Глава 9. Охотник, ставший жертвой

– Кто здесь?

До боли знакомый голос звучит за моей спиной. Голос, который я уже не рассчитывала когда-либо услышать.

Обернувшись, замечаю силуэт, стоящий в нескольких шагах от края крыши. Девушка пятится назад, а мое сердце делает кульбит.

– Айрис! – я выкрикиваю ее имя так громко, словно хочу разбудить весь город.

Тишина. Айрис останавливается, а я не знаю, что мне делать. Если попробую подойти ближе, она может броситься вниз раньше, чем я успею поговорить с ней. Благо, Айрис сама делает шаг в мою сторону.

– Эвелин? – спрашивает она с сомнением.

– Да, это я, – очень медленно, словно боясь спугнуть дикое животное, я начинаю приближаться к девушке.

Та стоит на месте и не пытается ничего предпринять. Похоже, она в шоке.

– Что ты здесь делаешь? – интересуется Айрис, когда я останавливаюсь в нескольких шагах от нее.

– Я пришла за тобой, – лукавить не имеет смысла. К тому же, другие объяснения в такой ситуации придумать трудно. – Мне известно, что ты задумала.

– О чем ты? Я просто приходила к Хантеру, чтобы поговорить с ним о сегодняшнем происшествии, вот и все, - ее голос дрожит, и я лишний раз убеждаюсь в том, что она совершенно не умеет врать.

– Поэтому ты сейчас стоишь на крыше? – горько усмехнувшись, я подхожу еще ближе. – Айрис, ты можешь отрицать это сколько угодно, но нам обеим известно, зачем ты здесь.

Луна проплывает над нашими головами, и я замечаю в глазах Айрис смесь растерянности и страха.

– Как ты узнала? – шепчет она.

Не уверена, что сейчас подходящее время, чтобы рассказывать ей о том, как изменилась моя жизнь после той аварии. О видениях, посещающих меня во время сонного паралича, и о том, как в скором времени они воплощаются в реальности. Айрис может решить, что я просто издеваюсь над ней, и как знать, к чему это приведет?

– Я... я решила проследить за тобой после твоих слов на парковке.

Несколько секунд Айрис молчит, словно не может поверить в услышанное.

– Зачем?

– Наш разговор натолкнул меня на определенные мысли, – я делаю еще один шаг в ее сторону. – Ты сказала, что тебе все равно, что сделал Хантер, а еще... хотела отдать мне свое кольцо. Безразличие и расставание с дорогими сердцу вещами – едва ли не самые распространенные признаки суицида.

Айрис не отвечает. Понимает, что отрицать свои намерения бесполезно.

– Ты не должна этого делать, слышишь? – нарушаю тишину я. – Он того не стоит.

Девушка опускает глаза. Ее плечи содрогаются, она больше не пытается сдерживать себя.

– Я так больше не могу, Эвелин, – всхлипывает она. – Ты не понимаешь, каково это, когда тебя предает человек, которому ты доверяла. Которого любила.

– Понимаю. Если думаешь, что меня никогда не предавали, – ты ошибаешься.

Может, я и не переживала предательство Марка так болезненно, но это не отменяет того факта, что мне пришлось столкнуться с этим. Как знать, если бы я не оказалась в больнице спустя полчаса после увиденного, может, я бы тоже страдала, зарывшись лицом в подушку и дав волю слезам?

Айрис поднимает на меня взгляд полный боли и отчаяния. А я, выдохнув, продолжаю:

– Ты ведь знаешь, что я оказалась в больнице после того, как меня сбила машина?

В ответ получаю молчаливый кивок.

– Но ты не знаешь, что произошло до этого. Мы с Бритни гуляли по центру города, когда я увидела своего парня, проводящего время в компании другой девушки. В тот вечер он отменил свидание, сославшись на плохое самочувствие, а позже развлекался со своей новой пассией, надеясь, что я ничего не узнаю.

– Это так подло, – тихо говорит Айрис.

– Хуже могло быть только когда он заявился в больницу и начал обвинять меня, пытаясь придумать оправдание своему поступку. И все-таки в чем-то он был прав. Думаю, я бы сказала ему «спасибо» за то, что открыл глаза на мои недостатки. Ведь теперь я смогу их исправить, стать лучше и двигаться дальше. Пусть и без этого человека.

Айрис, не перебивая, слушает меня. Дорожки слез на ее щеках напоминают бриллиантовые цепочки в свете луны. Мне хочется протянуть руку и вытереть ее слезы, но она опережает меня. Смахнув слезинки, Айрис обхватывает себя руками.

– Ты поддерживаешь с ним связь сейчас?

Я отрицательно качаю головой.

– Может, и поддерживала бы, если бы не обстоятельства. Я собиралась поговорить с ним, но не успела. Он погиб во время хоккейного матча в тот день, когда меня только выписали из больницы.

– Ты про Марка Хейза? – удивляется Айрис. – Я не знала, что вы встречались.

Неудивительно. Я тоже мало чего знала об Айрис, хотя проучилась с ней четыре года. Может, мы бы стали подругами, будь я чуть больше заинтересована жизнью других людей.

– Мне жаль, – произносит Айрис и сразу осекается. – Хотя ты, наверное, считаешь, что он заслужил.

Раньше я не задавалась этим вопросом, но сейчас понимаю, что ответ на него мог быть только один. Я не совру, если скажу:

– Нет, не считаю. Пусть он и сделал мне больно, но это не повод радоваться его смерти. Я и сама сожалею, что так вышло.

По лицу Айрис видно, что другого ответа она не ожидала.

– Айрис, не все люди оказываются такими, какими мы их видим. Но это не значит, что за чужие проступки нужно наказывать себя.

Айрис не отвечает, и мне остается только догадываться, значат ли для нее что-то мои слова или нет.

– Ты выбрала это место неслучайно, так ведь? Хотела, чтобы Хантер пожалел о том, что так поступил с тобой, но поверь, заставить его жалеть можно другим способом. И для этого нужно просто жить дальше. И постараться быть счастливой.

– Разве это возможно? – в ее голосе звучит сомнение. – Я сама все испортила. Забила на учебу, выставила себя полной дурой, дала окружающим больше поводов издеваться над собой. Дэгни теперь до конца учебы мне это припоминать будет.

– Ты живешь не для Дэгни. Какая разница, что подумает она или кто-либо еще? Это твоя жизнь, а мнение окружающих – их проблема.

Айрис всхлипывает и вытирает нос рукавом рубашки.

– Что бы я ни делала, люди никогда не воспринимали меня всерьез. В лучшем случае просто игнорировали, а в худшем – издевались как хотели, – она делает глубокий вдох, а потом продолжает: – Знаешь, как бы отреагировали окружающие, если бы меня не стало? Они бы просто не заметили этого.

От ее слов у меня сжимается сердце. До чего же нужно довести человека, чтобы он сделал такие выводы...

Айрис отступает на пару шагов и отворачивается. А затем делает то, чего я боялась больше всего: приближается к краю и опускает руки на ограждение. Кажется, ее стремление свести счеты с жизнью никуда не делось.

Если Айрис сделает это, я никогда не прощу себя. Не смогу смириться с мыслью, что могла спасти ее, но не сделала этого. Не подобрала нужные слова, не отговорила ее от роковой ошибки. А еще я никогда не узнаю, что Айрис скрывала от меня. В голове мелькает почти безумная идея.

Может, подбежать к ней и попытаться оттащить?

Впрочем, эта мысль исчезает так же быстро, как и появилась. Я не успею подойти к Айрис раньше, чем она преодолеет металлическое ограждение, а если попытаюсь удержать – упадем обе. Звучит как идеальный сценарий для Дэгни. Впервые в жизни начинаю жалеть, что не обладаю гипнозом. Сейчас это помогло бы решить проблему с упрямой однокурсницей.

Время идет на секунды. Что бы я ни сказала, Айрис не станет прислушиваться. Для нее жизнь закончилась в тот момент, когда Хантер предпочел ей другую. Растоптал доверие девушки, способной искренне любить.

Искренне любить... Стоит напомнить Айрис, что у нее есть человек, которого она любит намного сильнее, чем Хантера, и который любит ее.

Остается последняя попытка переубедить ее, и я прибегаю к решающему аргументу.

– А твоя мама? Она тоже не заметит этого?

Айрис замирает. Луна скрывается за огромной тучей, отчего хрупкая фигурка девушки сливается с темнотой.

– Если ты не думаешь о себе, подумай о ней, – я до боли впиваюсь ногтями в свои ладони.

Нас разделяют пять шагов и, несмотря на усиливающийся ветер, я знаю, что Айрис меня слышит.

– Она столько вложила в тебя, сделала все, чтобы ты была счастлива. И все ради чего? Чтобы ее дочь покончила с собой из-за неразделенной любви и мнения людей, про которых через пару лет даже не вспомнит?

Ее плечи дрожат, а всхлипы становятся все громче. Она медленно убирает руки с перегородки и поворачивается в мою сторону. Лунный свет пробивается сквозь толщу грозового предвестника, и я замечаю, что по щекам Айрис градом катятся слезы.

Мое сердце разрывается от этой картины, я закусываю губу, чтобы не разрыдаться вместе с ней.

– Я понимаю, что тебе больно, но та боль, которую испытает твоя мать, если ты сделаешь это, несравнима ни с чем. Родители, похоронившие своих детей, не живут, а существуют.

– Откуда ты знаешь? – осторожно спрашивает Айрис.

– Мой брат погиб, когда мне было четырнадцать. Отец едва не спился после его смерти. Он выбрался из этого состояния только потому, что мне нужна была помощь.

Воспоминания о прошлом тисками сжимают грудь, но я должна рассказать эту историю до конца. Может, тогда Айрис передумает и примет правильное решение.

– У меня диагностировали нарколепсию. Мой сон не поддавался контролю, а пробуждения сопровождались жуткими галлюцинациями. Отец знал, что без него я не справлюсь. Должно быть, это подстегнуло его жить дальше. Жить ради ребенка, который нуждается в нем. Он действительно многое сделал для меня. Я даже стала надеяться, что все снова будет как раньше. Но время шло, и я убеждалась, что тешу себя пустыми надеждами. Прошло семь лет, а он до сих пор заглушает боль алкоголем, пусть и не так часто как раньше. Время не лечит, Айрис. Да, после потери близких мы продолжаем жить дальше, но поверь, такая жизнь становится хуже смерти.

Я больше не пытаюсь сдерживать свои эмоции. Слезы текут по моим щекам, и Айрис замечает это. Она смотрит на меня и будто бы борется с собой.

– Не заставляй свою маму переживать то же самое, – голос предательски дрожит, но я не прекращаю попытку достучаться до девушки. – Это неправильно, Айрис. Родители не должны хоронить своих детей.

Она отступает от края и в следующую секунду опускается на колени, давясь слезами. Я подхожу к девушке и, сев рядом, крепко обнимаю ее.

– Спасибо, – выдавливает она, утыкаясь лицом в мое плечо. – Боже, я такая дура.

– Это не так. Ты просто запуталась, – еле слышно шепчу я, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.

Айрис медленно поднимается на ноги и вытирает опухшие от слез глаза. Я следую ее примеру.

– Давай я отвезу тебя домой, – предлагаю я.

Айрис колеблется.

– Мне правда неловко, Эвелин. Ты и так провозилась здесь со мной, хотя и не обязана этого делать.

Я кладу руку на ее плечо.

– Мне несложно. Поехали.

Мы спускаемся с крыши, а затем и с чердака. У лифта я вдруг останавливаюсь.

– Айрис, а в какой квартире проживает Хантер?

Она смотрит на меня немигающим взглядом, явно не понимая, зачем мне эта информация.

– В четыреста пятой. А что?

Я протягиваю ей ключи от машины.

– Хочу сказать ему пару слов. Подожди меня десять минут, хорошо?

На протяжении нескольких секунд она с сомнением разглядывает мое лицо, но затем кивает и заходит в кабину лифта. Я спускаюсь по лестнице. Поблуждав по коридорам многоэтажки, наконец нахожу квартиру с вывеской «405». Мне приходится постучать дважды, после чего я слышу шаги за дверью. Несколько поворотов ключа, и дверь открывается.

– Дэгни, детка, не думал, что ты так быстро соскучишься по мне, – посмеивается Хантер. Впрочем, его веселье сходит на нет, когда он поднимает голову. Хантер застывает на пороге, глядя на меня с удивлением и подозрением. Даже спросонья, в домашнем костюме и с взлохмаченными волосами, он выглядит безукоризненно.

– Привет, Хантер, – теперь моя очередь улыбаться.

– Эм... Эрика, верно? – щелкает пальцами он.

– Эвелин, – поправляю я.

– Точно, – скрестив руки на груди, он прислоняется плечом к дверному косяку. – Чем обязан?

«Разукрасить бы эту нахальную физиономию», – проносится в моей голове, пока Хантер скользит по мне оценивающим взглядом, словно я диковинка в «Кунсткамере».

– Ты слышал про бумеранг, Хантер? – интересуюсь я.

– Ты пришла сюда посреди ночи, чтобы оценить уровень моих знаний? – усмехается он, словно ничего глупее не слышал.

– Я пришла не за этим, – сделав шаг вперед, я резко припечатываю ладонь к дверной панели, на что Хантер лишь вопросительно выгибает бровь.

– Я сейчас должен был изобразить испуг или что? – усмехается он.

– Прекращай свои игры, Хантер. До добра они не доведут. В первую очередь тебя.

– Я еще и не начинал, – ухмыляется он и уже собирается закрыть дверь, но я делаю шаг вперед, переступая порог его квартиры.

– Разве я дал разрешение войти? – злится он.

– Я сама себе разрешила, – заявляю я, поворачиваясь к нему.

– Чего тебе надо? – голос Хантера по-прежнему спокойный, хотя прищуренный взгляд выдает его раздражение.

– Мне известно, как ты используешь людей в своих целях. Делаешь что-либо исключительно ради своей пользы и выгоды, не задумываясь о том, как это отразится на других. Но поверь, придет день, когда на их месте окажешься ты.

– Неужели? – усмехнувшись, он поднимает вверх средний палец, делая вид, будто рассматривает камень на своем перстне. – Красивое кольцо, правда?

На его губах играет лукавая улыбка. Хантер продолжает провоцировать меня, но я приказываю себе не поддаваться.

– Если решишь заявиться ко мне снова, возьми с собой Дэгни. Тогда я, так уж и быть, уделю тебе пару минут.

Меня поражают его наглость и лицемерие. Приветливый и доброжелательный на людях, сейчас Хантер ведет себя как последняя скотина.

– Третий лишний, – напоминаю я. – Или хочешь, чтобы я держала камеру, когда вы решите записать очередное видео?

Хантер слегка хмурится, будто не понимая, что я имею в виду.

– Какое видео?

Я смотрю в его глаза и понимаю, что парень действительно не в курсе происходящего. Он бы не стал раскрывать свои планы, зная, что его записывают на диктофон, и уж точно не позволил бы кому-то снимать на видео свои любовные утехи. Такие люди, как Хантер, знают, что подобная информация может серьезно навредить их репутации. Похоже, Дэгни решила поиграть по своим правилам. Выходит, она тоже использовала Хантера?

– Похоже, в этой игре ты проиграл, – улыбаюсь я, наслаждаясь его замешательством.

– Я повторяю: какое видео?

– Спроси у своей девушки, звезда скрытых камер, – многозначительно произношу я и выхожу из квартиры.

Хантер выглядит потерянным. Этот человек привык быть хорошим для всех. За спиной он говорит и делает, что хочет, а на людях изображает пай-мальчика. Как же это мерзко. Хантер и представить не мог, что кто-то может раскрыть его истинную сущность и уж тем более использовать его. Что ж, у него будет, над чем подумать этой ночью.

Развернувшись, я иду к лифту, ожидая, что Хантер начнет выкрикивать что-то вслед или попытается догнать меня, чтобы задать вопросы. Но тот продолжает стоять на месте, словно потеряв связь со вселенной.

Может, он не стал задавать вопросы, потому что боялся получить ответ? Кто бы мог подумать? Успешный, уверенный и дерзкий на людях, Хантер Прайс повел себя как последний трус, услышав правду о себе. Как же легко сорвать маску с человека, просто застав его врасплох.

* * *

– Что ты ему сказала? – не унимается Айрис, пока мы едем по ночному городу.

– Сказала, что он урод, – мило улыбаюсь я.

– А если серьезно? – продолжает настаивать она.

Я торможу перед светофором и поворачиваюсь к Айрис.

– Всего лишь напомнила ему, что и охотник может стать жертвой.

Она молча кивает, обдумывая эту фразу, и больше не задает вопросов. Остаток дороги мы едем молча. Айрис, в принципе, немногословна, а после сегодняшнего тем более.

Я снова вспоминаю слова Дэгни. Не думаю, что сейчас подходящее время, чтобы расспрашивать Айрис о том, что за тайну та скрывает и как она связана со мной. Нужно дать ей время. Подождать, когда Айрис сама решится поделиться со мной своим секретом. Если решится...

Через десять минут я останавливаю машину возле уютного одноэтажного дома. На пороге стоит женщина, заметив которую, Айрис пулей вылетает из автомобиля. Должно быть, это ее мама. Я наблюдаю, как она прижимает девушку к себе и промокает глаза платком. Они о чем-то беседуют, изредка поглядывая в мою сторону. Мне не хочется нарушать эту идиллическую картину. Бросив последний взгляд в сторону воссоединившейся семьи, я собираюсь уезжать, но тут Айрис направляется ко мне. Вылезаю из салона, и однокурсница сразу берет меня за руку.

– Идем. Моей маме не терпится познакомиться с тобой, – сообщает она.

Вот так неожиданность. Неужели Айрис все рассказала своей матери? Или та сама обо всем догадалась?

– Эвелин, – женщина обнимает меня, отчего я теряюсь. – Так рада познакомиться с тобой.

– Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, миссис Грин, – отвечаю я.

– Зови меня Софи, – ее карие глаза блестят в темноте, а губы растягиваются в нежной улыбке. Внешне Айрис не слишком похожа на мать, но в их отношении к людям с первых минут прослеживается сходство.

– Айрис повезло, что у нее есть такая подруга, – Софи поворачивается к дочери. – Не представляю, чем ты думала, когда отправилась одна посреди ночи в незнакомый район. Ты хоть понимаешь, что могло случиться, если бы Эвелин не оказалась рядом?

– Мам, я просто хотела побыть одна, – Айрис виновато опускает голову. – Не думала, что в темноте перепутаю дороги и забреду не туда...

Я зависаю на несколько секунд, осмысливая происходящее.

Айрис сказала матери, что заблудилась, а я... нашла ее?

Пока я пытаюсь решить, как реагировать на это, Софи снова переключается на меня.

– Еще раз спасибо, Эвелин. А теперь идем, напоим тебя чаем.

– Я бы с радостью, но мне пора, – вежливо отказываюсь я. – Отец будет волноваться.

– Тогда в другой раз, – Софи снова обнимает меня, а Айрис шепчет «спасибо». То ли за то, что отговорила ее от роковой ошибки, то ли за то, что не рассказала правду ее матери. Как бы там ни было, в том, что Айрис солгала, есть свой плюс: теперь я могу быть уверена, что она окончательно отказалась от своего намерения.

* * *

Первые капли дождя начинали стучать по крыше автомобиля, когда я выезжала с территории дома семьи Грин. Сейчас же дождь набрал обороты и идет стеной. Видимость ухудшается, а «дворники» с трудом справляются со своей задачей. Спешить некуда, поэтому я еду намного медленнее, чем пару часов назад.

До сих пор не верится, что я справилась. Айрис будет жить, а меня не будут мучить угрызения совести. Однако радоваться рано. Что-то мне подсказывает, что сегодняшний инцидент не станет последним.

Сначала Марк, теперь Айрис. Если это какая-то закономерность, рано или поздно все повторится. Вопрос лишь в том: кто будет следующим? Что если в другой раз я опоздаю? Что если ситуация окажется сложнее и я ничего не смогу предпринять?

Мысли давят на мозг и сосредоточиться на вождении становится сложнее. Наверное, впервые в жизни я не могу найти объяснение происходящему. Такой проблемой не поделишься на форуме и не обсудишь с подружками за чашечкой кофе. Что ж, придется справляться самой.

Забираюсь на подъездную дорожку и включаю режим «паркинга». Дождь беспощадно бьет по плечам, пока я закрываю дверь автомобиля. В доме горит свет. Значит, отец не спит. Я так и не придумала, что скажу ему по возвращении домой. Да и не до этого было. Я не знаю, какие вопросы будет задавать отец, но точно знаю, что не расскажу ему о реальной причине.

Хватит с меня откровений. Мои попытки убедить людей в том, чего, по их мнению, нет и быть не может, приведут к тому, что меня отправят в психушку. Оттуда я уже точно не смогу никому помочь. Так не проще ли держать язык за зубами и не давать окружающим повод лишний раз усомниться в моей адекватности?

Медленными шагами направляюсь в сторону дома. Ночь будет долгой. Что ж, я знала, на что иду. Но какую бы взбучку я сейчас не получила, я не пожалею о своем решении. Жизнь Айрис определенно этого стоит.