Глава 17: Остаться в игре (Ред)

Утро встретило Амелию холодным рассветом и тяжестью на груди — не физической, но той, что не уходит ни с первым глотком воздуха, ни с чашкой крепкого кофе. Она сидела в комнате, обмотанная пледом, с растрёпанными волосами, и всё ещё чувствовала запах травы на коже, вкус его губ, жар его рук на своей талии.

Это было безумием.

Это было потрясающе.

И это разбивало её изнутри, потому что он исчез снова.

Никакого сообщения. Ни звонка. Только пустота.

Шум в коридоре, шаги, голоса. Всё казалось далёким, как если бы она снова была не в Академии, а в другой реальности — той, где всё ещё было «мы».

В дверь постучали.

— Я могу войти? — голос Ноа, мягкий, с паузой, будто он уже знал ответ.

Она не ответила, но он всё равно вошёл. В руках — термос и белый бумажный пакет с булочками.

— Я подумал, ты не захочешь идти на завтрак.

Она кивнула, слишком усталая, чтобы сопротивляться заботе. Ноа сел на край кровати, держа термос в руках.

— Ты не ответила вчера, — сказал он, избегая смотреть прямо на неё.

— Я... — она сглотнула, чувствуя, как внутри всё горит. — Просто не могла.

Он кивнул. Медленно. Как человек, который уже догадался.

— Ты была с ним?

Она ничего не сказала. Только посмотрела в окно. Там, за деревьями, в том самом саду, всё ещё хранился их секрет.

— Ты знаешь, — тихо сказал Ноа, — он не стоит того, чтобы из-за него выпадать из жизни.

— Это не из-за него, — выдохнула она. — Это из-за того, что между нами. Оно... не вписывается в норму.

Он молчал. А потом произнёс почти шёпотом:

— Ты знаешь, я был рядом. Всё это время. И если бы ты...

Она посмотрела на него. Слишком долго. Слишком честно.

— Ты — потрясающий человек, лучшее, что может случиться с любой девушкой. Но...

Он кивнул. Ещё до того, как она закончила.

— Но не для тебя. Я понял.

Он встал, оставив на прикроватной тумбочке завтрак, и ушёл. И в этот раз — даже не обернулся.

Амелия зашла в главный корпус академии, коридор казался чужим. Слишком светлым. Слишком правильным. Словно здесь не могло быть ни боли, ни тайн, ни того, что жгло её изнутри с самого утра.

Но всё было не так.

Шёпоты стихли, когда она прошла мимо. Кто-то отвёл взгляд, кто-то, наоборот, задержал — с интересом, с жалостью. Словно они уже что-то знали. Или догадывались.

Амелия старалась не смотреть ни на кого. Шла по прямой, будто на автопилоте. Внутри — звенящая пустота. Словно всё, что было между ней и Дэниэлом, случилось не с ней, а с кем-то другим.

У лестницы толпились студенты, и сначала она подумала, что это просто суета перед лекцией.

Но потом увидела Скай.

Та стояла, опершись на стену, вся в чёрном, с собранными в строгий хвост волосами и той самой вымученной полуулыбкой, которую Амелия узнала бы из тысячи. Рядом с ней — мужчина.

Высокий. Стройный. В идеально сидящем костюме. Волосы — седые на висках, и те самые ледяные глаза.

Профессор Рейн.

Когда их взгляды пересеклись, что-то внутри неё будто сжалось. Инстинктивно.

— Мисс Блэр, — произнёс он с холодной вежливостью. — Мы с вами ещё не были официально представлены. Профессор Рейн. Этические основы современных исследований.

Скай посмотрела на Амелию с тем блеском в глазах, который появляется, когда человек получает удовольствие от чужого страха.

— Она у нас очень старательная, — сказала она, почти мурлыча. — Особенно любит копаться в библиотеке и архивах.

Профессор не улыбнулся. Только медленно подошёл ближе — ровно настолько, чтобы никто вокруг не слышал.

— Мне забавно наблюдать за вашими поисками, мисс Блэр. Пока они не мешают системе. Но, уверяю вас, система умеет защищаться.

Он сказал это не угрожающе. Просто факт. 

Амелия напряглась. Пальцы сжались в кулаки.

— Я не делаю ничего, что выходит за рамки допустимого, — сказала она ровно.

— Пока, — уточнил он и посмотрел на неё так, будто уже знал: она всё равно пересечёт границу. Потому что она — из тех, кто идёт до конца.

Его взгляд задержался на ней ещё на миг — будто что-то отмечал для себя — а затем он кивнул Скай, развернулся и пошёл прочь по коридору, не оглядываясь. Его шаги были неторопливыми. Чёткими. Как у человека, который знает: ему нечего бояться.

Скай проводила его взглядом и осталась на месте, как будто её роль начиналась именно сейчас.

— Кстати, насчёт границ, — прошептала она. — Надеюсь, ты хорошо провела ночь. Хотя, если честно, сад — выбор странный.

У Амелии внутри что-то лопнуло.

— Хватит, — сказала она тихо, но жёстко. — Если хочешь что-то сказать — говори.

Скай прищурилась.

— Думаешь, ты всё знаешь? Что он рассказал тебе всё? — её голос стал шелковым. — А если я скажу, что ты —  просто элемент. Эмоциональный ключ. Контрольная переменная.

Амелия не отвела взгляда.

— А если я скажу, что это не твое дело?

Пауза. Долгая. Слишком долгая.

Скай выдохнула, но без улыбки. Она будто ожидала этого удара. И всё же — он попал точно в цель.

— Тогда удачи, — тихо сказала она. — Потому что ты даже не представляешь, во что вляпалась.

И ушла.

А Амелия осталась стоять в холле. Сердце билось в горле, пальцы дрожали. Мир вокруг продолжал жить — кто-то смеялся, кто-то зевал. Только внутри неё — была буря. Без грома. Без молний. Но от этого — только страшнее.

После занятий Амелия снова отправилась в библиотеку, там было тихо. Не книжной тишиной, как обычно, а тревожной, почти звенящей. Словно стены сами чувствовали — кто-то должен узнать правду.

Амелия сидела в дальнем углу читального зала, где не доходили взгляды и не ходили ассистенты. Перед ней лежала тетрадь Эллен — та самая, с выцветшими страницами и неразгаданными записями. Она пролистывала страницы, пытаясь найти в них не только научную правду, но и кусочек родителей, которых никогда не знала по-настоящему.

Там были расчёты. Графики активности мозга. Фразы, вырванные из контекста:

«Уровень нейросвязей у объекта D выше нормы. Поведенческая реакция нестабильна, но синхронна с объектом A». «Резонанс подтверждён. Долговременные последствия — непредсказуемы». «Если Совет узнает...»

Совет. Это было везде. Почти на каждой странице — намёки, полустрочки, аббревиатуры.

Её ладони вспотели. В голове сливались обрывки: Совет, профессор Рейн, Резонанс, ее родители, Академия — всё было связано.

И она была частью этого. Не добровольно. С рождения.

— Тихо, — прошептал кто-то за спиной.

Амелия вздрогнула, захлопнула тетрадь и резко обернулась.

Дэниэл.

Он стоял между стеллажами. Такой же уставший, как тогда, на крыше. Щёки впали, под глазами — тень. Он выглядел так, будто прошёл сквозь что-то. Сквозь ночь. Сквозь бой. Сквозь себя.

— Не смотри на меня, — снова прошептал он. — Просто слушай.

Она замерла. Только голова чуть наклонилась, только дыхание — неровное.

Он сел рядом, не касаясь. Не глядя.

— Они знают, — сказал он. — Про нас. Про ту ночь. Про всё. Я не знаю, как, может... Скай. Она с ним. С моим отцом.

Амелия ничего не сказала. Лишь крепче прижала тетрадь к груди.

— Он не просто преподаватель, Амелия. Он никогда им не был. Он — часть всего этого. С самого начала. И сейчас он здесь, чтобы закончить то, что начал. Академия — просто декорация. Ты думаешь, тебя выбрали по заслугам? Нет. Они нашли тебя, потому что ты — часть эксперимента. Потому что ты — ключ.

— Знаю, — произнесла она тихо, но чётко.

Он резко поднял взгляд. На долю секунды — растерянность. Почти страх.

— Что?

— Я встречалась с Эллен. Она рассказала мне всё.

Молчание сгустилось между ними, как тень.

Дэниэл выдохнул, шагнул ближе, и в его взгляде было всё: шок, обида, облегчение. И ещё — боль. Не от того, что она узнала. А от того, что узнала раньше, чем он успел сказать.

— Тогда ты знаешь, кто мы, — медленно сказал он. — Почему отец заставил меня исчезнуть. Почему они держали нас порознь. Резонанс — это не просто слово. Это связь. Уникальная, неестественная. Она родилась в нас. Их цель — понять, как это работает. Или... использовать.

Амелия кивнула.

Он провёл ладонью по лицу, будто стирая с него остатки сна или иллюзии.

— Мне угрожали. Не напрямую. Сначала мягко. Потом — жёстко. Если я не исчезну, если не подчинюсь — они заберут тебя. Возможно, твою жизнь. Ты снова станешь объектом, как когда-то...в нашем детстве. Они могут убить тебя.

— Значит, ты ушёл, чтобы спасти меня? — голос её дрожал, но глаза были ясные, без слёз. — А не подумал, что, оставив, ты меня убил?

Он опустил голову.

— Я хотел дать тебе выбор. Хоть что-то. Хоть иллюзию свободы, если настоящей не осталось.

Она повернулась к нему, глаза блестели, но голос был твёрдым:

— Я не прошу защиты. Я хочу быть рядом.

Он посмотрел на неё впервые за весь разговор. Его взгляд был разбит, но в нём всё ещё было что-то живое.

— Мы — всё, чего они боятся. Вместе. И потому они сделают всё, чтобы нас разъединить.

Он протянул руку, коснулся её пальцев.

— Но я хочу, чтобы ты была в безопасности, — прошептал он, склонившись ближе, едва касаясь губами её виска. — Мы будем общаться только когда никто не видит.

— И это всё, что у нас есть?

— Это всё, что у нас пока есть.

Он встал. Глаза их встретились на секунду.

Он исчез так же быстро, как появился.

А в её руках осталась только тяжёлая тишина. И тетрадь.

Но теперь она знала точно - они не проиграли. Просто теперь - игра началась по-настоящему.