ГЛАВА 5. Никому ненужный разговор

Этим же днем Мария и Альваро договорились встретиться в «Гранате», чтобы продолжить слежку за подозреваемым. Мари уже сидела за столиком в ожидании друга, когда получила от него сообщение.

Варо: «В штабе срочные сборы :( Похоже, сегодня я не увижу, как ты рисуешь петли в блокноте звездного сынишки».

Прежде чем ответить, она набрала побольше кислорода в легкие.

Мария: «Ты меня бросил на произвол судьбы в мой же день рождения. Изверг!!»

Варо: «Сорри, Мари, я не специально. Если он все-таки появится в баре, не кидайся на рожон, о'кей? А то я тебя знаю...»

Мария: «Обещать ничего не буду :3»

Варо: «Мария, я тебя умоляю! Я не хочу тебя потом вылавливать из какой-нибудь канавы Гарлема:0»

Мария: «Ха-ха, ладно, я буду осторожна».

Варо: «Не сиди там слишком долго одна. Вечером обязательно сходим куда-нибудь отпраздновать твой фееричный спуск на Землю... Cвершившийся двадцать три года назад :D»

Мария: «Платить будешь ты!»

Варо: «Идет ;)»

Убрав телефон, Суарес отпила немного остывший кофе из фарфоровой чашки и откинулась на спинку кресла. Она обречена. Теперь еще караулить придется одной. Если Чикаго окажется простым человеком, а не вампиром, будет вдвойне обидно.

Вероятность того, что Нильсен-Майерс пожалует в бар, была ничтожно мала. Где еще его искать?

На третий час Мари приняла решение обратить время ожидания в свою пользу. Не теряя бдительности, она поддалась желанию размять затекшее тело и пройтись по бару. Ведомая приятной томной мелодией, Мария проследовала на второй этаж заведения.

По сравнению с первым этажом этот был гораздо меньше. Здесь тише и не так людно. Девушка задумалась: почему в шумный пятничный вечер Чикаго не воспользовался вторым этажом для проведения деловой встречи? Потому что идиот? Или для того, чтобы гул голосов и музыки заглушал их разговор с клиентом?

Шагнув к балкону, охотница прислонилась к перилам. Отсюда первый этаж и его гостей было видно, как на ладони. Исследующий зоркий взгляд Мари зацепился за компанию веселящихся рядом с музыкантами молодых ребят.

Друзья танцевали и так громко смеялись, что их смех заглушал музыку. «Легкие и безудержные», — так бы она их описала. Глядя на них, Суарес невольно улыбнулась. Она лишь могла догадываться, скрывалось ли что-то еще за их улыбками, но пока в этом моменте ребята были счастливы, остальное казалось неважным.

Когда-то Мария испытывала нечто подобное. Она испытала укол белой зависти. У них было то, чего нет у нее: обычной среднестатистической жизни. Мари бы отдала душу за возможность жить без осознания существования вампиров. За свой маленький мир, в котором она бы спокойно строила жизнь, а не гонялась за монстрами по всему свету в надежде истребить их прежде, чем те подавят человечество, и она потеряет кого-нибудь еще из близких.

Раскрепощенно двигающаяся длинноволосая девчонка в облегающем кожаном костюме напомнила ей саму себя в прошлом. Наблюдая за ней, охотница не заметила, как погрузилась в одно из своих самых ценных старых воспоминаний.

Шесть лет назад

На улицах суетливого Нью-Йорка стоял теплый весенний вечер. В воздухе приятно пахло свежей листвой и предвкушением о начале нового жизненного этапа. Мария отправилась с напарниками отмечать завершение их боевой подготовки и официальное вступление в ряды охотников. Некоторые ребята из группы стали ее хорошими друзьями за годы совместных тренировок и испытаний.

По возможности солдат распределяли в отряды к ровесникам. Каждая охотничья группа состояла из пяти представителей мужского пола и пяти представителей женского. Считалось, что подобный состав поможет уравновесить силы и придаст системе гармонию. Чтобы будущие охотники научились слаженно работать в команде, начальство настаивало на том, чтобы они проводили как можно больше времени вместе. Так Мари обрела своего первого бойфренда и лучшую подругу.

Совсем юные, полные амбиций и взбудораженные новым званием охотников, они развлекались на домашней вечеринке по случаю окончания обучения, которую устраивал Альваро в коттедже семьи.

Кругом мигали разноцветные огоньки, развешанные по всему дому в стиле лофт, а из колонок доносилось громкое пение Рианны. Мария полностью отдавалась музыке, не замечая ничего вокруг, кроме переполнявшей изнутри эйфории. Ее талию крутили и обнимали горячие руки Иэна, в которых она растворялась с головой. А рядом беззаботно смеялись Ханна и Альваро. Пока лучшая подруга пыталась заснять Мари и Иэна на телефон, Варо говорил Ханне под руку, смешив ее. Та одновременно хохотала и злилась: из-за смеха у нее не получалось держать телефон ровно, и видео вышло смазанным.

Когда Марии было особенно грустно, она пересматривала сохраненную запись и на пару секунд вновь оказывалась с друзьями, которых больше не было рядом. Засмотревшись в одну точку, Суарес улыбнулась добрым обрывкам из памяти.

Тогда друзья еще не понимали до конца, что по-настоящему означает быть охотниками. Молодые бойцы дали клятву защищать и хранить человечество от нечисти, чтить память погибших и мстить за отнятые жизни. Ребята не знали истинную тяжесть ноши, что приняли на свои плечи и какие ужасы поджидали их впереди. Они представить себе не могли, что через три года из десяти человек первого состава отряда в живых останется лишь четверо из них.

Марию как огнем ошпарило. Воспоминания обратились в пепел, и от неожиданности она шире распахнула глаза, когда в поле зрения появился экстравагантный светловолосый парень. Чикаго. Он грациозно протанцевал мимо компании, окунувшей Мари в прошлое, и, опустившись на стул возле барной стойки, кивнул бармену.

Надо же, все-таки пришел, а она практически утратила надежду. Суарес мигом вернула себе самообладание и сосредоточилась. Спустившись в спешке на первый этаж, она вернулась за столик. Прогоняя лишние мысли, обратила все внимание на подозреваемого. Мария могла лицезреть черты его очерченного благородного профиля, и как с влажных волос на одежду скатилась пара капель дождя.

Нахмурившись, Чикаго крутил в пальцах стакан, наполненный алкоголем до половины.

Вчера он держался совершенно бесстрастно, а сегодня не уловить исходящее от него напряжение было невозможно. Полностью черный образ блондина тонко подчеркивал его дурное расположение духа. Свободный пиджак цвета самого темного ночного неба, под которым скрывалась плотно прилегающая к горлу того же оттенка водолазка, прямые джинсы в стиле карго. На штанинах отчетливо выделялись ярко-фиолетовые стежки, и дополняли картину две крупные фиолетовые цепи, свисающие по бокам штанин. На фоне присутствующих Чикаго выглядел белой вороной.

Мария безнадежно подперла щеку ладонью. Куда подевалась ее интуиция? Ничего из поведения или действий Нильсен-Майерса не вызывало подозрений.

Никаких вампирических повадок, ни малейшего интереса к окружающим. Если бы он был новообращенным, сидел бы так спокойно в месте, где полно людей? Вряд ли новичку удалось бы контролировать жажду в подобной обстановке. Если вампир вообще стал бы это делать.

Охотники подразделяли вампиров на две категории: развитые и неразвитые.

Неразвитыми прозвали тех, кто утратил всякие человеческие инстинкты и служил живым орудием убийства. Настоящие кровожадные твари в человеческом обличье. Они никогда не насыщаются и без разбора нападают на все, что движется. Их убить легче за счет того, что эти монстры дерутся по наитию и физически умирают быстрее развитых.

Развитых же, напротив, практически невозможно вычислить среди людей. Интеллектуальных способностей они не лишены. В свою очередь, многие до невозможности изворотливы и аккуратны.

Причину, по которой вампиры делились на разные виды, охотники пока не смогли выяснить, ведь даже тем развитым вампирам, что удалось взять в заложники и разговорить, не был известен ответ. Либо же они отлично умели держать язык за зубами. Допрос развитых вампиров не увенчивался особым успехом и пользой. Cнеразвитыми дела обстояли хуже. С ними в принципе невозможно пообщаться. Они не владеют речью, а вместо нее издают нечто похожее на утробное рычание. Все, что оставалось тайной организации — проводить над тварями опыты, результаты которых не приводили ко внятным объяснениям подобной мутации.

Мария задумалась о том, чтобы подобраться к Чикаго ближе. Похоже, Альваро был прав, и разговора с ним не избежать.

Обычно попытки пообщаться с подозреваемыми заканчивались их убийством. Ей нередко приходилось идти на жертвы и использовать собственное тело для достижения цели. Она шла на это для того, чтобы выиграть момент уязвимости вампира и прикончить его, когда тот не будет ожидать.

Большинство подозреваемых вампиров достаточно быстро выдавали свою сущность, принимая Мари, как это и должно было быть по плану, за наивную дурочку. Как правило, пока она сдерживала подкатывающую от ужаса к горлу тошноту, ее уводили куда-нибудь подальше от людского взора, чтобы перекусить ею. Для этого Суарес позволяла потенциальной цели приблизиться к себе. Зачастую процесс трапезы начинался с поцелуя.

Поцелуй вампира — нечто сродни гипноза. Таким образом, кровососущие подчиняют разум своей жертвы и погружают в экстаз. В этом состоянии твари могут делать с добычей все, что им вздумается.

На Марию гипноз не действовал, поскольку при ней были щиты: многолетняя практика, закрывающая разум от подобных воздействий, и множество предметов, выплавленных из серебра, что ее защищали.

Она успевала нащупать оружие у себя за поясом и выпустить кровососу несколько пуль в сердце. Неэкономно, зато эффективно. Единственное, что смертельно опасно для вампиров — это серебро. Перед ним они беззащитны. Охотники вынесли предположение, что вампирические чары не способны пройти через барьер, образующийся между серебром и телом человека.

В борьбе с вампирами серебро одновременно выполняет две роли: роль оберега и смертельного оружия. В некоторых источниках мифологии упоминается, что, чтобы убить вампира, нужно вонзить осиновый кол ему в сердце. На опыте охотников за время истребления вампирической расы ни одного вампира не удалось заколоть им насмерть. Ничего, кроме серебряных пуль и серебряного оружия их не брало.

«Если не попытаюсь пообщаться с ним, то совсем ничего не обнаружу», — продолжала уговаривать себя Мари. Она собиралась полностью исключить принадлежность Нильсен-Майерса к вампирам, поэтому, поднявшись из кресла, уверенно расправила плечи и продвинулась к барной стойке, за которой пребывала ее проблема.

Какой смысл древней вампирше, в чьей компании видели Чикаго, оставлять его в живых? Логика присутствовала только в том случае, если он служил для нее игрушкой или пропитанием.

Прежде чем занять соседний стул, Мария сделала глубокий вдох. Будто бы это могло ей как-то помочь. Стараясь призвать к себе последнее терпение, что у нее имелось в закромах, она уселась рядом с платиновым блондином и невзначай глянула в его сторону.

Внимание Чикаго по-прежнему было полностью приковано к стакану, который парень так и не выпустил из рук.

«Что он там ищет? Совесть?»

— Не желаете выпить? — вежливо предложил ей бармен, натирая до блеска бокал.

Она улыбнулась тому в ответ и уверенно бросила вызов:

— Удивите меня.

Одежда Нильсен-Майерса не оставила открытых участков на теле, поэтому разглядеть что-то похожее на следы от укусов ей не удалось. Судя по тому, как Чикаго сжал челюсть, он, наконец, заметил присутствие Мари, и ее компания явно не доставляла ему удовольствие. До ее прихода он сидел через два барных стула от остальных, а теперь она мешала его одиночеству, восседая на ближнем стуле.

«Интересно, это ты так злишься или же пытаешься не сожрать меня на месте?»

Навряд ли отсутствие настроения у одного из собеседников положит хорошее начало диалога, однако Суарес решила идти напролом. Плевать. Если вызовет у него хотя бы какую-нибудь реакцию и ей удастся зацепиться за что-нибудь, она сделает это. Начать, пожалуй, стоит с безобидного приветствия.

— Привет.

Rihanna «Рианна» – барбадосская певица, актриса и бизнесвумен. 

Восточный Гарлем — один из районов Нью-Йорка с наиболее высоким уровнем преступности.