Глава 7: Я не делюсь

Если бы я тогда знала, что тот вызов станет моим приговором, поехала бы я? Отказалась бы? Или всё равно поехала бы, чтобы спасти человека... даже если бы знала, чем это закончится?

Я задавала себе этот вопрос снова и снова — и каждый раз не могла найти ответа.

Я — доктор, была успешна в своей карьере, ценила свою независимость. А теперь... меня не слышат. Мои слова не значат ничего. Я — пустое место. Как тень самой себя.

Заслужила ли я это? Или это расплата за что-то, что я даже не совершала?..

Свадьба.Это звучит как издевка.Смогу ли я связать свою жизнь с мужчиной, который с лёгкостью приказывает убивать?

У меня нет ни выбора, ни шанса сбежать.Боже, столько вопросов...И ни одного ответа.

Мои мысли прервал тихий звук открывающейся двери. Это была Виола. Она медленно вошла, поставила на столик поднос с чаем и тарелкой печенья. Её движения были плавными, заботливыми. Она присела напротив меня, сложив руки на коленях.

— Деточка, можно я с тобой поговорю? — её голос был мягким, почти материнским.

Я ничего не ответила. Просто смотрела в одну точку, чувствуя, как давление в груди сжимает горло. Но она продолжила:

— Я — Виола. Я знаю Рафаэля с его детства. Я была рядом, когда он рос. Для него я вроде как мама... хоть и не по крови. Он вырос в жестоком мире, и он не стал мягким — потому что не имел на это права. Жизнь закалила его.

Я сжала губы. Эти слова вызвали во мне глухой протест. И я не смогла сдержаться:

— И вам приятно наблюдать, как человек, которого вы почти воспитали, стал убийцей? — мой голос дрожал, но в нём была вся боль, накопившаяся за последние дни.

Виола посмотрела на меня с грустью, которую не спутаешь. Её глаза потускнели, как будто она на миг ушла в воспоминания.

— Иногда, милая, есть вещи, которые нельзя изменить. Есть судьбы, от которых не убежать.— Она на миг замолчала. — Но Рафаэль... он не чудовище. Он может казаться жестоким, но он... честный. Он всегда держит своё слово. А в этом мире — это редкость.

Я уставилась на чашку, которую она поставила передо мной.Чай пах мятой. Такой домашний, успокаивающий запах, неуместный в этом холодном, опасном доме.

— Он может быть хорошим только для тех, кого не убивает, — прошептала я. — А я... я просто оказалась между.

Виола не ответила. Она лишь тихо вздохнула, накрыв мою руку своей. Тепло её пальцев слегка дрожало.

Мы молчали.На мгновение в комнате стало так тихо, что я почти поверила, будто снова дома. До этого ужаса. До Рафаэля. До свадьбы, которой я не хочу...

Но даже в этой тишине я чувствовала:Рафаэль не забудет.Он не отступит.И я действительно — всего лишь его выбор. Не его любовь.

— Есть ли способ избежать этой свадьбы? — спросила я вдруг, сама не веря, что произнесла это вслух.

Виола опустила глаза, как будто ей было тяжело смотреть на меня. На её лице появилось то выражение, которое бывает у человека, уже знающего ответ, но не желающего произносить его.

— Если Рафаэль этого захотел... он уже не отступит.Она вздохнула, сжала свои ладони, будто в молитве.— Пожалуйста, милочка, не выводи его. Его гнев тебе не понравится. Он страшен не кулаками... а решениями.

Слова застыли в моей груди как осколки стекла. Я медленно встала, сжав кулаки — не от злости, а от отчаяния.

— А как же я? — мой голос сорвался. — Как же мои чувства?! Если я не хочу всего этого? Я что, должна просто терпеть? Жить в этом доме с закрытыми глазами и делать вид, что всё нормально?!

Виола встала следом, подойдя ко мне. Она положила руки мне на плечи — мягко, бережно.

— Я понимаю, милая... правда понимаю.— Она на секунду замолчала. — Но разве тебе станет легче, если ты начнёшь бороться, а результат всё равно будет тем же? Иногда... иногда тишина и терпение дают больше, чем крик.

Я посмотрела на неё, не с ненавистью — с болью.

— Вы предлагаете мне смириться?

— Я предлагаю тебе выжить. А потом... может быть, научиться видеть больше.Она улыбнулась с грустью. — Ты не замечала, что Рафаэль смотрит на тебя по-другому? Он иначе дышит рядом с тобой. Он никогда не смотрел так ни на одну женщину.

Я отвернулась. Чувство удушья снова накатило.

— Я... я не смогу полюбить убийцу. — сказала я тихо. Так, будто признавалась самой себе.

И всё, что сказала Виола в ответ — это было не утешение, а констатация:

— И всё же ты уже здесь.

__________

Я долго ходила по коридорам, будто оттягивая неизбежное. Но решение уже было принято. Может, и не сердцем — но разумом. Если я буду бороться, они сотрут меня в порошок. А если буду играть по их правилам... быть может, у меня появится шанс.

Я толкнула дверь его комнаты — пусто.

Заглянула в кабинет — его тоже не было. Я уже хотела выйти, но взгляд зацепился за разбросанные на столе папки и бумаги. Всё так небрежно... или, наоборот, слишком показательно. Мимо пройти я не смогла.

Я сделала пару шагов и наклонилась. Контракты, счета, маркировки...Перевозка через Неаполь. "Товар – G. 4 кг. Доставка без вмешательства."На другом листе — список фамилий, рядом даты, суммы, и что-то написано от руки:"чистка до 12.08 / молчание обеспечено / если не выйдет – ликвидация."

Мои пальцы похолодели. Сердце сжалось.

О Боже... он же реально преступник.

Меня будто окатили ледяной водой. Я всё знала, но видеть — совсем другое. Это не просто "мафиози". Это — хладнокровный бизнес смерти.

И в тот момент, когда я попыталась быстро отойти от стола — дверь резко открылась. Я вздрогнула. В груди громыхнуло сильнее, чем за окном во время вчерашней грозы.

— Не красиво лезть в чужие вещи, мисс Харон. — голос Рафаэля был спокойным, даже ленивым. Но глаза — ледяные.

Я сжала кулаки.

— Вам ли говорить об этом, Рафаэль? — я резко обернулась. — Вы ведь сами вторглись в мою жизнь без приглашения.

Он сделал шаг вперёд, и ещё один. Был одет просто: чёрная рубашка, рукава закатаны. Опасность в форме мужчины.

— Вы приняли решение?

Я выдержала его взгляд. Чёрт, как же он раздражал меня этим вечно уверенным лицом. Вечно на шаг впереди. Как будто я уже его вещь.

— Приняла. — мой голос не дрожал. — Я согласна. Но на одном условии.

Он усмехнулся. Едко. Даже сексуально.— Вы не в том положении, чтобы ставить условия.

Я шагнула к нему, почти касаясь. Хотела ударить? Возможно. Или просто не хотела быть слабой. Но губы мои дрожали — от злости.

— Здесь решается моя жизнь. — прошипела я. — Так что придержите своё чёртово мнение при себе.— Я продолжу работать в больнице. И вы не помешаете этому. Ни словом. Ни действием.

Рафаэль на секунду замолчал. Его взгляд скользнул по моим губам, по ключицам, которые я машинально оголила, расправив воротник.Он приблизился вплотную, между нами осталась только одна искра. ______________

Когда она сказала, что у неё есть условие, я ожидал всего. Слёз, истерики, угроз — чего угодно. Но не этого.

Она хочет работать. Продолжать быть врачом.

Я молча смотрел на неё несколько секунд. Как будто пытался решить — стоит ли ломать это упрямство или позволить ему существовать рядом со мной.

— Ты можешь работать, — наконец сказал я. Спокойно. Слишком спокойно.

Она выдохнула, будто облегчённо. Но радоваться было рано.

— Но запомни одно, Мия, — я сделал шаг ближе, и она, хоть и не отступила, но напряглась. — Я не люблю делиться.

Она подняла на меня глаза. Чёрт, в этом взгляде всё ещё была ненависть. И страх. Но и что-то ещё... Что-то живое.

— Моё — значит моё, — продолжил я. — Я привык получать всё силой. Кто не согласен — умирает. Просто. Холодно. Без сожаления.

Я посмотрел ей в глаза, прямо, без масок.

— Не делай из меня чудовище, Мия. Не заставляй меня убивать мужчин, которые будут смотреть на тебя не так. Не давай им надежду, даже случайно. Ты поняла?

Она молчала. Но её лицо сказало больше слов.

Я знал, что она не сдалась. Но и не сбежит. Это уже что-то.

— Значит, договорились.

И, не сказав больше ни слова, я прошёл мимо неё, оставив её одну — со своей свободой, которая больше не принадлежит ей.