Глава 8: Пока никто не видит (Ред)

Субботнее утро в Вестхилле начиналось с запаха кофе и голосов, перекрывающих друг друга в коридорах. Амелия, стоя перед зеркалом, раздумывала: стоит ли вообще идти. Вечеринка у студента по имени Дилан — очередной повод напиться, потанцевать, забыться. Но София уже писала десятую по счёту капслочную СМС.

София: ЕСЛИ НЕ ПРИДЁШЬ — ЛИЧНО ПРИДУ ЗА ТОБОЙ. Ты мне обещала, Амелия. Вперёд.

Амелия усмехнулась, бросила последний взгляд на своё отражение — чёрное платье до колен, мягкий свитер сверху, немного туши и собранные в пучок волосы — и вышла.

Когда она подошла к общежитию, София уже танцевала на парковке под музыку из машины.

— Что ты делаешь? — хмыкнула Амелия, подходя ближе.

— Я тренируюсь! Чтобы не выглядеть чурбаном на вечеринке! — громко сказала София, крутанулась на каблуках и чуть не упала. — И... чтобы выманить из тебя хоть что-то, кроме этой твоей вечной полумаски.

— Моя маска — это защита.

— А моя — броня и глянец, детка. Надеваем их, пошли. Сегодня ты танцуешь.

Амелия рассмеялась. Она так по ней скучала — по этой её бешеной, солнечной энергии.

Вечеринка уже была в разгаре, когда они вошли в дом. Гирлянды, музыка, дым и аромат попкорна — всё смешалось. Кухня забита, гостиная гудела. В центре — танцы, на лестнице — поцелуи, на веранде — разговоры.

Амелия взяла стакан лимонада и обвела глазами толпу. Где-то здесь должен быть Ноа. Он звал её — хотел побыть с ней.

— О, вот и ты, — раздался знакомый, липкий голос за спиной.

Скай.

Сегодня она была в алом — платье, обтягивающее, как вторая кожа. Яркая помада. Высокий хвост. За ней — как обычно, две тени.

— Ты тоже решила прийти? — спросила Скай с натянутой улыбкой. — Даже крольчата иногда выбираются из нор.

— Некоторые норы — надёжнее, чем кажется, — отозвалась Амелия спокойно.

Скай сделала шаг ближе, чуть наклонив голову.

— Наслаждайся вечером, пока можешь. Ты же знаешь, как это бывает — в какой-то момент музыка резко обрывается.

— Иногда на её месте появляется тишина. Такая... в которой можно подумать, кто ты на самом деле.

Скай прикусила губу, почти в раздражении. Но ничего не ответила. Только отвернулась и ушла прочь, оставив за собой аромат дорогих духов и невидимую царапину в воздухе.

Ноа нашёл её у книжной полки в одной из комнат.

— Я знал, что ты спрячешься где-то, где есть книги, — сказал он, протягивая ей колу. — Глупо было искать на танцполе.

— Я просто... мне нужно было немного тишины.

Он кивнул.

— Пойдём наверх? Там комната, где никто не шумит. Можно просто поговорить. Или... не говорить.

Комната на втором этаже была наполовину пустой: кровать, окно, лампа. Свет был мягким, музыка снизу — глухой вибрацией. Ноа сел рядом, её плечо коснулось его руки.

— Ты сегодня особенно красивая, — тихо сказал он. Амелия сжала пальцы.

— Ноа... — выдохнула она. — Ты хороший. Очень. Просто... я не хочу притворяться.

Он кивнул. И она добавила:

— Можешь оставить меня здесь на пару минут?

Он посмотрел на неё — не обиженно, не разочарованно. Просто понял.

— Конечно. Если что — я внизу.

Комната утонула в полумраке. Внизу музыка будто исчезла, растворившись в ночи. Лишь её дыхание, её мысли — и чужое присутствие.

Амелия повернулась — и он был там.

Дэниэл. Чёрная рубашка. Расстёгнутый ворот. Опасность — вырезанная на лице, но сдержанная.

— Ты не должна была приходить сюда одна, — сказал он. Голос — низкий, хриплый.

— А ты не должен был следить за мной, — ответила она, отступая на шаг.

Он сделал шаг вперёд.

— Я не следил. Я просто... хотел увидеть, как ты убегаешь. Снова.

— Я не убегаю, — сказала она. Но голос дрогнул.

— Тогда почему дрожишь?

— Потому что ты... — она замолчала. Потому что он был слишком близко.

— Я? — Он склонился к ней, едва не касаясь губами виска. — Я всего лишь монстр. Помнишь?

— Не трогай меня, — выдохнула она, отступив ещё, пока спина не упёрлась в стену.

Он замер. Затем медленно, без резкости, поставил обе руки по бокам её головы. Ограничил пространство. Его взгляд был тяжелым.

— Я и не трогаю, крольчонок, — прошептал он. — Но тебе не обязательно отталкивать то, чего ты хочешь.

— Я... не хочу...

— Ложь, — отрезал он, склонившись ближе. — У тебя голос дрожит. Зрачки расширены. И ты не двигаешься.

Он опустился к её уху, его дыхание — обжигающее.

— Скажи, чтобы я ушёл. Один раз — и я исчезну. Скажи.

Амелия молчала. Сердце вбивалось в грудь, как пленённая птица.

— Вот, — прошептал он. — Ни звука. Знаешь почему?

Он провёл носом по её щеке, не касаясь губами, но так близко, что её кожа будто горела.

— Потому что тебе нравится эта игра. То, как я тебя читаю. То, что ты — настоящая только вот так. Когда никто не видит.

Он наклонился к её губам. Она повернула голову. Не дала себя поцеловать.

— Уйди, — хрипло прошептала она, но руки сжались на его рубашке.

Он ухмыльнулся, его ладонь легла на её бедро — почти невесомо. А другая всё ещё оставалась на стене, создавая иллюзию ловушки.

— Я могу уйти, — сказал он. — Но ты будешь думать об этом всю ночь.

Он не поцеловал её в губы. Вместо этого скользнул губами по её шее — медленно, вдумчиво, оставляя горячую линию от ключицы до основания горла.

Она вздрогнула.

— Дэниэл...

— Скажи "нет", — снова прошептал он. — Или позволь мне узнать, как звучит твоё "да".

И в этот момент она перестала дышать.

Он медленно отступил на шаг — но только для того, чтобы снять с неё свитер. Осторожно, будто развязывал секрет. Он смотрел в глаза, не торопясь.

Под ним — чёрное тонкое платье, её дыхание — неровное.

Он снова приблизился, коснулся губами её ключицы. Она запрокинула голову, и он — не спеша — опустился ниже.

Поцелуй лёг на край выреза. Потом — ниже.

Он накрыл её грудь губами сквозь тонкую ткань. Медленно, с такой нежностью, что у неё перехватило горло. Это не был поцелуй жажды. Это был поцелуй признания. Открытия.

Её пальцы вцепились в его плечи.

— Дэниэл... — прошептала она, как мольбу и как вызов одновременно.

Он поднял голову. Их взгляды встретились.

— Мне лучше уйти, — сказал он.

— Почему?

— Потому что, если я останусь ещё на минуту... я не остановлюсь.

— Тогда уходи, — прошептала она, но не отпустила его.

Он провёл пальцем по её щеке, медленно, будто рисовал прощание. Потом отвернулся и ушёл, тихо закрыв за собой дверь.

Амелия осталась стоять. Не в силах дышать. С жаром под кожей — и с тем, что невозможно отмотать назад.

"Он ушёл. Но воздух всё ещё пахнет им. И мне никогда не было так страшно — и так сладко одновременно."