Глава 3.

Я сидела за столом в общаге, уткнувшись в учебник по праву. Жёлтые страницы сливались в мутное пятно, а слова про умысел и соучастие не лезли в голову. На экране ноутбука застыли слайды лекции, но я не могла заставить себя вчитаться.

Было шесть вечера, за окном кампус гудел голосами студентов, но я хотела только одного — чтобы мир заткнулся. Эммет лежал в клинике под капельницей, его «прости» всё ещё стояло в голове, а Даниэль Торрес со своей наглой ухмылкой и «ещё увидимся, куколка» не давал покоя.

Кружка с холодным кофе  стояла рядом. Я сделала глоток, скривившись, и бросила взгляд на телефон. Выключен. Звонить Эммету не было смысла — я знала, что услышу только гудки. Вместо этого я пыталась вбить в мозг хоть что-то про смягчающие обстоятельства, но мысли срывались на Даниэля, его руку на моём колене, и на ту дуру Стефани, которая решила, что я к нему «клеилась». Чёрт, как всё это бесило.

Дверь распахнулась так резко, что я дёрнулась. Кейт влетела в комнату. Её фиолетовые волосы, растрёпанные и торчащие, подпрыгивали при каждом шаге. Глаза, красные, блестели эйфорией. На ней были рваные шорты, едва прикрывающие бёдра, и чёрная майка с кислотной надписью, которая болталась на её худой фигуре. От Кейт несло травкой — резкий, сладковатый запах заполнил комнату, как дым от костра. Она махала руками, будто дирижировала невидимым оркестром.

— Эллин, мать твою! — Кейт захлопнула дверь так, что стена дрогнула, и рухнула на мою кровать, раскинув ноги. Её голос был высоким, почти визгливым, с лёгкой хрипотцой от травки. — Ты чё, серьёзно? Сидишь тут, как ботан на стероидах, и зубришь эту хрень? Давай, вставай!

— Кейт, ты врываешься, как будто я тебе денег должна, — я захлопнула учебник, чувствуя, как раздражение вспыхивает. — Чего тебе? Я занята.

— Занята? — она вскочила, её движения были резкими, и чуть не опрокинула мою кружку. — Ты гниешь в этой комнате, как старуха у которой 40 котов! Сегодня туса у Бета-Гамма, Эллин! Диджей, бухло, вся движуха! И ты идёшь со мной, точка!

Я закатила глаза, откидываясь на стуле. Я бы не отказалась от 40 котов вместо всего этого. — Нет, Кейт. Я не пойду. Особенно с этими дебильными братствами. Иди одна.

— Одна? — она схватилась за грудь, будто я её пристрелила, и её красные глаза округлились, как блюдца. — Эллин, ты не можешь меня кинуть! Без тебя я там сдохну! Эти парни из братства — как стая гиен, клянусь! Мне нужна ты, моя злая Эллин Эверхарт, чтобы всех разнести!

— Кейт, ты обкурена, — я прищурилась, чувствуя, как её запах травки лезет в ноздри. — Иди проветрись, а потом говори про тусовки.

— Обкурена? — она захихикала и подскочила ко мне, схватив за плечи. Её пальцы дрожали от возбуждения, а лицо было так близко, что я видела веснушки под её глазами. — Ну да, я чуток расслабилась! И на тусовке будет то же самое! Слушай, Эллин, я стащу у Лукаса косяк, и мы с тобой зажжём! Представь: ты, я, дым, и все эти придурки бегают вокруг, как щенки! Мы их покорим. Ну же!

— Покурить? — я фыркнула, отмахнувшись от её рук. — Кейт, я не собираюсь торчать с тобой и твоими дружками. И вообще, мне не до вечеринок.

Она плюхнулась на стол, чуть не смахнув мой ноутбук, и скрестила ноги, покачивая стопой в потрёпанном кеде. Её голос стал слаще, но глаза всё ещё горели.

— Эллин, ты выглядишь, как будто тебя через мясорубку пропустили. Тебе надо выдохнуть! Покурим, потанцуем, поржём над этими братскими мачо. Ну же, один вечер!

Я посмотрела на неё, чувствуя, как терпение трещит. — Кейт, я не нянька. Иди с Лукасом или Мэдди. Они обожают эту хрень.

— Лукас будет клеиться к Мэдди, — она закатила глаза, её фиолетовые волосы упали на лицо, и она их нетерпеливо откинула. — А я не хочу быть их запасным колесом! Эллин, ты моя подруга! Моя, блин, боевая машина! Без тебя я не справлюсь!

— Подруга? — я хмыкнула, но её щенячья энергия начала пробивать мою стену. — Ты просто хочешь, чтобы я отгоняла от тебя придурков.

— Да! — она хлопнула в ладоши, чуть не свалившись со стола, и её улыбка стала шире. — Ты как мой личный танк! С твоим взглядом они все разбегутся! И я тебе косяк организую, обещаю! Будет весело, Эллин!

Я покачала головой, чувствуя, как её хаотичная энергия заполняет комнату. Сколько можно? — Кейт, у меня дела. Серьёзные. Я не могу просто взять и всё бросить.

Она замолчала, её улыбка чуть потухла, но глаза всё ещё блестели. — Дела? — она наклонилась ближе, её голос стал тише, но дрожал от травки. — Эллин, я вижу, как ты таскаешь на себе какой-то груз. Ты не рассказываешь, но я не слепая. Может, хоть раз отпустишь? Для меня? Один вечер, и я отстану.

Я отвела взгляд, чувствуя, как что-то сжимается в груди. Она была права, и это бесило. Эммет, его долг, Даниэль, Стефани — всё это сводило меня с ума. Но я не могла вывалить это на Кейт. Не могла никому.

— Кейт, — я начала, но она перебила.

— Нет, ничего не говори! — она вскочила, схватив меня за руку. Её пальцы были горячими, а хватка — как у ребёнка, который боится отпустить. — Ты идёшь! Это не обсуждается! Мы идём, курим, танцуем, и пусть весь мир катится к чёрту! Ну же, Эллин!

Я смотрела на неё, и что-то внутри дрогнуло. Может, она права. Может, мне нужно заглушить мысли, хотя бы на пару часов. Не думать про Эммета в клинике, про Даниэля и его «ещё увидимся». Просто притвориться, что я могу быть обычной студенткой.

— Ладно, — буркнула я, чувствуя, как сдаюсь. — Но, если там будет дерьмово, я тебя придушу.

— Да! — Кейт завопила, подпрыгнув так, что её кеды стукнули по полу. — Ты лучшая, Эллин! Я знала, что ты не подведёшь! — она кинулась к своему шкафу, роясь в куче шмоток. — Так, тебе надо переодеться! Не эту футболку с дебильным принтом. Что-нибудь... горячее!

— Кейт, — я простонала, уже жалея о своём решении. — Я не собираюсь наряжаться, как твои тусовые подружки.

— Ой, не нуди! — она вытащила чёрный топ с вырезом и швырнула мне. — Это моё, но тебе пойдёт! И джинсы нормальные надень, а не эти, как будто ты с помойки. И на тусовке мы с тобой зажжём косяк, я серьёзно! Будет кайф!

— Без косяков, — я схватила топ, чувствуя, как уголки губ дёргаются. — И без твоих идей. Я иду, но по своим правилам.

— Ладно, ладно, — она подмигнула, её фиолетовые волосы сверкнули под светом лампы. — Но ты всё равно будешь королевой! Через час у главного корпуса, ок? Не опаздывай, Эверхарт!

— Я уже жалею, — пробормотала я, но она уже вылетела из комнаты, оставив за собой шлейф травки и дикой энергии.

Я посмотрела на топ в руках, потом на закрытую дверь.  Братства — это не просто тусовки. Там были парни вроде Даниэля. И, чёрт возьми, я знала, что Кейт с её косяками и энтузиазмом втянет меня во что-то, о чём я пожалею. Но я бросила топ на кровать и открыла учебник, пытаясь дочитать хоть строчку. Слова не лезли. Вместо них я видела Эммета, его сдавленный голос, и Даниэля, его тёмные глаза. Какого чёрта? Прочь из моей головы, Торрес.

Я захлопнула учебник, чувствуя, как злость смешивается с усталостью. Может, Кейт права. Может, мне нужно выключить голову.

Вечерний холод Огайо обдувал меня, пока я стояла у дома Бета-Гамма, проклиная себя за то, что поддалась Кейт. Неоновая вывеска над крыльцом мигала красным, освещая толпу студентов, которые орали и толкались у входа. Кейт тащила меня вперёд за собой. Она была в кожаной юбке и майке, подпрыгивая от эйфории, всё ещё под травкой. Я поправила тесный чёрный топ, который она мне впарила, чувствуя себя не в своей тарелке. Джинсы и ботинки хоть были моими, но я всё равно хотела сбежать.

— Эллин, это будет отвал башки! — Кейт перекрикивала бас, доносившийся из дома. Её красные глаза блестели, а улыбка растянулась до ушей. — Пойдём, там уже все отрываются!

— Если что-то пойдёт не так, я тебя придушу, — я прищурилась, но пошла за ней, проталкиваясь через толпу. Внутри было, как в бане: воздух густой от дыма, пота и дешёвого бухла. Парни из братства в одинаковых футболках с греческими буквами разливали шоты за шатким столом, заваленным бутылками. В углу девчонка в блестящем платье споткнулась, хихикая, пока её подруга вытирала пролитый коктейль со своего платья. У лестницы тощий парень с трясущимися руками закинул таблетку, запив пивом, а его пьяный друг шептал что-то, кивая в сторону выхода, как будто они что-то замышляют.

— Кайф! — Кейт вскинула руки, чуть не сбив чей-то стакан. — Эллин, держи! — она сунула мне пластиковый стакан с ромом и колой. — Пей, не тормози!

— Кейт, я не собираюсь... — я начала, но она пихнула стакан ближе.

— Давай, Эверхарт! — она подмигнула. — Один глоток, для старта!

Я закатила глаза, но сделала глоток. Ром обжёг горло, оставив сладковатый привкус. Тепло разлилось по груди, и я расслабила плечи, чувствуя, как края мира смягчаются.

— Ладно, — я хмыкнула, допивая. — Но это не значит, что я тусовщица.

— Ха! — Кейт хлопнула меня по спине. — Ещё пару штрафных шотов, и ты будешь королевой танцпола!

Она вручила мне подряд сразу несколько стаканов, и я, чёрт возьми, выпила. Ром ударил по голове сильнее. Я качнулась, улыбнувшись против воли. Кейт завопила, таща меня к танцполу, где двигалась толпа.

— Вот это моя Эллин! — она кружилась, размахивая руками. — Пойдём, зажжём!

Я хихикнула, чувствуя, как ром начинает действовать сильнее. Музыка начинала заставлять танцевать, и я начала двигаться, не особо стараясь. Кейт смеялась, подпевая песне. Я допила ещё шот, который она мне впарила, и мир стал ещё легче. Я танцевала, смеясь над тем, как Кейт чуть не упала, цепляясь за меня.

— Ты королева! — Кейт обняла меня, её косяк тлел в пальцах. — Видишь, я была права!

— Не беси, — я оттолкнула её, но улыбка не сходила. Алкоголь делал своё дело, и я почти забыла, зачем сопротивлялась.

В углу комнаты, на продавленном диване, сидел Даниэль Торрес. Его свита — пара громил с татуировками и худощавый парень в капюшоне — торчала рядом, как телохранители. Девчонки вились вокруг, хихикая, поправляя волосы. Одна, в платье, которое едва прикрывало зад, гладила его ногу, но Даниэль смотрел в свой стакан, лениво кивая. Его чёрная футболка обтягивала плечи, шрам на скуле резкий под светом. Он не замечал меня, и я выдохнула, отводя взгляд. Пусть тусит со своими. Надеюсь я с ним больше не столкнусь.

— Эллин, вон Лукас! — Кейт ткнула в сторону бара. — Пойдём, он с травой!

— Я не курю, — я покачала головой, но пошла за ней, чувствуя, как ром делает шаги невесомыми. Лукас, с дредами, раздавал шоты, смеясь над чьей-то шуткой.

— Эллин? — он заметил меня, ухмыльнувшись. — Ты на тусовке? Кейт, ты богиня!

— Ага, я её вытащила! — Кейт выхватила косяк из его рук, зажигая. Дым поплыл, едкий и сладкий. — Эллин, давай, затянись!

— Отвали, — я фыркнула, но улыбнулась шире. Ром кружил голову, и я качалась в такт музыке, наблюдая, как Кейт тянет дым, щурясь.

— Зря! — она хихикнула, передавая косяк Лукасу. — Эллин, ты слишком крутая, да?

— Точно, — я усмехнулась, чувствуя, как тепло разливается по телу. Вокруг всё плыло: пьяные парни спорили, девчонки визжали, тот тощий с таблетками теперь шатался, бормоча что-то невнятное.

— Мне в туалет, — я крикнула, перекрывая бас. — Не наломай дров, Кейт.

— Окей, босс! — она подмигнула, танцуя с какой-то девчонкой. Я протиснулась через толпу, где пьяный парень в футболке братства блевал в угол, а его кореш снимал на телефон. Я толкнула дверь туалета, ввалившись в тесную комнату с треснувшим зеркалом.

Я плеснула водой в лицо, чувствуя, как ром не дает нормально соображать. В зеркале мои глаза блестели, щёки горели. Чёрт, я веселилась. И это было странно. Я вытерла руки о джинсы, пытаясь собраться, когда дверь скрипнула.

Даниэль вошёл, закрыв её за собой. Его зрачки были огромными, как чёрные монеты, движения резкими, но плавными. Он прислонился к двери, ухмыляясь шире, чем обычно. Пахло от него пивом и чем-то резким. Нет, нет, нет. Я же буквально пол часа назад молилась, что бы мы не пересекались. Что ему надо?

— Торрес, это женский туалет, — я выпрямилась, но ром делал голос мягче, чем хотелось. — Вали.

— Женский? — он хмыкнул, шагнув ближе. Его рука скользнула по моей талии, пальцы сжали, нагло, но уверенно. — Мне похер, Эллин. Ты же не стесняешься?

Я сжала кулаки, отступая, но спина упёрлась в раковину.

— Убери руки, — я прошипела, но он только усмехнулся. Его другая рука легла мне на бедро, медленно скользя выше.

— Расслабься, — его голос был низким, с хрипотцой, глаза пробежались по мне  — Ты же веселилась, да? Я видел.Я думал ты из разряда зубрил и тихонь.

— Чё тебе надо? — я толкнула его в грудь, но он не сдвинулся, только наклонился ближе, его дыхание коснулось моей шеи, от чего по телу пошли мурашки. И я ненавидела, как моё тело реагировало на его касания. Будем считать, что это всё влияние алкоголя. Я уверена, что будь я трезвой — я бы так не отреагировала. Да. Однозначно. Не отреагировала.

И почему это звучит как самовнушение?

— Ты, Эллин, — он прошептал, его пальцы сжали талию сильнее. — Будь осторожна, куколка, — он прошептал, его губы были так близко, что я чувствовала их тепло. — Здесь не все играют честно. И ты уже в игре.

— Какой игре? — я прошипела, но голос дрогнул. Что за тупые загадки?

Его глаза держали мои, и я тонула в них, как в омуте. Я должна была врезать, уйти, но его запах — древесный, смешанный с дымом — и его пальцы на моей коже опьяняли ещё больше.

Он наклонился, и я не успела остановить. Его губы врезались в мои — не мягко, не осторожно, а жадно, как будто он хотел забрать всё. Поцелуй был глубоким, горячим, с привкусом алкоголя, травы и чего-то запретного. Его язык скользнул по моим губам, требуя, и я, чёрт возьми, ответила. Мои руки вцепились в его футболку, комкая ткань, притягивая ближе. Его пальцы на бедре сжали так, что я ахнула в его рот, а другая рука запуталась в моих волосах, наклоняя голову, углубляя поцелуй. Тело горело, ром пел в крови, и я тонула в нём — в его тепле, наглости, в этом угаре, который был таким неправильным, но таким живым. Его зубы слегка прикусили мою губу, и я задохнулась, чувствуя, как жар разливается ниже живота.

Но разум взвыл. Это было неправильно. Я оттолкнула Даниэля, влепив пощёчину так, что его голова резко дёрнулась в сторону. Звук удара утонул в гуле музыки за дверью, но я видела, как его щека покраснела.

— Пошёл вон, — я вытерла губы тыльной стороной ладони, чувствуя, как они горят. Тошнота подкатывала, но хуже было другое — мне нравилось. Нравилось его давление, его вкус, его грубость. И я ненавидела себя за это ещё больше.

Он замер, его зрачки, огромные, как чёрные провалы, сузились в долю секунды. Лицо исказилось — не просто злость, а что-то звериное, подпитанное кайфом. Его движения стали рваными. В один шаг он оказался вплотную, схватив мои запястья с такой силой, что я ахнула, чувствуя, как кости хрустят под его пальцами. Он швырнул меня к стене, моя спина ударилась о холодную плитку, выбивая воздух из лёгких. Его тело прижалось ко мне, тяжёлое, горячее, отрезая все пути. Одна рука сжимала мои запястья над головой, другая вцепилась в талию, пальцы впились в кожу сквозь джинсы, как будто он хотел оставить следы.

— Никто, — он прорычал, его лицо в сантиметре от моего, дыхание резкое, — никто, не смеет меня бить, Эллин. Ты поняла? — Его голос был низким, почти шипящим. Его зрачки дрожали, и я видела, как вены на его шее пульсируют, выдавая, что он на грани.

Я сжала зубы, сердце колотилось так, что казалось, рёбра треснут. Алкоголь мутнил голову, но я держала его взгляд, отказываясь прогибаться. Никогда. Чтоб я ещё слушалась всяких мудаков. Особенно Торреса. Да я лучше под поезд прыгну.

— Убери. Свои. Грёбаные. Руки, — я выплюнула, каждое слово дрожало, но я не отводила глаз.

Он наклонился ближе, его губы почти задели мои, и я почувствовала, как его хватка на талии стала ещё жёстче, пальцы скользнули под край топа, касаясь голой кожи.

— Ты не знаешь, с кем играешь, — он прошипел,, а глаза пробивали насквозь. — Но тебе это нравится, да? — Его колено раздвинуло мои ноги, прижимая меня сильнее к стене, и я задохнулась, чувствуя, как страх мешается с чем-то тёмным, чему я не хотела давать имя.

Я дёрнулась, пытаясь вырвать руки, но он сжал запястья так, что я зашипела от боли. Его лицо было так близко, что я видела каждую чёрточку — шрам на скуле, пот на виске, его губы, всё ещё красные от поцелуя.

— Вали, Даниэль, — я выдохнула, но голос подвёл, и он ухмыльнулся, холодно, как будто знал, что я ломаюсь.

— Огонь, Эллин, — он провёл пальцем по моей шее, медленно, издевательски, и я дёрнулась, как от удара. — Но огонь горит недолго, если не знает правил.

Он отпустил меня так резко, что я чуть не упала, и отступил, всё ещё поглядывая на меня. Дверь хлопнула за ним, оставив меня в этой вонючей комнате, задыхающуюся, с горящей кожей и ненавистью к себе. Его хватка всё ещё горела на запястьях, его слова — в голове.

Я прислонилась к стене туалета, пытаясь вдохнуть. Сердце колотилось, а запястья горели там, где Даниэль сжимал их. Его вкус — всё ещё был на губах, и я ненавидела себя за то, что не могла это стереть. Я плеснула водой в лицо, но холод не смыл стыд. Чёрт, Эллин, что ты творишь? Поцеловала этого мудака. И, хуже, тебе нравилось. Я посмотрела в треснувшее зеркало: глаза блестели, щёки горели, как у пьяной идиотки. Алкоголь всё ещё кружил голову, но теперь он только усиливал тошноту.

Я толкнула дверь и вышла из туалета. Коридор походил на свалку: пустые стаканы валялись под ногами, кто-то разлил пиво, оставив лужу, в которой отражался неон. Парочка у стены, пьяные в хлам, целовалась так, будто собиралась проглотить друг друга. Девчонка в рваной майке задрала ногу на бедро парня, её руки шарили под его футболкой, а он прижимал её к стене, бормоча что-то невнятное. Я отвернулась, чувствуя, как желудок сжимается. Эта тусовка была ошибкой.

Я пробиралась через толпу, толкаясь локтями. Пьяный парень в футболке братства врезался в меня, пролив пиво на мои ботинки. — Эй, детка, потанцуем? — он ухмыльнулся, но я оттолкнула его, не отвечая. Музыка била по вискам, неон слепил, и я искала Кейт, её фиолетовые волосы, её дурацкую улыбку. Она втянула меня в это, и я не собиралась оставаться здесь ни минуты. Главное, не встретить проклятого Торреса ещё раз.

— Кейт! — я крикнула, но голос утонул в музыке. Я протиснулась к танцполу, где толпа двигалась, как пьяное болото. Девчонки визжали, парни орали, кто-то размахивал косяком, пуская дым в потолок. Я видела Лукаса у бара, он смеялся, обнимая какую-то девчонку, но Кейт не было. Я обошла гостиную, заглядывая в углы, где парочки шептались, а кто-то, шатаясь, искал выход. Я отвернулась, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. Где, чёрт возьми, Кейт?

Я поднялась на второй этаж, но там было ещё хуже. Двери комнат приоткрыты, из одной доносились хихиканья и скрип кровати, из другой — запах травы и чей-то кашель. В конце коридора пара целовалась, прижавшись к стене, их руки шарили друг по другу.

Я достала телефон, пальцы дрожали. Экран загорелся, показывая 1:47 ночи. Я открыла чат с Кейт и набрала: «Я уехала. Не теряйся, идиотка». Отправила, не ожидая ответа. Она, небось, танцует или торчит с каким-нибудь парнем. Хватит. Я не собиралась играть в няньку.

Я спустилась вниз, толкаясь через толпу к выходу. Воздух снаружи ударил в лицо, холодный и влажный, пахнущий мокрым асфальтом. Я вдохнула, пытаясь вытряхнуть из лёгких дым вечеринки. Кампус спал, только огни братства мигали. Я открыла приложение такси, выбрав ближайшую машину. Пять минут. Хорошо.

Пока ждала, я достала телефон и набрала Эммета. Гудки. «Абонент недоступен». Я сжала телефон так, что пальцы побелели. Чёрт, Эммет, где ты? В клинике, под капельницей, или уже сбежал? Я набрала ещё раз — тот же результат. Я выдохнула, чувствуя, как ком в горле растёт.

Такси подъехало, жёлтый седан с потёртым бампером. Я забралась на заднее сиденье, назвав адрес общаги. Я откинулась на сиденье, глядя в окно. Я всё ещё чувствовала Даниэля — его руки, его губы, его рычание. И себя, которая ответила ему. Мне было противно, как будто я предала что-то важное. Не Эммета, не Кейт, а саму себя.

Чувствовала себя грязной. Но, больше всего меня пугали мои мысли, которые прячутся где-то очень далеко, в темноте, и под действием алкоголя говорят: «Тебе понравилось целоваться с ним. Зачем ты его оттолкнула?».  Захотелось ударить себя, да посильнее. Мы виделись всего пару раз, а я уже дала себя поцеловать. Чувствую себя одной из его дешевок. И я, почему то боюсь, что он может подумать так же.

Машина остановилась у общаги. Я расплатилась, вылезла и поднялась на свой этаж. Коридор был пуст, только гудела вентиляция. Я открыла дверь комнаты, бросила рюкзак на пол и рухнула на кровать. Телефон всё ещё был в руке. Я посмотрела на экран — Кейт не ответила. Я набрала Эммета ещё раз, зная, что услышу.

«Абонент недоступен».