих как-то унизить меня, когда я наконец решу появиться. Мои одноклассники ни разу никого не травили, могли просто не общаться, если человек им не нравился, но издеваться – никогда.

И все же мне удалось убедить Спенсера в обратном. Он всегда заступался за свою младшую сестренку и готов был стереть в порошок того, кто заставит меня плакать. 

Если бы Спенсер знал, что слезы на моих глазах появились в тот момент, когда я уже подходила к дому. Если бы видел, как я на протяжении двух минут терла глаза рукавом рубашки, чтобы вызвать покраснение, и как примеряла на себя маску «глубоко несчастного человека», стоя перед зеркалом в торговом центре. 

Что бы он сказал, если бы однажды я решила во всем сознаться? Или если бы правда сама всплыла на поверхность, поставив меня в положение, в котором не пожелаешь оказаться даже врагу. 

Я решила не думать об этом. Пока все шло по плану, и мне хотелось верить, что так будет и дальше. Оставалось только решить, когда состоится гонка, и набраться терпения, чтобы дождаться этого момента. Тогда я даже не догадывалась, что с нетерпением жду день, который станет кошмаром наяву и навсегда изменит жизни многих людей. День, который станет точкой невозврата.

* * *

– Скорее бы среда, – с энтузиазмом заявил Стив и разом откусил половину банана.

– Скорее бы Спенсер пришел, – крикнула я с кухни и, прихватив с собой большое ведерко мороженого, поспешила вернуться к Стиву. – Что-то он задерживается. Мы так в кино опоздаем.

– Да забей, – бросил парень. – Кстати, а чего ты с ним-то не пошла?

Я опустила взгляд, не находя нужных слов. Место, в которое отправился сегодня мой брат, действовало на меня угнетающе. Наверное, нет в мире людей, у которых кладбище бы вызывало положительные эмоции. И все же Спенсер часто ходил туда, чтобы навестить могилу нашей мамы. Обычно он делал это в ее день рождения или когда проезжал мимо, но сегодня отложил все дела и намеренно отправился в это мрачное место. 

– Не захотела, – ответила я. – Там атмосфера не очень.

Я могла бы сказать правду, но в очередной раз предпочла солгать. Я редко ходила на кладбище не потому, что боялась его атмосферы и не из-за того, что у меня было мало времени. Всякий раз, глядя на фотографию матери, я испытывала такую сильную вину, что хотелось кричать. Упасть на колени, рыть руками землю и кричать, пока не сядет голос. Она ведь отдала свою жизнь, чтобы я жила. Разве так должно быть? Разве я заслуживала жизни больше, чем она? Нет. Увы, видимо, мама посчитала иначе. Мне не хотелось снова сыпать соль на эту рану, поэтому я сказала брату, что не пойду с ним.

– Странно, что Спенс сегодня вообще надумал туда заглянуть, – заметил Стив, дожевывая первый банан и протягивая руку за вторым.

Я ничего не ответила, потому что и сама не знала причину столь спонтанного поступка. Хотя с чего я взяла, что причина вообще есть? В самом деле, ну решил пойти, что здесь такого? 

До сеанса оставался час, а брат, похоже, не особо торопился возвращаться домой. Не выдержав, я набрала его номер.

– Малышка Эви, – раздалось на том конце провода, и я закатила глаза. Похоже, он никогда не перестанет так меня называть.

– Ты когда вернешься? Мы в кино опоздаем.

– Не волнуйся, я скоро буду, – уверил он.

– Значит, точно опоздаем, – подытожила я и толкнула Стива в плечо, когда тот засмеялся. – Между твоим «скоро буду» и реальным возвращением проходит не менее трех часов.

– В таком случае возьмем билеты на другой сеанс, а после кинотеатра заглянем еще кое-куда, – многозначительно произнес он. – Идет?

Неужели Спенсер решил устроить мне сюрприз? Что ж, я люблю сюрпризы. Теперь мне даже хотелось, чтобы брат опоздал.

– Идет. Можешь не торопиться, братик, – ответила я и сбросила вызов.

Он и не торопился. Пришел домой спустя почти два часа после нашего телефонного разговора.

– Ты решил посетить все кладбища в городе? – покосился на него Стив.

В другой день Спенсер бы отшутился, но сегодня был более задумчив, чем обычно и, похоже, не собирался уподобляться своему смеющемуся над каждым словом товарищу.

– Нет. Просто разговорился на кладбище с одним парнем, – Спенсер слегка нахмурил брови, а затем добавил: – Такой странный, и в то же время интересный человек. Никогда таких раньше не встречал.

– Он был живым? – усмехнулся Стив.

– Ты, наверное, и на своих похоронах шутить будешь, – покачал головой Спенсер, а я, схватив брата за руку, потащила его к выходу.

– Все, обменялись колкостями, и хватит. Мы так на все сеансы опоздаем.

– Буду держать за вас кулачки, – захохотал Стив, на что мы со Спенсером синхронно закатили глаза.

* * *

Время пролетело незаметно, и все же этот день сохранился в моей памяти на долгие годы. 

Кино. Парк аттракционов. Кафе. Спенсер решил посетить все это за один день, хотя раньше после кинотеатра обычно сразу шел домой. Не знаю, что произошло, но брат как будто смаковал каждую секунду, а ведь совсем недавно мог беззаботно прожигать время, а порой мне казалось, что и саму жизнь.

В тот день было действительно много странностей. И то, что Спенсер практически не сомкнул глаз ночью. И то, как задержался на кладбище, а потом размышлял вслух о каком-то таинственном незнакомце. Стремление брата посетить как можно больше развлекательных заведений, чтобы мы смогли провести больше времени вместе. И кое-что еще…

Его внезапное предложение сделать совместную фотографию удивило меня, а ответ на вопрос, как он собирается провести следующие выходные, заставил напрячься. Брат сказал, что не уверен, доживет ли до них. Шутки про смерть – обычное дело для Стива, но и Спенсер иногда позволял себе черный юмор. Однако в этот раз он даже не улыбнулся, и отчего-то мне стало не по себе.

Впрочем, вернувшись домой, я быстро забыла обо всем, что вызывало беспокойство. Забравшись в кровать, с улыбкой листала новостную ленту и уже представляла, как через два дня залью десяток видео с гоночной трассы в социальные сети. Выключив телефон, я достала из тумбочки маркер и обвела в красный кружок на календаре долгожданную дату. 

Седьмое сентября.

– Осталось совсем немного, Эвелин, – сказала я себе и погасила свет. – Нужно только подождать.

* * *

– Я все еще не в восторге от этой идеи, – не унимался Уолтер, в десятый раз скептически оглядывая гоночную трассу.

– Что говоришь? – начал издеваться Стив. – Я тоже считаю, что идея – огонь!

Прищурившись, Уолтер несколько секунд смотрел куда-то вдаль, а затем повернулся к гонщикам.

– У меня со зрением беда или это реально туман? 

– Да какой туман? – хмыкнул Стив. – Так, легкая дымка.

– Потрясающе! – съязвил Уолтер. – В такую погоду только гонять и гонять.

– Да хватит тебе, – закатил глаза гонщик. – Достал уже ныть.

– Может, реально все отменить? – Уолтер бросил взгляд на Спенсера, но тот был настолько погружен в свои мысли, что даже не расслышал вопрос.

Народу на стадионе становилось все больше, и среди них Спенсер явно искал кого-то. Его взгляд скользил по присутствующим, но ни на ком надолго не задерживался.

– Десять минут до старта! – слова ведущего эхом прокатились по стадиону, а за моей спиной снова послышалось возмущение. Похоже, Уолтер сегодня не успокоится.

– Волнуешься? – поинтересовалась я у Спенсера, на что тот лишь улыбнулся.

– Ни капельки.

– Уже настроен на победу?

– Других вариантов и не рассматриваю, – уверенно заявил брат. – Главное, чтобы Стив не расстроился, заняв второе место.

– Кстати, где он? – я начала оглядываться по сторонам, но Стив словно испарился.

– Может, Уолтер в курсе? – предположил Спенсер и направился к парню, который по-прежнему стоял возле трибуны и что-то неодобрительно комментировал.

– До старта пять минут! – снова напомнил ведущий.

Может, Стив занял свое место и теперь ждет команды, чтобы надавить на газ?

Я решила подобраться поближе к гоночной трассе и поискать Стива там. Чутье меня не подвело. Я уже собиралась подойти к гонщику, как вдруг заметила, что он не один. 

Высокий смуглый парень с черными, как смоль, волосами до плеч непонимающе смотрел на Стива, а тот, похоже, пребывал не в лучшем расположении духа.

– Привык самоутверждаться за счет школьниц, значит? – усмехнулся Стив и демонстративно поаплодировал своему собеседнику. – Это так по-мужски!

Дерек! Он разговаривает с Дереком! Черт, Стив, я же просила не лезть!

– Что ты несешь? – удивление в глазах парня еще больше раззадорило Стива.

– Могу объяснить, – неприязненно выплюнул гонщик и сделал шаг в сторону Дерека. Тот даже не пошевелился, лишь смотрел на Стива, как на сумасшедшего. 

Боюсь представить, чем бы все закончилось, если бы не вмешался Спенсер. Решительно отстранив Стива, брат несколько секунд молча смотрел в глаза Дерека, а затем медленно произнес всего два слова: 

– Поехали, Дерек.

Спенсер был не из тех, кто решает проблемы кулаками. Он бы ни за что не стал избивать Дерека или устраивать скандал. Спенсер собирался поставить парня на место, показав ему настоящее мастерство владения автомобилем. И я ни минуты не сомневалась, что ему это удастся.

Этот момент сохранился в моей памяти на долгие годы. По команде Дерек и Стив сели за руль своих спорткаров, а Спенсер обернулся и, встретившись взглядом со мной, что-то сказал. Я не расслышала из-за шума, но сумела прочитать по губам.

«Люблю тебя». Это были его последние слова...

Пока ведущий считал секунды до старта, я наблюдала за присутствующими. Повернув голову, заметила на себе взгляд Наоми. Та стояла рядом с Изабеллой и, похоже, даже не собиралась подходить ко мне. Ну и пусть. Через несколько минут Спенсер покажет им всем, что такое настоящий талант. А Стив подтвердит, что настоящее мастерство – результат упорных тренировок, а не чьих-то слов.

Я и подумать не могла, что через несколько минут доказывать будет нечего, да и некому. Если бы знала, чем закончится этот заезд, я бы, наплевав на все, бросилась под колеса спорткара, лишь бы остановить гонку.

По команде «старт» автомобили на огромной скорости начали движение, а зрители, не сдерживая восторг, кричали так, будто хотели сорвать голос.

Я заметила, что Стив отстает. Он отчаянно пытался поравняться со своими соперниками, но увы, несколько потерянных секунд на старте могли стоить ему победы. Спенсер и Дерек не уступали друг другу и уже приближались к первому повороту.

Сначала я услышала скрежет шин об асфальт, а потом увидела, как машина Дерека уходит в занос. Секунда – и его автомобиль на полной скорости влетел в темно-синий спорткар, за рулем которого и находился мой брат.

Шум на стадионе по-прежнему не стихал. Вот только теперь в криках людей не было восторга. Ему на смену пришел страх.

– Дерек! – истошный крик Изабеллы вывел меня из оцепенения, а последовавший за ним оглушительный удар заставил вспомнить о третьем участнике.

Дерево, стоявшее неподалеку от гоночной трассы, накренилось от удара, а автомобиль, которым управлял Стив, за долю секунды превратился в груду металлолома.

Прогремел взрыв, и Изабелла упала на колени, обливаясь слезами и бормоча что-то неразборчивое. Только сейчас я заметила пламя. Оно охватило машину Дерека и с пугающей быстротой уничтожало все, что находится поблизости. 

Ближе всего был автомобиль Спенсера…

Ноги сами понесли меня к брату. Я знала, что шансы на выживание у каждого из гонщиков минимальны, и все же верила: их еще можно спасти.

Они пострадали. Сильно пострадали. Но не погибли! Нет, этого не может быть!

Помню, как отчаянно пыталась вырваться из хватки Уолтера, когда тот преградил мне дорогу. Как позволила себе поверить в лучшее, когда увидела Стива: раненого, измученного, но живого. И как потеряла последние частички надежды, когда раздался очередной взрыв. 

Не помню, что было дальше. Наверное, я потеряла сознание. Очнулась только на следующее утро в своей комнате и не сразу поняла, что произошло. 

Уолтер сидел на стуле возле моей кровати и задумчиво смотрел в окно.

– Стив… – прошептала я, привлекая внимание парня. – Что с ним?

– Жить будет, – ответил Уолтер и попытался улыбнуться. Однако я видела, с каким трудом ему давалась эта улыбка.

– А Дерек?

– Погиб на месте.

Я как могла оттягивала момент, когда придется спросить о Спенсере. Если вчера я была уверена, что взрыв не оставил брату шансов на выживание, то сейчас не могла даже думать об этом.

– В какой больнице Спенсер? – сорвалось с моих губ. – Когда его выпишут? 

Уолтер отвел взгляд и сжал кулаки настолько сильно, что побелели костяшки пальцев.

– Не молчи, Уолли, – прошептала я. – Где Спенсер? Когда он вернется к нам?

– Он не вернется, – такой знакомый и в то же время чужой голос заставил меня обратить внимание на дальний угол комнаты. – Еще никто не вернулся с того света.

Отец сидел в кресле и даже не смотрел в нашу сторону. С пустотой во взгляде и бутылкой спиртного в руке. 

– Мистер Нортон, – начал Уолтер, но отец выставил руку вперед, не позволяя юноше закончить свою мысль.

– Предлагаешь подобрать другую формулировку? – горько усмехнулся он и отпил из горла. – А я предлагаю называть вещи своими именами. 

С этими словами отец вышел из комнаты, а я почувствовала такую боль в груди, какую не испытывала никогда прежде. В тот момент я мечтала о том, чтобы это оказался сердечный приступ и «скорая» не успела вовремя добраться до нашего дома. В тот момент я мечтала умереть. Другого я просто не заслуживала.

Спенсер и Дерек погибли, а Стив сейчас борется за жизнь из-за моей лжи. Из-за моего стремления самоутвердиться за счет других людей и доказать себе, что я чего-то стою.

На следующий день я рассказала обо всем Уолтеру и решила, что Стив тоже узнает правду, когда я наберусь смелости посмотреть ему в глаза или хотя бы просто переступить порог его палаты.

Сложнее всего было сознаться отцу. Он, словно одержимый, задавался вопросом, почему Спенсер снова сел за руль спорткара спустя полгода после того, как поклялся себе завязать с гонками.

– Потому что я попросила его об этом, – произнесла я, а затем рассказала и все остальное. И про спор с Изабеллой, и про издевки Дерека, которых на самом деле не было, и про решение Спенсера, ставшее для него роковым.

Я ожидала чего угодно. Скандала, упреков, даже того, что отец впервые поднимет на меня руку, но на деле все оказалось гораздо хуже.

– Что ж, больше ему не придется никому ничего доказывать, – спокойным тоном сказал он, глядя перед собой. – Не знаю, предстоит ли тебе, но кое-что ты уже доказала.

– Доказала что? – не поняла я.

– Человеческие чувства для тебя – всего лишь кнопка, на которую можно надавить в случае необходимости. А жизни других – не более, чем предмет спора.

Эти слова резали острее ножа, обжигали сильнее пламени и вдребезги разбивали мои надежды, что однажды отец сможет меня простить.

Если бы он сказал это в порыве гнева, я бы терпеливо ждала момента, когда эмоции утихнут. Дни, месяцы, даже годы. Но в его словах не было ярости, отчаяния или обиды. Отец просто сделал вывод. Вывод о том, на что способна его дочь ради собственной выгоды. А это могло значить только одно: в тот день я потеряла не только Спенсера, я потеряла и отца.  

* * *

– Я – чудовище, – подытожила я, закончив свой рассказ и ожидая упреков от человека, которому только что призналась в самой главной ошибке в своей жизни.

– А я тогда кто, красавица, что ли? – выгнул бровь Стив, и впервые за все эти дни я позволила себе улыбнуться.

– Ты в своем репертуаре, – ответила я и уткнулась носом в его плечо, когда Стив неуклюже обнял меня одной рукой. Вторая была сломана, но парень уверял меня, что просто растянул связки, а врачи зачем-то наложили ему гипс.

Несмотря ни на что, Стив снова заставлял меня улыбаться. Как и прежде, шутил, пытаясь разрядить обстановку, находил нужные слова, чтобы поддержать, но главное – сумел простить. Простить ту, которая из-за своей лжи едва не лишила его жизни.

– Спенсер бы сделал то же самое, – сказал он, когда я уже открыла дверь, чтобы уйти. – И отец сможет, вот увидишь.

Я лишь покачала головой.

– Я не смогу, – не оборачиваясь, ответила я и, прежде чем дверь за моей спиной закрылась, услышала:

– Хотя бы попытайся.

* * *

Прошла неделя с того дня, как мы с отцом и Уолтером стояли на кладбище под проливным дождем и принимали соболезнования от людей, большинство из которых я видела впервые. Стив не смог попрощаться с другом. Врачи настояли на том, чтобы молодой человек не покидал больницу, пока его состояние не улучшится. С учетом полученных травм Стиву предстояла длительная реабилитация.

Наблюдая за тем, как гроб опускают в землю, я жалела, что не смогла даже взглянуть на брата последний раз. Перед глазами снова возник образ жизнерадостного парня, бросающего напоследок: «Люблю тебя». Спенсера хоронили в закрытом гробу, и почему-то только сейчас я допустила мысль, что это к лучшему. Я хочу запомнить его живым, как тогда перед гонкой. Хочу верить, что этот улыбчивый парень, верный друг, любящий брат и прекрасный сын, всегда будет рядом со мной. Пусть и не физически.

Слова Стива о том, что рано или поздно отец простит меня, не позволяли мне отчаяться, но в тот день на кладбище, я снова столкнулась с жестокой реальностью. Отец разговаривал с Уолтером, принимал соболезнования даже от незнакомых людей, но не приближался ко мне. А когда я коснулась его пальцев, отдернул руку, словно мои прикосновения могли убить его.

Мне оставалось лишь смириться. Смириться с тем, что как раньше уже ничего не будет. Тогда я даже не догадывалась, что совсем скоро судьба преподнесет мне новые испытания.

Когда через две недели я вернулась в школу, то сразу заметила на себе взгляды одноклассников. Одни из них смотрели на меня с сочувствием, другие же – с немым упреком. Похоже, в гибели гонщиков винила себя не только я.

Ричи рассказал, что Изабелла после смерти Дерека перестала ходить в школу, а спустя неделю вместе с семьей вернулась в Хьюстон. Девушка не смогла жить в городе, который отныне ассоциировался для нее со словами «боль» и «смерть», и ее родители понимали это.

Не знаю, сможет ли она забыть о том, что произошло. Сможет ли когда-нибудь снова полюбить или будет до конца дней вспоминать Дерека и тот день, когда потеряла его. Я разрушила и ее жизнь. Вот так просто, словно по щелчку пальцев.

Время шло, и с каждым днем мое состояние ухудшалось. То, что поначалу казалось переутомлением, приобретало более пугающие формы. Я не спала ночами, зато днем не могла контролировать процесс засыпания. Мои сны, а чаще всего это были кошмары, становились частью реальности. Некоторое время после пробуждения я не могла пошевелиться, а ночные кошмары продолжались уже наяву. Постоянная усталость начала сказываться на учебе, и, когда я начала засыпать на уроках, учителя забили тревогу. Я наивно верила, что это просто реакция организма на пережитый стресс и в скором времени все пройдет, но потом поняла, что снова ошиблась.

Люди часто говорят, что за все в жизни приходится платить. Я убедилась в этом ровно через два месяца, когда услышала от врача неизвестное, но такое пугающее слово «нарколепсия». Придя домой, начала искать информацию об этом заболевании и уже через минуту мысленно поразилась тому, как порой быстро прилетает бумеранг.

«На данном этапе развития медицины заболевание не поддается лечению».

Я долго смотрела в экран, пытаясь смириться со своей участью. Я знала, что информация достоверная. Понимала, что уже ничего не будет как прежде. И тем не менее не испытывала отчаяние, страх или злость. Я сама вырыла себе эту яму, вот только жаль, что из-за моей ошибки в ней оказались и другие люди.

Может, это заболевание дано мне в качестве наказания? За Спенсера и Дерека, лишившихся жизни в тот день. За страдания Стива. За искалеченную жизнь Изабеллы. За боль отца. За все то, на что я обрекла ни в чем не повинных людей. 

С тех пор прошло семь лет. Многое изменилось, но кое-что осталось прежним. 

Не знаю, простил ли меня отец, но наши отношения действительно стали лучше. Не исключено, что на его поведение повлиял мой диагноз, который я считала приговором. Отец понял: без его поддержки я не смогу нормально жить и решил, что сделает все возможное, чтобы помочь своему ребенку. 

Стив и Уолтер стали для меня настолько родными, что я с трудом представляю свою жизнь без них. Наша дружба прошла проверку временем, и я знала: что бы ни случилось, на этих ребят всегда можно положиться.

За эти годы среди моих знакомых появилось много новых людей, которые не позволяют мне опустить руки, когда кажется, что все потеряно. Да и сама я научилась стойко переносить удары судьбы и не отступать перед трудностями. Нет больше той капризной девчонки, которая закатывала истерики, пытаясь получить желаемое, переживала о том, что о ней думают окружающие, и ставила свои интересы выше интересов других людей. Я пересмотрела свою точку зрения на многие вещи, осознала, что на самом деле представляет ценность, и больше никогда не допускала прежних ошибок. Жаль только, что это произошло слишком поздно. Жаль, что уже ничего нельзя исправить.

* * *

Даллас, Техас, май 2023 года.

– Теперь ты знаешь, какая я на самом деле.

Понятия не имею, сколько прошло минут или часов, прежде чем я завершила свой рассказ, но усилившийся ветер и зашедшее за горизонт солнце свидетельствовали о том, что наша с Эдрианом прогулка заняла намного больше времени, чем мы могли подумать. 

Эдриан ни разу не перебил меня, не стал задавать вопросы или высказывать свое мнение относительно моих поступков. Я по-прежнему стояла к нему спиной и даже пару раз решила, что Эдриан ушел, оставив меня наедине с моими мыслями и моим прошлым. Впрочем, он бы не стал так поступать. Нельсон все еще был здесь, а его молчание могло значить только одно: Эдриан делал выводы.

Если после услышанного он перестанет со мной общаться, я не удивлюсь. Эдриан наверняка не так представлял себе эту прогулку и уж точно не ожидал, что в моем шкафу могут храниться настолько страшные скелеты. Уверена, он видел меня не такой, какой я была на самом деле.

– Эгоистка. Лгунья. Убийца, – горько усмехнувшись, я поворачиваюсь к Эдриану и наконец решаюсь заглянуть в его глаза. – Эвелин Нортон. Приятно познакомиться.

Эдриан продолжает молчать, либо пытаясь решить, стоит ли комментировать данную ситуацию, либо до сих пор пребывая в шоке от моего рассказа. Впрочем, второе маловероятно. Сомневаюсь, что этого мужчину можно чем-то шокировать.

В его глазах я пытаюсь разглядеть осуждение, презрение или разочарование. Пытаюсь понять, что он думает обо мне, но быстро прихожу к выводу: мои попытки бессмысленны. Глядя на Нельсона, невозможно понять, о чем он думает, что испытывает и как относится к тебе. Эдриан словно отгородился от окружающих непробиваемой стеной, запер свои эмоции в подвал и решил, что никогда и никому не покажет своих чувств.

– Может, раньше ты и была такой, но сейчас я вижу совершенно другого человека, – подает голос Эдриан, а я лишь качаю головой.

– Люди не меняются, док. А ты видишь лишь то, что желаешь видеть.

– Думаешь, он бы хотел этого? – внезапно спрашивает он, и я догадываюсь, о ком идет речь раньше, чем Эдриан произнесет его имя. – Думаешь, Спенсер хотел бы видеть, как ты день за днем медленно и мучительно убиваешь себя этим чувством вины?

Меня поражает его отношение к ситуации. Неужели Эдриан предлагает просто сделать вид, что ничего не произошло и жить в свое удовольствие в то время, как Спенсер уже семь лет по моей вине лежит в могиле? Я уже привыкла к характеру Эдриана и к его равнодушному отношению ко всему и ко всем, но в данном случае это уже слишком.

– А чего, по-твоему, он хотел?! – мой голос срывается на крик. – Умереть в свои девятнадцать?! Сомневаюсь, что это входило в его планы. И вообще, откуда тебе знать, чего бы он хотел? Ты даже знаком с ним не был.

Мужчина отводит взгляд, видимо, осознавая, что был не прав, а я едва сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Слишком много эмоций, много мыслей и всего один человек, готовый выслушать меня. Тот самый, на котором я только что сорвалась. Эдриан ведь не заслуживает этого. Может, он и не переживает события так, как я, но это не повод винить его. Эдриан просто такой человек, и мне нужно либо смириться с этим, либо…

– Он тебя любил, – спокойно, но уверенно говорит Эдриан. – А тот, кто любит, никогда не захочет, чтобы его близкий человек страдал.

Сделав глубокий вдох, я до боли закусываю губу, надеясь, что это поможет мне сохранить самообладание и не разрыдаться. Только не здесь и не сейчас.

– Каждый совершает ошибки, Эвелин. Из них нужно делать выводы и жить дальше.

Я лишь качаю головой, словно отказываясь воспринимать услышанное. 

– Цена некоторых ошибок – чья-то жизнь, – заявляю я и чувствую, как горло сжимает болезненный спазм, а на глазах закипают слезы. – Ты даже представить не можешь, каково это – осознавать, что человек погиб по твоей вине. Каждую минуту думать о том, как бы сложилась его судьба, если бы ты в тот день поступил иначе, и проклинать себя за то, чего уже нельзя исправить. Ты не проходил через этот ад, так будь добр не говорить того, о чем не имеешь понятия.

Эдриан молчит. Лишь наблюдает за мной, не отводя взгляда. Отвернувшись к воде, вдыхаю прохладный речной воздух и прикрываю глаза, желая хотя бы на миг оторваться от реальности. Вот только призраки прошлого снова и снова напоминают мне о том, о чем больше всего хотелось бы забыть.

– Цена моей ошибки – жизни троих людей, – внезапно говорит он, нарушая тишину и заставляя мое сердце замереть. – Ты все еще уверена, что я не могу понять тебя?