Глава 2. Я всегда верила тебе

Выбрасываю в мусорное ведро последнюю порцию осколков и закрываю крышку. Я планировала сделать это пять часов назад, но разве внезапный приступ сна когда-то считался с моими планами? Хватаю телефон и мысленно молю всех богов замедлить время.

Мой парень, Марк приедет сюда ровно в шесть. Он наверняка уже забронировал столик в нашем любимом ресторане. Мы всегда садимся у окна, откуда открывается обзор на футбольное поле. Складывается впечатление, что мяч здесь гоняют круглый год. Марк обожает наблюдать за игрой в футбол, хотя сам никогда не занимался этим видом спорта. Его больше привлекает хоккей.

У меня остается меньше пятнадцати минут, поэтому я решаю не заморачиваться с одеждой. Достаю из шкафа черный комбинезон с открытыми плечами и быстро натягиваю его. Рассматривая в зеркале глубокий вырез на спине, думаю, как уложить волосы. В итоге просто стягиваю их в конский хвост и слегка завиваю концы. Макияжем я не злоупотребляю в принципе. Немного тонального крема, чтобы скрыть синяки под глазами, подводка и нежно-розовый блеск для губ. Мой базовый набор, которым я пользуюсь практически каждый день.

Сажусь на кровать и бросаю взгляд на время. Дисплей смартфона беспристрастно сообщает, что в этот раз опаздываю не я. Странно, Марк обычно не задерживается, а если такое случается, то он сразу звонит и предупреждает, что стоит в пробке или вынужден бросить все дела и мчаться на важную тренировку.

Чтобы как-то убить время, захожу в интернет и листаю новостную ленту. Ознакомившись с криминальной сводкой, экономическими прогнозами и гороскопом на предстоящую неделю, перехожу к соцсетям. Бритни Рассел демонстрирует свои танцевальные навыки в местном клубе. Что ж, это было ожидаемо, как и то, что Айрис Грин прямо сейчас проводит время в компании Дориана Грея и Тома Сойера в центральной библиотеке. Интересно, а как дела у Дэгни Росс? Она уже рассталась со своим бывшим-нынешним бойфрендом или до сих пор водит этого бедолагу за нос? Мне кажется, вертеть мужчинами она научилась раньше, чем говорить.

Просмотрев истории и фотографии, невольно допускаю мысль о том, что мои однокурсницы хоть и разные по характеру и жизненным ценностям, но у них есть кое-что общее. Уверенность в завтрашнем дне, цели на будущее и возможности реализовать себя в карьере, спорте, да в чем угодно. Иными словами, все то, чего нет у меня. С моим заболеванием я не могу записаться в спортивный клуб. А ведь в детстве я мечтала стать профессиональной фигуристкой. Что уж говорить о спорте, когда я не могу полноценно учиться, водить машину и даже отдыхать. Разумеется, если мы говорим об отдыхе, который не включает в себя сон. Мне не хочется думать об этом, жалеть себя или создавать иллюзии по типу «а вот если бы я...», но и закрывать глаза на правду не получается. Если другие люди спят, чтобы восстанавливать силы и жить так, как им хочется, я живу, чтобы вступать в нескончаемую борьбу со сном и собственными галлюцинациями.

Уже почти семь, а телефон по-прежнему молчит. Мое вселенское спокойствие сменяется вполне оправданной тревогой. Не люблю писать, а тем более звонить первой, но вовсе не из-за того, что это как-то ущемляет мое достоинство. Раньше я боялась показаться навязчивой, а сейчас просто понимаю, что могу отвлечь человека в самый неподходящий момент. Сама ведь злюсь, когда забываю поставить телефон на беззвучный режим, а кому-то не терпится поделиться новостями со всего света прямо во время пары.

С другой стороны, так можно ждать до бесконечности. С этими мыслями набираю номер Марка. Длинный гудок. За ним еще четыре. Я уже собираюсь сбросить вызов, когда на другом конце раздается знакомое:

– Привет, Эвелин.

– Привет. Где ты?

– Прости, я должен был позвонить. Кажется, я подцепил какую-то заразу. Состояние отвратительное. Лежу пластом уже несколько часов, – он говорит намного тише, чем обычно. В периодах между паузами прочищает горло.

– Я могу приехать. Тебе что-нибудь нужно?

– Не стоит. Мало ли, заразишься. Я вызову врача завтра утром и потом сообщу, что у меня.

– Ну ладно.

На другом конце слышен странный шум, сменяющийся ударом и шипением на протяжении нескольких секунд.

– Марк?

– Прости, – бормочет он, – я выронил телефон.

Слишком долгие паузы и сбивчивость в речи наталкивают меня на мысль, что Марк что-то недоговаривает.

– Тебя что-нибудь беспокоит?

– Не сказал бы, просто сейчас я понимаю, что могу подвести команду, – он с шумом выдыхает, выжидает небольшую паузу, затем продолжает. – Ты ведь помнишь про чемпионат? Я готовился к нему полгода, и что в итоге? Осталось две недели, и тут меня угораздило свалиться с каким-то дерьмовым вирусом. Черт, я просто сдохну, если пропущу его.

Две недели? Сколько я спала? Хотя в моем случае это неудивительно.

Марк потратил кучу времени на тренировки. Не щадил себя даже в выходные. Несложно представить, что он сейчас чувствует. Мне хочется обнять Марка, сказать, что он обязательно поправится к тому времени и порвет всех на чемпионате, но я не люблю давать ложные надежды.

– Ты не виноват. Мы ведь не заказываем болезни на «Алиэкспресс», верно?

Он молчит некоторое время, а я понимаю, что, поддерживая его, в очередной раз попыталась утешить себя. Эгоистично с моей стороны, но я хотя бы не отрицаю этого.

– Верно, – наконец соглашается он. – Впервые жалею, что стою на воротах. Найти замену будет не так-то просто.

– Сейчас ты должен думать о своем здоровье. Это ведь не последний чемпионат в твоей жизни.

– Знаю, но сделаю все возможное, чтобы оказаться там.

– В таком случае, будешь пытаться не приземлиться задницей на лед, когда я брошусь в твои объятия, поздравляя с победой, – хихикаю я.

– В таком случае, я все-таки попаду в больничку. Что ж, видимо судьба, – с наигранным сожалением отвечает парень.

Мы молчим несколько секунд, а мне эта пауза кажется бесконечной. Он решает первым нарушить ее.

– Прости, что так вышло с рестораном.

– Марк, брось. С голоду я не умру, а встретиться мы и в другой день сможем.

– Ты права. Ладно, спишемся позже.

– Конечно. Пока.

Он первым вешает трубку, хотя по обыкновению не обходится без банального, но такого привычного «Ты первая». Сейчас ему не до флирта и знаков внимания. Что ж, это понятно. Когда болезнь подкашивает тебя в самый неподходящий момент, тебе хочется только одного: спрятаться от всего мира и задаваться вопросом, на который ты никогда не получишь ответа.

Почему это происходит со мной?

Не успевает телефон соприкоснуться с поверхностью тумбочки, как экран загорается. Одно новое сообщение от Бритни.

«Либо ты сейчас спишь, либо проводишь время со мной. Других планов на этот вечер у тебя нет».

Похоже, моя подруга никогда не оставит свои диктаторские замашки. Странно, сорок минут назад она отплясывала в клубе, и ее не особо беспокоило отсутствие моей компании. Что изменилось?

Перечитав сообщение еще раз, печатаю ответ.

«Не говори мне, что кто-то станцевал лучше тебя, и теперь ты хочешь поплакать на моем плече».

Проходит всего несколько секунд, и я получаю ответ.

«Очень смешно. Джереми понадобилось срочно встретиться с тренером, а ты знаешь, что я ненавижу проводить время без него. И не вздумай говорить, что у вас с Марком планы на вечер. Я знаю, что он заболел».

Еще бы ты не знала. Марк наверняка сообщил об этом Джереми раньше, чем мне. Иногда меня бесит, что все новости первым узнает бойфренд Бритни, затем сама Бритни и только потом я.

Марк на связи с Джереми 24/7. И не только потому, что они оба члены хоккейного клуба. Парни дружили со старшей школы, вместе поступили в университет, а когда выяснилось, что оба готовы умереть за шайбу, вообще перестали расставаться. Несмотря на то, что на льду они соперники, в повседневной жизни их дружбе это не мешает. Никогда не видела, чтобы кто-то из парней завидовал успехам другого, злился из-за поражения или пытался вывести соперника из игры во время матча. А в спорте такие случаи - далеко не редкость. Даже среди друзей.

Экран вновь загорается. Нет, Бритни от своего не отступит.

«Я жду тебя в парке. Третья скамейка от главного входа. Не заставляй меня вставать и тащиться к твоему дому»

Планов на этот вечер у меня больше нет, так что я решаю пойти. Вот только Бритни знать об этом необязательно. Пусть побесится.

«Можно подумать, ты помнишь, где я живу. Знаешь, говорят, в одиночестве на свежем воздухе посидеть полезно. Нервы успокаивает, и память улучшает».

Встаю с кровати и выхожу из комнаты. В кабинете отца горит свет. Как и в любой другой вечер, он склонился над листом бумаги и что-то тщательно измеряет. Я слышала, как он говорил по телефону, что в последнее время работает до трех часов ночи. Так вот почему от него так сильно пахнет кофе. На днях за завтраком я сказала ему, что он не щадит себя. Ни одна работа и никакие деньги не вернут потерянного здоровья. Отец либо проигнорировал мои слова, либо просто их не услышал, поглощенный своими мыслями. Как не услышал сейчас тихий щелчок двери, закрывшейся за моей спиной.

Прохладный вечерний воздух приятно ласкает кожу, пока я не спеша бреду в сторону парка. Дорога от моего дома занимает не более десяти минут, поэтому я часто заглядываю туда после учебы. Днем там практически нет людей, зато по вечерам можно оценить таланты бродячих музыкантов, понаблюдать за влюбленными парочками или просто пообщаться со случайным прохожим.

Телефон в кармане настойчиво вибрирует, привлекая к себе внимание. Ну уж нет, Бритни, пусть мое появление станет для тебя сюрпризом.

* * *

– Какие люди! Я уже собиралась нагрянуть к тебе в дом и устроить взбучку за то, что кинула свою лучшую подругу в трудную минуту, – девушка замечает меня сразу же, как я ступаю на территорию парка. На ее лице сияет такая приветливая улыбка, что я не могу не улыбнуться в ответ.

– Привет, рыжая бестия. Твоя любезность не знает границ, – я обнимаю Бритни, а она слегка шлепает меня по плечу.

– Сейчас договоришься. Неужели нельзя было написать, что придешь? Я ведь и уйти могла, – скрестив руки на груди, она с напускным осуждением смотрит мне в глаза.

Я пожимаю плечами и как можно равнодушнее отвечаю:

– Я бы вышла в окно первого этажа от такого предательства.

Бритни закатывает глаза и недовольно фыркает.

– Ты просто невыносима.

Я поворачиваю к ней правое ухо, будто бы прислушиваясь.

– Ты сказала «неотразима»? Ох, не смущай меня.

– Ну, и это тоже, – Бритни сканирует меня взглядом и ухмыляется. – Вы только посмотрите, как вырядилась. Для меня старалась?

Я киваю, мол, само собой разумеется, для кого же еще? Мы обе не можем удержаться от смеха.

– Я на машине. Предлагаю рвануть в центр и немного развеяться, – внезапно предлагает она.

– Что, местные клубы – уже не твой уровень? – я скептически выгибаю бровь.

– По-твоему, я не могу провести время в более интересном месте?

– Почему же? Если все клубы закроют на профилактику, то вполне, – мило улыбаюсь я.

– Клянусь, если ты скажешь еще хоть слово, то я сяду за убийство. Пошли уже, – схватив меня за руку, она решительной походкой направляется в сторону машины.

Через сорок минут мы гуляем по центру города, пьем газировку и обсуждаем предстоящие экзамены. Приехать сюда было отличным решением, и я благодарна Бритни за то, она что вытащила меня из зоны комфорта. Посидеть дома, испытывая тоску по прошлому и страх перед будущим, я всегда успею. А вот отвлечься от навязчивых мыслей и весело провести время с лучшей подругой – это то, чего мне действительно не хватало. Думаю, Брит понимает это, поэтому всякий раз так настаивает на том, чтобы я составила ей компанию.

Вечерний Даллас прекрасен. Тысячи огней освещают многолюдные улицы, придавая городу какую-то фантастическую атмосферу. Молодежь в беседке играет в карты и обсуждает кинофестивали, которые проходили на прошлой неделе. Пожилые люди читают газеты, разговаривают с кем-то по телефону или мирно прогуливаются вдоль небольшой клумбы. С каждым годом район становится более живописным. Неудивительно, что туристов так манит это место. Сейчас они фотографируются в дальнем конце площади, восхищенно поглядывая на здания, некоторым из которых более двух сотен лет.

Мы с Бритни разговариваем обо всем на свете и смеемся так, словно нам по пятнадцать. Она вспоминает наше знакомство, и я издаю стон, не забывая при этом закатить глаза. Такое не забудешь.

Это был мой первый день в университете. Я никого не знала и испытывала некоторое волнение. Плюс ко всему меня мучила тошнота из-за йогурта, съеденного за завтраком. Черт бы побрал мое нежелание читать срок годности! Не успела я переступить порог учебного заведения, как в животе скрутился противный узел. Я пулей бросилась в уборную и едва успела добежать до раковины. Неловкость ситуации возросла в разы, когда мой слух уловил щелчок открывающейся кабинки. Какая-то девушка с волнистыми рыжими волосами посмотрела на меня со смесью сожаления и ехидства. Я сделала несколько глотков воды из-под крана, стараясь не обращать внимания на ее взгляд.

– Спорим, ты залетела на выпускном от своего школьного дружка? – усмехнулась она, поправляя свои и без того идеально уложенные волосы.

Закрыв кран, я усмехнулась в ответ и встретилась взглядом с ее отражением в зеркале.

– Возможно. А как прошел твой выпускной? Обещала мамочке быть дома к одиннадцати, но испугалась и приехала в десять тридцать?

Видимо, это и есть главная стерва универа. На удивление, в школе у нас такой не было. Я уж подумала, что все эти «ходячие язвы» встречаются только в фильмах про подростков, и тут на тебе! Ну уж нет, я не позволю кому-то издеваться над собой. Если она видит во мне жертву, то пусть закатает губу обратно.

Девушка фыркнула и поджала губы, явно не ожидая такого ответа. Подойдя ближе, она несколько секунд разглядывала меня, а затем протянула руку.

– А ты с зубками, я смотрю. Я – Бритни.

– Эвелин, – пожав ее руку, я слегка склонила голову набок. – Спорим, ты крашенная?

Та улыбнулась, но в этот раз без капли ехидства, затем снова пригладила свои волосы.

– Не угадала. Я – самая настоящая ведьма. Да-да, ими рождаются, а не становятся.

– И что, ты собираешься навести на меня порчу?

– Можно подумать, с тобой это сработает, – отмахнулась она и бросила взгляд на часы.

Обменявшись со мной парой фраз, она кивнула на прощание и поспешила на занятия. Я, приведя себя в порядок и осознав, что опаздываю в первый же день, побежала искать кабинет. Спустя пару минут блужданий, я наконец-то нашла аудиторию. Звонок к тому времени уже прозвенел, но преподавателя не было.

– Ты преследуешь меня? – раздался знакомый голос.

Я посмотрела на последние ряды и увидела рыжую бестию, приветливо хлопающую по месту рядом с собой.

– Конечно. Ты же не думала, что так легко избавишься от меня? – ответила я, опуская тяжеленную сумку на парту.

Я и не знала, что она в одной группе со мной. Всю первую пару мы разговаривали так, словно были знакомы сто лет. Бритни оказалась совсем не такой, как я думала о ней, когда она подколола меня в туалете. Мы быстро нашли общий язык, и за четыре года даже ни разу не поссорились. Возможно, были какие-то разногласия по пустякам, но это такая мелочь, что я о них даже не помню. Бритни оказалась веселой и жизнерадостной девчонкой, всегда готовой помочь советом или подзатыльником, в зависимости от ситуации. Идеальная способность, которой обладает только она.

– Слушай, я проголодалась, – голос Бритни заставляет меня вернуться в настоящее. Погладив свой живот и заверив его, что еда скоро будет, она начинает оглядываться по сторонам в поисках какой-нибудь лавчонки.

Не успеваю я отпустить едкое замечание по типу «после шести есть вредно», как Бритни растворяется в толпе. А когда возвращается, сразу становится заметна резкая перемена ее настроения.

– Поехали домой. Мне кажется, на сегодня мы достаточно отдохнули, – говорит она, поспешно заправляя за ухо огненную прядь волос.

– Брит, в чем дело? – спрашиваю я, но та лишь качает головой. Оборачивается и ищет кого-то среди прохожих.

– Ни в чем. Я просто устала, – насупив брови, Бритни упрямо избегает моего взгляда.

Да что с ней такое? Она что-то скрывает?

– Ты не просто устала, – я делаю шаг вперед и кладу руки на плечи подруги. – В чем дело? Что тебя так расстроило?

Она смотрит на меня своими изумрудными глазами и открывает рот, чтобы что-то сказать, но в ту же минуту ее внимание сосредотачивается на ком-то за моей спиной.

Я слышу его голос раньше, чем успеваю обернуться.

– Подумаешь, одним больше – одним меньше. Бери, говорю. Если кого-то и заберут в участок, то это буду я, – смеется Марк.

Поворачиваю голову и вижу, как он протягивает какой-то девушке красную розу. Незнакомка обвивает руками его шею, а Марк притягивает ее к себе, опуская руки чуть ниже талии.

Что происходит? Он ведь сказал, что заболел. По его сбивчивому тону можно было догадаться, что Марк врет, но чтобы настолько...

Секунда – и я вижу, как мой, теперь уже бывший, парень страстно целует свою пассию, наплевав на присутствие окружающих. Подростки бросают на них заинтересованные взгляды и хихикают, а люди более старшего возраста осуждающе качают головой.

– Эвелин, пойдем отсюда, – Бритни кладет руку на мое плечо и слегка надавливает, поторапливая меня.

Я замечаю ее взгляд, направленный на Марка. В нем столько ненависти, что, если бы она действительно обладала сверхспособностями, его, наверное, убило бы молнией прямо в эту минуту.

Восстановив дыхание после жаркого поцелуя, блондинка шепчет что-то Марку и, получив ответный кивок, расплывается в широкой улыбке.

Так вот почему он не хотел, чтобы я приезжала. У него изначально были другие планы на этот вечер. Планы, никак не связанные со мной.

До крови закусываю губу, стараясь справиться с эмоциями. Боль от предательства, разочарование в человеке, которому я доверяла столько лет, и чувство одиночества накатывают на меня одной убийственной волной. Сбивают с ног, тянут в пучину, заполняют легкие, не позволяя сделать вдох. В миг забирают мое прошлое, вдребезги разбивают настоящее, безжалостно отнимают будущее.

– Хочешь, я набью ему морду? – голос Бритни звучит слишком угрожающе, чтобы принять это за шутку или попытку оказать поддержку.

Отрицательно качаю головой, а слезы тем временем, не спросив разрешения, текут по щекам.

Я всегда верила тебе... Как же ты мог, Марк?

Можно ли чувствовать себя более уязвимой и жалкой, чем сейчас? От боли и обиды хочется кричать. Кричать, пока не сядет голос, пока окружающие не вызовут «скорую», пока в руку не вонзится игла, и мир не погаснет.

– Эвелин, не надо, – Бритни проводит большим пальцем по моей щеке, смахивая соленые капли. Говорит что-то еще, но ее слова для меня сейчас – словно шуршание весеннего ветерка.

Осознание ударяет меня словно пощечина: если я останусь здесь еще хоть на минуту, то окончательно потеряю контроль над собой. Делаю шаг назад, отстраняясь от подруги, разворачиваюсь и быстрым шагом иду в обратном направлении.

– Эвелин! Подожди! – Бритни спешит за мной, и я оборачиваюсь.

Только не это. Взгляд Марка направлен в нашу сторону. На секунду я встречаюсь с его глазами, в которых читается удивление и что-то еще. Страх? Замешательство?..

Мне хочется задать ему только один вопрос: почему? Если ты не был счастлив со мной, если я не могла дать тебе то, что ты хотел, если любил другую, почему просто не сказал мне об этом? Зачем устраивать эти игры? Он ведь понимал, что рано или поздно правда раскроется. И кому, как не ему, знать, насколько сильно меня ранит потеря близких людей?

Он открывает рот и что-то произносит. Я не слышу, но по движению губ несложно догадаться, что прозвучало мое имя. В ту же минуту Марк направляется в мою сторону, не обращая внимания на зовущую его назад девушку.

Нет! Если он скажет хоть слово, я просто не знаю, что со мной будет.

Разворачиваюсь и в этот раз перехожу на бег. Люди отходят в сторону, голоса подруги и экс-бойфренда звучат за моей спиной, но мне плевать. Я не хочу слышать оправдания от Марка. Не желаю принимать слова утешения от Бритни. Сейчас я просто хочу побыть одна.

Одним из плюсов центрального района Далласа можно считать огромное количество заведений, среди которых легко затеряться. Сейчас мне это, как никогда, на руку. Повернув направо, я замечаю небольшое кафе и решаю зайти туда. Встаю у дальнего конца стены и наблюдаю за происходящим на улице. Марк и Бритни останавливаются на перекрестке и смотрят по сторонам. Через несколько секунд они исчезают из виду, и я, убедившись, что не столкнусь с ними, покидаю заведение.

Выхожу на узкую улочку, где практически нет людей. Оно и к лучшему. Горло снова сжимается в болезненном спазме, а глаза начинает щипать от слез. Не знаю, что хуже: чувствовать себя жалким, никому не нужным человеком или выглядеть таким в глазах других.

По правую сторону от меня расположились невысокие заведения, среди которых несколько кафе и один магазин сувениров. В большинстве из них свет выключен, а таблички на дверях предлагают посетителям оказать визит завтра. По левую сторону – проезжая часть. Сейчас здесь нет даже машин. Есть только я, уставшая и заплаканная. Кстати, об усталости. Я узнаю ее. Всякий раз, когда я сильно нервничаю или расстраиваюсь из-за чего-то, мои приступы внезапного засыпания заметно учащаются. Только этого не хватало.

Стараюсь идти быстрее, пока еще могу. Вырубиться посреди темной пустой улицы – такая себе перспектива. Моя нога соскальзывает с тротуара, и я едва не падаю вперед. Останавливаюсь и пытаюсь сфокусировать взгляд на светофоре, но перед глазами возникает лишь расплывчатое пятно. Делаю два шага вперед и опускаю голову, стараясь собраться с мыслями. Смогу ли я дойти до дома раньше, чем упаду где-нибудь, словно подкошенная?

Даже затуманенный пеленой сна разум не способен проигнорировать оглушительный сигнал, появившийся из ниоткуда. С трудом заставляю себя повернуть голову в направлении звука. За секунду до столкновения с металлом я вижу рассеянный свет фар, а после... непроглядную тьму...