Глава 19: Ход Короля (Ред)

С утра в Академии царила тишина - слишком плотная, чтобы быть настоящей. Газеты в холле исчезли, обсуждения студентов стихли. Даже преподаватели ходили осторожнее, словно по тонкому льду, который вот-вот треснет.

А в центре всего этого - имя: Амелия Блэр.

Она не пошла на занятия. В комнате было душно, хотя окна были открыты настежь. Свитер казался лишним, но она не сняла его — как броню. На коленях лежала тетрадь Эллен, уже почти выученная наизусть. Но она продолжала держать её, будто в ней оставалась защита. Или ответ. Или хотя бы иллюзия, что он есть.

За эти сутки всё изменилось. После сада. После взгляда. После зала с голосом молчания. Дэниэл снова исчез. Только теперь — не физически. Он был здесь, в Академии, но уже не рядом. Он входил в игру. По своей воле.

А она?

Она чувствовала себя пешкой, которую поставили на центр доски. И забыли предупредить, что против неё играют в открытую.

Стук в дверь — один раз, чётко.

— Входите, — сказала она тихо.

На пороге стояла Скай.. Чёрное платье, аккуратная папка в руках, спокойствие на лице и ядовитая уверенность под кожей.

— Доброе утро, мисс Блэр, — произнесла она. — Совет постановил, что вы зачислены в новую исследовательскую группу. Поздравляю. Вы — фаворит недели.

— Я ничего не подписывала, — спокойно ответила Амелия, не поднимаясь.

— Это не проблема, — Скай положила папку на край стола. — Подпишите сейчас — и вы с нами. Откажетесь — через два дня дисциплинарная комиссия. Повод, поверь, найдётся. Например... эмоциональная нестабильность.

Улыбка не коснулась глаз. Только губы.

— Кое-кто тобой заинтересовался. Это не та заинтересованность, от которой отказываются.

— А если я всё же откажусь?

Скай чуть склонила голову.

— Тогда ты начнёшь терять. Сначала — доступ. Потом — стипендию. Потом — статус. А после... — она сделала паузу, — могут начать исчезать люди.

Амелия впервые посмотрела ей прямо в глаза. Медленно.

— Угрожаешь?

— Нет. — Голос Скай был гладкий. — Просто говорю, что бывает, когда не делаешь правильный ход.

— А ты сделала?

Скай не ответила. Только повернулась к двери.

— Подумай, Амелия. Всё только начинается. И не забудь: кто первый входит в игру — тот и диктует правила.

Дверь закрылась за ней мягко, но в воздухе остался запах духов и страха.

Амелия не шевелилась. Только положила руку на тетрадь. Как будто могла из неё вычитать следующий шаг. Но страницы молчали.

А через пару часов Академия снова замерла.

Профессор Уильям Рейн сделал ход.

На общем собрании Совета, которое редко проводилось при открытых дверях, он выступил лично.

— В связи с новой исследовательской инициативой, — произнёс он, не повышая голоса, — предлагаю предоставить мисс Блэр доступ к архиву Отдела сенсорной интеграции. В сопровождении назначенного куратора. Её участие позволит нам взглянуть на проблему под иным углом.

Один из наставников — пожилой, с запавшими глазами — неосторожно спросил:

— Простите, но разве она не всего лишь студентка?

Рейн не изменился в лице.

— Именно. А потому — ещё не испорчена академическими предубеждениями.

Зал замолчал.

Предложение приняли.

Почти единогласно.

Книга лежала открытой перед ней, но она не читала. Просто держала взгляд на строчках, не впитывая ни одного слова. Это была «О видении и голосе» — та самая. Страницы пахли сухими цветами и временем. Внутри, между листами, лежало письмо, которое он нашёл прошлой ночью.

Она не знала, приходил ли он.

Но шаги в коридоре она узнала с первого звука. Не торопливые. Не уверенные. Прислушивающиеся — как у того, кто снова учится быть собой.

Он остановился за её спиной.

Она не обернулась.

— Ты получил письмо? — тихо.

— Да, — так же тихо.

Пауза.

Потом он сел рядом. Плечо к плечу. Едва соприкосновение. Как напоминание, что они ещё здесь. Оба.

— Я вспомнил больше, — сказал он. — Не сразу. Сначала — только фрагменты. Лицо, которое говорило шёпотом. Руки, что держали бумажную птицу. Потом — запахи. Кровь. Лекарства. Потом — комнаты. Холодные. И голоса за зеркалом.

Амелия молчала. Он говорил не ради ответа.

— Он учил меня чувствовать. Не думать. Не задавать вопросов. Только реагировать. Как датчик. Как приёмник.

Он склонил голову.

— Я верил, что это игра. Что если угадаю всё правильно — он станет добрее. Но он не становился. Только записывал.

Амелия сжала край страницы.

— Это не он дал тебе жизнь, — сказала она. — Это ты выжил несмотря на его действия.

Он взглянул на неё. Долго.

— Он думает иначе. Он считает, что я — результат. А теперь он считает, что ты — катализатор.

— Чего?

— Возрождения проекта. Только теперь — без препаратов. Без внешней стимуляции. Через связь. Через нас.

Он говорил это спокойно, почти безэмоционально. Но Амелия почувствовала — внутри него всё стягивается в тугой узел. Как будто он едва удерживает равновесие.

— Я не позволю, чтобы он использовал меня, — сказала она.

— Я знаю. Поэтому... — он сделал паузу. — Поэтому я вошёл в эксперимент сам.

Тишина.

— Осознанно?

Он кивнул.

— Кто-то должен был быть внутри. Иначе он бы начал с тебя. А так... у меня было время. Чтобы сорвать всё.

— Ты знал, что я буду там?

— Ко мне приходила Скай, чтобы я подписала бумаги о вступлении в новую исследовательскую группу, а позже мне пришло это, — Амелия протянула ему конверт. Без печатей. Без подписи. Только письмо и карта-пропуск.

«Приглашаем вас на встречу рабочей группы проекта Сознание и Сенсорика.

Место: Зал 4B.

Время: 19:00.

Курирует профессор Рейн.

Ваше присутствие обязательно.»

Он сжал письмо так, что пальцы побелели.

— Что будешь делать? — спросил он, глядя прямо в неё.

— Пойду, — сказала она. — Но не как подопытная.

Он кивнул.

— Тогда и я буду рядом. До конца.

Зал 4B находился глубоко в южном крыле, в том самом, куда обычные студенты не спускались. Не потому, что запрещено — потому, что инстинкты отговаривали.

Карта-пропуск холодила пальцы. Карта была чёрной, матовой, без опознавательных знаков. Только тонкая серебристая гравировка на обороте: Vox Silentii. Голос молчания.

Амелия шла по коридору, как по шахматной доске. Каждый шаг — как ход, продуманный наперёд. И всё же в груди — гул. Не страх. Ожидание.

Панель сканера мигнула зелёным. Дверь открылась.

Сначала — только тишина. Потом — запах. Металл, стерильность, странная сухость, будто воздух прогоняли через фильтр без малейшей жизни.

Помещение было похоже на амфитеатр. Полукруглые ряды, стеклянная камера в центре. Экран — пока выключен. Люди в белом и тёмно-синем стояли у пульта. Среди них — Скай. В идеальной форме, с идеальной осанкой и той же полуулыбкой, что уже давно ничего не значила.

Уильям Рейн стоял у стены. Спокойный. Скрещённые на груди руки. Взгляд — как всегда, в точку чуть выше глаз собеседника. Словно он разговаривает не с тобой, а с версией тебя — будущей, послушной, сломанной.

— Мисс Блэр, — произнёс он ровно. — Рад, что вы пришли. Сегодня — только наблюдение. Но я уверен, вам будет интересно.

Она не ответила. Прошла к верхнему ряду, села ближе к выходу. Всё внутри напряглось. Но лицо оставалось спокойным.

Скай вышла в центр.

— Добрый вечер, — сказала она, словно открывала спектакль. — Сегодня мы представим новую фазу программы «Резонанс». Ту, которая, как нам кажется, неизбежна для следующего этапа развития Академии.

Экран вспыхнул.

Графики. Снимки. Ребёнок с датчиками. Видео — короткое, но жуткое. Он не плачет. Он смотрит в точку точно так же, как смотрел на Амелию Дэниэл на первой их встрече. Глубоко. Беззащитно. И пугающе осознанно.

— Запись с архива, — сказала Скай. — Один из ранних субъектов. Код 7Δ-D. Уникальная способность к эмоциональной синхронизации. Феноменальная чувствительность. Сильнейшая нейронная активность в ответ на эмоциональные триггеры.

Пауза. Скай подняла глаза.

— Сегодня мы проверим, можно ли воспроизвести эти реакции... без стимуляторов. Без внешнего вмешательства. Только через... контакт. Через Резонанс между двумя носителями.

Глаза Амелии метнулись к Уильяму. Он стоял спокойно. Как дирижёр перед началом симфонии, где все партии — давно прописаны.

— Пригласите субъекта, — сказал он.

Сбоку открылась дверь.

И вошёл Дэниэл.

В чёрной рубашке, без знаков, без эмоций. Лицо — чужое. Слишком спокойное.

Он не сопротивлялся. Не колебался. Просто вошёл - как будто это всё, что ему осталось.

- Нет, - прошептала она.

Скай смотрела на неё с триумфом. Слишком открытым.

Уильям Рейн сложил руки за спиной.

— Мы не принуждаем, — мягко сказал Уильям. — Мы просто... наблюдаем.

Тишина.

А потом Дэниэл поднял голову.

И встретился с её взглядом.

И в этом взгляде был ответ. "Я здесь. Всё идёт по плану."

Амелия замерла. Почувствовала, как волна - тонкая, невидимая - прошла по залу. В этот момент экран вздрогнул. Сенсоры — запищали.

— Аномальные показатели, — выдохнул один из техников. — Он резонирует вне заданных параметров!

Скай обернулась.

— Выключите протокол. Это не входит в схему!

— Уже не важно, — сказал кто-то. — Он запускает реакцию.

Профессор Рейн замер.

— Выведите его, — сказал он тихо. — Немедленно.

Но было уже поздно.

Из центра камеры, будто из самого пола, поднялась волна — не звуковая, не тепловая. Что-то другое. Что-то, что ощущалось не кожей — нервами. Вибрацией в груди. Тишина начала звенеть.

И тогда Амелия поняла: это не эксперимент.

Это ход.

Дэниэл пошёл в центр доски — сам. Чтобы сорвать всё.

Она встала.

И теперь уже он смотрел на неё, и в его глазах не было страха.

Только решимость.

Только свет.

В зале воцарилась та самая тишина, которую никто не осмеливался нарушить.

Экран мигал, сенсоры выводили абсурдные данные. Техники метались. Кто-то вызвал старшего специалиста. Кто-то — просто отступил в тень, надеясь остаться незамеченным.

Скай стояла посреди зала, как будто её пронзила молния. Взгляд — в сторону Дэниэла, но не понимание, не злость. Скорее... паника. Она не ожидала.

— Это не по сценарию, — выдохнула она.

— Нет, — тихо ответила Амелия. — Это жизнь.

И шагнула вперёд.

С каждым шагом к центру, с каждым сантиметром ближе к стеклянной камере, в ней росло ощущение, будто она идёт по воде. Хрупкой, зыбкой, но теперь — своей. Больше не наблюдатель. Не подопытная.

Соучастница.

Дэниэл смотрел на неё. Он не улыбался, не звал. Но вся его суть — была как маяк. Свет, который больше нельзя было спрятать.

Она подошла вплотную к стеклу.

— Ты знал, что они попытаются использовать нас, — сказала она одними губами.

— Я ждал, когда они совершат ошибку, — так же беззвучно ответил он.

— Они уже совершили её.

Экран начал гаснуть. Один за другим — графики, линии, проекции. Сенсорное поле дёрнулось. И погасло окончательно.

В зале моргнул свет.

Уильям стоял у стены, не двигаясь. Только его глаза говорили всё.

Он проиграл партию, которую расставлял годами.

И понял это в тот самый миг, когда его сын — не сломался, не подчинился, не исчез. А стал тем, кем был на самом деле. Тем, кем он боялся его видеть.

Выбором. Силой. Ответом.

— ВЫКЛЮЧИТЕ ВСЁ! — резко крикнула Скай.

Но уже поздно. Всё выключилось само.

Резонанс, однажды пробудившись, уже не подчинялся никаким протоколам.

Амелия стояла, не отводя взгляда от Дэниэла. Он не просил помощи. Он сам стал движением. Срывом. Искрой.

И она вдруг поняла — больше нет смысла бояться.

— Довольно, — сказала она. — Мы уходим.

— Это не вам решать! — сорвалась Скай. — Вы оба... под наблюдением. Вы — субъекты!

Амелия медленно обернулась.

— Мы — люди, — произнесла она. — А вы — просто слишком долго верили, что можно управлять светом.

Скай шагнула вперёд, но профессор Рейн остановил её.

— Пусть идут, — сказал он.

Голос был усталый. Как у человека, который увидел, как рассыпалась его конструкция.

Амелия нажала на панель. Камера открылась.

Дэниэл вышел, словно после бури.

— Ты в порядке? — прошептала она.

Он кивнул.

— Теперь — да.

Они шли по коридору молча. Рядом. Без прикосновений. Без планов.

Но теперь между ними не было ни страхов, ни недосказанности.

Только тишина.

Та самая.

Резонирующая.