ГЛАВА 20. Копилка сожалений рискует стать копилкой приятных вложений

Часть 1.

К ее кудрявым шелковистым волосам пристали листья и теперь, устроив красочное шоу в воздухе, Мария сильнее обычного походила на чудаковатую взбалмошную девчонку. Ее небрежность лишь добавляла картине очарования, украшаясь лучезарностью озорной улыбки охотницы.

Уголок рта Чикаго приподнялся. Изумительно то, как она в секунды была способна осветить зловещую мрачность клана. Но еще поразительнее то, что ей удалось сохранить внутри себя свет и детскую непосредственность вопреки тяжести жизненных обстоятельств. Ведь ничто не проходит бесследно.

Ему определенно было чему у нее поучиться. Чику оставалось только гадать, сколько раз эту неумеху пыталась поцеловать Смерть. В груди разошлось приятное тепло. Как же давно оно не навещало. На мгновение показалось, что он снова человек. И находится дома, в окружении близких. Нежится в объятиях солнца на открытой площадке пентхауса, делая вид, что спит, чтобы его лишний раз не трогали, пока возле него скачут младшие сестры — Хеннесси и Ива, уговаривающие поиграть с ними. Повсюду витает аппетитный аромат гриля и доносятся обрывки шуток родителей, подкалывающих друг друга. C минуту на минуту на площадку зайдет Лиам вместе со своей женой и приемной дочерью. Малышки его окружат, и террасу заполонит звонкий детский смех.

Это воспоминание получилось бы для Чикаго еще приятнее, если бы у детей можно было выключить звук, и старший брат не скинул на него Хеннесси со словами: «Мы все прекрасно знаем, что ты не умер!»

Ведомый проскочившей искрой желания разделить веселье вместе с Мари, Нильсен-Майерс было ступил вперед, но каменная хватка женской руки, обогнувшей талию, резко вернула его на место. Парень уловил знакомый навязчивый запах вишни.

В настигшем раздражении он сдавил челюсть. Остатки прошедших грез развеялись с пеплом по ветру, вернув Чика в жестокую реальность. Последние листья, подброшенные Марией, закружились в заключительном танцевальном па и опустились на промерзшую землю.

— Ты совсем без меня жить не можешь? — процедил сквозь зубы Чикаго, попытавшись скинуть с себя руку древней вампирши. По ощущениям казалось, что он избавляется не от руки, а валуна.

— Сам же прекрасно знаешь ответ, — томно пропела Афина.

— Это не мои проблемы, – дернулся Чик. — Отвали!

— Лилит упомянула, что звонила, но ты не взял трубку, — принялась допытываться вампирша, подобно личной девочке на побегушках высшей правительницы.

— Очень жаль, — без доли искренности ответил он.

Не прошло века, как Остерман отцепилась от него, встав напротив. В руке допомравительница держала стакан с остывающим черным кофе.

— Лилит просила донести до тебя, что в начале следующей недели пройдет ежесезонное общее собрание кланов. Как домоправитель, ты обязан принять участие вместе со всеми. — От лица отхлынула кровь. — Не переживай, сладкий, в основном говорить будет госпожа Коноэ.

— Мне все равно.

— Это еще не все, — прибавила Афина, положив ладонь ему на плечо. Качнув им, дабы избавиться от вампирши, Чикаго подумал: «Час от часу не легче». — Ночью в доме «Багровой Зари» состоится ежегодный бал памяти душ.

— Разве он не на следующей неделе? — недоверчиво спросил он.

— Госпожа Коноэ приняла решение перенести бал на сегодня в связи с большими потерями клана за октябрь и начало ноября. Слишком много потерь, Чикаго, — Афина состроила невинный скорбевший голосок, от которого ему стало противно. — И кстати, для тебя есть поручение. В этот раз организация бала легла на дом «Мрачной Ночи». Как домоправитель ты самый свободный, поэтому проконтролируй их работу.

— Почему я? У них есть свой домоправитель.

— Потому что нужен тот, кто удостоверится в том, что Адзе держит все под контролем.

Он недовольно вытаращился на нее, и вампирша дополнила речь:

— Иначе вся бумажная волокита падет на тебя, cладкий. — Хлопнула ресницами Остерман.

— Знать тебя не желаю, — наигранно просияв, Нильсен-Майерс бросил окурок ей в кофе и направился к охотнице.

— Идиот! — топнув, выплюнула она вслед, в то время как Мари наградила его ободряющей ухмылкой.

Приблизившись к Марии, Чик освободил ее от листьев, не забыв бросить колкое замечание:

— Ты как первобытный человек.

Надув губы, она стала помогать снимать с себя листья.

— Пожалуй, мне не хватает только дубинки, — усмехнулась Суарес, согласившись с ним. Затем девушка напряженно покосилась на остальных вампиров, и ее лицо помрачнело.

И правильно. Как бы ей тонко напомнить, что для них она должна выглядеть жертвой? Тогда Чикаго грубо схватил Мари за запястье. Ее подозрительный взгляд, устремившийся на него, еще больше ожесточился. Это был идеальный момент для того, чтобы избавить их от подозрений.

«Извини», — одними губами прошелестел он, перед тем как стремительным движением отодвинуть рукав джинсовой куртки и укусить ее за запястье на глазах у других.

Ахнув, Мария опешила, но быстро совладала с собой, тогда как Чик осознал, что стал еще сильнее ненавидеть их затею. По горлу разлилась дурманящая рассудок кровь. Монстр, жаждущий большего, в безумстве неистово зацарапал стены своей темницы, в надежде вырваться. Взяв над ним контроль, он отпрянул от кожи охотницы.

Не выпуская ее руки, Нильсен-Майерс безмолвно повел Мари в сторону дома «Мрачной Ночи». Но перед этим они зашли в библиотеку. Кровь не переставала течь, что могло спровоцировать вампиров, поэтому с этим нужно было что-то делать.

Сам он дышал через раз. Риск сорваться был слишком велик.

— Мне не помешало бы остановить кровь, — осведомила Суарес, стараясь поспеть за его шагом.

— Мы здесь именно по этой причине. — Чикаго открыл дверь в уборную, и они прошмыгнули к раковине. Включив воду, сунул запястье девушки под холодную струю. Она испытующе посмотрела не него, и он на всякий случай объяснилcя: — Это был хороший шанс увести от нас подозрения.

— Я догадалась, — понимающе кивнула Мария. — Все нормально. Ты можешь меня отпустить. Чик увидел, что до сих пор держит ее руку. Что ж, это проясняло, почему ему тоже холодно и мокро. — Что тебе сказала Афина? — имя вампирши охотница произнесла с особой неприязнью. Нильсен-Майерс прекрасно ее понимал.

— Парочку не самых приятных новостей. — Он апатично наблюдал за тем, как вода смывает кровь. — На следующей неделе состоится собрание, на котором собираются официально учрежденные кланы. На заседании будут высшие правители кланов, домоправители и представитель Империи. Мое присутствие как управителя дома обязательно, а ты останешься под присмотром Милларда, я с ним поговорю и попрошу его об одолжении.

— Похоже, это неизбежно. — Мария закрыла кран с водой и вытерла руку о полотенце. — Чем домоправители занимаются? Я примерно представляю, но не видела тебя прямо в действии.

— Каждый дом на территории выполняет свою функцию, — обозначил Чикаго. — Конкретно дом «Пылающего Заката» как самый малочисленный, занимается отчетностью и прочими бумагами, с которыми не успевает разобраться Лилит. Сюда входит семейный бизнес Коноэ, счета, иногда бывают соглашения, договоры с компаниями и прочая юриспруденция. В основном этим занимается Афина. Изредка бумаги, где важно юридическое мнение, попадают на рассмотрение мне. Вообще, я должен присматривать за порядком в доме и регулировать жизнедеятельность в нем. Hо так как командовать и присматривать особо не за кем, я, по сути, занимаюсь только своей работой.

— А какие функции выполняют другие дома? — Подперев тумбу, Чикаго искоса взглянул на Марию. С самоуверенным видом она наклонила голову набок. — Я думала, что еще могу задавать вопросы.

— Можешь, — ухмыльнувшись, он склонился над ней и произнес следующие слова так, словно обращался к непослушному ребенку. — Но не возмущайся, если потом моих вопросов будет слишком много.

— Уверена, ты подаришь мне другой повод для возмущения, — отмахнулась Мари.

— И ты чертовски права, маленькая злобная мисс Суарес.

Прежде чем она успела вспыхнуть, Нильсен-Майерс подхватил ее под руку и вывел за дверь.

— Мы заглянем в дом «Мрачной Ночи». В нем живут представители вампирской кровной династии и остальные вампиры, что присоединились к делу этого дома, — Чикаго выдержал паузу.

— Так и чем они занимаются?

— Охотой на своих палачей.

Шаг Марии замедлился, как только она услышала про, как бы это комично ни звучало, «охотников на охотников». Само собой, девушка должна была знать про существование вампиров, устраивающих охоту за ней и за ее товарищами. Все вампиры по возможности старались убивать охотников, так же как и охотники вампиров, но были и те, кто занимался этим специально, устраивая охотничьей организации взбучки.

— Зачем нам туда? — отстраненно поинтересовалась она.

— Проконтролировать подготовку к балу, который пройдет этой ночью в память об умерших вампирах. К сожалению, мое присутствие там тоже обязательно, следовательно, куда иду я, туда и ты.

Суарес вовсе остановилась на месте. На ее физиономии отразилась буря негативных эмоций, которую Чикаго обожал. Точнее, бурю, на которую он обожал ее выводить. На ее месте он бы себя презирал. «А она же и так это делает».

— Бал?! — в недоразумении воскликнула Мария. — Дай угадаю, на котором соберутся все кровососы из клана? — Ее голос звучал траурно, а выглядела она так, будто вот-вот расплачется.

От этого ему стало лишь забавнее, и он потащил ее дальше, пока та упиралась ногами.

— Ты все правильно поняла, — Нильсен-Майерс не мог не улыбнуться. Из года в год известие о бале памяти душ Чикаго воспринимал также, как и Мария — тяжело. Но с этой городской сумасшедшей шестой бал с вампирами уже не казался таким ужасным. Знание о том, что теперь он не один в этой лодке и что ей, как охотнице придется гораздо хуже, чем ему, сглаживало углы.

«Наверное это будет самый веселый бал из всех», — подумал Чик, нисколько не заботясь о том, что бал устраивается из расчета поминок, а не развлечений. Похоже, для них с Марией все будет с точностью до наоборот. Единственный вампир из погибших, которого он бы вспомнил добрым словом, был Брайан Уильямс.

До поры до времени он тоже жил в доме «Пылающего Заката». Брайан был первым вампиром, который помог ему обжиться. Они могли долго говорить на разные темы и столько же спорить. Несмотря на то, что споры по природе своей были бесполезны, Чикаго находил Уильямса интересным оппонентом. Он не мог назвать вампира «другом», но и свыкнуться с его кончиной было не просто. Если бы не Афина, выбравшая Брайана на роль пешки в борьбе с охотниками, и не его наивность и преданность клану, может, он был бы еще жив.

— Мне не в чем пойти!

— Это не проблема, я что-нибудь придумаю.

— Если я приду на бал в джинсах, я опозорю дань вампирской памяти? — коварно прикинула девчонка. — При всем моем неуважении, мне некого уважать из вампиров, и тем более не за что.

Ему однозначно нравился ход ее мыслей, но он ни за что в этом не признается.

— Хочешь проверить терпение сотни вампиров?

— Разумеется, — торжествующе отозвалась Суарес. — А ты разве нет?

— Я не хочу, чтобы ты давала еще кому-нибудь, кроме меня, повод убить тебя.

— Какая честь! Мне это должно польстить или что? — лукаво переспросила Мари, просверлив его взглядом.

— Есть ли вообще смысл просить тебя вести себя осторожнее? — с усмешкой ответил вопросом Нильсен-Майерс.

— Я очень осторожна, — попробовала заверить его она. — Давай осторожно убьем кого-нибудь? У меня уже есть примерный список кандидатов.

— Твоя осторожность очень заманчива, — полусерьезно кинул Чик. — Напомни мне как-нибудь рассмотреть этот список.