ГЛАВА 15. Берегите души, Мария Суарес открыла сезон охоты

Часть 1.

Укус был вынужденной мерой, и они это знали. Когда Мария ощутила, как клыки Чикаго болезненно вонзились в кожу, мыслями, она вновь очутилась в лесу за городом, в эпицентре ожесточенной и кровопролитной бойни, что оставила ей несколько старых и уже незаметных шрамов.

Привкус земли на языке. Древесный запах потрескивающего костра и железа, льющейся крови. Горы трупов. До ломоты костей пронизывающий ветер и смешанный гул, раздающихся со всех сторон чудовищных воплей, что осел у шестнадцатилетней Мари тяжелым звоном в ушах. Пронзительная жгучая боль в трапециевидной мышце задней области шеи. Неприятное покалывание в онемевших конечностях, и скользящая в ладони винтовка, хватка которой стремительно ослабевала, вместе с расплывающимся миром и уходящим светом в глазах, пока она почти вслепую отчаянно долбила напавшего на нее сзади вампира, пытаясь отбиться от него из последних сил.

Поверить вампиру, позволить оказаться так близко, дать ему право прикоснуться к себе и не сопротивляться — вот, что стало для охотницы настоящей проверкой на прочность. И не только для нее. Чикаго сдержал обещание и доказал серьезность намерений. Что бы он не задумал — она нужна ему для получения желаемого.

Практически весь остаток вечера они провели спокойно. Между тем, Мари узнала, что стены вампирских домов были не просто звуконепроницаемы, а подкреплены магией лёми, которая и делала их таковыми, поэтому они не слышали жизнь за пределами комнаты. Магия домовых не пропускала лишние звуки для удобства чуткого слуха хозяев владений. Поразительно!

Изредка отвлекаясь от пульсирующей боли в местах укусов, охотница поглядывала на безэмоционального Нильсен-Майерса, сосредоточенно изучающего страницы найденных книг. Пару раз он отвлекался на домочадцев, требовавших его внимания.

На Милларда, который принес Финко в комнату и наградил того каким-то разочарованным взглядом. На Фин, что принялась грызть шкаф и тут же получила от хозяина нагоняй.

— Задница мохнатая! — забавно ругался вампир, отгоняя лису от мебели. Та, ворча, нырнула от него под кровать. Суарес не смогла сдержать улыбку. — Пойдешь жить к Афине? Там можно грызть, что душе угодно!

И еще он отвлекся на Афину, узнав которую, Мария побагровела от ярости и омерзения. Вампирша начала нести какой-то бред о наивности Чикаго. К слову, это продлилось недолго. На словах о приглашении Нильсен-Майерса в ее спальню, он захлопнул дверь перед ее носом, оборвав кровопийцу на полуслове.

— Что? Даже не заглянешь? — ровным тоном неожиданно для себя пошутила Мари.

— Это прозвучала ирония? — Чикаго изумленно поднял бровь.

— Пять баллов за сообразительность.

— Отправитесь к ней вместе с Финко.

Хоть Мари и не просила внимания вампира, ибо зачем оно ей нужно, тот все равно обратил его на нее. Единственное, что она пыталась сделать все это время — слиться с раскладушкой, пока лежала свернутой в комочек и прижимала колени к изнывающему от менструальной боли животу.

— Дай мне правую руку, — оторвавшись от своих дел, снисходительно скомандовал Нильсен-Майерс, приблизившись к ней.

— Зачем? — сквозь зубы процедила она. — Не дождавшись Марию, Чикаго сел рядом и, попробовав взять ее руку, получил незамедлительный пинок cтопой в бок. Нахохлившись, она грозно задала тот же вопрос. — Я спросила: зачем?

— У меня нет обезболивающих, но я могу помочь тебе иначе. — Кровосос видел ее насквозь.

— Что бы ты ни задумал, предпочту потерпеть, — c открытым недоверием в тоне отказалась она.

Чикаго вернулся к своим делам и не лез до тех пор, пока не заметил, что ей стало хуже. Режущая боль внизу живота усилилась, не позволяя Мари лежать неподвижно. Схватив ладонь, вампир перевернул ее. Она собиралась выдернуть руку, как и в прошлый раз, однако тот не дал.

— Я не буду ждать, пока ты отрубишься, — сварливо осведомил тот, дернув тонкое запястье на себя. — Хочешь потерять сознание в особняке, забитом вампирами? — Ей до безумия хотелось воспротивиться, однако Нильсен-Майерс был объективен. Слабость делала ее лакомым кусочком, поэтому она поддалась ему, разрешив продолжить под своим контролем. Подушечкой большого пальца он нащупал зону между безымянным и средним пальцами, и надавил на болезненную точку. — Боль терпима? — получив от нее слабый кивок, Чикаго зажал еще две точки в том же месте и каждую продержал около шестидесяти секунд. Боль притупилась, полностью не пропала, но ослабла. Завершив фокус, парень опустил руку Марии и заявил: — Точечная медицина. Я какое-то время жил с четырьмя женщинами, так что учись, пока я жив.

— Спасибо, — впервые искренне пробормотала она. Cпустя полчаса Мари почувствовала себя человеком, а не полудохлым подобием тушканчика.

                             ***

На следующий день, ближе к вечеру Чикаго вырос напротив нее с загадочным видом и cкорее скомандовал, нежели предложил:

— Поехали в город. До того, как Лилит вернется, я хочу еще раз ненавязчиво наступить на правила.

— Это не усложнит тебе задачу в будущем?

— Нет, скоро я официально подогну правила под себя.

— Твоя самонадеянность одновременно поражает и раздражает.

— Самоуверенность ты хотела сказать?

— Ты все правильно услышал.

— Мартышка сама не знает, что говорит.

— Очень даже знаю! И перестань меня уже так называть!

Вдруг Мари остро ощутила присутствие в комнате кого-то еще, и интуитивно повернулась в сторону открытого балкона. Сидя на ограждении, безучастно вылизывался трехлапый черный кот.

— Кис-кис, — словно страшно устав, протянул Чикаго и мотнул головой.

Уши кота ожили. Оторвавшись от своего занятия, он взглянул на них так, будто заметил впервые, и спрыгнув с поручня, устремился в комнату. Через секунду перед ними стоял не кот, а Валль Кессо собственной персоной.

— Вечер добрый, — совершил грациозный поклон вампир.

— Шерстью еще не давишься? — вместо приветствия поинтересовался Нильсен-Майерс.

Валль состроил недовольную мину. «Кис-кис». Прозвище кровопийцы говорило само за себя. За службу Мария насмотрелась многого, но к превращениям животных в вампиров привыкнуть не успела. Подобное она видела лишь однажды, ведь это было редкостью.

Насколько охотники осведомлены, принимать обличие животного способны далеко не многие вампиры. На счету штаба зафиксированы единицы таких перевоплощений.

— А ты в кого превращаешься? — обратилась она к Чикаго. – В курицу?

Тот осек ее строгим взглядом под смешки Кессо и с благочестивой интонацией ответил:

— Ни в кого. Я таким не увлекаюсь.

— Чикаго имеет в виду, это слишком далеко от его созданного человеческого образа, — выступил Валль. Из его речи выбился британский акцент.

Нильсен-Майерс не стал отрицать.

— Благодарю за книгу. Ты не мог сказать раньше о том, что нашел ее? Мы бы скоротали время поисков.

— Я сказал, мой друг, — покачав головой, с безмятежной улыбкой Кессо промолвил: — Не моя вина, что ты не смог распознать намек. Согласись, так ведь даже интереснее? Ты любишь трудности, я знаю. — Он опустил выразительный взгляд на Мари.

Чикаго прищурился.

— Зачем пожаловал? Не припомню, чтобы я тебя звал.

— Сам не придешь, ты не позовешь! — эмоционально жестикулируя, возмутился Валль. Адвокат согласно кивнул и, Суарес, усмехнулась про себя. Вампир продолжил: — Я пришел попрощаться, через пару часов отплываю в Италию. Надо проверить, как там поживают наши винодельни и перевезти вино. При лучшем раскладе вернусь через четыре недели.

— Ну, удача тебе точно не понадобится, если за четыреста лет ты так и не потонул, глядишь и тут не сдохнешь, если не додумаешься напороться на что-нибудь серебряное, —поддержал друга Нильсен-Майерс.

«Четыреста лет?» Мария изумилась цифре. Выходит, Валль древний вампир. Следовательно, очень сильный. Теперь понятно почему Чикаго сказал, что Кессо не нужно беспокоиться о себе.

— Век не забуду твою заботу! — положив ладонь на сердце, саркастично сообщил Валль. — Мария, рад был встрече. Надеюсь, когда я вернусь, вы оба еще будете живы. — Вампир осторожно взял ее руку, а она из любопытства решила проследить за его действием, но Чикаго оттащил друга за воротник, как только тот слегка наклонился.

— Куда губехи свои тянешь? — вмешался он. — Уберись от нее, пока я тебя второй руки не лишил.

— Она же дама! — возразил Валль. — Что ты на больное давишь?! Я следую этикету!

— Знаешь, куда я тебе его сейчас засуну?!

Пока они ругались, Мари устремила на Нильсен-Майерса удивленный взор. Надо же, его обещание о защите распространялось даже на друзей. Каждый день он доказывал ей, насколько для него важна их сделка.

— Пойду напоследок перекинусь парочкой слов с Миллардом, — оповестил кровопийца, пересекая спальню Чикаго. — Не скучайте!

— Да кто по тебе скучать будет? — с ухмылкой на губах кинул Чикаго вслед Кессо, вновь обратившегося в кота. Тот напоследок элегантно махнул хвостом и вышел в приоткрытую Нильсен-Майерсом дверь.

Когда та захлопнулась, Суарес запустила игру Чикаго:

— Сыграем в правду?

Его черед задавать вопросы, но она все же попробовала. Вампир медленно обернулся.

— Ты должна мне будешь ответы, — с азартом предупредил он.

Мария дала условию молчаливое согласие, не зная, будет ли в самом деле играть честно.

— Винодельни?

— «Винодельни Коноэ» — семейный крупный бизнес клана, помогающий держать территорию клана на плаву. Четыре точки, четыре региона. — Чик принялся загибать пальцы. — Сицилия, Апулии, Венето и Эмилии-Романье. Кис-кис служит посредником и занимается перевозкой вина судами. Мореплавание его страсть, поэтому Лилит выбрала Кессо для этой цели.

— Он пират? — она вспомнила метку Валля на лбу.

— В прошлом. — Чикаго распахнул дверь. — В настоящее время управитель дома «Багровой Зари», как я или Афина, — на ее имени он поморщился. — В «Багровой заре» под его крылом находятся самые проблемные и неуправляемые вампиры. Основная часть из них головорезы.

В основном они выполняют всякие черные делишки по поручению Лилит и ее брата псины — Дэйчи. Кис-кис милый лишь с виду, а на деле имеет авторитет и свое слово среди всех кланов. Он древний, хитрый и обладает сокрушительной силой, вампиры его побаиваются. Второй управитель, приходящий на смену Кессо — отбитый Грэг Стимонс.

— Валль может обращаться в кота... Вампиры могут принимать обличие любого зверя?

— Нет, в отличие от возможностей оборотней, трансформация вампиров довольно ограничена, и те, что владеют ею, способны обращаться в некрупные виды, и то лишь: в летучую мышь, крысу, змею, птицу или же кошку. 

«Оборотней?»

— Остальное узнаешь позже, не будем терять время.

                             ***

Оказавшись на крыльце дома, Мария вдруг осознала, что впервые увидела вход в особняк и саму территорию, которая была поистине, застывшей во времени и мрачной, напоминающей кладбище. Чего-то другого от кровососов она и не ждала.

— Ты забыл завязать мне глаза? — она сразу уточнила, чтобы не создавать новых проблем.

— Мария, я никогда ничего не забываю.

— Да кто бы сомневался.

— Тебе пора увидеть все самой.

Получается, Нильсен-Майерс позволит ей воочию увидеть преграду, скрывающую целый вампирский клан, и это даст охотникам в будущем преимущество. Если, конечно, она выберется отсюда живой. «Что же ты задумал?» Мари не успела спуститься по ступеням, как Чикаго подхватил ее на руки.

— Cнаружи много вампиров, — объяснил он, когда охотница уже приготовилась наорать на него. – Будет лучше, если мы быстро пробежим.

Словно, не касаясь ногами земли, блондин пронесся мимо скалившихся кровопийц — их и впрямь собралось немало. Суарес представила, как прицеливается в одного из них и стреляет. Как пуля попадает прямиком в цель. Как же она скучала по своему оружию. Они двигались мимо массивных викторианских домов, которые могли вместить в себя полчища вампиров. От этой мысли ее передернуло. Мимо поглощенных туманом давящих величавых елей, и громоздких, застывших в камне драконов, горгулий, грифонов. Среди елей прятались фигуры лисиц и медведей.

Сбавив скорость, Нильсен-Майерс подошел к ограждению — к кованым воротам с завитками виноградной лозы, плавно перетекающей в нечто похожее на печать, состоящую из символов и букв. Он приложил палец к выступавшему концу иглы в центре одного из узоров, и та автоматически вошла в кожу. Получив каплю синей крови, печать активировалась — буквы и символы загорелись, закрывавшая проход лоза отступила, и калитка открылась.

За воротами предстала мутная проекция стены. От нее исходила очень мощная энергия, перебивающаяся колебаниями.

— Если не хочешь ослепнуть, закрой глаза, — посоветовал Чикаго и прошел сквозь нее c Марией на руках. Их окутало покалывающее тепло. Казалось, что время грозилось поглотить ее зыбучими песками. Как и в прошлый раз, следом атаковал мерзкий звон, суливший головную боль.

Вскоре портал испарился. Они вышли в город. Поставив Мари, вампир потащил ее через катакомбы Бенсонхерста.

— Что ты задумал? — поспевая за быстрым и размашистым шагом Чикаго, она потребовала разъяснений.

— Что за недоверчивый тон? — Девушка видела лишь его широкую спину, но могла поклясться, что глаза юноши тянутся к небу. — Отвезу тебя поужинать.

— Собачьим кормом?

— Твоя проницательность иногда поражает.

Избегая выход на центральные улицы и пробираясь обходными путями, они за несколько минут добрались до многоэтажного здания закрытой охраняемой парковки и укрылись от накрапывающего дождя.

— Парковка принадлежит клану и кое-кому еще, — пояснил Чикаго, натягивая ремень безопасности.

Заглянув в тонированное окно, Мария разглядела множество припаркованных машин. Нильсен-Майерс выехал на автостраду. В то время как по крыше барабанил дождь, cалон заполнила прекрасная Адель с песней «Set fire to the rain». Плейлист, как всегда, был очень символичен. Мария любила эту песню. Покорно откинувшись на спинку пассажирского сиденья, сквозь стекающие дождевые капли она следила за пролетающими мимо фонарями, сливающимися в одну длинную святящуюся полосу.

«Но в тебе есть черта, о которой я никогда не знала:

Все, что ты говорил,

Было неправдой, было неправдой,

И в каких бы играх ты ни участвовал,

Ты всегда выходил победителем».

— Твоя очередь делиться откровениями, — заговорил он, немного приглушив музыку.

— Что ты хочешь знать? — Оторвавшись от стекла, Суарес покосилась на него. Как же сильно она не желала раскрыватьcя.

— Не что хочу, а что я должен знать, — красноречиво одернул ее Чикаго. Видимо, для того чтобы снова напомнить о том, какой он высокомерный придурок, а то вдруг она успела забыть. — Меня не интересует твоя личность. Это всего лишь необходимость.

— Бесспорно, — невозмутимо ответила Мари, всем своим видом изображая скуку. С такими, как этот засранец, следовало общаться на их же языке. — Так и что тебе надо?

— Тебя кто-нибудь ищет? Я имею в виду, у тебя есть семья, друзья, парень?

— Я замужем, — с максимально серьезным выражением лица заявила она.

Раскусив ее, вампир бросил такой убийственный взгляд, что Мария, не сдержавшись, расхохоталась. Прежде чем Нильсен-Майерс осыпал ее проклятиями, она, умолчав об Альваро, по-честному призналась:

— У меня никого не осталось.

К счастью, Чикаго был не из тех, кто примется тебя жалеть, узнав о том, что ты сирота. Он оставался непоколебим и сдержан. Тактично промолчав, адвокат уточнил:

— Что насчет того парня, c которым ты хихикала в баре, когда устроила слежку за мной?

— Мой знакомый. — Фактически она не соврала. Ей ужасно не хотелось впутывать в эту муть Альваро.

— Вы казались ближе, чем просто «знакомые».

— Не все, что кажется, стоит принимать за чистую монету.

— Как его зовут?

Она промолчала, нервозно коснувшись собранных волос в небрежный пучок.

— Ну и кто из нас проиграет первым? — припомнил Нильсен-Майерс ее вчерашние слова. Похоже, он правда никогда ничего не забывает. — Не вынуждай меня вытягивать из тебя информацию клешнями. Мария, как его зовут?

— Матиас.

— Фамилия?

— Браво.

— Чудно, — c насмешкой высказалcя он, — мы придумали имя твоему будущему хомячку. Я уже понял, что у тебя проблемы с этим вопросом. Назови мне его настоящее имя.

— Это и есть настоящее имя.

— Пытаясь защитить друга, ты подвергаешь его большей опасности.

Проворчав себе под нос, она сползла со спинки кресла.

— Бесконечные угрозы не располагают меня к откровениям. Попробуй сменить стратегию.

— Если хочешь выжить в этом гребаном мире — тебе придется научиться терпению. Чтобы вытащить тебя из клана c наименьшими последствиями, мне нужно просчитать все ходы наперед. Ложь, может плохо отыграться на нас всех. Оттого насколько ты со мной честна, зависит половина твоего же успеха. Достаточно мотивационно?

— Его имя Альваро Фернандес, — заломив пальцы, буркнула Мари.

— Вот видишь, — Чикаго нагло покосился в ее сторону, — вполне рабочая тактика.

«Козел безродный».

— Он тоже охотник?

— Мы были в одном отряде.

— Почему были?

— Потому что теперь я работаю в одиночку.

— Тебя выгнали... — додумал вампир, оставив управление рулем одной руке.

— C чего ты взял? — Она оскорбленно нахмурилась.

— Это было легко, — самодовольно прокомментировал Нильсен-Майерс. — Тобой сложно управлять. Предполагаю, охотники действуют по жестким порядкам армии. Тебя бы не стали долго терпеть.

Неприязненно фыркнув в ответ, она сдула челку, но потом снова повернулась к нему.

— Значит, тебе нелегко дается манипулировать мной?

— Хочешь открыто признать, что мне удается манипулировать тобой?

— Тупой ответ, — хмыкнула Мари, когда Чикаго загнал ее в тупик.

— Не задавай тупых вопросов, если тебя не устраивают тупые ответы.

Вампир вырулил на подъездную дорожку, и так как страха у нее не осталось, на свой риск она ответила:

— Ненавижу тебя.

— Люблю, когда меня ненавидят. Выходит, я тебе небезразличен. Придумай что-нибудь другое. — Уголки губ Нильсен-Майерса дернулись в безумной усмешке.

— Все, что происходит в твоей голове, лучше пусть останется там же.

                            ***

— Надеюсь, ты любишь китайскую кухню, а если не любишь — полюбишь, — сказал Чикаго, пропуская Марию внутрь весьма темного заведения, в которое она сразу влюбилась. А говорят, любви с первого взгляда не существует. Вот же она!

Три слова: неоновый азиатский островок. На фоне оживленной болтовни посетителей из колонок доносилась приглушенная музыка. По залу летали аппетитные ароматы разнообразных блюд. Стены увешивали декоративные лианы и симпатичные китайские фонарики разных видов.

Их встретила приветливая вежливая девушка — администратор заведения, и проводила к свободному столику вглубь ресторана. Вручив меню, она их оставила. Мария упала на удобный диванчик позади большой фиолетово-неоновой вывески «Плохие решения создают хорошие истории».

— Это не похоже на собачий корм, — огласила она, открыв меню.

— В следующий раз я обязательно учту твое пожелание, — отозвался Чикаго, сидя напротив. Подперев щеку, он наблюдал за тем, как Мари очарованно изучает меню.

— Ты же понимаешь, что не обязан водить меня куда-то?

— Вопрос такой же нелепый и забавный, как ты. Дело в том, что мы очень разные. Ты думаешь о том, как угодить другим. Я думаю о том, как угодить себе. Мы здесь, потому что я так захотел.

Мари не видела смысла это как-то комментировать и с удовольствием сосредоточилась на жизни в зале. Она повторно осмотрела посетителей, расставленные по залу горшки с экзотическими растениями и раскрытые возле них традиционные веера. И неспешно вернулась к вампиру, как тот застал ее врасплох:

— Откуда у тебя шрамы сзади? Тебя раньше кусали?

Для охотников шрамы, оставленные укусами вампиров нередкое дело. Острые клыки, вспаривающие кожу, болезненны, но нанесенные внутренние душевные травмы куда мучительнее.

— Да, на охоте, и не единожды, — призналась она, опустив общие черты.

— Если ты расскажешь подробности, обещаю, от перевозбуждения никто из присутствующих не умрет. Ты помнишь, когда тебя укусили в первый раз?

— Тебе так необходимо это знать?

— Спрашивал бы я по иной причине?

— Мне тогда исполнилось шестнадцать. Папа еще был жив, и мы с ним сильно поругались из-за моего юношеского максимализма. Он тоже входил в ряды охотников и дослужил до звания подполковника. Мои показатели на тренировках были высоки, я часто побеждала и обходила других охотников. Думала, что могу все, и излишняя самоуверенность сыграла со мной злую шутку. Я сбежала из дома и пробралась в лес на вылазку особого уровня опасности, которая ничем хорошим не обернулась. Была страшная мясорубка. В тот день многих из старшей группы перебили. Мне чудом посчастливилось выжить и отделаться несколькими переломами. Кто-то передал отцу, что я тоже на операции и меня засчитали в погибших. Я выжила благодаря приехавшему подкреплению.

Напыщенное выражение лица Чикаго говорило: «А ты совсем не учишься на ошибках?» 

— Я засужу тебя за насилие, — низко рассмеялся он, собирая салфетки.

— Ты чересчур громко думаешь.

— Протестую, Ваша Честь, это всего лишь доводы. — Cохраняя язвительность, кровопийца облизнул губы.

— Написанные у тебя на лбу.

— Прошу заметить на моем превосходном лбу.

— Ты слишком многое думаешь о себе, — возразила Суарес, чтобы сбить с него спесь.

— Тебе бы тоже не помешало, — категорично отреагировал Нильсен-Майерс. — Поле боя не место для школьниц.

Довольно скоро к ним подоспела официантка, чтобы принять заказ. Выбор Марии пал на лимонад и лапшу с курицей и овощами. Чикаго ограничился холодным фруктовым чаем.

— Папарацци слили в сеть наши фото из торгового центра, — попивая свой чай, смиренно выдал он. — Это было ожидаемо. — Мария перестала жевать лапшу, которая ей уже не казалась такой вкусной, и тяжело сглотнула. — В силу работы меня часто видят в чужой компании, но шоппинг с клиенткой способен породить гораздо больше слухов, нежели привычная деловая встреча.

Она выдержала напряженную паузу.

— Если охотники видели фотографии, то им теперь известно, что я пропадаю с тобой, то бишь с подозреваемым.

Из-за давящего чувства вины перед Варо ей вдруг стало душно, и она оттянула облегающий ворот водолазки, покрывающий укусы Чикаго. Интересно, охотники уже патрулировали в Бенсохерсте?

— Все-таки тебе придется связаться с ними, — глядя на реакцию Мари, осторожно произнес тот. — Чтобы отвести подозрения.

Конечно, вампир переживал, что она может нарушить сделку и сдать их. В связи с ее резким исчезновением Альваро, вероятно, поставил охотников на уши. Но девушка очень надеялась на то, что штаб дал Варо отворот-поворот, списав все на ее беспечность.

— Думаю, на руку сыграет моя легкомысленность в глазах организации. — Нильсен-Майерс задумчиво оглядел Марию, и она объяснила: — Ты угадал. Меня выгнали за самовольность. Недавно мне предложили вернуться в ряды, и я отказалась. Возможно, они уже решили, что я просто уехала, как прошлый раз, когда только потеряла место в отряде. Я тяжело переживала и оборвала все канаты, потом постепенно начала выходить на связь с Альваро.

— Ты права, твоя легкомысленность определенно сыграет нам на руку, — бесстрастно высказался Чикаго, выслушав ее монолог. Глядя на него, Суарес отчаянно захотелось захлебнуться в лимонаде.

— Позвонишь Альваро с одноразового телефона — наплетешь, что опять уезжаешь и тебе нужно время, чтобы побыть в одиночестве.

Опять... Опять придется оттолкнуть от себя единственного близкого человека. Ее вина. Ее ответственность. Как такового выбора у нее не было. Пока что план Нильсен-Майерса представлялся более-менее разумным вариантом.

— Сделаю.

Аде́ль Ло́ри Блу Э́дкинс – британская певица, автор-исполнитель и поэтесса, лауреат 16 премий Грэмми.