Глава 10. Безнадежная игра

Кто-то однажды сказал, что молчание убивает быстрее самого мощного оружия. Думаю, мой отец взял это на заметку. Он не проронил ни слова, когда я вернулась домой, а любые мои попытки объясниться были успешно проигнорированы. Я готовилась к миллиону вопросов, претензиям и упрекам, но только не к тому, что под утро он, захватив с собой бутылку «Хеннесси», закроется в комнате со словами: «Хочешь, чтобы я лишился и второго ребенка? Продолжай в том же духе». 

Стоит ли говорить, что в эту ночь я не сомкнула глаз? До утра листала ленту социальных сетей и то и дело проверяла входящие сообщения. Бритни так и не ответила мне вчера. Похоже, мои слова ее здорово задели. Черт меня дернул упомянуть Райана? Бритни и сама сто раз пожалела, что связалась с этим человеком, а у меня еще хватило совести упрекать ее.

Я продолжаю надеяться, что Райана поймают раньше, чем он нанесет новый удар. В последние дни я не смотрела новостные передачи. Боялась услышать, что от рук безумца погиб кто-то еще. Страшно представить, что сделает этот психопат, если доберется до Бритни. Она не раз уверяла меня, что практически никуда не ходит без Джереми, но такой аргумент вызывал у меня еще больше беспокойства. Одержимость Райана не знает границ, а значит, он не остановится ни перед чем, чтобы добраться до своей цели. Если Джереми попытается защитить Бритни – Райан без колебаний устранит его. 

Я задумываюсь над тем, каким Райан был раньше. Бритни часто общалась с полицейскими и кое-что рассказала мне о нем. Говорят, окружающие всегда отзывались о Райане как о законопослушном гражданине. Никаких странностей за ним тоже не замечали. Возможно, так было бы и дальше, если бы не тот пожар. Райан был единственным, кто выжил в ту ночь, вот только вернуться к прежней жизни так и не смог. Мужчина помутился рассудком и, обвинив в случившемся весь мир, начал убивать. Безусловно, Райан не заслужил того, что с ним произошло, но и оправдывать его поступки личной трагедией было бы неправильно. Я ни минуты не сомневаюсь, что рано или поздно все закончится. Вопрос в другом: остановится Райан сам или его остановит пуля, выпущенная кем-то из полицейских?

В шесть утра я поднимаюсь с кровати. Отец уехал на работу намного раньше, чем обычно. Видимо, не хотел лишний раз пересекаться со мной. Быстро позавтракав и собрав вещи, вызываю такси и еду в университет. Мысли о ночном происшествии то и дело лезут в голову и избавиться от них не помогают ни музыка, играющая в наушниках на полную громкость, ни пролистывание конспектов, ни беседы с таксистом о ситуации на дорогах.

Лекция по графическому дизайну проходит как в тумане. Я сижу на последней парте, подперев подбородок рукой, и вывожу на полях непонятные узоры. Среди присутствующих нет Айрис, и я невольно начинаю волноваться. Сомневаюсь, что после нашего ночного диалога на крыше и неловких оправданий перед матерью, Айрис снова попытается свести счеты с жизнью, и все же не могу перестать думать о том, где она сейчас. Меня бросает в дрожь от одной мысли, что это утро могло начаться с сообщения о смерти нашей однокурсницы. Если бы не то видение, Айрис бы довела начатое до конца. Я по-прежнему не могу объяснить, почему раз за разом вижу то, чего еще не произошло, но понимаю одно: своими решениями я могу изменить будущее.  

Пока есть шанс спасти чью-то жизнь, упускать его нельзя. Если подобное повторится, я сделаю все, что в моих силах, чтобы предотвратить неизбежное. Я уже справилась один раз, справлюсь и в другой. Предупреждение "Не пытайся ничего изменить", брошенное Марком в моем первом видении, сейчас кажется абсурдным. От того, что я спасу чью-то жизнь, ничего плохого не случится. А значит, я буду пытаться. Снова и снова.

После второй пары я иду в столовую и, захватив с собой стакан чая с бергамотом и пару мясных блинчиков, собираюсь вернуться в аудиторию, но тут вижу Айрис. Она стоит в конце коридора и разговаривает с нашим куратором. Заметив меня, Айрис улыбается и направляется в мою сторону.

– Привет. Отлично выглядишь, – замечаю я. 

На ней белые обтягивающие брюки и сиреневая кофта с длинным рукавом. Волосы уложены в небрежный пучок, макияж практически отсутствует. В этой одежде она не выглядит такой скованной, как раньше, но и не поражает окружающих резкими цветами и вызывающими образами, как это было в последнее время.

– Спасибо, – она немного краснеет. – Кофту сама сшила.

– Да ладно? – изумляюсь я. Ни за что бы не отличила ее от брендовой одежды. – Она очень красивая.

– А мне кажется, еще есть к чему стремиться, – пожимает плечами Грин.

– Твой перфекционизм не знает границ.

Мы обе смеемся. Жаль, что я начала общаться с Айрис только сейчас, когда до окончания учебы осталось совсем мало времени.

– Кстати, – внезапно вспоминает Айрис, – я хотела сказать, что держу за тебя кулачки. Уверена, ты пройдешь в финал.

– Какой финал?

– Ты не знаешь? – удивляется Айрис. 

Я отрицательно качаю головой. 

– Ежегодный конкурс «Юное дарование». Обычно его устраивают осенью, но в этот раз почему-то решили весной. И раундов будет не три, а два.

– Да, я слышала. Кажется, сегодня первый.

– Верно, – соглашается Айрис.

– Но я не понимаю, при чем здесь я.

Айрис удивленно хлопает глазами, а потом достает список участников, подавших заявки.

– Ты изъявила желание поучаствовать. – Она тычет пальцем в конец списка, и я замечаю свое имя под номером тридцать семь.

Какого черта?

– Я не записывалась. Это какая-то ошибка.

– Может, кто-то записал тебя, – предполагает она.

У меня возникает желание убить Дэгни. Ставлю десять к одному, что мое имя вписала она. Как бы там ни было, отказываться уже поздно. Прием заявок завершился сегодня утром. Неужели придется торчать здесь до двух часов? Хотя в два только начало, учитывая, что мое имя в самом конце, куковать мне придется до вечера.

Звенит звонок, и Айрис, пожелав мне удачи, убегает в библиотеку. Я направляюсь на лекцию по философии.

Профессор Макалистер рассказывает о вопросах знания и мнения. Внезапно дверь открывается, и в аудиторию заходит Бритни.

– Извините за опоздание. Ужасные пробки, – виновато говорит она, поправляя свой бледно-розовый чокер.

Пробки длиною в две с половиной пары? Похоже, опять проводила время с Джереми.

Получив разрешение сесть, Бритни направляется в конец аудитории и останавливается возле моей парты. Я убираю рюкзак со стула, мысленно удивляясь тому, что после вчерашнего она вообще решила подойти ко мне.

– Ты прощена, – подмигивает Бритни, заметив замешательство на моем лице, и устраивается рядом со мной.

Я улыбаюсь, лишний раз убеждаясь в том, насколько сильно мне повезло с подругой. Можно перечислить минимум десять качеств, за которые я обожаю Бритни, и одно из них – отходчивость. Бритни вспылит, выскажет тебе все, что думает, и на следующий день даже не вспомнит о конфликте. Как по мне, это намного лучше, чем промолчать, затаить обиду, а потом выжидать момент, чтобы вонзить нож в спину. 

 – Как Джерри? – шепотом интересуюсь я, вспомнив, что его занятия с психологом заканчиваются на этой неделе.

– Решил, что не станет бросать хоккей.

Ого, это и в самом деле прогресс. Месяц назад он трижды проклял этот вид спорта и поломал все клюшки из своей коллекции.

– Рассказывай, с чем будешь выступать сегодня? – интересуется подруга.

– И ты в курсе? – удивляюсь я. Не прошло и десяти минут, как она пришла, неужели уже успела увидеть списки?

– Конечно. Это ведь я тебя туда записала. Еще вчера.

– Что?! – выпаливаю я и сразу замечаю на себе неодобрительный взгляд профессора Макалистера. – Бритни, я ведь извинилась.

– Да при чем здесь это? – непонимающе косится на меня Бритни. – Думаешь, я сделала это из мести?

– А зачем тогда?

– Да потому что я хочу, чтобы ты проявила себя, а сама ты никогда не согласилась бы поучаствовать.

– Гениальная идея, – язвлю я.

– Дэгни, кстати, тоже участвует, – фыркает Бритни.

– И что? – спрашиваю я, начиная оглядываться по сторонам в поисках Дэгни. Ни ее, ни Хантера не видно. Странно, что я заметила это только сейчас. 

– В прошлом году эта стерва заняла первое место. Не хочу, чтобы то же самое повторилось в этом.

– С чего ты взяла, что я одержу победу? Будет чудо, если я во второй раунд-то выйду.

– Да брось, – отмахивается Бритни. – Слышала я, как ты поешь. Будь у меня такой голос, я бы сейчас здесь не сидела.

Я закатываю глаза. Никогда в жизни больше не пойду с ней в караоке.

– Это не то же самое. Я никогда не пела перед всем университетом, а тем более перед экспертной комиссией.

– Все однажды бывает впервые, – отшучивается она.

– Кто еще из наших участвует?

– Хантер. Может, у них с Дэгни вообще один номер на двоих.

– Ожидаемо, – бросаю я.

– Я видела в списке участников Айрис, но вчера она забрала заявку.

«На вчерашний день у нее были другие планы», – думаю я, но рассказывать Бритни о ночном происшествии не собираюсь. Не хочу возвращаться к тому, на чем мы вчера закончили.

– Не знаешь, почему Айрис передумала участвовать? – интересуется Бритни.

– Понятия не имею, – коротко отвечаю я.

– Уж не из-за той ли сцены в кафе? – включает детектива подруга. 

– Может быть.

– Дэгни совсем страх потеряла, – раздраженно бросает Бритни. – Как же хочется проучить эту стерву.

– Рассел и Нортон, – прокашливается профессор Макалистер. – А нельзя ли еще громче?

– Ну, если вы настаиваете, – усмехается Бритни. 

Я толкаю ее локтем и поднимаю взгляд на преподавателя.

– Извините, – бормочу я, на что Бритни лишь закатывает глаза.

До конца пары мы молчим. Как только звенит звонок, я собираю вещи и направляюсь в библиотеку. Обычно здесь не слишком много народу, а значит, можно в спокойной обстановке поработать над проектом, до сдачи которого остается все меньше времени. Достав из рюкзака ноутбук, сажусь за стол и открываю файл с эскизами. Не проходит и двадцати минут, как на телефон приходит сообщение от Айрис.

«Собираюсь в кафе. Тебе взять что-нибудь?»

Как мило. Улыбнувшись, печатаю ответ.

«Нет, спасибо. Я уже успела перекусить».

Это очередная попытка с ее стороны отблагодарить меня или девушка так пытается подружиться? Не знаю, много ли у Айрис друзей за пределами университета, но здесь она практически ни с кем не общалась. То ли стеснялась, то ли не могла найти друзей по интересам. Учитывая, что единственным интересом Айрис на протяжении четырех лет была учеба, это неудивительно. Многие называли ее странной, а такие как Дэгни, не упускали ни единой возможности сказать какую-нибудь колкость или устроить подлянку.

Если другие люди с подозрением косятся на тех, кто всего лишь не посещает вечеринки и пишет на высший балл все тесты, боюсь представить, как бы они отреагировали на девушку, заявляющую, что видит события, которые произойдут в ближайшем будущем. Как хорошо, что из всех людей в универе об этом знает только Бритни. Хотя толку от этого немного. Что бы я ни сказала, она мне не поверит, а значит, нет смысла снова затевать разговор на эту тему.

И все же мне хочется поделиться с кем-то событиями сегодняшней ночи. Я всерьез задумываюсь, не позвонить ли Эдриану. У меня осталась его визитка, но беспокоить доктора не хочется. К тому же, после слов Бритни я и впрямь начала сомневаться в том, что Эдриан поверил мне. 

Я ведь с самого начала даже не надеялась, что он воспримет мои слова всерьез. Мне было все равно, что он подумает или скажет. Эдриан был для меня как случайный попутчик. Я просто хотела выговориться и отпустить ситуацию. Но прошло уже несколько дней, а тот разговор не выходил из головы. 

У Эдриана не было никаких оснований доверять мне. А если он солгал, то для чего? Почему оставил свой номер телефона?

Вопросов становится все больше, и я не знаю, смогу ли найти на них ответы.

Понять Эдриана едва ли возможно. То он пресекает мои попытки завязать с ним разговор, то первым начинает беседу. То для галочки интересуется моим самочувствием, при этом всем своим видом показывая, что ему наплевать, то держит за руку, защищая от ночных кошмаров. Интересно, он со всеми такой? И если да, то почему?

Открываю новую вкладку и захожу на сайт медицинского центра. Сомневаюсь, что информация, полученная на сайте больницы, позволит лучше узнать Эдриана как человека, но все же интерес берет верх, и я начинаю искать его в списке специалистов. Много времени это не занимает. Список составлен по рейтингу, и объект моего внимания находится едва ли не в самом начале. 

– Что ж, познакомимся с тобой поближе, Эдриан Тайлер Нельсон, – шепчу я, переходя на его страницу.

За десять минут, проведенных на сайте, я узнаю, что Эдриан с отличием окончил университет Джонса Хопкинса в Балтиморе, проходил стажировку в лучших клиниках Мэриленда, а последние полтора года работает в крупнейшей больнице Далласа. 

Прочитав отзывы, лишний раз убеждаюсь в том, что профессионализм доктора Нельсона не знает границ. Каждый пациент отзывается об Эдриане как о прекрасном специалисте, и я не могу не согласиться с ними. Вот только жаль, что эта информация еще не говорит о том, что он за человек.

Ловлю себя на мысли, что слишком долго смотрю на его фото. На снимке Эдриан такой же, как и в жизни: уверенный, статный и чертовски привлекательный. Непроницаемое выражение лица, ледяной блеск в глазах и, по обыкновению, ни тени улыбки. 

Всегда ли он был таким закрытым и отстраненным или на него оказали влияние какие-то события в прошлом? Есть ли в окружении Эдриана люди, которые знают его настоящего? 

Мне бы хотелось узнать о нем больше, но я понимаю, что пока придется ограничиться информацией, полученной из его краткой биографии на сайте. 

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем в библиотеку врывается Бритни. 

– Ты чего здесь? Я тебя везде обыскалась, – она громко хлопает дверью и направляется ко мне.

Я быстро закрываю вкладку и поворачиваюсь к девушке.

– Над проектом работаю, – бросаю я.

Бритни садится на стол и вопросительно поднимает бровь, заглянув в экран ноутбука. 

Только сейчас замечаю, что сижу перед пустым окном браузера. Черт. Выхожу из интернета и открываю файл с эскизами. 

– Так что случилось? – спрашиваю я, надеясь сменить тему.

– В субботу вечеринка у Тэмми. Придешь?

Я вспоминаю, как впервые услышала эту фразу четыре года назад. Тогда я согласилась на это предложение и пожалела об этом. Страшно представить, чем могла закончиться та ночь, если бы не Марк. 

* * *

Мы с Бритни тогда только поступили в университет. Я удивлялась ее способности заводить знакомства: спустя неделю она знала лично едва ли не каждого студента. Бритни быстро сдружилась с Тэмми. Она тоже была первокурсницей, только, в отличие от нас, училась на факультете экономики.

– У Тэмми сегодня вечеринка намечается, – сообщила мне Бритни, открывая шкаф и скептически рассматривая наряды. 

– Круто, – улыбнулась я. – Оторвись там.

– Не говори мне, что ты не пойдешь.

– Ну, не знаю, – пожала плечами я. – Я никогда не ходила.

– Тем более! – Бритни достала из гардероба оранжевое платье с пайетками и протянула мне. – Когда-то надо начинать.

Я не стала спорить. Бритни права, проводить лучшие годы своей жизни, сидя дома, – такая себе идея. К тому же, я ведь буду не одна. Что может случиться?

Я засомневалась в правильности своего решения, едва переступив порог дома Тэмми. Нетрезвые студенты, бешеная музыка и запах алкоголя не внушали доверия, но я решила, что отступать поздно. Главное, не отходить от Бритни.

Впрочем, уже через пятнадцать минут Бритни оглушительно смеялась в компании какого-то красавчика, а я пыталась найти относительно тихое место, чтобы спокойно посидеть в телефоне.

Устроившись на кожаном диване в дальнем конце гостиной, я достала смартфон и написала отцу, что мы с Бритни решили сходить в кино и вернемся не раньше полуночи.

– Эвелин, я думала, ты сбежала!

Я подняла глаза и увидела перед собой Бритни и ее нового знакомого.

– Это Эвелин, моя подруга, – представила меня Бритни.

– Привет, я Джереми, – улыбнувшись, брюнет протянул мне руку. – Для своих Джерри.

– Джерри, – я ответила на рукопожатие и поднялась с дивана. – А где Том?

Парень рассмеялся и похлопал меня по плечу.

– Мне нравится твое чувство юмора, – подмигнул он, после чего повернулся к Бритни. – Слушайте, как насчет того, чтобы покататься по ночному городу?

– С удовольствием, – поддержала инициативу Бритни, кокетливо проводя кончиками пальцев по запястью парня.

 – В следующий раз, – ответила я, не желая мешать этим двоим. – Мне уже пора домой.

– Я могу подбросить, – предложил Джерри, но я отказалась, сославшись на то, что за мной приедет отец.

Бритни и Джереми ушли с вечеринки, а я вызвала такси и решила подождать машину в помещении. Сев на диван, я принялась листать ленту социальных сетей, но через пару минут выключила смартфон, почувствовав, как тяжелеют веки. 

«Надо поменьше зависать в телефоне», – подумала я, но в скором времени поняла, что дело не в этом. Я могла узнать это состояние из тысячи других. Внезапная усталость, слабость во всем теле и неконтролируемое желание вздремнуть. 

«Всего пару минут», – пообещала я себе и, откинув голову на спинку дивана, прикрыла глаза, не в силах бороться с очередным проявлением нарколепсии.

Я чувствовала, что обстановка изменилась, понимала, что не нахожусь в безопасности, но не могла заставить себя проснуться. До меня долетали обрывки чьих-то фраз, звон стекла, звуки ударов и отчаянные крики.

Открыв глаза, я еще несколько минут не могла понять, что произошло. Я сидела у основания лестницы, а Тэмми, опустившись рядом со мной на колени, гладила меня по волосам. Больше не играла музыка и не раздавались восторженные возгласы молодежи. Тогда я еще не знала, что произошло, но, уловив на себе сочувственный взгляд Тэмми, поняла, что причина была во мне.

Поднявшись на ноги, я направилась в гостиную и застыла на месте. Перевернутый столик, вдребезги разбитое зеркало и огромная лужа крови посреди комнаты. Возле входной двери я заметила двоих полицейских. Рядом с ними стоял парень примерно моего возраста. Мне не удалось разглядеть его получше. Один из полицейских вышел из дома, и молодой человек последовал за ним.

– Что происходит? – спросила я, повернувшись к Тэмми, и та мне все рассказала.

Рассказала, как я отключилась в самый разгар вечеринки, а изрядно подвыпивший старшекурсник решил воспользоваться моим состоянием. Парень, которого только что забрали в участок, остановил этого ублюдка, когда тот, закинув меня на плечо, поднимался на второй этаж. Молодой человек потребовал объяснений, но вместо них услышал «присоединяйся» и потерял контроль. Он набросился на старшекурсника и, несмотря на попытки окружающих остановить его, избивал нахала до тех пор, пока тот не потерял сознание.

Моего спасителя звали Марк, и теперь из-за меня у него могли быть серьезные неприятности.

Утром я поехала в участок. Мне казалось, что Марк не захочет меня видеть, но я не могла просто оставить его в такой ситуации.

Парень сидел в слабо освещенной комнате, скрестив руки на груди, и невидящим взглядом смотрел в одну точку. 

Я долго не решалась войти, но все же заставила себя сделать это.

– Ну привет, спящая красавица, – усмехнулся он, когда я переступила порог комнаты. – Теперь ты пришла меня спасать?

– Марк, спасибо, – я виновато опустила взгляд, понимая, что слова благодарности никак ему не помогут. – Мне жаль, что из-за меня ты оказался в такой ситуации.

– Перестань. Ради такой девушки я готов с треском вылететь из универа и отмотать хоть десять сроков, – ослепительно улыбнулся он, и я не могла не улыбнуться в ответ.

В тот момент он казался мне настоящим героем. Его решительный поступок, приветливый характер и очаровательная улыбка сразили наповал, и я впервые задумалась над тем, что могла бы влюбиться в него.

Марка отстранили от занятий на два месяца. Тот мерзавец не стал подавать заявление, поэтому о происшествии быстро забыли.

Бритни знала, что Марк устроил драку в самый разгар вечеринки, но настоящая причина ей неизвестна по сей день. Я решила ничего не говорить Бритни. Не хотела, чтобы она чувствовала себя виноватой за то, что оставила меня в ту ночь. Я попросила Марка никому не рассказывать о случившемся, и тот согласился. Солгал даже лучшему другу, тому парню, с которым Бритни познакомилась на вечеринке и с которым позже начала отношения. Тэмми тоже не проболталась, а остальные... сомневаюсь, что в пьяном угаре им вообще было дело до того, что произошло и почему.

Когда Марк вернулся в университет, мы стали чаще общаться и уже спустя месяц он предложил мне встречаться. До него у меня не было отношений и, в отличие от Брит, я не могла сравнивать Марка с кем-то еще. Я считала его идеальным парнем, а вот Бритни моего восторга не разделяла.

Многие его поступки вызывали у нее недоумение, а то и злость. А я… я просто пыталась смотреть на это под другим углом.

Когда я предлагала ему сходить в кино, а он, схватив коньки, мчался на тренировку, Бритни называла это «наплевательским отношением к своей девушке». Я же, в свою очередь, начинала уважать его еще сильнее. Он ведь бросил все, чтобы не подвести команду. Вот это ответственность!

Бритни злилась, когда Марк начинал ревновать меня к Стиву и уверяла, что ни к чему хорошему такие отношения не приведут. Но я, напротив, считала, что это мило. Разве не так парни проявляют свою любовь? 

Оглядываясь на прошлое, я понимаю, что создала себе идеал, а потом столкнулась с жестокой реальностью. И все же стоит признать, что Марк действительно многое сделал для меня. Отрицать его роль в моей жизни было бы неправильно.

* * *

– Знаешь, все-таки он был не таким уж и плохим. Кто бы что ни говорил.

– Ты про кого? – непонимающе косится на меня Бритни.

– Про Марка.

Нахмурившись, Бритни пристально смотрит в мои глаза, словно пытаясь понять, что на меня нашло.

– А он здесь вообще при чем?

– Да так, просто вспомнила.

– Нашла кого вспомнить, – неприязненно бросает Бритни. – Честное слово, Эвелин, в последнее время ты меня пугаешь.

– Хоть что-то у меня получается, – бросаю я, щелкая кнопкой мыши.

– Так что там насчет вечеринки? – снова оживляется она. – Составишь мне компанию?

– Не могу. Много дел.

– Снова твоя учеба, – качает головой подруга. – Лучше бы с мальчиками знакомилась. Серьезно, вспомни, сколько ты уже без парня. У Джереми, кстати, есть друг, очень даже ничего. Можем как-нибудь собраться вчетвером и сходить в клуб. Вдруг вы...

– Бритни, – терпеливо начинаю я, – мне не до отношений. Я потеряла слишком много времени и если сейчас не наверстаю, то ни за что не уложусь в сроки. К тому же ты знаешь, что охота на потенциальных женихов мне неинтересна.

– Погоди-ка, – она подсаживается ближе и берет мое лицо в свои руки. – Тебя кто-то заинтересовал?

– Я этого не говорила.

– Да точно! – Бритни заговорщически улыбается и вертит мое лицо во все стороны. – Колись, кто он?

– Никто, – отрезаю я, убирая ее руки. Такое ощущение, что мы разговариваем на разных языках. Она слышит лишь то, что хочет слышать. Иногда это забавляет, но в большинстве случаев раздражает.

Дверь резко ударяется о стену, отчего мое сердце врезается в грудную клетку. 

– Дурацкие туалеты. И куда только деньги на ремонт уходят? – ворчит библиотекарша, хрустя пальцами. 

Бритни тут же замолкает, а женщина наконец обращает на нас внимание.

– А вы чего расшумелись? Ну и молодежь пошла, орут, как на стадионе, – наградив нас обеих недовольным взглядом, она шаркает к своему месту.

Бритни показывает ей средний палец, а я бью ее по руке. Та смотрит на меня как на предателя.

– Ладно, пойду пока по магазинам пройдусь, – она закидывает сумку на плечо и у самого входа бросает мне: – Успехов с проектом, душнила.

Моя очередь пустить в ход не самые приличные жесты. Бритни громко смеется, за что получает еще пару нелестных комментариев от библиотекарши, а я наконец сосредотачиваюсь на своих учебных обязанностях.

* * *

Следующие несколько часов проходят в тишине и полной погруженности в работу. Без пятнадцати два я собираю вещи и спускаюсь в актовый зал. После пустующей библиотеки это место кажется какой-то параллельной вселенной. Примерно четверть зала заполнена студентами, преподавателями и людьми, которых я вижу впервые в жизни. Замечаю Бритни, машущую мне с третьего ряда и, протиснувшись через толпу, сажусь рядом с ней.

– Выступаем в порядке, указанном в брошюре, – она протягивает мне лист, и я еще раз сверяюсь со своим номером. Тридцать седьмой. Это надолго.

Первой выходит худенькая девушка азиатской внешности, кажется, первокурсница. Сегодня экспертной комиссии нет, поэтому таланты выступающих будут оценивать зрители. Несколько человек, набравшие больше всего голосов, пройдут во второй тур. Хочу ли я быть в их числе? Не уверена. Придется усердно готовиться, чтобы не опозориться в финале, а у меня дедлайн проекта и подготовка к предстоящим экзаменам.

Кто-то приносит скрипку, и девушка, осторожно перехватив смычок, начинает играть нежную и немного грустную мелодию. Музыка словно уносит вдаль, окутывая присутствующих невидимой паутиной, из которой нет ни малейшего желания выбираться. 

– Мне кажется, это несправедливо, – голос Бритни возвращает меня на Землю.

– О чем ты?

– Что голосуют не эксперты, а зрители. Большая часть из них – студенты. Разумеется, они отдадут свои голоса за тех, кого обожают. Ну, или боятся. Стоит ли говорить, что Хантер и Дэгни пройдут в финал? – Бритни разве что не дымится при мысли об этом.

– А есть разница? – спрашиваю я. – В финале их популярность не поможет, там оценивать будут люди, которые увидят нас впервые.

– Действительно талантливые ребята могут и не пройти в финал, – с досадой произносит Бритни. 

– Посмотрим, – равнодушно отвечаю я. По правде говоря, сейчас эта проблема волнует меня меньше всего.

* * *

На часах почти пять, и я уже сто раз пожалела, что подписалась на это.

Двадцать девятый участник ловко подкидывает колоду карт, а те, вместо того, чтобы разлететься по всей сцене, парят в воздухе. В зале раздаются аплодисменты и чьи-то восхищенные возгласы.

Первое время я следила за каждым выступающим, оценивала его навыки и шансы пройти в финал, но спустя час это занятие мне порядком наскучило. К четырем часам мне хотелось достать ноутбук и приступить к более значимым делам прямо в зале. Сейчас мне хочется встать и просто уйти, предварительно попросив Бритни больше никогда не вписывать мое имя куда-либо без моего разрешения.

Стоит парню сложить карты в карман, как Хантер и Дэгни подрываются со своих мест и походкой победителей направляются к сцене. Бритни не ошиблась, когда сказала, что у них будет парное выступление. Стало быть, Хантер по-прежнему остается в неведении. Сомневаюсь, что после моего внезапного ночного визита он не поговорил с Дэгни. Наверняка эта дрянь снова выкрутилась, и Хантер, разумеется, поверил ей, а не мне.

Из динамиков льется тихая, успокаивающая мелодия, которая спустя несколько секунд начинает набирать мощь. Как и действия Хантера и Дэгни. Плавные телодвижения и едва ощутимые прикосновения сменяются едва ли не акробатическими номерами, от которых у зрителей захватывает дух. Когда Дэгни, сделав полуоборот в воздухе, запрыгивает Хантеру на плечи, зал взрывается бурными овациями. Юноша, стоящий на одном колене, медленно поднимается, а девушка расправляет руки, словно в полете. Теперь понятно, почему они выступают босиком. Дэгни спрыгивает с плеч, а Хантер, ловко подхватив ее, кружит в воздухе. Росс делает мостик, и Прайс, ни секунды не мешкая, перепрыгивает через него, демонстрирует двойное колесо и вновь возвращается в центр сцены.

– Охренеть, – выдыхает Бритни. – Оказывается, Росс умеет танцевать не только на шесте.

Не представляю, сколько нужно тренироваться, чтобы достичь такого результата. А ведь Хантер перевелся к нам совсем недавно. Есть ли вероятность, что они с Дэгни занимались профессиональными танцами, скажем, в одном клубе? 

Мелодия заканчивается, и Хантер, придерживая Дэгни за талию, слегка подается вперед. На секунду мне кажется, что далее последует поцелуй, но этого не происходит. Аплодисменты не смолкают еще минуты две, а следующий участник, похоже, настолько впечатлился увиденным, что прирос к своему креслу и не спешит расставаться с ним.

Проходит около сорока минут, прежде чем тридцать шестой участник, только что рассказавший стихотворение о предательстве, занимает свое место. 

Сейчас или никогда. Встаю с кресла и следую к сцене. Краем глаза замечаю, как Бритни поднимает вверх два больших пальца. На кафедре возле сцены лежит планшет. Нужно лишь выбрать минус. Мне не приходится долго размышлять над тем, какую песню спеть. После сегодняшних размышлений в голову приходит лишь одна.

Я быстро ввожу в музыкальном поиске «Arcade» и нажимаю «play».  Думаю, многие из присутствующих сталкивались с безответной любовью, переживали болезненное расставание или состояли в отношениях, не приносящих ничего, кроме страданий. У меня нет такой популярности, как у Хантера и Дэгни, я не подготовила умопомрачительный номер, от которого захватывает дух даже у повидавшего жизнь человека, но я все еще могу сыграть на струнах человеческой души.

Первые аккорды разливаются по залу, а мои пальцы крепко сжимают микрофон.

«Разбитое сердце – все, что у меня осталось», – начинаю я. 

Звуки фортепиано, подобно облаку, обволакивают мое тело со всех сторон, делают его невесомым и уносят за собой.

«Я до сих пор пытаюсь собрать его осколки».

Мне уже нет дела до зрителей. Сейчас я пою для себя.

«Я боюсь самого себя», – я произношу это так, словно делюсь наболевшим с близким другом, а не цитирую строчку из песни.

«Мой разум словно чужая земля».

Поднимаю взгляд и будто только сейчас вспоминаю, где нахожусь. Зрители сосредоточенно слушают мое исполнение. Что ж, я хотя бы добилась их внимания. На некоторых номерах они зевали и лазали в своих телефонах. Сейчас такого нет, это хороший знак.

Мелодия нарастает, становясь более тревожной и напряженной. Я вынимаю микрофон с подставки и делаю шаг вперед.

«Теперь я точно знаю. Любить тебя – безнадежная игра».

Снова штиль у реки. Ноты переплетаются между собой, даря мне спокойствие и умиротворение. Но не проходит и минуты, как штиль превращается в ураган, а река выходит из берегов, затапливая все вокруг. Тяжелые, мощные аккорды сжимают в своих тисках, а произносить слова, наполненные болью и отчаянием от осознания неизбежного финала, с каждым разом становится все сложнее.

«Мне больше не нужны твои игры. Игра окончена!».

«Наша игра заранее была обречена на провал».

Последние аккорды взрываются над моей головой, а зал разражается такими громкими аплодисментами, что у меня закладывает уши.

Возвращаюсь на свое место, Бритни крепко обнимает меня, уверяя, что место в финале мне обеспечено. 

– У тебя точно кто-то есть, – всплескивает руками она. – Но сдается мне, он не знает о твоих чувствах.

Я отмахиваюсь от нее, как от назойливой мухи.

– Ага, я вот тоже не знаю. Ни о своих чувствах, ни о его существовании.

– Да иди ты, – беззлобно говорит она и снова возвращает свое внимание на сцену.

После меня выступают еще три участника, затем начинается голосование. Бритни уходит в уборную, а я достаю телефон. Уже несколько дней я не общалась с Лекси. Захожу в переписку и быстро печатаю:

«Как проходят медицинские будни?»

Спустя пятнадцать минут получаю ответ.

«Стабильно. Сегодня привезли двух побитых алкашей, которые умудрились даже в больнице устроить драку. А еще всего за час перевели две бутылки спирта».

«Разбили?»

«Выпили».

Я смеюсь. Оказывается, даже в больнице бывают веселые моменты. Интересно, как бы Эдриан отреагировал на это? Ловлю себя на мысли, что практически весь день то и дело вспоминаю об Эдриане. С чего бы?

– Соскучилась? – Бритни плюхается в кресло и закидывает руку на спинку.

– Что? – не сразу соображаю я. – По кому? 

– По мне, конечно же, – хихикает она.

– Еще бы, – улыбнувшись, выключаю телефон и замечаю, как ректор Гордон встает со своего места.

Он выходит на середину сцены и просит тишины. Голосование завершилось, и с минуты на минуту он объявит имена счастливчиков. 

– Безусловно, каждый из вас по-своему талантлив, и мне хочется верить, что вы продолжите развивать свои умения и дальше. Тем не менее, наши уважаемые зрители выбрали финалистов, которым выпадет честь представить наш университет в финале и побороться за победу. 

Бритни стискивает мою руку. Она явно переживает больше меня. Ее, наверное, откачивать придется, если Дэгни победит и в этом году.

Первой финалисткой оказывается девушка-скрипачка, выступавшая в самом начале. Студент-химик, показавший огненное шоу, и рэпер с параллели также проходят в финал. Ректор Гордон объявляет финалистов в той последовательности, в которой они выступали.

Недовольный возглас звучит возле моего уха, когда называют имена Хантера и Дэгни. Это было ожидаемо.

– И последним финалистом, вернее, финалисткой становится...  Эвелин Нортон! – провозглашает Гордон, и в ту же секунду Бритни вскакивает со своего места, аплодируя и улюлюкая.

– Успокойся, – шепчу я ей. – Это только начало.

– Последний тур состоится двенадцатого мая. О времени проведения сообщим вам позднее, – заключает ректор и под громкие аплодисменты спускается со сцены.

Я знала, что времени у мало, но не думала, что настолько.

Двенадцатое мая. У меня меньше недели.