ГЛАВА 13. У некоторых стен есть не только глаза и уши, а еще лапы и хвост

Два года назад

После ночного задания Мария ввалились домой вместе с друзьями. Иэн Кан прошел в гостиную и повалился на диван. Дотянувшись до пульта на журнальном столике, брюнет включил утренние новости.

— Кто первый в душ? — поинтересовался Альваро, надеясь занять очередь.

— Без разницы. — Мари скинула с плеча тяжелую сумку.

— Ханна? — Варо жестом руки пропустил девушку вперед, предлагая пойти в душ первой.

Упав на диван рядом с Каном, Ханна Руссо вымученно покачала головой.

— Я даже стоять не могу. Иди первый.

На лице Варо засветилась наглая мальчишеская ухмылка.

— Присоединишься?

— Только не в моей квартире, — мгновенно встряла Суарес, по-хозяйски уперев руки в бока. — Альваро, свали уже в душ!

Припухшие губы Иэна сложились в доброй полуулыбке, а в черных глазах появился озорной блеск.

— Не будем сегодня испытывать нашу девочку, — коварно захихикала Ханна, выпроваживая Фернандеса с чистыми вещами в ванную комнату. Мария же свернула на кухню, чтобы включить кофеварку.

Когда она вернулась, репортер по телевидению вещала о череде загадочных убийств, произошедших за последний месяц. Вампиры как с цепей сорвались, прибавив охотникам еще больше работы. Доковыляв до темно-зеленого дивана, она упала на колени к своему парню и лучшей подруге, растянувшись на животе поперек ребят.

— Этим утром в одном из подземных переходов Стэйтен-Айленда была обнаружена компания зверски убитых подростков, — доложила в микрофон женщина. Волосы репортерши, собранные в зализанный хвост, активно сопротивлялись порывам ветра. — Элиза Купер, Лили Блоссом и Остин Белл были разорваны на месте. — На экране поочередно переключались портреты погибших друзей.

— Неразвитые? — сдвинув брови, предположил Кан.

— Причины смерти пока выясняются, — продолжала вещать репортерша. — Следователи исключили нападение дикого зверя, настаивая на том, что убийство было преднамеренным. Выяснилось, что за час до того, как свидетели обнаружили тела, установленные в переходе камеры были разбиты, что лишь подтверждает факт организованного преступления.

— Похоже, вполне себе развитые, — откинувшись на мягкую спинку дивана и потянувшись, оживленно прокомментировала Руссо.

— Сволочи, — приподняв голову, проворчала Мари, и Иэн провел ладонью по ее спине, разгоняя скопившееся напряжение вдоль позвоночника. Момент блаженства быстро рассеялся, когда у всех троих одновременно сработали рабочие часы, оповещающие о новых уведомлениях. — Что там? — Она не стала проверять сообщения и опустила слипающиеся веки. Последствия бессонной ночи отчетливо давали о себе знать.

— Полковник Фернандес пишет, что в шесть вечера наш отряд в полном составе должен присутствовать на важном собрании по случаю предстоящего задания, — без особого воодушевления зачитала подруга и застонала: — Ну вот! Я снова не попадаю к стоматологу!

— Опоздай, если запись позволяет, — зевнув, предложила Суарес и прикрыла рот ладонью.

— Мы тебя прикроем, — поддержал затею Иэн.

— От чего прикроем? — невзначай переспросил Альваро, выйдя из ванной.

— От твоего отца, — безрадостно ответила Ханна, принимаясь заплетать карамельные локоны в короткие косы. — У меня сегодня за час до собрания, которое назначил полковник, должен быть прием у зубного. — Варо сверился с часами, чтобы понять, о чем идет речь, и скорчил недовольную мину. — Ребята предложили опоздать.

— Чудесная задумка, — просиял Альваро, складывая форму в сумку. — Тебе все равно не впервой. В прошлый раз, по нашей версии, ты откачивала старушку в другом боро. В этот раз можно наплести, что твоя морская свинка Роджер рожает и ты запаниковала. Пусть он день побудет Роджеритой.

— Так командира хотя бы удар не хватит, что Ханна за четыре года явилась вовремя, — с усмешкой подметил Кан.

— Какой мрак! — хихикнув, Руссо переглянулась с Иэном и Марией, принявшей вертикальное положение и втиснувшейся в пространство между ними. — Я больше не позволю вам выдумывать версии для моих опозданий!

— В свою защиту скажу, что оправдание со старушкой было вполне правдоподобным, — вставила Суарес, подтянув колени к животу.

— Да, — согласился Варо, — и не списывай со счетов идею с Роджеритой, не обдумав ее. Все знают, что у тебя есть морская свинка.

— А еще то, что она мужского пола.

— Да кто помнит! Скажешь: «Упс! Перепутала!» Насколько мне известно, это довольно распространенная проблема среди грызунов.

— Ты почти переложил свою судьбу на морскую свинку, — усмехнулась Мария. Ханна и Иэн вопросительно уставились на нее, ожидая разъяснений, а Фернандес вытаращил карие-янтарные глаза в упрекающем прищуре. — Вы не знаете эту историю? Его родители думали, что у них родится девочка, а родился... — Она выдержала многозначительную паузу, поглядывая на друга. — Ну... Альваро.

— Я всегда ждал от тебя подвох, — Иэн добил Альваро, и тот кинул в него своей футболкой.

А Ханна исцелила:

— Ничего, таким ты мне нравишься больше, — показав на него перевернутой ладонью, засмеялась она.

— Спасибо, солнце, — непроницаемо кивнул ей Варо, и от смиренных эмоций, которые он демонстративно сохранял на лице, стало еще смешнее. — Пойду разолью всем кофе и заодно скроюсь от ваших глаз подальше, пока вы меня официально не записали в свой жуткий девчачий клуб.

— Варо, но это же правда!

— Мария!

Спустя пару минут друг вернулся с подносом и, поставив тот на журнальный столик, весело озвучил:

— Кофе и вместо корицы — новая порция смертей!

На подносе стояли разноцветные кружки. От них исходил бодрящий кофейный аромат, а рядом лежала упаковка печенья с шоколадной крошкой. Друзья одновременно потянулись за напитками с "аппетитной" приправой.

— Вздрогнем!

                             ***

Наши дни

Спокойная, плавная мелодия нарушила покой в комнате вампира, длившийся с ночи и прерываемый пару раз Финко, беспокойно рывшей простыни.

— Подъем! — скомандовал низкий сипловатый голос. — У нас много дел.

Мария раскрыла тяжелые веки и стеклянными глазами уставилась в белесый потолок. Она не стала расспрашивать подробнее, что Чикаго подразумевает под «делами». Ей не хотелось знать наперед, что ее ждет.

— Если не будешь спать, долго не протянешь, — сухо произнес в пустоту Нильсен-Майерс, отключив зазвонивший будильник на телефоне. Поднявшись с постели, он проследовал к двери ванной комнаты и, приоткрыв ее, сказал: — Мне плевать, спишь ты или нет, пока твой недосып не отражается на мне. Отсутствие энергии поставит твою бдительность под угрозу.

Печально то, что кровосос был прав. Пропади он пропадом. Мари и без его нравоучений прекрасно это осознавала, но не могла ничего поделать со взвинченным состоянием. Половину ночи она ворочалась в постели и с чувством вины вспоминала о лучшем друге. Должно быть, Альваро уже спохватился ее исчезновением и в панике разыскивал по городу.

В подобной обстановке сон был непозволительной роскошью. Суарес не позволяла себе уснуть в окружении вампиров, тем более, когда один из них находился у нее прямо под боком. Нервы натянулись до предела. Ночью Суарес несколько раз она порывалась прикончить вампира во сне, обмазаться его кровью и пройти через барьер. Может, к худшему, а может, и к лучшему, у нее собой не было серебряного оружия. Оставался иной, дивный вариант — затолкать тому в глотку его же серебряные украшения и заставить проглотить. Серебро убило бы Чикаго изнутри. Как бы там ни было, остаток здравого смысла отговаривал от этой мутной затеи.

Во-первых, у Марии вряд ли получилось бы уйти незамеченной. Она бы создала себе лишних проблем, которые не факт, что удалось бы разрешить. А во-вторых, Нильсен-Майерс догадался о ее страхе темноты и промолчал. Он обязательно скажет ей что-нибудь позже, и все равно охотницу изумило, что Чикаго не проигнорировал это и несмотря на то, что лишнее освещение ночью доставляло ему неудобство, не стал гасить свет. И в-третьих, ее одолевали сомнения, спал ли кровопийца на самом деле или только умело притворялся, что спит.

В процессе исследований охотники заключили, что вампирическому организму сон не менее важен, чем человеческому. Cон помогает контролировать жажду и восстанавливаться. Если вампир долго обходится без сна, жажда крови cтановится неконтролируемой. Обуздать такого вампира практически невозможно.

— Разве вампирам, как и людям, не требуется сон? — холодно спросила она, взглянув на парня в черной пижаме. Края шелковой рубашки и брюк обрамлял белый шов. — Переживаешь, что я тебя заколю?

— Ну, разумеется, — язвительно улыбнулся Нильсен-Майерс, прикрывая глаза.

                            ***

Приведя себя в порядок, Чикаго и Мария спустились на первый этаж. В стенах вампирского особняка стояла тишина. Казалось, дом опустел. Лишь изредка доносилось отдаленное тиканье часов. «Точно затишье перед бурей», — мелькнуло в мыслях у Марии, когда под ней скрипнула ступень.

Вампир повел ее на кухню, соединенную аркой, ведущей в столовую. В отличие от гостиной, место для приготовления и поглощения трапезы было поспокойнее, хоть и сохраняло ту же цветовую гамму.

Накормив лису, хозяин выпустил ее резвиться на улицу, а сам занялся приготовлением завтрака. Сидя на ярко-розовом барном стуле, Мари с изумлением наблюдала за тем, как Нильсен-Майерс достал сковороду и парочку ломтиков хлеба.

— Ты же не ешь... — Мария непонимающе уставилась на то, как он взялся нарезать ломтики сыра.

— Это не для меня, — остановившись, Чикаго бросил на нее выразительный взгляд из-под небрежно упавшей на лоб светлой челки. — Надо же кормить второго питомца.

Он положил хлеб на разогретую сковороду, и та зашипела. Мария ошеломленно захлопала ресницами. К поражению быстро добавилось высокомерие. Охотница сделала вид, что не поняла его подкол.

— У тебя есть кто-то еще помимо Финко? — Суарес посмотрела по сторонам, а после заглянула под барную стойку. — Я никого не заметила.

— Как ненаблюдательно с твоей стороны.

— Кошка? — предположила она. — Cобака?

Нильсен-Майерс забросил сыр на поджаренные тосты и перевернул щипцами сыром вниз, чтобы растопить его. Кухню заполнил аппетитный аромат жареного сыра, и голод Марии дал о себе знать. Желудок сжался. Все-таки она не ела с утра прошлого дня. Вампир полез в буфет за посудой.

Кухня вмещала четыре крупных буфета: два ядовито-розовых и два угольно-черных. Далеко не у каждого человека наберется столько сервиза.

— Зачем мне кошка или собака, если у меня теперь есть ты, — он вызывающе блеснул клыками, наполняя два стакана апельсиновым соком. — Мария, ты сойдешь за двоих.

— Очень смешно.

— Я знаю. — Чикаго подвинул стакан к ней.

Мари было крайне не по себе от того, что тот готовил ей завтрак. Картина настолько противоречила ее представлениям о вампирах, что казалась нелепой.

— Планируешь меня отравить?

— Стараюсь как не в себя со вчерашнего вечера, — ответив сарказмом, он взмахнул ресницами. — Любопытно, почему ты все еще жива и действуешь мне на нервы?

— Я могла бы сама себя накормить.

— Вообще-то могла бы. — Нильсен-Майерс выгрузил тосты на тарелку и поставил ее перед Марией. — Еще ты можешь просто сказать «спасибо».

— Спасибо... — взглянув на соблазнительную подрумяненную корочку, Мари перевела тему и обвела рукой возвышавшиеся шкафы: — Для чего вампирам такое обилие посуды?

Чикаго поднес стакан с соком к губам.

— Виенна коллекционирует, чтобы потом бить ее, — осушив стакан наполовину, монотонно прояснил он. — Увлекательное зрелище.

— Каждый развлекается по-своему, — проговорила Суарес, принимаясь за еду. — Я бы с удовольствием разбила одну из тарелок об голову какого-нибудь вампира.

— Так разбей! — Уперев ладони о барную стойку, адвокат хищно поддался вперед. Внезапная перемена в его поведении прогнала оставшийся сон волной подскочившего адреналина. Мария сдавила в пальцах нож, подавив рефлекс. — Что мешает? Или ты боишься, Мэри?

— Мое имя: Мария, — задрав подбородок, четко произнесла она. — И нет, я не боюсь. Хочешь, на тебе продемонстрирую свою смелость?

Будто довольный услышанным, псих отпрянул.

                             ***

Все повторилось. Повязка на глазах. Тьма. Сумасшедшая скорость вампира. Бешено колотящееся сердце. Колкие комментарии Чикаго по этому поводу.

— Ты замолчишь? — слепо проворчала Мари, когда Нильсен-Майерс поставил ее на ноги. Соприкосновение подошвы обуви с полом эхом отразилось от стен помещения, в котором приятно пахло воском, а по полу свистел сквозняк.

Чикаго сдернул с ее глаз ткань. Охотнице не пришлось привыкать к освещению, поскольку обширное пространство мягко озарялось светом, исходящим от пламени свечей в напольных и подвесных подсвечниках, освещающих высокий, расписанный живописью потолок, каменные стены и пол из темно-изумрудного гранита, огромные картины, украшенные тяжелыми позолоченными рамами с резными элементами в виде крупных завитков, перемешавшихся с изображением различных фигур и животных.

— Хоть сейчас, но вряд ли тебе это будет удобно, — усмехнулся Чикаго за ее спиной. — Как насчет познакомиться без меня, вон с теми ребятами?

Через овальную арку проглядывала вереница книжных стеллажей, делившаяся пополам другими арками и образовывающая собой коридор, по которому к ним приближались четверо вампиров. Судя по всему, Нильсен-Майерс привел ее в библиотеку, принадлежащую клану. Пальцы машинально потянулась к лезвиям, спрятанным в рукавах, а мозг принялся строить тактику выживания.

— Доставай тарелки, мартышка. — Чикаго обхватил ее плечи и подтолкнул вперед, навстречу к кровопийцам, а сам остался позади. Кровь ударила в голову. Нервы оголились. Не двинувшись с места, она сдавила челюсти.

— Девка еще жива?! — прогремел басистый суровый голос, принадлежащий громиле, чьи грубые черты немолодого лица были исполосованы шрамами вдоль и поперек. Мари узнала этот тон. Горло перехватило, и она заново прочувствовала оставленные на коже синяки от удушья.

В ту же секунду перед ней вырос амбал из шайки, как вчера в переулке. Он должен был снова схватить ее за горло, но этого не произошло. Мария увидела перед собой cпину Нильсен-Майерса. Тот подставился вместо нее. Пальцы громилы сомкнулись на его шее, и тот шустро обхватил запястье буйного. Послышался хруст кости и отборная ругань, оглушительным эхом ворвавшаяся в тишину здания.

Суарес выглянула из-за Чикаго. Физиономия душителя исказилась пылающей злобой и казалась еще более безобразной. Чуть поодаль от него оставались трое кровососов. Из них Мари пытались разглядеть двое. Во всяком случае, их было двое. Ее будто ударило током. Вампир, стоявший раннее возле пышной темнокожей девушки с дредами и торчащими ушами, исчез. Недоверчивый прищур вампирши сменился едкой ухмылкой. Она покрепче прижала к себе толстенные книги, что удерживала c самого начала.

Суарес крутанулась на месте. Теперь они с Чикаго стояли спиной к спине. Повернувшись, она наткнулась на наполовину забитую татуировками рожу пропавшего с места кровопийцы, прятавшего голову под капюшоном. Она резко отпрянула, из-за чего врезалась в Нильсен-Майерса, тут же ощутив, как его мышцы напряглись. Мужчина с тату попытался схватить ее, однако охотнице удалось вовремя врезать ему в кадык, что помогло выиграть время.

Вздохнув, Чикаго перекрутил Марию так, что она опять оказалась впереди него. В этот раз он закрыл ее ото всех руками.

— Кис-кис, — сначала Мари не поняла, но потом догнала, что он обратился к одному из вампиров, — если представление окончено, отзови своих псов и донеси до их жалкого сведения, что я не собираюсь отчитываться за свои действия. — Еще чуть-чуть и громила взорвется от комментариев Нильсен-Майерса. — Человек — мой.

Стройный высокий парень в расстегнутой на две пуговицы рубашке держал чемоданчик в протезе, замещавшем руку. Cвободной рукой он отдернул замшевую жилетку. До этого вампир вел себя так, словно не замечает присутствие Мари, а сейчас непринужденно и широко улыбался ей. Даже его глаза улыбались. Вернее сказать, глаз, ведь левый плотно закрывала черная повязка.

— Грэг, Грэг, Грэг, — насмешливо покачав головой, он проворно посторонил здоровяка, — cтарина, не принимай сказанное Чиком близко к сердцу. В ближайшее время я вновь отчалю, успеешь наиграться за главного. — «Кис-кис» издевальчески похлопал Грэга по плечу и дал указание: — Проследи, чтобы Мона и Десмонд донесли книги до дома «Судного Дня», и вы слышали Чикаго, в сторону девицы отныне слюни не пускать.

Грэг раздраженно отмахнулся от него, как от надоедливой мухи. Окатив их колючим взглядом, он и его приспешники отправились выполнять поручение.

— Я не успел представиться, а Чикаго уже испоганил первое впечатление обо мне. Кое-кто страсть как любит портить чужие утонченные имена. — Вампир совершил легкий поклон, свойственный настоящему джентльмену. – Валль Кессó к Вашим услугам, миледи. А Вы «что»?

Часть его волнистых волос с глубоким оттенком красного дерева свободно спадали до середины шеи, а другая часть была собрана в небрежный короткий хвост на макушке. Воодушевленно представившись, он протянул Мари здоровую руку для рукопожатия, которую та проигнорировала. Оставленные пряди челки обрамляли вытянутое лицо, парочка была заплетена в косички, и на них красовались серебряные и золотые кольца.

— Кто, — хладнокровно исправила его Мария, не спешив называть своего имени.

Улыбка с губ Кессо никуда не делась, лишь превратилась в ухмылку. Он с интересом поднял глаза с охотницы на адвоката.

— Слухи и аппетитный человеческий аромат не врут. Неужто, Чикаго, ты и невесту себе под стать выбрал? Должно быть, в честь повышения? Поздравляю тебя с новым статусом!

Вытаращившись, Мари отошла в сторону, чтобы не стоять между вампирами.

— Балабол. — Нильсен-Майерс красноречиво закатил глаза. — Под стать мне никого нет.

— Девица и повышение — части очередного гениального плана, подробности которого никто не узнает?

— Ты забываешь, я не так разговорчив, как ты, Кис-кис, — последнее Чикаго произнес с открытым удовольствием, предугадав, что собеседник состроит гримасу.

— Будьте готовы в ближайшем будущем получить приглашение в дом «Судного Дня». Дэйчи носился как сумасшедший и был готов послать за тобой кого-нибудь еще вчера, но Лилит, прознав обо всем, выдвинула братцу запрет и приказала дождаться ее возвращения. — Марии не нужно быть гением, чтобы понимать, что положение ее дел стремительно ухудшалось. Она внимательно следила за ходом их разговора.

— По правде говоря, я ждал, что нас вызовут еще вчера.

Суарес просканировала Чикаго тяжелым взглядом: «И ничего не сказал...»

Валль передал ему чемоданчик. «Значит встреча была назначена. Интересно, что в чемодане?»

— Ты сильно рискуешь, и не только собственной шкурой, — осведомил Валль собеседника и кокетливо покосился на Мари. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Благодарю, — Чикаго принял чемодан и на тон тише озадаченно спросил: — Что за книги понадобились «Судному дню»? Я не успел рассмотреть, — в его интонации было нечто большее, чем простое любопытство.

Кессо посерьезнел и, озабоченно оглядевшись по сторонам, откашлялся.

— Прошу тебя и твоего человека пройти за мной.

Они двинулись к арке, ведущей в сердце библиотеки.

— Это Мария, — Нильсен-Майерс представил ее на ходу. — Хорошие манеры не ее сильная сторона, а характер... Я промолчу.

— Вот и заткнись! — огрызнулась она. — На свой лучше посмотри. Ты ничего обо мне не знаешь.

— Очаровательно! — восхитился Валль, взглянув на Марию через плечо. — Миледи, если желаете, можете пожаловаться мне на него.

— Какие жалобы? Я заслуживаю исключительно похвалу, — надменно отмахнулся Чикаго.

— Павлин, — поравнявшись с ним, непроницаемо высказалась она.

— Самая красивая птица в мире, чтобы ты знала.

— Ага, перо из задницы достань, сидеть неудобно будет.

Выслушав перебранку, Кессо разразился смехом. Будь они в общественной библиотеке, их бы уже метлой гнали оттуда.

В центре первого зала гостей встречал могучий древний дуб, вокруг дупел которого порхали огоньки. Мария предположила, что это светлячки. Дуб обвивала винтовая лестница и вела к общему навесному мосту, соединяющему левую и правую части балконов второго яруса библиотеки, что подпирались колонами. Не воспользовавшись лестницей, Валль подпрыгнул и, ухватившись за перила балкона, перелез через него и очутился на втором ярусе. Вампир прошел к правому сектору книжных стеллажей и постучал по полке.

— Здесь находится самое занимательное чтиво, — многозначительно огласил он, зашифровано отвечая на вопрос Нильсен-Майерса.

— Так мои догадки подтвердились? — заговорщически вопросил Чикаго, деловито поставив руки на талию.

Кессо забрался на ограду, свесил ноги и принялся беспечно болтать ими, взирая на них сверху вниз.

— Полагаю, все идет к тому, что ты окажешься прав.

— Этого я и опасаюсь.

Вампиры говорили загадками. Вопросов появлялось все больше, но Мари поразмыслила, что не станет уточнять у Чикаго при Кессо, стоит ли ей вообще знать, о чем они ведут беседу. Озабоченные лица кровососов говорили сами за себя. Происходит что-то неладное. Вопрос заключался в другом: неладное для чьей стороны?

Ледяное бешенство, исходящее от Нильсен-Майерса, коснулось и ее.

— Мне нужно найти книги, — мрачно пояснил он и жестко поставил Марию перед фактом: — Ты мне в этом поможешь. В твоих же интересах, чтобы мы управились до того, как сюда принесет кого-нибудь еще.

— Грубиян! — послышалось замечание со второго этажа от Валля. — Мне стыдно перед твоей гостьей. Может, тебе преподать несколько уроков по общению с дамами?

— Я крайне вежлив. — Достав сложенный лист, Чикаго исподлобья устремил тяжелый взор на приятеля. — Тебе разве не пора отплывать? Что-то ты засиделся в родных краях.

— Я прибыл едва ли позавчера.

— Я так и сказал.

— Твоя невоспитанная лисица вся по тебе! — возмутился вампир, перейдя на повышенные тона. — Между прочим, она чуть не проглотила моего бедного голубя, пока ты вчера был в разъездах!

— Сам ты невоспитанный. Калека. Лучше бы она тебя сожрала.

— Невежда!

Пока те перепирались, Суарес вырвала из рук Нильсен-Майерса листок (тот не сильно сопротивлялся) и развернула. На бумаге был выведен неразборчивый, мелкий, сбивчивый почерк. Мари внимательно вглядывалась в написанное и все равно ни слова не разобрала.

— Я не понимаю, — расплывчато объявила она.

— Ничего удивительного, — c ядовитой ужимкой ответил Чикаго, забирая бумагу обратно под ее презрительным взором. Он помахал записями у нее перед носом. — Это древняя латынь. Выучи названия книг и ищи похожие слова на корешках и обложках. Ходи за мной по пятам и перерывай полки вблизи. Никуда не отходи. Кис-кис, присоединишься к поискам?

Кровопийца упрямо возразил, ткнув указательным пальцем на чемоданчик:

— Считай, я вложил свою лепту.

Щелкнув языком, Нильсен-Майерс достал из кардигана ручку и бумажный стикер. Что-то торопливо начеркал на нем и слабым хлопком прилепил Марии на лоб.

— Внимай.

Насупившись, она отлепила бумажку и взглянула на три строчки, написанных крупными печатными буквами:

«TRANSMUTATIO».

«SURGE DE PRIMITIIS».

«MALEFICOS».

— Почему нельзя было просто отдать?

Сверху послышались смешки Кессо:

— Потому что тогда у него день не задастся.

Широкими шагами Чикаго вальяжно прошел к лестнице. Тяжко вздохнув, Суарес поплелась за ним наверх. У нее появилась возможность рассмотреть дуб поближе. Огоньки, которые Мари приняла за светлячков, оказались разноцветными искрами, правда, охотница не смогла найти объяснение их появлению. Заводить лишнее обсуждение с вампирами она не желала, поэтому решила оставить любопытство, но некоторые подозрения у нее все-таки закрались.

Как кровопийцы создали портал, скрывающий годами целую территорию? Вряд ли он сам по себе возник. Способности вампиров не создали бы подобную материю, или же было что-то еще, что охотники не раскрыли в своих исследованиях на их счет.

От моста, объединяющего стороны, они сразу двинулись в левую секцию. Нильсен-Майерс остановился напротив шкафов с обозначением, по всей вероятности, тоже на латинском языке. Древние вампиры нередко использовали латынь для передачи какой-либо информации между собой, и довольно часто это был древний латинский язык, которым в основном пользовались кровососы, состоящие в кланах. Редко встретишь вампира-одиночку, знающего древнюю латынь, в особенности молодняк.

Вскоре Мария обнаружила, что новый знакомый кровосос скрылся из виду. Точно на протяжении двух часов они бегали по библиотеке, тщательно прочищая книжные стеллажи. В первые пять минут поисков временные напарники встретились с парочкой притихших за чтением вампиров, которые вскоре покинули библиотеку.

— Вразумились, что ты неприкосновенна, и, не выдержав твоего присутствия, свалили, — сообщил Чикаго.

Мария была искренне рада такому приятному исходу событий. Очевидно, он отчаянно нуждался в содержании книг, что так дотошно искал. Чикаго с легкостью ориентировался в пространстве, следовательно, проводил в этих залах достаточно времени. За утро им удалось откопать одну книгу из трех. Ну... Ему удалось.

Глаза собрались в кучу, а низ живота неприятно сводило от мучительных спазмов. Ей требовалась передышка. Облокотившись затылком о книжный шкаф, она довольно стремительно выпрямилась, услышав рядом вампира, шуршащего страницами старинной расклеивавшейся книжки. Место ушиба на голове больно токнуло после полученного удара.

— Прохлаждаешься, — без осуждения в тоне спокойно подметил Нильсен-Майерс, становясь рядом.

— Имею право. — Суарес отошла к краю балкона и уставилась на нижний этаж. — Мы не смотрели внизу.

— Я искал там в прошлый свой приход. Мы как раз скоро будем спускаться для повторного обыска.

Они безнадежно осмотрели еще десяток полок и вошли в просторную гостиную, отведенную для чтения на первом этаже. В основном в библиотеку пропускала приглушенный свет небольшая часть вставленных в малые окна витражей, не завешанных шторами. Гостиная не являлась исключением, и потому в ней тоже было темновато.

В центре комнаты пристроилась обтянутая коричневой кожей мебель: вместительный изогнутый диван, несколько глубоких кресел, расставленных вокруг круглого журнального столика из темного дуба. Разожженное пламя в очаге внушительного камина, облицованного тем же изумрудным гранитом, что и стены, наполняло зал теплом. Над камином висел гигантский портрет горделивого мужчины с аккуратной бородой в аристократическом костюме, смотрящего на зрителя свысока.

В каждом углу зала стояло по напольной вазе с собранным букетом из засушенных цветов. А на широченном ковре из плотной ткани распластался исчезнувший Валль, перекрывая своим телом сложную буро-зеленую арабеску.

— Как ваши успехи, ребятки? — эмоционально поинтересовался вампир, не глядя на вошедших.

Удивительно то, что Кессо до сих пор находился в библиотеке. Внезапно она краем глаза уловила движение и повернула голову в сторону вазы, стоявшей рядом с камином. Мари готова была поклясться, что видела черно-белый полосатый хвост, нырнувший среди композиции из растений.

— Скудно, — досадливо отозвался Чикаго, как вдруг у него ожил телефон. Он поднес мобильный к уху и, не церемонясь, напомнил: — Наш созвон назначен на вечер. У Вас должна быть крайне уважительная причина, — скривив рот, он удалился в коридор.

Взглянув ему вслед, Суарес осторожно обошла Валля и заглянула в сосуд, нагревающийся возле камина. Кроме стеблей цветов — ничего. «Второй день в обществе вампиров, и у меня уже начались галлюцинации. Просто супер». Кессо больше не лежал на полу, он подкрался к ней сзади. Прежде чем развернуться, Мари схватила кочергу, и тот отскочил назад.

— Так и скажите, что не любите, когда у Вас стоят за спиной. — На его губах вновь расцвела непринужденная улыбка. Желто-зеленая радужка неприкрытого глаза пристально приковалась к кочерге, которую Мария не собиралась выпускать из пальцев. — Вы хорошо держитесь для той, кого большинство хочет либо съесть, либо просто убить. Как Вам это удается? — Кровопийца отбросил шевелюру, приоткрыв обзор на лоб, в центре которого Суарес успела разглядеть выжженное на коже светлое клеймо буквой «P», какое оставляли пойманным пиратам в семнадцатом веке.

— Переживаю стресс так, как умею, — высказалась она, пытаясь cильно не пялиться на его лоб.

— Не беспокойтесь, Чикаго взял Вас под крыло явно не без умысла, и пока Вы ему нужны, этот вредина никому не даст причинить вред тому, кого защищает. Не советую оставаться одной. Я бы скрасил Ваши вечера, но, увы, уже завтра отчаливаю. Пусть это останется между нами, а то Чик будет слишком рад.

Подозрительно смерив вампира, старающегося ее расположить к себе, Мари насторожилась.

— Вы не очень-то разговорчивы, верно? — с усмешкой спросил Кессо, перекручивая в пальцах подвеску с медвежьим зубом, висящую у него на шее.

— Меня напрягает Ваше радушие, — призналась Мария. — Что насчет Вас? Вы не хотите меня съесть?

— Конечно же, хочу, — не тая правды, согласился он. — Разница в том, что я не собираюсь этого делать. Моя диета иная.

— Питаетесь животными?

— Угадали. Я довольно этичен в этом вопросе.

Вампиры и этичность — данные понятия в совокупности были для нее до неприличия смешны и несопоставимы, тем более что первые являлись патологическими лжецами. Диалог прервал требовательный голос Чикаго, доносящийся с первого этажа. Он звал Марию к себе. Пожав плечами, Валль отпустил ее.

Вампир позвал еще раз. Суарес преодолела несколько арок, проходя мимо залов, которые они еще не проверяли. Голос вел охотницу в последнюю секцию. В ней горело меньше всего свечей, поэтому было достаточно мрачно и тускло. Она зашла поглубже в зал и осмотрелась. Тот, кому принадлежал голос, отсутствовал. В секции девушка находилась совершенно одна, хотя была уверена, что слышала Нильсен-Майерса именно отсюда.

«Западня?» — задумалась она, проверяя комнату. Мари сильнее сжала кочергу в ладони и, не поворачиваясь спиной, попятилась назад, смотря то на потолок, то на пол, то перед собой, и наконец, по сторонам. C дальней верхней полки упала книга. Она вздрогнула, метнув напряженный взгляд в конец зала.

Приземлившись совершенно мягко для подобной высоты, книга неожиданно ожила и пролетела по полу так, будто ее кто-то швырнул. Cтолкнувшись с белыми кроссовками Марии, она отлетела и больше не шевелилась. Нутро шептало делать ноги, но охотница приказала себе сохранять спокойствие. Она никогда не была беглецом. Даже когда требовалось им стать. Быть может, в этом заключалась ее главная проблема.

Не дыша, Суарес ткнула книгу кочергой, подцепила и перевернула обложкой вверх.

— Какого дьявола ты делаешь здесь одна? — позади нее раздался натянутый как струна тон Чикаго. Неподалеку от него в молчаливом безучастии подпирал проход совершенно расслабленный Валль. «Прекрасно. Все черти в сборе». Судя по замешательству, излучаемому Нильсен-Майерсом, он не был связан с произошедшим и сам конкретно не понимал, что происходит. Наклонившись, адвокат поднял книгу и пораженно воззрился на Марию.

— Ты позвал меня, и я пошла на твой голос, — объяснилась она, пребывая в потрясении.

— Я бы не стал орать на всю библиотеку! — возразил Чикаго, недоуменно сдвинув брови.

— Уж прости, что плохо тебя знаю! Как-нибудь обязательно посмотрю парочку твоих интервью.

Злобно смерив ее, Нильсен-Майерс, не сбавляя оборотов, набросился на Кессо:

— Почему ты не остановил девчонку?

— Потому что решил не мешать. Лёми обычно не показываются! Тут сами вышли с ней на контакт, в результате чего мы имеем неплохой улов: вы нашли еще одну книгу.

Чикаго разглядывал Марию, словно величайшую загадку. Это начало приводить ее в бешенство, и тогда, переводя взгляд с одного психопата на другого, она cпросила:

— Что еще за лёми?

— Разновидность домовых. Высокочувствительные существа, выполняющие функцию хранителей и живущие на двух планах мира: тонком и материальном. Они следят за порядком на территории клана и поддерживают чистоту в домах. В каждом особняке живут свои лёми, но мы считаем, что их главное обиталище — библиотека. Они не общаются с вампирами и редко когда показываются. Сама понимаешь, люди в клане, даже если появляются, не задерживаются. Вероятнее всего, ты, как диковинная зверюшка, вызвала в них симпатию, — Нильсен-Майерс с притворной учтивостью воскликнул: — Прекрасно, Мария! Теперь у тебя есть собственная армия преданных поклонников! Но не стоит забывать, что они те еще хитрые пронырливые засранцы.

— В последнее время все мое общение только с таким и сводится, — саркастично подметила Мари, и Кессо прыснул со смеху. — Выходит, кто-то из лёми изобразил твой голос, чтобы заманить меня сюда? И ты его не слышал?

Как нечто разумеющееся, вампир выдал:

— Если бы услышал, тебя бы тут не было.

— Тогда почему слышал он? — Мария небрежно кивнула подбородком, указав на Валля, что, округлил глаза и приложил ладонь к груди, в очередной раз поразившись грубости собеседников.

— Потому что лёми было все равно, услышу я или нет, — взбудоражено откликнулся он. — Домовые не почувствовали во мне помеху на пути к достижению цели, в отличие от Чикаго.

С существованием вампиров Суарес пришлось свыкнуться в далеком детстве. За свои двадцать три года она повидала достаточно, чтобы принять реальность других существ. Наивно было полагать, что кроме бактерий, людей, животных и вампиров огромную Вселенную больше никто не населяет.

— Как они появились в клане?

Нильсен-Майерс и Кессо переглянулись.

— Долгая история, ты пока не готова. — Отвернулся Чикаго.

— Не решай за меня, — уперлась она. — Я взрослый человек и могу решать сама, к чему я готова, а к чему — нет.

Взгляд кровопийцы, которым он наградил ее, не сулил ничем хорошим.

— Строптивости ей не занимать, — забавляющийся общением знакомых, Валль отпустил комментарий.

— Не стоит говорить обо мне в третьем лице, — осекла его Мари.

Пират облизнул губы.

— Оставишь себе? — бесстрастно предложил Нильсен-Майерс, показав на нее ладонью.

— А ты позволишь? — с запалом осведомился вампир.

— Я не вещь! — протестующе встряла она.

— Ни в коем случае, — поддержал Кессо.

— Нам пора возвращаться. — C невозмутимым видом Чикаго выпроводил Марию в коридор.

Когда они проходили мимо дуба, Суарес отчетливо ощутила на себе давление чьего-то надзора. Интуитивно задрав голову, она увидела на ветке миниатюрного причудливого зверька, глазевшего на нее огромными глазами ярко-оранжевого оттенка, напоминающие апельсины. Зрачки в них отсутствовали.

Мордочка лёми смахивала на черты мышиного лимура. Он имел крохотный приплюснутый нос, маленький рот, такие же оранжевые, как глаза, торчащие уши, принимавшие форму кленовых листьев, закругленные темные рога на макушке, совсем небольшое тельце, схожее с человеческим строением, покрытое дымчатым оперением, острые когти на пальцах и длинный черно-белый полосатый хвост, цепляющийся за ветку.

Мари вспомнила, что не поблагодарила лёми за помощь и одними губами произнесла беззвучное: «Спасибо». Искры над деревом засверкали ярче прежнего. Конечно, от Нильсен-Майерса не скрылось то, как она завороженно засмотрелась на существо.

— Своего близнеца признала? — поддел ее Чикаго. — Вы подозрительно быстро нашли общий язык.

— Последствия общения с тобой.

Когда Мария вновь взглянула на дуб, лёми на нем уже не было.

«Боро» — пять административных единиц, на которые разделён Нью-Йорк: Бронкс, Манхэттен, Статен-Айленд, Бруклин и Куинс.