Глава 15. Ты нужен мне

У меня был час на то, чтобы привести себя в порядок. Или же снова отправиться в царство Морфея, ожидая, когда мой сон прервет звонок в дверь. Я не выбирала второй вариант. Проклятая болезнь снова решила все за меня.

Я смутно различала трель дверного звонка, слышала, как кто-то стучал, но не могла заставить себя подняться. Лишь спустя пять минут, мне удалось встать с кровати и на негнущихся ногах выйти в коридор.

Открыв дверь, я с порога бросаюсь к Эдриану и крепко обнимаю его.

– Это за браслет? – с улыбкой спрашивает мужчина, опуская ладони на мои плечи.

– Нет, – отвечаю я, вдыхая аромат его одеколона. – Это просто за то, что ты есть.

Отстранившись, я заглядываю в его глаза и замечаю сосредоточенный взгляд Эдриана на моем лице. Кончиками пальцев он приподнимает мой подбородок, и его хорошее настроение сразу исчезает.

Черт, синяк! Я совсем забыла о нем.

– Вижу, этот ублюдок по-хорошему не понимает, – от ледяного тона Эдриана стынет кровь. Похоже, решил, что это Леон. 

– Это не он, – спешу уверить я.

– А кто? 

– Эдриан, давай не будем, – я отстраняю его руку и отступаю на шаг. У меня нет никакого желания рассказывать ему о сегодняшнем инциденте.

– Его пассия, да? – не унимается Нельсон.

– Какая разница? Тебе должно быть все равно.

– Но мне не все равно! – резко отвечает он, и у меня перехватывает дыхание. 

Ему не все равно…

Я смотрю в глаза Эдриана и замечаю в его взгляде напряжение и легкое замешательство.

– Забудь, – бросает он и немного хмурится, будто размышляя над собственными словами.

Не забуду. Я не могу забыть ни одной фразы, сказанной им. 

Эдриан лезет в карман и достает оттуда тонкий золотой браслет, усыпанный маленькими изумрудами. Я смотрю на украшение, но не спешу его забирать.

– Поможешь мне? – спрашиваю я и, не дожидаясь ответа, протягиваю руку.

Мужчина делает шаг вперед и в следующую секунду выполняет мою просьбу.

Я молча наблюдаю за тем, как его тонкие пальцы скользят по камням, задевают мою кожу, отчего я невольно закусываю губу, и за считанные секунды справляются с застежкой.

– Спасибо, – шепчу я одними губами, и Эдриан отвечает мне едва заметной улыбкой. 

Думаю, его огорчило мое нежелание рассказывать о случившемся. Может, решил, что я ему не доверяю, или надумал себе что-то еще.

– Зайдешь? – предлагаю я и внутренне готовлюсь к отказу, но Эдриан неопределенно пожимает плечами.

– Только ненадолго.

Переступив порог дома, он закрывает за собой дверь и направляется в гостиную.

– Ты не голоден? – интересуюсь я, следуя за ним.

Эдриан садится на кожаный диван и закидывает ногу на ногу. 

– Нет, я поел в больнице.

– Тогда, может, выпьешь что-нибудь? Чай? Кофе? Или ты предпочитаешь напитки покрепче? 

Боже, что я несу? Он ведь за рулем.

– Воду, Эвелин, – отвечает Эдриан. – Я предпочитаю воду. Обычную, без газа.

– Хороший выбор, – киваю я и, развернувшись, иду на кухню. Достаю из холодильника две бутылки горной воды и спешу вернуться к Эдриану.

Тот заинтересованно рассматривает картину на стене, а я невольно задерживаю взгляд на своем ночном госте.

Светло-голубая рубашка, черные брюки и лакированные туфли коричневого цвета. Волосы, как обычно, уложены наверх, руки раскинуты по спинке дивана. Он словно приехал после фотосессии.

Эдриан поворачивается ко мне, и я сразу же опускаю глаза, надеясь, что он не заметил столь повышенного внимания к своей персоне.

Надев маску вселенского спокойствия, подхожу к мужчине и протягиваю ему бутылку.

– Мне вот интересно, у тебя вообще бывают выходные? – я сажусь рядом с ним, поджав под себя ноги, и откручиваю пластиковую крышечку.

– Разумеется, – бросает Эдриан. – Сегодня, например.

Я удивленно вскидываю брови, не сразу понимая, к чему он клонит.

– Но ты только что с работы.

– И?

– Ты... проводишь свои выходные дни в больнице? – хлопаю глазами, искренне не понимая его выбор. Выходит, Лекси говорила правду.

– А что мне еще делать? 

Мое удивление переходит в шок. 

Он что, серьезно?

– Отдыхать, Эдриан, – заявляю я. –  Развлекаться так, словно тебе восемнадцать.

– То есть, изучать медицинские энциклопедии и проводить опыты на комарах?

Я едва не давлюсь водой. Его бесстрастное выражение лица говорит о том, что он не шутит.

– Скажи мне, что это в прошлом, и сейчас комары могут спать спокойно.

Его тихий смех проникает под кожу, заставляя ее покрываться мурашками.

– Не волнуйся, они меня больше не интересуют.

– Успокоил.

– Всегда пожалуйста.

– Иногда ты меня пугаешь, – качаю головой, все еще удивляясь его предпочтениям. 

– Я знаю, – Эдриан делает глоток и вытирает каплю с нижней губы. Автоматический жест, но в его исполнении он кажется почти пошлым. Отвожу взгляд, притворяясь, будто рассматриваю что-то за окном.

– Что насчет тебя? – интересуется он. – Как ты проводишь свое свободное время?

Я задумываюсь. Либо сплю, либо борюсь со сном. Ах да, еще пытаюсь не впасть в модафиниловую зависимость.

– У меня его нет, – отвечаю я, по-прежнему глядя в окно. На улице темно, словно в два часа ночи. И долго еще будут экономить на электричестве?

– Вот как? – удивляется Эдриан.

– С учебой завал. Я много пропустила и сейчас пытаюсь наверстать упущенное.

– Тебе нравится учиться на дизайнера?

– Когда как, – признаюсь я. – Но знаешь, это одна из немногих профессий, в которой у меня есть шанс чего-то добиться, – отвечаю я, поворачивая голову в его сторону. – К тому же, я решила, что будет здорово пойти по стопам матери.

– Она наверняка гордится тобой.

Второй человек за день говорит мне эти слова. Странное совпадение.

– Этого я никогда не узнаю, – тихо отвечаю я, снова начиная перебирать камни на браслете.

Кажется, мой тон дал Эдриану понять, что я имела в виду. Он поджимает губы, словно чувствуя неловкость из-за того, что начал этот разговор. Его взгляд падает на мое запястье.

– Поэтому браслет так важен для тебя? Это ее вещь, верно?

Я опускаю глаза, рассматривая браслет и представляя, как он смотрелся на запястье матери. Изящное украшение будто было создано для ее нежных рук, прикосновения которых я так и не ощутила.

– Отец подарил его мне, когда мне было десять, – начинаю я. – Сказал, если бы мама была жива, она хотела бы, чтобы этот браслет был у меня.

– Давно ее нет с тобой? – голос Эдриана едва слышен.

– Почти двадцать два года. Она умерла во время родов.

До боли впиваюсь ногтями в ладони, стараясь сохранить спокойствие. Мне нельзя давать волю эмоциям. Я прекрасно знаю, чем это может закончиться, но и держать все в себе больше нет сил. Может, если выговорюсь, станет легче?

– У моей матери были проблемы с сердцем. Первые роды прошли тяжело, врачи категорически запрещали рожать второй раз. Когда мама вновь забеременела, они предупредили ее о возможных последствиях, рекомендовали сделать аборт на раннем сроке. Мама отказалась. Она сделала свой выбор, хоть и понимала, что риск слишком высокий. Этот выбор стоил ей жизни.

Я никому не рассказывала эту историю. Ни Стиву с Уолтером,  ни Бритни, ни даже Марку. Они знали, что я росла без матери, но я никогда не делилась с ними подробностями. 

Делаю несколько медленных вдохов и поднимаю глаза к потолку, но этим только усугубляю ситуацию. Горло сжимает болезненный спазм, а судорожные всхлипы, не спросив разрешения, вырываются наружу.

Обычно в такие минуты друзья начинали успокаивать меня. Говорить, что мама не хотела бы, чтобы я страдала, и что ей хорошо там, где она сейчас. Вот только легче от этих слов не становилось. Я начинала плакать еще сильнее, и неконтролируемые эмоции раз за разом вызывали новый приступ. Это напоминало замкнутый круг, в который я угодила не по своей воле и выбраться из которого было невозможно.

Уверена, Эдриан тоже попытается подобрать слова, чтобы утешить меня. И результат, как всегда, окажется крайне противоположным.

Время идет, а мужчина продолжает молчать. Вместо бессмысленных утешений и просьб успокоиться, Эдриан подсаживается ближе, а затем осторожно привлекает меня к себе. Его пальцы перебирают мои волосы, и этот успокаивающий жест словно ломает клетку, в которой я находилась до сих пор. 

Уткнувшись лицом в его грудь, я без страха даю волю эмоциям. И это помогает. Рядом с Эдрианом я чувствую себя маленькой девочкой, такой хрупкой и ранимой, но вместе с тем такой защищенной. Боль от нахлынувших воспоминаний начинает утихать, и впервые за долгое время я испытываю облегчение.

– Мне не стоило начинать этот разговор, – тихо говорит Эдриан, когда я выбираюсь из его объятий.

– Все нормально, – уверяю я. – Напротив, я рада, что у меня есть человек, которому я могу рассказать обо всем, что меня беспокоит. Выговориться бывает полезно.

Губы Эдриана трогает легкая улыбка, и я не могу не улыбнуться в ответ.

– Слушай, – он внезапно оживляется и поднимается с дивана. – Раз ты дизайнер, значит, у тебя есть зарисовки. Покажешь мне?

Резкая смена настроения Нельсона удивляет меня немногим меньше, чем его желание познакомиться с моими работами. Может, он просто пытается разрядить обстановку? Хотя не исключено, что ему и вправду интересно, чем я занимаюсь.

– Они в моей комнате. Идем.

Мы поднимаемся на второй этаж, и я достаю с полки свернутый в рулон ватман. Развернув лист бумаги, размещаю его на столе, придерживая края. Небольшие эскизы вечернего платья, сделанные карандашом, на первый взгляд ничем не отличаются от работ тысяч дизайнеров, но как знать, быть может, мне удастся добавить изюминку.

Эдриан с неподдельным интересом всматривается в рисунки, словно эксперт, оценивающий мое творение.

– Тебе бы пошел такой образ, – говорит он, и я смущенно улыбаюсь.

Украдкой бросаю взгляд на Эдриана, и мне в голову приходит идея.

– Смотрю на тебя, и сразу появляется желание создать классический костюм.

– Думаешь, мне идет классика? – с сомнением спрашивает он.

– Тебе идет все.

Наш разговор прерывает телефонный звонок.

– Я сейчас, – схватив с тумбочки смартфон, выхожу за дверь и принимаю вызов.

– Да, Бритни?

– Эвелин, черт подери, я до тебя весь день дозвониться не могу! – злится она.

– Ты мне звонила? – быстро открываю непринятые и только сейчас замечаю четырнадцать пропущенных от Бритни. Боюсь представить, что творится в социальных сетях.

– И не раз, но ты почему-то решила исчезнуть со всех радаров, – упрекает подруга. – Все в порядке?

– Да, все отлично, – говорю я, не задумываясь о том, что чувствовать себя «отлично» после всего, что сегодня произошло, едва ли возможно. 

– Как щека?

– Пока ты не спросила, не болела, – усмехаюсь я.

– Да ну тебя. Ладно, я рада, что ты в порядке. И не пропадай больше.

– Я тебя поняла. До связи.

Сбрасываю вызов и спешу вернуться к себе. Приоткрыв дверь, замечаю, что Эдриана в комнате нет. Он стоит на балконе и разговаривает с кем-то по телефону. Останавливаюсь в дверях и прислушиваюсь к разговору.

– Ты не виноват, Чарли. Он бы не дожил до больницы, даже если бы ты превысил скорость в три раза, – говорит Эдриан, и я замечаю яркий огонек в его руке. Закурив сигарету, он убирает зажигалку в карман и снова возвращается к разговору.

– Тот человек перекрыл выезд, и он ответит за это. Прекрати винить себя в том, в чьем твоей вины нет и быть не может.

Интересно, что случилось? Поделится ли Эдриан со мной, если я спрошу об этом?

– Позвони мне завтра. Да, желательно в полдень. Пока, – он убирает телефон в карман и устремляет взгляд вдаль.

Тихо иду по комнате, выхожу на балкон и останавливаюсь в нескольких шагах позади Эдриана.

– Что-то случилось?

Эдриан оборачивается, даже не вздрогнув. Может, знал, что я все это время была здесь?

– Мой приятель работает водителем на «скорой», – начинает он и достает очередную сигарету. – Какая-то машина перекрыла сегодня выезд, из-за чего они не успели довезти пациента до больницы. Чарли винит в этом себя.

– Тебе удалось убедить его, что это не так?

Мужчина неопределенно пожимает плечами.

– Не знаю. Но надеюсь, он услышал то, что я пытался до него донести.

Глубоко затянувшись, Эдриан молчит на протяжении нескольких секунд, затем выпускает в воздух плотное облако дыма.

– Ты куришь из-за работы? Из-за того, что постоянно находишься в стрессовых ситуациях? – решаю поинтересоваться я.

– Отчасти.

– И сигареты помогают? Может, это просто самовнушение.

Эдриан отрицательно мотает головой.

– Исключено, – в голосе ни тени сомнения. – Знаешь, я однажды пытался бросить. Не курил почти неделю.

– И как?

Мужчина хмурится. Похоже, ему неприятно вспоминать об этом.

– Это было ужасно. Я не мог ни на чем сосредоточиться, уставал быстрее обычного, испытывал необъяснимую тревогу, хотя для меня это несвойственно. В общем, почувствовал разницу.

Мне сложно представить Эдриана рассеянным и нервным. Неужели его спокойствие и внешняя холодность – лишь образ?

– И сколько сигарет в день ты выкуриваешь?

– Стабильно две пачки.

Я теряю дар речи, услышав его признание. 

Две пачки? Около сорока сигарет в день. Боже...

– Эдриан, ты убиваешь себя, – шепчу я, чувствуя, как сжимается сердце. Мне невыносимо даже думать об этом.

– Знаю, – грустно улыбается он, продолжая наблюдать за рассеивающимися во тьме кольцами дыма. – Однако ничего не могу с собой поделать.

– У тебя ведь есть сила воли. Я знаю, что есть.

– Этого недостаточно. Справиться с зависимостью сложнее, чем ты думаешь.

Об этом мне известно. Принимая «Модафинил», я постоянно задумываюсь над тем, что будет, когда наступит привыкание. Пойму ли я это или продолжу убеждать себя в крайней необходимости приема препарата?

– Если не можешь сделать это для себя, сделай ради других. Я больше чем уверена, что есть люди, которым ты дорог.

В этом не может быть сомнений. Эдриан привык к одиночеству, но это не значит, что он никому не нужен. 

Нельсон молчит, и тишина становится невыносимой. Подхожу ближе и кладу руку на его плечо. Он поворачивает голову в мою сторону, и я замечаю в глазах мужчины оттенок неуверенности. 

– Ты нужен своим близким, друзьям, пациентам. 

Эдриан появился в моей жизни не так давно, но уже стал тем человеком, на которого я могу положиться, которому могу довериться и с которым так легко разделить все, что меня беспокоит. Что уж говорить о людях, знающих его долгое время? На секунду представляю, что Эдриана больше нет рядом, и с моих губ срывается:

– Ты нужен мне, Эдриан.

Он всматривается в мои глаза, внимательно, сосредоточенно и, кажется, испытывает удивление от моих слов. Его взгляд падает на огонек догорающей сигареты, после чего снова возвращается к моему лицу. Эдриан медленно протягивает руку, и я, не прерывая зрительного контакта, вынимаю предмет, зажатый между его пальцами. Затушив сигарету о холодный металл балконных перил, наблюдаю за тем, как рассеиваются в воздухе последние струйки едкого дыма. 

– Ты ведь не удивишься, если завтра я снова сорвусь? – улыбается он, продолжая рассматривать мое лицо.

– Я удивлюсь, если этого не произойдет, – подкалываю я, и улыбка Эдриана становится шире.

– Дай мне время. Ничего не буду обещать, но я постараюсь курить меньше, – тихо говорит он, а я не могу поверить в реальность ситуации. Он и вправду готов сделать это ради меня? 

– Знаю, что ты справишься с этой задачей.

Его ладонь касается моей щеки, кончики пальцев нежно дотрагиваются до синяка, и я чувствую, как мое дыхание учащается. Догадывается ли Эдриан о том, как действуют на меня его слова и прикосновения?

Я обнимаю его за шею, всматриваясь в потемневшие глаза, отражающие ночное небо. Взгляд Эдриана задерживается на моих губах, и я больше не могу противостоять своему желанию. Поднявшись на цыпочки, нежно касаюсь его губ своими. Ладони Эдриана скользят по моей спине, останавливаются на талии, затем медленно опускаются на ягодицы. Он проявляет осторожность со мной. Неужели боится, что его действия будут расценены как вольность?

Размыкаю губы, позволяя Эдриану углубить поцелуй, и Нельсон не упускает возможность. Он не спешит, смакует каждую секунду момента, и я понимаю, что для него это не просто порыв эмоций и чувств. Для нас обоих это нечто большее.

Нежный, романтический поцелуй внезапно становится таким жадным, таким горячим, что у меня начинает кружиться голова. Не знаю, что действует на меня сильнее: алкоголь, разливающийся по венам, или харизма Эдриана, но я впервые осознаю, насколько сильно меня тянет к этому мужчине.

С каждым поцелуем и прикосновением я намекаю Эдриану, что хочу большего. Вопрос в том, чего хочет он?

Моя ладонь ложится на грудь Эдриана. Пальцы дрожат, когда я пытаюсь расстегнуть верхнюю пуговицу его рубашки, но я и не думаю останавливаться. Прижавшись к телу мужчины, бедром ощущаю его эрекцию и понимаю, что наши желания совпадают.

Разорвав поцелуй, поднимаю глаза на Эдриана. Его бесстрастный взгляд не выражает никаких эмоций, но учащенное дыхание и рвущаяся наружу плоть дают понять, что он едва сдерживается.

Мои пальцы инстинктивно тянутся к его ремню, оттягивают бляшку.

– Эвелин, нет, – он останавливает мою руку и отступает на шаг.

Замечаю в его глазах замешательство. В чем дело?

– Нет? А по-моему, да, – дразню я, опуская ладонь на его пах.

Как же хочется почувствовать его в себе…

Эдриан тихо стонет, а я, не теряя времени, запускаю руку в задний карман его брюк, мысленно молясь всем богам, чтобы у него обнаружились средства защиты.

– Остановись, – шепчет он, качая головой, и снова отстраняется.

– Почему? – удивляюсь я.

– Ты пьяна, Эвелин.

Его слова словно пощечина. Он серьезно думает, что дело только в этом?

– С чего ты взял? – бормочу я, стараясь придать голосу как можно больше безразличия.

– Я видел бутылку, – отвечает Эдриан, смерив меня осуждающим взглядом.

Понимаю, что врать и на ходу придумывать объяснения – не выход. Эдриан считает, что моим поведением руководит алкоголь и даже не допускает мысль, что дело здесь вовсе не в этом.

Почему, ну почему, черт возьми, он не может хотя бы на минуту отключить свою подозрительность, забыть обо всем на свете и просто отдаться страсти?

– Ну… ну и что с того?

– Не хочу, чтобы наутро ты пожалела об этом.

– Я не буду жалеть, – уверяю я, поднявшись на цыпочки и касаясь губами его шеи. – Ну же, Эдриан…

– Не могу, – отчеканивает он.

– Можешь, – мурлычу я, нежно покусывая мочку его уха. – И хочешь.

Эдриан смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц, взгляд по-прежнему не выражает никаких эмоций.

Я снова тянусь к его губам, и он не сопротивляется. Этот мужчина с готовностью дарит мне поцелуи, объятия и прикосновения, но отказывается от большего.

Спускаюсь поцелуями ниже, губами чувствую, как пульсирует венка на его шее. Ладонь Эдриана ложится на мой затылок, неровное дыхание щекочет кожу. Решаю немного подразнить Нельсона и потираюсь низом живота о его пах.

С губ Эдриана срывается то ли вздох, то ли стон, а я продолжаю свою игру, зная, что на этот раз он точно проиграет.

– Эвелин, остановись – его низкий, с легкой хрипотцой голос, заставляет каждую мышцу моего живота сжиматься. 

Поднимаю взгляд, внимательно всматриваясь в его лицо. Губы Эдриана приоткрыты, в глазах горит похотливый огонек. Уверена, он и сам понимает, что остановиться уже невозможно, но почему-то до последнего продолжает настаивать на своем.

– Пожалуйста, – шепчу я в его губы. – Мне это нужно…

Секунды кажутся вечностью, но сейчас я готова ждать столько, сколько нужно. Ждать, когда непробиваемая стена, которой Эдриан оградил себя от простых человеческих радостей, минутных страстей и тайных желаний, даст трещину, а затем рухнет, похоронив под обломками сомнения, страхи и запреты.

Не прерывая зрительный контакт, мужчина подается вперед и заправляет прядь волос за мое ухо. Ощущаю обжигающее дыхание на своей шее, чувствую, как его губы нежно теребят мочку, слегка сдавливая ее зубами. Прикрываю глаза и тихо постанываю от контраста ощущений. 

Эдриан подается вперед, и я прижимаюсь спиной к прохладной бетонной стене. Чувствую, как его губы скользят по шее, оставляя за собой дорожку поцелуев. Он медленно задирает подол юбки, оглаживая подушечками пальцев мою правую ягодицу.

Прикосновения Эдриана обжигают чувствительную кожу. Сердце бешено колотится в груди, а от одного его взгляда перехватывает дыхание.

Он резко втягивает воздух, когда я сжимаю его твердую плоть через ткань брюк. Эдриан перехватывает мою руку, похоже, решив поиграть по своим правилам. 

– Не двигайся, – шепчет он, медленно отодвигая в сторону тонкую полоску моего нижнего белья.

Сжимаю ноги и с вызовом смотрю на мужчину, продолжая провокацию.

Одарив меня неодобрительным взглядом, Эдриан упирается коленом между моих ног, заставив меня развести их в стороны. Он нежно массирует мои половые губы, ни на минуту не прерывая зрительный контакт. К щекам приливает жар, а мышцы живота сжимаются в предвкушении большего. Эдриан не торопится, медленно исследует мои самые чувствительные места, заставляя меня выгибаться, словно в танце. 

Закинув ногу на его бедро, опускаю глаза, не выдержав пристального взгляда Нельсона. Его теплые, чуть влажные губы находят мои, безжалостно сминают их в неистовом поцелуе. Тонкие пальцы касаются клитора, и я стону в его рот.

– Тише... – шепчет Эдриан, снова наклоняясь к моей шее.

Нежные, чувственные движения губ и болезненные покусывания, после которых следуют исцеляющие поцелуи, сводят с ума. Одной рукой он скользит по моему телу, другой – продолжает ласкать меня между ног. Медленно вводит в меня сначала один, затем второй палец. 

– Эдриан... – стону я, когда он начинает неторопливые движения.

Откинув голову назад, впиваюсь ногтями в его плечи. Постепенно темп становится быстрее, и я тону в этом океане бесконечного наслаждения. Большой палец скользит вокруг моего клитора, усиливая ощущения.

Эдриан понимает язык моего тела лучше меня самой. Замедляет темп, услышав мое прерывистое дыхание, останавливается, когда я нахожусь в нескольких шагах от прыжка в пучину сладострастия, а затем снова дарит мне незабываемые ощущения. 

– Эд... – произношу я на выдохе, чувствуя, что окончательно теряю контроль над своим телом.

– Не сдерживайся, – шепчет Эдриан, и я отпускаю себя.

Внизу живота разливается тепло, а ноги мгновенно становятся ватными. На протяжении нескольких секунд мое тело содрогается в сладкой истоме. Эдриан придерживает меня за талию, не позволяя сползти вниз по стене. Кажется, я переместилась в другое измерение. Прежде мне не доводилось испытывать настолько сильного оргазма.

– Ты в порядке? – голос Эдриана возвращает меня к реальности.

Слабо киваю и только сейчас замечаю, что все еще крепко держусь за плечи Нельсона. Не уверена, что смогу устоять на ногах, если он отпустит меня. Рано или поздно Эдриан отстранится, и я рухну на пол, уставшая и обессиленная. Но этого не происходит. 

Без лишних слов Эдриан подхватывает меня на руки и несет в комнату. Когда он опускает меня на кровать, я тихо стону, ощутив холод простыней. Разгоряченная кожа, привыкшая к жару его ладоней, протестует такой резкой смене температур.

Внезапно ловлю себя на мысли, что Эдриан, в отличие от меня, не получил долгожданной разрядки. Опускаю взгляд на его пах, лишний раз убеждаясь в своей правоте. Подняв глаза, замечаю, что Нельсон внимательно следит за моим выражением лица. Черт, неловкость ситуации превышает все возможные пределы.

– Эдриан, ты не хочешь...

– Сходить в душ? – беззаботно заканчивает он за меня. – С удовольствием.

– Вообще-то я могла бы... – осекаюсь, понимая, что других предложений от меня он не примет. По крайней мере, не сегодня. – По коридору до конца и направо.

Кивнув, он выходит за дверь, а я еще несколько минут смотрю ему вслед. Слышу, как включается вода в душевой, и с трудом сдерживаюсь, чтобы не последовать за ним. Вместо этого переворачиваюсь на бок, нащупываю на краю кровати его куртку и прижимаю к себе. Прикрываю глаза, вдыхая аромат древесного одеколона и сигаретного дыма.

Кто бы мог подумать, совсем недавно я обращалась к Эдриану «доктор Нельсон» и жутко стеснялась его пристального взгляда и самых невинных вопросов, а полчаса назад едва ли не умоляла его взять меня. Жизнь и вправду непредсказуемая штука.

Свернувшись калачиком на кровати, слушаю шум воды и думаю лишь о нем. Едва ли сегодняшняя вспышка страсти как-то повлияет на наши отношения. Если бы Эдриан захотел, он бы давно нашел себе девушку. У него для этого есть все: острый ум, привлекательная внешность и умение расположить к себе людей. От одной мысли, что он будет проводить время с кем-то другим, становится не по себе. Дожили! Ревную его к воображаемой девушке с учетом того, что между нами ничего нет. Ну почти. 

«Еще влюбись в него, плачь ночами в подушку и томно вздыхай, часами залипая на его фотографии в социальных сетях», – подначивает меня подсознание.

Никогда не понимала таких девушек, а сейчас беспокоюсь о том, как бы не пополнить их ряды. Надеюсь, что на мои мысли и действия оказывает влияние недавнее употребление алкоголя. Легкое головокружение и слабость после отцовского «Хеннесси» до сих пор дают о себе знать. Вполне возможно, что и все остальное – не более чем реакция моего организма на спиртное.

Открываю глаза, уловив тихий скрип двери. Из-под полуприкрытых век наблюдаю, как Эдриан набрасывает рубашку на блестящие от воды плечи, проводит рукой по влажным волосам, стряхивая с них капли, и переводит взгляд на часы. Он ступает тихо, должно быть, боясь разбудить меня.

– Доктор Нельсон... – шепчу я, привлекая его внимание.

Эдриан поворачивается ко мне, и его взгляд падает на куртку, которую я все еще прижимаю к себе. Он слабо улыбается, медленными шагами направляясь к моей кровати.

– Думал, ты спишь, – тихо говорит он, присев на край кровати.

– Уже уходишь? – спрашиваю я и чувствую необъяснимую грусть.

Эдриан кивает.

– В семь мне нужно быть на работе. Хочу лечь пораньше и в кои-то веки выспаться.

Он застегивает верхнюю пуговицу на рубашке и проводит кончиками пальцев по моей щеке.

– Спокойной ночи, Эвелин, – одними губами произносит Эдриан, с нежностью глядя на меня.

Я ловлю его запястье раньше, чем он успевает встать с кровати.

– Не уходи.

Мне не хочется оставаться одной в пустом темном доме. Не хочется засыпать, с ужасом ожидая столкновения с очередными проявлениями сонного паралича. Не хочется расставаться с Эдрианом этой ночью.

– Хочешь, чтобы я остался? – неуверенно спрашивает Эдриан, явно не ожидавший моей просьбы.

– Да.

Отпускаю его руку, понимая, что он вряд ли примет решение, пока я удерживаю его. Нельсон колеблется и, как мне кажется, подыскивает подходящий ответ, чтобы отказаться от предложения, при этом не обидев меня.

За окном – непроглядная тьма. Похоже, кто-то всерьез задался целью сэкономить кучу долларов на электричестве.

Мысли о том, что Эдриан поедет домой в полной темноте, вызывают беспокойство. Может, я параноик, но всякий раз, когда речь заходит о жизни Эдриана, мне хочется убедиться в том, что ему ничего не угрожает.

– На улице нет света, а ты на машине. Это опасно, – делюсь я своими переживаниями, почему-то испытывая странную неловкость при этом.

– Снова беспокоитесь за меня, мисс Нортон, – шепчет он и обходит кровать. – Не нужно, я не стану рисковать.

Откинув одеяло, Эдриан ложится рядом, и я без раздумий тянусь к нему. Он заключает меня в объятия, позволив мне впервые за долгое время ощутить спокойствие и защищенность. 

– Знаешь, – шепчет Эдриан, – если бы ты выбрала медицину, из тебя получился бы великолепный врач.

– С чего ты решил? – удивляюсь я.

– Ты искренне переживаешь за людей. Пусть и не всегда говоришь об этом вслух.

– Ты плохо меня знаешь, – хмыкаю я. – Раньше меня не особо волновали проблемы других.

– Значит, ты изменилась, – предполагает Эдриан.

Может, он и прав. После той аварии я стала больше интересоваться проблемами окружающих, научилась ставить себя на место других. В конце концов, у меня появились основания. Вряд ли можно оставаться равнодушной, зная, что человеку угрожает смерть. 

– Как и моя жизнь, – отвечаю я, прокручивая в голове недавние события.

Эдриан читает меня как открытую книгу. Создается впечатление, что он знает меня лучше, чем я себя. Замечает детали, которые не замечаю я, меняет мой взгляд на многие вещи. А что я знаю о нем? Ему чуть больше тридцати, он работает врачом в одной из крупнейших больниц Далласа, любит природу и курит в три раза больше среднестатистического американца. Этого недостаточно. Мне бы хотелось узнать его получше, но я понимаю, что пройдет немало времени, прежде чем он решит открыться мне.

Может, однажды мне удастся приоткрыть ширму, за которой скрывается его прошлое? Нужно время. Не уверена, что стала бы запасаться терпением ради кого-то другого, но с Эдрианом я готова ждать столько, сколько нужно.

– Эдриан, обещай, что не уйдешь, – тихо произношу я, приподнимая голову и заглядывая в его глаза.

– Не уйду, – спешит уверить он. – Я ведь сказал, что останусь до утра.

Эдриан воспринял мою просьбу буквально, даже не подозревая, что за этими словами скрывалось нечто большее. Я боюсь потерять его. Боюсь, что в один день он просто исчезнет из моей жизни, и это станет самым страшным кошмаром из всех, с которыми я столкнулась и которые мне еще только предстоит увидеть.

– Я не об этом, – на выдохе произношу я и, встретив его непонимающий взгляд, решаю озвучить свои мысли: – Обещай, что не уйдешь из моей жизни. Обещай, что всегда будешь рядом.

В ответ – тишина. Эдриан смотрит мне в глаза, но продолжает молчать. 

Что с ним такое? Он ведь понимает, насколько важны для меня его присутствие, его поддержка и забота, так почему не может произнести несколько слов, которые подарят мне спокойствие и надежду?

 – Я не даю обещаний, Эвелин. Никогда, – категорично заявляет Эдриан. – Но я сделаю все возможное, чтобы ты больше не чувствовала себя одинокой.

Я размышляю над его словами и не знаю, как реагировать на такое заявление. Когда я просила Марка дать мне обещание, он всегда выполнял мою просьбу, даже если не был уверен в своих словах. Бритни старалась сменить тему, а Стив, как и в любой другой ситуации, отшучивался. Но Эдриан… неужели он взвешивает не только каждый свой шаг, но и каждое слово?

Несмотря на легкое замешательство и даже разочарование, я начинаю еще сильнее уважать человека, который не бросает слов на ветер и который доказывает свое отношение к другим поступками, а не словами.

Прижавшись щекой к его груди, я прикрываю глаза и тихо прошу:

– Выключи свет.

– Ты же боишься спать без света, – многозначительно произносит он, похоже, вспомнив ту ночь в больнице, когда я, после очередного кошмара, просила его оставить свет включенным.

– С тобой я не боюсь ничего, – с улыбкой отвечаю я и знаю, что в этот момент он тоже улыбнулся.

Тихий щелчок выключателя и размеренное дыхание Эдриана нарушают ночную тишину, а его шепот кажется самым прекрасным звуком на свете.

– Доброй ночи, мисс Нортон.

– Доброй ночи, доктор Нельсон.

* * *

Майское солнце светит так ярко, словно его единственная цель на сегодня – во что бы то ни стало заставить меня разлепить глаза. С трудом заставляю себя проснуться и сразу же тянусь к телефону. Уже десятый час. Мысленно проклинаю будильник, что подвел меня, и только потом осознаю, что не ставила его вчера. Что ж, утро обещает быть добрым. 

– По крайней мере, не страдаешь от похмелья, – усмехнувшись, заключаю я, вспоминая свои вчерашние попытки напиться.

Бросаю взгляд на тумбочку и рядом с пустой бутылкой замечаю стакан воды. Не помню, чтобы он был здесь вчера. Позади него нахожу маленькую таблетку и записку.

"Сомневаюсь, что ты напиваешься до такой степени, но если ощутишь на себе все прелести похмелья, прими это чудо-средство и восхитись его эффективностью. Доктор Нельсон рекомендует, а Эдриан просто благодарит тебя за эту незабываемую ночь".

Не могу сдержать улыбку, читая его послание. А еще говорят, что идеальных людей не существует. 

Эдриан, должно быть, давно на работе. Я бы сказала ему «огромное спасибо», разбуди он меня перед уходом. Одну пару я уже пропустила, может, если поспешу, успею на остальные? У меня есть полчаса, чтобы привести себя в порядок, собрать сумку и добежать до университета. Режим «невозможно» активирован.

Стягиваю с себя помятую блузку и останавливаюсь у зеркала, рассматривая свою кожу. Два засоса на шее и несколько царапин на плечах. Надевать свитер с высоким горлом в такую погоду станет лишь ненормальный. Придется маскировать следы вчерашней страсти тональным кремом. Но для начала надо бы разобраться с синяком, который подарила мне неуравновешенная однокурсница. Похоже, мое присутствие на второй паре тоже находится под большим вопросом.

Позвоню Бритни, пусть предупредит профессора Томпсона, что я задержусь. Может, если он будет осведомлен, то не побежит сразу жаловаться ректору Гордону. Хотя на что я надеюсь? Этого человека хлебом не корми, дай послушать, как кому-то из студентов в очередной объявляют выговор.

Набираю номер Бритни, но та не отвечает. Наверняка опять всю ночь провела в клубе и теперь до обеда будет в отключке. Пролистываю список контактов и, остановившись на номере Айрис, нажимаю «вызов». Уж она-то точно не подведет.

– Привет, Эвелин, – раздается на том конце провода после двух гудков.

– Привет. Айрис. Если тебе не сложно, можешь предупредить профессора Томпсона, что я задержусь?

– Но ведь занятия сегодня отменили.

– С какой радости? – удивляюсь я.

– Ты разве не в курсе? – судя по тону Айрис, я единственный человек, пребывающий в неведении.

– Не в курсе чего?

– Ночью под окнами университетского общежития нашли тело девушки. Территорию университета оцепили, повсюду полиция и масса зевак.

Ее слова наталкивают меня на мысль, от которой холодеет внутри.

Неужели Райан снова вышел на охоту? Но кого он убил на этот раз и главное – за что?

– Утром администрации сообщили, что одна из студенток свела счеты с жизнью, – не дождавшись моего ответа, продолжает Айрис. –  О занятиях не может быть и речи.

У меня отвисает челюсть. Словосочетание «свела счеты с жизнью» пульсирует в голове, напоминая мне о недавних событиях. Если бы я сейчас не разговаривала с Айрис, то непременно бы решила, что речь идет о ней. Судорожно пытаюсь вспомнить, не замечала ли странностей в чьем-то поведении за последнее время.

– С чего они взяли, что это был суицид? Вдруг убийство, – меня пробирает дрожь от собственных слов.

– Вряд ли. Думаю, они нашли какую-то улику, раз сделали такие выводы.

– Они уверены, что эта девушка училась с нами? – не унимаюсь я. Верить в то, что кто-то из наших способен на такое, не хочется.

– Уверены. Они опознали ее сразу, – Айрис делает паузу, прежде чем сообщить мне имя погибшей. – Эвелин, это Дэгни.