Глава 28

Ариана

— Пока не открывай глаза, – говорит Глеб, целуя меня в губы. – Я скажу.

Я знала, что наше свидание пройдет на заднем дворе. Он обещал палатку, плед и много подушек, а еще мою любимую газировку и мармеладных червяков. Но я не понимала, почему мне нельзя просто смотреть, раз все и так было понятно.

— Да ладно тебе, чувак, я же знаю все, – ворчу я.

— Я там немного приукрасил, так что посиди минуту.

Когда ночной воздух ударяет в лицо, я делаю глубокий вдох. Он проникает в легкие, и мне становится в тысячу раз легче дышать. Если бы воздух мог быть лекарством, я бы и упивалась им как можно больше.

Глеб довозит меня до дорожки и останавливается. Он просит меня встать так же с закрытыми глазами, после чего берет на руки.

Жалко, что это, возможно, наше первое и последнее свидание. Эта мысль не давала покоя с самого утра, когда я проснулась, обнаружив Глеба рядом с собой. Его голова лежала на моей груди, а руки обнимали талию. Хватка была столь сильной, что я не могла пошевелиться. Я позволила себе полежать в таком положении некоторое время, всплакнула и погладила мягкие волосы парня. Заодно я спрашивала Бога, почему именно мне досталась такая ноша? Снова. Ответа я не услышала. Хорошие и плохие мысли боролись между собой. Снова. Я просто хотела быть обычной девушкой, найти свое душевное занятие, любить лежащего рядом парня. Это так мало, но, видимо, для Него очень много.

— Ладно, – парень ставит меня на землю, – смотри. Не думай, что все уж так классно.

Я с улыбкой открываю глаза и обнаруживаю перед собой навес, украшенный множеством светящихся звездочек. Внутри навеса разложен большой плед, вокруг которого Глеб уложил разные подушки и внутри всего этого стоял поднос с большим количеством мармелада. По краям разложены свечи и пахло какой-то сладостью. Мои любимые розовые пионы стояли везде, где только можно. Не сразу заметила, что они находятся на всей поляне. Несколько раз оглядев творение Глеба, я повернулась к нему и не смогла сдержать слез.

Его забота поразила меня и очень тронула.

— Зачем ты плачешь?

Я отмахиваюсь и обнимаю Глеба, прижимаясь головой к его груди. Сердце у него билось спокойно, без неприятных скачков и перебоев. Под такой ритм я хотела бы засыпать каждый день.

— Когда ты успел приготовить все это? – Я утираю слезы и смотрю на парня. Он кротко целует меня в лоб.

— Вечером. Пока ты лежала под капельницей. Спасибо Маше и Авроре, они тоже вложили свой труд в творение.

— Все такое замечательное, Глеб. Я и не думала, что ты можешь быть таким романтичным.

— Это мое второе имя, солнышко, привыкай.

«Этого я боюсь», – хотелось сказать мне. Я же просто прильнула к губам и растворилась в его нежном поцелуе.

— Время фильмов и мармеладных червячков, Ари́. – Он тянет меня к пледу и подушкам, помогая устроиться так, чтобы мне легче дышалось. Глеб даже не забыл принести мои таблетки на всякий случай. – Сегодня мы будем ночевать здесь.

— Серьезно? А если дождь?

— Я связался с синоптиками. Договорился насчет чистого неба и звезд.

— Ну, в таком случае, нам ничего не угрожает.

Как же здорово, что Глеб помнит о подушках. Он заметил, что я выстраиваю стену из них, чтобы занять полусидячее положения для сна.

Не задавая вопросов, Глеб ставит на мои ноги мармелад, укрывает одеялом и включает ноутбук. Прежде чем смотреть фильм, мы наблюдаем за закатом.

Небо из светло-голубого превратилось в синеватое. Облака медленно становились розоватыми, поскольку солнце светило теперь снизу. Оно садилось, окрашивая все вокруг красными, желтыми и оранжевыми цветами, а на линии горизонта вовсе обратилось в темно-красный. Раньше я не придавала значения природе и ее проявлениям, что очень зря. Иногда, глядя на что-то естественное, начинаешь чувствовать такую силу, от которой все внутри будто бы расцветает.

Нужно остановиться. Замедлиться. Замереть. Посмотреть вверх и полностью погрузиться в момент. Это не так долго, буквально несколько минут, а сколько после него положительной энергии.

Остановитесь. Просто сделайте это.

— Так круто, – говорит Глеб.

Я кладу руку на его сердце, ощущая учащенное биение. Ему нравится. Закат его заворожил.

— Более чем!

— Ты хотела мне кое-что рассказать вчера, но мы так и не дошли до этого.

— Ох, это связано с последующими днями.

— А что с ними?

— Ты же понимаешь, что никто не может знать точно, когда мне станет очень плохо?

Глеб кивает.

— Это случится в любой момент, но некоторые вещи будут происходить постепенно. Пока у меня есть силы самостоятельно ходить, принимать ванную, есть и переодеваться. У меня есть силы наслаждаться тобой, пока это возможно. Ты знаешь, о чем я. – Я улыбнулась ему и увидела озорной блеск в глазах. – Со временем я многое не смогу сделать.

— Мы все будем рядом с тобой, – заверяет меня Глеб.

— Мария разбирается в подобных ситуациях, поэтому я расспрашивала ее о своем состоянии. Мое тело функционирует на пределе, то есть возможность слечь на кровать высокая. Да я и сама чувствую, что мне намного легче находиться в горизонтальном положении. Думаю, со временем я не смогу даже выходить из своей комнаты, а потом меня заберут в больницу, потому что домой не смогут привезти необходимое оборудование. Главным образом мне нужен будет кислород.

Я взглянула на Глеба, чтобы проверить его состояние. Ему было грустно, и эта грусть меня убивала. Взяв его руку, я приложила ее к своему сердцу.

— Это не месяц и не два, Глеб. Это недели, быть может, даже часы. В любой, черт возьми, момент. Лекарства затуманивают разум. Они начнут колоть мне наркотики, чтобы я не чувствовала боли. И тогда я, вероятно, не буду приходить в сознание. Я бы не рассказывала тебе слова моего врача, но я не хочу, чтобы ты думал, будто со мной все будет хорошо. С каждым днем надежда угасает, словно спичка. Огонь дойдет до кончиков пальцев и больно обожжет. Так же и здесь.

— А если ты все-таки получишь его?

— Я говорила – мой организм может отторгнуть донорское сердце. Такая вероятность есть. Даже если сердце окажется подходящим под мои показатели, я могу потерять его буквально за несколько часов после операции.

Глеб ничего не отвечает. Притягивает ближе к себе и крепко прижимает к себе. Не повезло нам влюбиться. Или повезло?

— Жизнь всегда будет продолжаться, слышишь? Ты прекрасно знаешь, что можешь выговориться. Просто рассказать о своей усталости и моральной тревоге. Не держи в себе боль. Выплесни ее наружу, потому что как только ты избавишься от нее, дышать станет легче. Словно тебе новые легкие вставят. Мысли затягивают. Сдаться легче. Бороться тяжело. В любом случае.

Он понимает, что я говорю о жизни после меня. Глеб тотчас закрывает мой рот своей рукой и не дает мне продолжать.

— Не смей говорить мне о таких вещах.

Я убираю ее.

— Легких путей к счастью не бывает, Глеб. А жизнь после меня существует. Сбереги себя ради меня. Пообещай мне быть счастливым, прошу тебя. Тебя будет ждать любовь, я обязательно позабочусь об этом. Ты исполнишь свои мечты. Все будет хорошо. Прямо как сейчас. Не жди от жизни чего-то удивительного. Просто бери себя в руки и вперед. Мир открыт для возможностей.

— Ариана, я не хочу слышать этого и ничего я тебе обещать не буду. Я люблю тебя. Ты будешь рядом со мной всегда, понятно?

Я улыбаюсь, качая головой. Ему не удастся понять этого, пока я рядом. По крайней мере, я сказала ему обо всем. Нельзя закрыть глаза на правду.

— По-другому и быть не может, да? – говорю я.

— Да. Теперь успокой свое сильное сердце и давай посмотрим фильм.

— Давай. Ты смотри свой фильм, а я буду наблюдать за тобой.

Так я и делаю. Пока это возможно.