ГЛАВА 15. Берегите души, Мария Суарес открыла сезон охоты

Часть 2.

Осенний дождь не сдавался, продолжая щедро заливать улицы Нью-Йорка сквозь уходящее закатное солнце, отражающееся красочными разводами в лужах. На подходе к машине Чикаго достал прямоугольный ключ. В центре фигуры был впечатан логотип марки со скрещенными флагами, напоминавшие ей крылья. Открыв «шевроле корветт», он занес ключ на уровне своего расслабленного лица, по которому стекали влажные капли.

— Водить умеешь?

— Умею. — Мари открыла пассажирскую дверь.

— Автомат или механика?

— И то, и другое, — недоумевающе ответила она. — Почему спрашиваешь?

— Отлично, тогда ты за рулем. — Вот так просто ошарашив, вампир вложил ключ в ее ладонь, проскользнул мимо на пассажирское место и растекся в лукавой улыбке. — Спасибо, что придержала мне дверь.

Это еще что за безумие?

Мария заняла водительское место и бережно дотронулась до кожаного руля, словно тот мог развалиться от ее давления. Руль превосходно лег в руки. К этой машине нужен был особый подход, и она вряд ли им располагала. Несмотря на то, что Суарес являлась опытным водителем, охотница никогда не водила спортивный автомобиль.

Сняв машину с электронного ручника, завела, и та пронзительно зарычала, пробуждая в животе коллекцию дремлющих бабочек. От руля прошла приятная оповещающая вибрация.

— Смелее, — прищелкнув пальцами, Нильсен-Майерс вывел на консоли навигационную карту и вбил адрес.

— Я не люблю, когда мне говорят под руку.

— Никто не любит, — бархатно подметил он, — поэтому и говорю: смелее, неумеха.

Когда жизнь ставила перед выборами «трусить и не делать» или «трусить, но делать», Мария всегда отдавала предпочтение второму, ведь выбирая первое, ты никогда не двинешься с места, не создашь и не встретишь возможности, способные открыть тебе и подарить новые горизонты.

Динамики разрывала «A Different Kind of Blues» в дуэте исполнителей «IAMJJ» и «Baker Grace». Приборная панель показывала 74 мили/ч и дублировалась проекцией на лобовое стекло. Позвоночник девушки прилип к сиденью, пальцы одеревенели от силы, с которой она вцепилась в руль, набирая скорость, сопровождающуюся одобрительным рычанием двигателя, дарившего непередаваемые эмоции и мурашки по всему телу. Суарес жила и дышала адреналином с самого детства, но он никогда не был похож на тот потрясающий драйв, что Мари испытывала сейчас благодаря этому кабриолету, полусвободной яркой вечерней трассе... И в какой-то степени Чикаго.

Одновременно было очень жарко и холодно. Поначалу она не излучала уверенность. При малейшем надавливании на газ замирала от демонического рева четырех выхлопных дьяволов. Понемногу привыкая к характеру машины, охотница постепенно вернула себе смелость. Мария ждала, что управление будет жестким и резким, однако к ее приятному удивлению, оно оказалось мягким и даже вполне плавным.

Сидевший справа Нильсен-Майерс, похоже, нисколько не беспокоился о своем автомобиле. Его не тревожили штрафы, которые он непременно получит за превышение скорости. Вампир излучал собой умиротворенность и лишь изредка удовлетворенно посматривал в ее сторону. Наверное, любовался спектром эмоций, что способна выдать физиономия Мари за секунду. Былая невозмутимость Чикаго сменилась напряжением, как только она немного откосила от маршрута.

— Не все плохие решения создают хорошие истории, Мария, — вылезая за ней следом из машины, пробурчал кровосос.

Мари остановились рядом с двором, ведущим к жилым домам. Выбравшись наружу, она подставила лицо дождю разверзлившихся небес и, вдохнув блаженный свежий воздух, рассмеялась. Нильсен-Майерс недовольно прожигал ее спину, но это не остановило ее внутреннего ребенка побежать вперед и поднять за собой волны луж. Она давно не чувствовала себя настолько живой.

Чикаго проследовал за ней. Стоя в привычной позе со скрещенными руками, он смотрел за тем, как Суарес радостно расплескивала воду в разные стороны.

— Ты меня облила, — раздался позади его суровый тон.

— Не сахарный, высохнешь. Ты уже мокрый, какая разница?

Покрутившись, Мари чуть не налетела на выросшего перед ней вампира. Из-за неожиданности она подскочила и отступила. Эмоциональный всплеск притупился, и вдруг, почувствовав нахлынувшую усталость, она сделала то, что хотела давно — плюхнулась в лужу и растянулась в ней звездой. Вероятнее всего, брызги снова остались на Нильсен-Майерсе, но ей было слишком хорошо, чтобы беспокоиться за свою сохранность после этого.

Чикаго исподлобья смотрел на нее с высоты своего роста.

— Так и собираешься лежать?

— Ну да, а что?

— Ненормальная.

Усмехнувшись, он сделал то, что Мария никак не ожидала — лег в лужу рядом с ней.

— Спасибо, — приняв слова за комплимент, смело ответила она, смотря на свинцовые тучи и льющийся проливной дождь, что делал кожу разгоряченной. — Почему ты посадил меня за руль?

— Тебе было полезно немного разгрузиться. Только не принимай за заботу.

— Не переживай, не буду, — с колкостью в тоне ответила она.

— Назовем это иначе: щедрый жест для тебя, выгодный — для меня.

За этот вечер она дала ему множество ответов, поэтому подумала, что может попробовать узнать то, что ей было любопытно:

— Серебряные браслеты помогают тебе контролировать жажду?

Скачок с темы на тему не смутил юношу.

— Во многом. Серебро отравляет организм. Постоянная слабость помогает обуздать жажду тем, что притупляет рецепторы. Пока серебро обжигает меня, я концентрируюсь на самоисцелении, это изрядно забирает силы и отвлекает.

Прямой ответ заставил Марию погрузиться в размышления. О том, как много усердий Нильсен-Майерс прилагал для того, чтобы сдерживать свою природу. Чтобы не навредить окружающим, он готов истязать себя. Когда вампиры были готовы к самопожертвованию? Они не приносят себя в жертву ради общего блага. И хотя Чикаго сам недавно заявил: «Дело в том, что мы очень разные. Ты думаешь о том, как угодить другим. Я думаю о том, как угодить себе», его слова противоречили поступкам.

Словив ее замешательство, он прибавил:

— Мне абсолютно без разницы, кто ты — человек или вампир. Что люди, что вампиры деспотичны и совершают непростительные проступки. Глубоко насрать и на тех, и на других. В случае же охотников я понимаю причину, по которой вы истребляете вампиров, вы пытаетесь защитить себя и остальных. Вампиры же физически превосходят человеческую расу и в большинстве своем ставят человечество под угрозу, — он секунду помолчал, обдумывая дальнейшие слова: — Мария, ты мое испытание, и ради достижения целей я не имею права его провалить. Мне ничего не стоит справиться с тобой.

«Что это вообще значит?»

— Ничего не стоит справиться со мной? — насупилась Мари. Вскинув брови, она приподнялась и с жаром заверила: — Боюсь, ты не успеешь заметить, как я съем твою душу на завтрак.

Подцепив ее подбородок, Нильсен-Майерс рывком развернул Суарес к себе.

— Ты скорее подавишься ей, и я рассмеюсь тебе в лицо.

— О нет, ты даже не поймешь, когда это случится. — Одарив Чикаго властным взглядом, она избавилась от его руки, временно передумав втыкать в нее нож.

                             ***

При въезде на парковку управление автомобилем вампир взял на себя, потому как заезжать туда было трудновато из-за низкой посадки машины. И да, после купания в луже салону определенно понадобятся услуги химчистки. К счастью, Нильсен-Майерс ничего не сказал. Видимо, настолько скорбел по этому поводу...

— Спасибо, что дал мне возможность расслабиться, — запоздало поблагодарила Мария, приближаясь к ненавистным лабиринтам Бенсонхерста.

— Принимаю благодарность только на банковский счет. Как-нибудь поделюсь с тобой им.

Как вдруг былую эйфорию жестко выбило из легких камнем в виде Майи Итикавы, ее бывшей боевой соратницы, стоявшей в переулке и таращившейся на них. С последней встречи она ни капли не изменилась. Такая же гордая и неприступная, как полгода назад. Отныне Мари не беспокоила липшая к телу промерзшая одежда. Ее напряженная реакция должна была уже сообщить вампиру о том, что что-то не так, пока она пыталась отодрать свои мозги от асфальта и собрать их в кучу. Если капрал здесь, остальные охотники из группы обчесывают район где-то неподалеку.

— Вы знакомы? — хрипловатый голос Чикаго вывел ее из ступора.

«Увы». Мария ничего не ответила, обдумывая стратегию манеры поведения. Она никак не была готова к подобной встрече, но думать надо было быстро.

— Я все еще могу сделать вид, что не знаю тебя, — хлестко поприветствовала Суарес Итикаву.

Отношения между ними всегда были очень трудными и натянутыми. Родители Майи члены совета тайной правительственной организации по борьбе с вампирами. Ее тоже привели в штаб в раннем детстве, и с того момента они с Мари соревновались за первенство абсолютно во всем.

— Суарес, вижу, ты не одна, — перенеся вес с ноги на ногу, многозначительно подметила Майя с застывшим холодом в черных глазах. — И почему я не удивлена, что ты, как обычно, сунешь нос туда, куда не просят.

Почти неделю назад Варо поведал, что охотникам планируют объявить нового подозреваемого — Чикаго. Разумеется, они уже в курсе.

— И во что я сунулась? — Мария предпочла изобразить недопонимание.

Капрал напыщенно задрала голову, осмотрев ее свысока.

— Говорят, ты недавно вернулась, — констатировала она. — И даже не заглянула поздороваться?

— Я не искала твоей компании, — отрезала Суарес и напомнила: — Мы не подруги.

— Верно, — с напускным дружелюбием ответила Итикава. — Зачем тебе мы, когда ты нашла себе компанию покруче, не так ли? Может, познакомишь? — вперившись пристальным оценивающим взглядом в Чикаго, она ненавязчиво провела рукой там, где по-любому прятался пистолет, как бы на всякий случай проверяя, на месте ли оружие.

Пока Нильсен-Майерс лишь подозревается, охотники не станут нападать и постараются вести себя как можно более непринужденно, чтобы не спугнуть цель.

— Как видишь, — с ледяным безразличием вовлекся Чикаго, опередив Марию. — И я не знакомлюсь. Мне одной хватает, поэтому пока. — Рука вампира легла ей на спину, подгоняя вперед.

Перед ней встал сложный выбор. Она могла выдать клан охотникам и уйти с Итикавой, вместе с тем сдав Чикаго и лишив себя доступа к клану и информации о его устройстве и вампирах. Или же задержаться вопреки шансу быть освобожденной и подыграть плану Нильсен-Майерса, который уже понял, кем являлась Майя.

Быть может, если бы ей повезло натолкнуться на охотников в самый первый день заточения, Суарес без раздумий выбрала бы первый вариант, принимая во внимание, что охотники позаботились бы о его семье. Cейчас же она выбирала второй вариант. Мария не доверяла всецело словам вампира, но верила его поступкам. Чикаго оберегал ее от остальных, поэтому она отплатит тем же. Тем более тот не сделал ей ничего плохого, наоборот, подставлял себя самого, спасая ей жизнь, пускай не безвозмездно. Пусть очередной опрометчивый поступок обернется для нее роковой ошибкой, но она вернет ему долг. Око за око.

Наигранно ухмыльнувшись Итикаве, Мари пожала плечами и позволила вампиру провести себя мимо охотницы. А затем услышала пораженный родной голос, и ей захотелось буквально провалиться под землю.

— Мария?!

Они одновременно оглянулись и увидели встревоженного Варо. Мария отстранилась от Нильсен-Майерса и угодила в объятия друга, крепко обнимая того в ответ.

— Цела и невредима, — безэмоционально прокомментировала командирша их воссоединение.

Фернандес обхватил ее лицо ладонями, рассматривая заживающие ссадины. Темные брови сдвинулись, челюсть напряглась. О да, он злился, и его можно было понять. И скоро Альваро будет злиться на нее еще сильнее.

— Где ты лазала все эти дни, пока я тебя искал?! — взорвался брюнет. — И вообще, почему ты меня игнорируешь? Где твой телефон?! — Он не мог не обратить внимание на возвышавшегося рядом сдержанного Чикаго и тогда, растерянно заглянув в ее глаза, отчаялся и тихо спросил: — Мари, что происходит?

Тяжко вздохнув, она пустила в ход легенду, что вампир выдумал в ресторане, и приукрасила парочкой деталей.

— Прости меня, Варо, — пристыженно проговорила Мария. — Майя права, я сбежала, — эта ложь далась гораздо сложнее, тем более что пришлось признать правоту Итикавы. — Я поступила ужасно, и мне очень жаль, — тут она даже не соврала. — Мне потребуется время, чтобы решить, чего я хочу от жизни. И для этого мне придется на какое-то время отдалиться от всего, что меня связывает c прошлым, в том числе и от тебя.

Капрал не упустила возможности усмехнуться, напоминая всем, что она же говорила!

— Это Чикаго, — представила Мария юношу, рассчитывая на то, что ее слова передадут охотникам завуалированное послание о том, что тот человек. — Он помогает мне проходить этот путь.

Все бы ничего, но Альваро знал, что дружбы никакой не было. Он мог только предполагать, что они успели сблизиться за то время, что Мари пропадала. Если Варо не выдаст ее ложь, Итикава донесет до остальных сплетню о ее дружбе с Нильсен-Майерсом. До выводов об измене организации было слишком рано. Если судить по сдержанному поведению Варо и Майи, принадлежность Чикаго к вампирам официально не была подтверждена, поэтому ее заявление должно сработать как отвод подозрений от него.

Осталось положиться на доверие Фернандеса, который растерянно смотрел в ее глаза. Эмоции на лице друга сменялись очень стремительно. Беспокойство, обида, непонимание, отторжение.

— Это твоя новая нездоровая идея? — Он указал на вампира, что до этого представлял собой хандру. Альваро предположил, что Мария в который раз во что-то ввязалась, и был очень близок к правде.

— Как тут устоишь? — Нильсен-Майерс одарил парня ядовитой насмешливой улыбочкой, описав пальцем свое лицо в круг. Она была бы счастлива дать ему подзатыльник за то, что тот специально раздражал Варо.

— Нет, Альваро! — И снова ложь. Лишь бы он в нее поверил.

— Ты могла бы просто сказать мне! — мотнув головой, друг вспылил: — Я себе места не находил, пока ты находилась в поисках смысла жизни!

Как же тягостно врать тем, кого любишь. Ей нечего было ответить ему, поэтому Мария крепко обняла человека, которого считала не просто другом, а семьей.

— Вы не того ищите, — прошептала она. — Верь мне.

— Я всегда на твоей стороне, — еле слышно обронил Варо, перед тем как отодвинуться. — Какая же ты эгоистичная, — болезненно и жутко усмехнулся он, так, будто Мария стала ему противна.

Отвержение Варо ощутилось пощечиной. «Заслужила». Ей не нужно было падать с высоты, чтобы чувствовать, как быстро она летит в бездну.

— Пусть так, — хладнокровно и покорно уступила Мари.

— И почему мы тебя встретили здесь именно сегодня? — Итикава не собиралась сдаваться, стараясь вывести ее на чистую воду. Неудивительно, ведь подобное стечение обстоятельств выглядело очень подозрительным.

Чикаго переплел их ледяные с Марией пальцы. Две пары глаз приковались к этому жесту.

— Мари, — очень мягко промурлыкал Нильсен-Майерс, впервые сократив ее имя, что из его уст было крайне странно слышать. — Это ты от нее научилась задавать глупые вопросы? Дурной пример заразителен. И как часто друзья заставляют тебя отчитываться о каждом шаге? Может, Марии еще позвонить вам, cообщить, как она в уборную пойдет?

Охотники просканировали Чикаго вдоль и поперек, не забыв под конец отметить его серебряные браслеты, ведь от серебра вампиры обычно держались за километр. У Фернандеса и Итикавы в один момент сработали электронные часы. Их носили все охотники для удобства передачи информации. Рации практически не использовались. Слишком шумный вариант. Получив сообщение, они озабоченно переглянулись.

— Не будем терять время, — решительно заявила Майя.

Разочарованно взглянув на Марию в последний раз, Варо последовал за командиршей. Если им пришлось сорваться с зоны патруля, у остальной части группы определенно случилось что-то серьезное. Хоть бы никто не умер.

Нильсен-Майерс резко дернул Суарес, увлекая за собой в лабиринт.

                            ***

Мария не могла бодрствовать четвертую ночь подряд. Ей удавалось чутко дремать днем, пока Чикаго работал, но этого было недостаточно. Организму требовался отдых. Перестав бороться, она отдалась на попечение удачи и заснула. Разум пробудился посреди ночи, нашептывая непонятное слово «orvemetta».

Откуда это взялось в ее мыслях? Закутавшись в одеяло, сквозь сон Мари слышала, как рядом копошится и фырчит Финко. Она ждала, пока Нильсен-Майерс шикнет на свою любимицу, но тот не реагировал на прилив энергии лисы, как это было раньше. Буйство Фин прекратилось. Стало неестественно тихо, и когда у охотницы защекотало в носу, она уловила то, что не смогла распознать сразу спросонья. В комнате пахло чем-то похожим на благовония.

Суарес предприняла попытку проверить обстановку, но распахнуть тяжелые веки для нее оказалось непосильным трудом. Как бы она ни хотела, у нее не получалось проснуться. Неповоротливое тело сделалось неподъемным и не подчинялось. Мари приложила все усилия, но не смогла пошевелиться. «Неужели сонный паралич?»

— Mifadoness...

И тут ее осенило. Звучащий в голове голос ей не принадлежал. Сердце зашлось тахикардией. Чьи-то руки выхватили Марию из постели. «Черт возьми, Чикаго, где ты?!»

Она не должна была на него сильно полагаться, но и не могла ничего сделать самостоятельно. Не могла открыть рот, чтобы закричать и позвать его, мысленно барахтаясь, не чувствовала ни одной части тела. Кто-то с легкостью забросил ее себе на острое плечо, и девушка повисла на нем. Разве сонный паралич не превышал свои полномочия?

Накатывала бешеная сонливость. Время растекалось вместе с мыслями, а кожу покалывало, как при переходе через портал. Откуда-то возник жар и прилил к щекам. Суарес расслышала тонкий упоительный женский голосок, напевавший колыбельную на незнакомом языке. Сокрушенная собственной безнадежностью, она, не в силах больше сопротивляться, провалилась в глубокий сон, пока чарующее пение уносило ее все дальше и дальше в мир безмятежных грез.

«Я Джей-Джей» — датский автор песен, борющийся с самыми большими темами в своих песнях.

«Бейкер Грейс» — американский автор песен.

«74 мили/ч» — в русской измерительной системе «120 км/ч».