г л а в а 1.19

— Что происходит Лукреция? — не выдержала молчания Бриджитт.Лукрецию она даже не видела, настолько было вокруг них темно. Она могла ее только чувствовать, ведь их ноги упирались друг в друга.

— Нет. Здесь вопросы задаю я. Это ты сообщила моей маме, что я дома?

— Что? Я ее в лицо не видела. О чем может идти речь? 

— А Дэвис? Он звонил?

— Нет. Я просила его этого не делать, — девушка зачем-то мотала головой, хотя Лукреция все равно не могла ее увидеть.

— Но она не могла вернуться так рано...

— Теперь моя очередь. Ты видела ее? Мы же просто стояли и разговаривали.

— Мы договорились с Патриком. Если бы это приехал отец, то меня бы срочно через черный выход вывели к воротам, чтобы уехать на теннис — где я и должна сейчас находиться. Мама — это не критично. Как в светофоре. Желтый — мама. Красный — папа.

Лукреция так серьезно говорила об этом сравнении, что Бриджитт поверила всей критичности ее положения. Она чувствовала, что родители для девушки — сущий ад, которого нельзя было не бояться. 

Лукреция разблокировала телефон, и темнота в шкафу заменилась на яркий белый свет от экрана смартфона. Она поставила телефон на беззвучный. Бриджитт увидела, как ее глаза бегали в панике и сама девушка тряслась.

— Успокойся, — Бриджитт положила свои ладони ей на плечи, чтобы та обратила на нее внимание. — С тобой такое уже бывало. Справишься и сейчас.

— Нет, Бриджитт, — прошептала Лукреция, и свежесть ее дыхания долетела даже до шатенки. — Приказов родителей я никогда не ослушивалась. Никогда, — кажется, девушка была на грани, и вот-вот из ее глаз польются слезы. — Все, что касается учебы, будущей профессии, деловых знакомств, благотворительных вечеров и иного рода занятий, никогда мной не обсуждается. Все, что говорит отец, я обязана выполнять.

Никогда бы Бриджитт не подумала, что увидит такие эмоции на лице Лукреции. Но Лукреция сама себя перестала контролировать. Страшнее эмоций был только тот факт, что их кто-то мог увидеть. И сейчас она сидела в сантиметрах от лица Бриджитт, освещенного экраном ее телефона. Они смотрели друг другу в глаза. Бриджитт уже видела ее страх, и вот он настиг девушку снова. Чувства были всегда чем-то личным у Лукреции, а тут ее будто заставили развернуть душу наизнанку. И ее настоящую видела лишь Бриджитт. Снова.

Шатенка приблизилась к ее лбу и коснулась его губами, из-за чего та стала дышать ей в шею. Бриджитт слышала отчетливо, как та неровно дышала.

— Тебе надо взять себя в руки. Ты меня слышишь? — Бриджитт взяла Лукрецию за плечи. — Мы справимся.

И блондинка кивнула ей, веря каждому слову, произнесенному девушкой, в особенности "мы". Ей хотелось довериться кому-то, лишь бы не оставаться одной. Она бы запаниковала, не будь с ней рядом Бриджитт, и выбежала из шкафа, чтобы сдаться. 

Дверь в гардеробную ударилась о стенку, и между дверцами шкафа появился свет. Лукреция скорее нажала на кнопку, чтобы экран на телефоне погас.

— Я видела, что свет в ее комнате горел. Ты за кого меня держишь? — возмущалась Миссис Лонсестон, и звук ее каблуков послышался в самой глубине комнаты.

— Я наводила порядок здесь, — тихий голос горничной у двери был услышен девушками из шкафа. 

— Как она тебя пустила, скажи мне? — продолжала покрикивать женщина. Бриджитт крепче сжала руки Лукреции в своих.

— Уезжая на теннис, она дала мне такое указание, Миссис Лонсестон, — отчиталась горничная, что было, конечно же, ложью.

— Но ее там нет! — и вешалки полетела на кафель. Каблуки проследовали к двери, где стояла горничная. — Я поеду туда, и молись, чтобы Лукреция была там, — пригрозила женщина и вышла из комнаты. 

Горничная закрыла комнату, и свет вновь пропал. С минуту девушки сидели молча, почти не дыша, но затем Бриджитт первая расцепила их пальцы и вылезла из шкафа.

— У нас мало времени, — она включила свет в гардеробной.

— Что?

— Мы сейчас же едем туда. Мы обязаны опередить твою маму, — но на лице Лукреции не читалось безумное желание сделать это. — А что ты собиралась делать?

Лукреция прижала к себе колени, забегав глазами.

— Горничная и Дэвис. У них будут проблемы из-за тебя. Разве ты этого не понимаешь?

— Я не просила себя выгораживать. У меня также будут проблемы. Скажу маме, что мы разминулись, наше занятие окончилось раньше. Ты же сейчас тоже не на нем, — за несколько секунд Лукреция рассказала весь свой план обмана, чтобы выгородить себя. — Остальное меня не должно касаться.

— Не говори так, черт возьми! — рассвирепела Бриджитт. — Знаю, что тебе на все плевать, но я не позволю этому случиться... — она вздохнула. — Все они хотели тебе помочь. Как и я, — тогда Лукреция все-таки вылезла из шкафа.

— Если у тебя есть план, то давай, — она сложила руки перед собой. — Но ты ничего не сделаешь, ведь у нас нет шансов приехать раньше.

— Поедем на моем велосипеде, — она тут же пошла к двери, но Лукреция ее остановила.

— Что? Вдвоем?

— Именно. 

— И это твой план?

— Да, — уверенно произнесла она. — Твой дом находится на холме по извилистой дороге, а по прямой ехать будет в разы быстрее. И по времени и по скорости.

Она открыла дверь и пошла скорее к другой. Таким же путем, каким Бриджитт пришла сюда, они вышли из дома. Машина ее матери стояла у ворот, но никого внутри нее не было. Охранника, на удивление, не было тоже, и они спокойно прошли. Велосипед шатенки стоял припаркованный вдалеке у забора.

— Это абсурд, — сказала Лукреция, в очередной раз удивляясь плану Бриджитт.

— Меньше болтовни! Я буду крутить педали стоя. Тебе же нужно сидеть и держаться за меня.

Выкатив велосипед к дороге, Бриджитт перекинула одну ногу через него и дождалась, когда Лукреция сядет, что та сделала очень боязливо. Обхватив шатенку за талию, она приподняла ноги, согнув их в коленях, и прищурилась, когда велосипед сдвинулся с места. Он зашатался, но Бриджитт смогла его выравнить, и они добрались до склона.

— Держись, — предупредила она за секунду до того, как они полетели с сумасшедшей скоростью вниз, отчего Лукреция,испугавшись, прижала голову к спине шатенки. Той приходилось огибать деревья, и, к счастью, газон на холме был ровно скошен и никакие камни им на пути не попадались. 

У самого края склона, она стала медленно выжимать рычку тормоза, чтобы хоть немного снизить скорость перед выездом на асфальтированную дорогу. Велосипед подскочил на бордюре сначала передним, а потом задним колесом и выровнился. 

— Ты в порядке? — воспользовавшись тем, что на дороге пока не было машин, Бриджитт обернулась к Лукреции, что прилипла к ней, и та открыла глаза, оглядываясь. Они так быстро оказались внизу, что она не заметила этого.

— Да, — сказала та, переводя дух, но и не думая отпускать Бриджитт.

Они разогнались и поехали прямо до спортивного комплекса, до которого было уже рукой подать. Теперь Лукреция уже смотрели по сторонам, будто никогда не видела этих улиц, что могла наблюдать почти ежедневно из окон машины. Стемнело, и загорелись вывески на кафе и магазинах. Возможно, кто-то видел, как они, две девушки нелепо ехали на одном несчастном велосипеде, но она испытывала адреналин от того, что впервые ехала на велосипеде, так еще и с Лукрецией. Они катились по крутому, на ее взгляд, склону и мчались прямо сейчас недалеко от людей, держащихся за руль своих автомобилей и прикованных глазами лишь к дороге. 

Чувство было смутное, когда мальчик, сидевший на заднем сидении прислонился к стеклу щекой и засмеялся. Он вряд ли узнал в ней известную личность, но его явно удивило то, как они ехали. Такая затея была обычной, возможно, для него, но Бриджитт и Лукреция на детей не смахивали. 

Съехав с дороги, они заехали на территория комплекса и оставили велосипед у входа, вбежав в здание. На корте никого, естественно, не было, и у них осталась одна единственная догадка, где мог быть Дэвис — в своем кабинете, собирая вещи, чтобы отправиться домой, ведь тренировка с девушками была у него на сегодня последней. 

— Дэвис! — она вбежала в кабинет мужчины, а вслед за ней — Бриджитт. — Прошу Вас, это очень важно. Сейчас придет к Вам моя мама, — мужчина переставил костыли, повернувшись к девушкам. — Не говорите ей, что я пропустила несколько занятий.

— Несколько? — и это спросил не Мистер Скотт. Он стоял молча. А голос раздался позади девушек. В кабинете стояла мама, и каким-то образом они ее даже не заметили. — Ты пропустила уже несколько занятий? — с каждым словом она кричала все громче и подходила все ближе. Лукреция молчала. — Я попрошу милую леди, что приехала сюда с тобой, выйти на время. 

Они с Бриджитт переглянулись, и, только когда Лукреция одобрительно кивнула, та пошла к двери, но женщина взяла ее больно за руку.

— И не оставляйте больше на проезжей части Ваш транспорт. Я его чуть ли не переехала, подъезжая к своему дому, — голосом она подчеркнула последние слова и закачала головой. 

Значит, Миссис Лонсестон знала о том, что Бриджитт была в их доме. Девушка поступила необдуманно и глупо и, тем самым, подставила Лукрецию. 

Дверь за ней закрылась и женщина прошла к окну. Сделав вид, что никого в нем нет, она стала говорить самой себе:

—Думала, что воспитываю прилежную девушку, достойную своей фамилии. А оказалось, что завела в доме лгунью! — боясь того, что сделает в слудующую минуту ее мать, Лукреция осторожно повернулась к ней. Мужчина стоял в другом углу кабинета и не поднимал головы. Кажется, он сдал ее. Другой причины, по которой ее мама, покинув раньше времени работу, приехала домой, неожиданно заподозрив неладное, быть не могло. Слишком было много совпадений, которые было смешно так называть. — У которой нет ценностей. Она не считается ни с родителями, ни с взрослыми, ни с теми возможностями, что открылись бы перед ней в будущем. Нет. Ей ничего не нужно...

— Я бы...

— Молчать! — оборвала она попытку Лукреции сказать хоть что-то в свое оправдание. — Тебе не пять лет, чтобы нам всем с тобою нанчиться. Друзья, охрана, водители, преподаватели — всех заставила прыгать вокруг себя, ослепнув окончательно! Ты хоть знаешь, что бы сделал твой отец, узнай он об этом?

Лукреция боялась это представлять. Нельзя было сравнивать строгость ее мамы и ее отца. Они были разными. С Миссис Лонсестон многое ей сходило с рук. А вот Мистер Лонсестон был критичен во всех своих действиях. Она вспомнила, что за дверью стояла Бриджитт. Никто до сих пор так и не узнал, что она спасла ее в ту ночь. И сегодня она снова была в ее доме. Распоряжения отца были бы таковы — заставить уехать ее и всю ее семью из штата. При отказе — лишение работы, высоких постов, срок в тюрьме. Все зависело лишь от нескольких слов ее отца. Он избегал любое, что могло просочиться в прессу и очернить репутацию. С подобным ей приходилось однажды столкнуться. Больше она повторять ошибок не хотела.

— Что это за девушка? — спросила в той же недовольной манере Миссис Лонсестон. 

— Бриджитт занимается теннисом вместе с Лукрецией, — подал голос мужчина, припрыгнув немного на своей ноге.

— И я хочу продолжить с ней занятия, — сказала уверенно девушка, не рассчитав громкость речи. Женщина хмыкнула. — Я буду на них ходить, как и раньше, обещаю. Только не навреди им, — женщина молча слушала дочь, не показывая на своем лице никаких эмоций. Несмотря ни на что, Лукреция собиралась защитить и Бриджитт, и Дэвиса. И то, второго она собиралась покрывать, только потому что так бы хотела сделать шатенка.

Мистер Скотт, стоя в своем углу, нахмурился, услышав совсем незнакомые ему слова из уст давно знакомой ему Лукреции. Маленкая надменная, как и ее родители, девочка вдруг заговорила по-иному.

— Ты же знаешь, одна твоя ошибка будет стоить людям, окружавшим тебя, очень многого. Готова ими пожертвовать за мое молчание?

Миссис Лонсестон максимально постаралась поставить условия так, чтобы заставить Лукрецию подумать. Девушка смотрела долго на маму, а потом, развернувшись к двери, вышла из комнаты, оставив дверь открытой.

В коридоре, облокотившись о стену, стояла и ждала Бриджитт. Она встала прямо тут же, когда к ней вышла Лукреция.

— Бриджитт, — она запнулась, — общение со мной опасно. Было бы лучше, если бы ты продолжила занятия с кем-нибудь другим, — сказала она холодно, что получалось у нее первоклассно, но не в этот раз.

— Так сказала твоя мама?

— Что? Нет, мне...

— Тогда я не согласна, — перебила девушка Лукрецию. — Хотела бы уйти, ушла бы после первого же занятия.

Из кабинета тренера вышла Миссис Лонсестон, услышавшая каждое слово шатенки. Она посмотрела на нее, а затем продолжила идти в сторону выхода.

Лукреция не могла оторваться от темных глаз Бриджитт. Она смотрела в них, как во что-то недосягаемое. А так и было. Ей было далеко до Бриджитт. До ее нрава. Почему та была так благосклонна к ней?

— Спасибо, — прошептала Лукреция и пошла за мамой.

— Получается, все остается, как прежде? — спросила Миссис Лонсестон, ожидая у своей машины, когда ей откроют дверцу.

Слева от них подъехала такая же черная машина, и Лукреция знала за кем.

— Не совсем, — оставив свою маму одну, она подошла к машине слева и села в нее.

Лукреция никогда не садилась спереди. Это было недопустимо для их семьи, но она это сделала. За рулем был Нэт. Она чувствовала, что именно он, а не Паркер поехал за ней. Девушка думала увидеть в его глазах страх, ведь Миссис Лонсестон все-таки узнала обо всем, и это было плохо для него. Но мужчина был серьезен.

— Что нас ждет? — спросил с опаской мужчина, упираясь обеими руками в руль.

— У меня есть к тебе одна просьба Нэт, — она боялась повернуть голову к нему. Она лишь догадывалась, какая у него будет реакция. — Я попрошу маму, чтобы она нашла для тебя работу попроще. Можешь не беспокоиться, я сделаю все, чтобы ты не остался без денег.

— Мисс Лонсестон, я не могу этого сделать. Помните? "Это моя работа — делать, как Вы того хотите".

— Но это то, чего я захотела, — призналась она.

— Так Миссис Лонсестон не распорядилась...

— Нет, — ответила она тут же, не дослушав вопрос. — Это мое решение. И оно окончательное. Это для твоего же блага, Нэт. Сегодня я была очень близка к тому, чтобы навредить всем людям, что были мне хоть немного близки. Я виновата. И мне не все равно на твою дочь, чей отец вечно жертвует из-за меня.

Она взялась за ручку, но мужчина выкрикнул:

— Мисс Лонсестон! — но он даже не подумал над тем, что бы сказал, если она вдруг обернется. — А я могу в последний раз Вас довезти до дома?

Грустно улыбнувшись, она вернулась в сидячее положение, и весь путь до дома оба сохраняли тишину. Она была нужна обоим. Однажды ей уже пришлось пережить момент расставания и переживать снова не хотелось. До сих пор ее брала дрожь, когда она вспоминала об этом. Но нужно было уметь отпускать людей, даже если не сразу удалось разглядеть в них родную душу.

Автомобиль проехал ворота и остановился у длинного гаража. Выходить Лукреция не спешила.

— Нэт. Как зовут твою дочь?

— Молли, Мисс Лонсестон.

— Молли, — повторила Лукреция, расплываясь в улыбке. — Ей повезло. Ее отец очень заботлив. У него большое сердце, — Лукреция открыла дверцу самостоятельно. — Прощай, Нэт.

— Прощайте, Мисс...

— Лукреция, — мужчина нахмурился. — Я разрешаю тебе назвать себя по имени.

Он выдохнул, собравшись с мыслями и настроился назвать впервые в жизни девушку только по имени.

— Прощайте, Лукреция.

_ _ _ 

— Я никогда так поздно не выходила из института, — призналась Доминика, поднимая свою голову к звездам, что были плохо видны из-за фонарей, расположенных по всей территории университета, который они только что с Томмасом покинули.

— А для меня это обычное дело. Иногда так засиживаюсь, что приходится выбираться из института в кромешной темноте с мольбой о том, чтобы не быть пойманным охранником.

— Этот охранник на нас так посмотрел, будто точно тебя уже однажды ловил, — они засмеялись, но Томмас все равно покачал отрицательно головой. — А почему твои родители ничего не говорят по этому поводу?

— По какому?

— Ну ты же поздно возвращаешься. Может, они не верят тебе, что ты в библиотеке задерживаешься, — девушка заиграла бровями и снова хихикнула. Сегодня ей стало намного проще с ним общаться.

— Мои родителе живут в другом штате — у берегов Квинсленда на северо-востоке страны. 

— Ого, я не знала.

— Да, я живу в общежитии, и мне делают поблажки из-за того, что я задерживаюсь в институте. Парочка книжек им в ночную смену, и мне уже многое разрешено. Поэтому я могу проводить сначала тебя до дома, —сказал парень загадочно, и Доминика уже успела представить, как они подходили бы вдвоем к ее дому. Это было бы безумно романтично.

— Ой, — она опомнилась, выпрыгивая из раздумий.

 — Что-то не так?

— Ничто, просто я на машине. Может, я довезу тебя до общежития? — предложила она.

— Я бы... — парень расстерялся, не зная, как ему отреагировать на предложение Доминики. Она будто настаивала поменяться ролями. — Я, наверное, откажусь, — Томмас даже поник. 

— А впрочем, — сразу сориентировалась девушка, — я могу завтра и в университет приехать на трамвае. Просто надо встать пораньше.

Это сильно напоминало ситуацию, только с Александером. Тот тоже отказался от поездки на машине, но Доминика не находила в этом никакой связи. И вот она снова поступала так, чтобы угодить парням.

Пока они шли до дома, парень многое рассказал о своей семье и о том, как его мама прививала ему любовь к книгам. Это заставило ее о многом задуматься. Ей не приходилось терпеть книжки в детстве, ведь их и без того не было дома. Но об этом она, конечно, ему не рассказала. Девушка лишь задавала вопросы и много, чтобы не дать ему шанс спросить что-то в ответ.

— Мы почти пришли, — сказала она ему, и он вместе с ней поднял голову, посмотрев на жилой дом, в котором она жила. 

— Очень красивое здание, — сказал он, и девушка кивнула. 

Дверь из подъезда открылась, из него вышел мужчина, и девушка ахнула. 

— Что? — спросил парень, но она вовремя повернула его в свою сторону.

— А здесь звезд вообще не видно, — ляпнула она первое, что пришло в голову, и постаралась правдоподобно улыбнуться. — Уже холодно. Я пойду, — намекнула она парню, и тот, встрепенувшись, замямлил что-то в попытке попрощаться, но очень наскоро. Поэтому он лишь махнул рукой и, попятившись назад, пошел в ту сторону, откуда они пришли.

Оглянувшись к подъезду, она уже никого там не обнаружила. Решив, что это самый подходящий момент для того, чтобы быстро пробежать до лифта, где она чувствовала себя в безопасности, не попавшись никому на глаза. Двери лифта захлопнулись, и лицо девушки сразу перекосилось. Она запустила пальцы в волосы, очень тяжело выдыхая и выкрикивая при этом что-то бессвязное. Но вдруг лифт остановился на следующем же этаже, и ей пришлось выпрямиться, сновь завернув все эмоции в себя. Она увидела спину мужчины. 

— Утром повоню, чтобы разбудить, — сказал он кому-то, но Доминика не видела кому.

— Хорошо, — руки обвили его шею, и тогда она увидела девушку. Та поцеловала его и, обняв, увидела меня. — Мы задерживаем кое-кого, — они отстронились друг от друга, и Доминика сразу засмущалась.

— Изините, — сказал мужчина, посмеиваясь. — Спокойной ночи, — прошептал он и отпустил двери лифта. Девушка отправила ему воздушный поцелуй, и лифт, наконец-таки начал подниматься. — Еще раз, прощу прощения.

— Не нужно извиняться, — Доминика замотала головой, и парень снова заулыбался.

— Я просто на седьмом небе от счастья, от того так рассеян и невнимателен, — признался мужчина, прислоняя голову к стенке. 

Доминика замечталась. Влюбленная пара только что прощались у нее на глазах, и толика зависти все же успела проскочить в ее голове. А как попрощалась она с Томмасом? Она практически заставила его поскорее уйти. Все было испорчено в мгновенье ока, а все из-за того человека, которого она увидела, выходящего из ее подъезда.

Мамины туфли стояли на подставке для уличной обуви, и потому она стала тише идти к своей комнате, решив обойти кухню через гостинную комнату. Но в нее неожиданно вошла сама Мисс Осборн и включила свет.

— Да, я позвоню уже завтра, — она держала трубку телефона у уха и смотрела пристально на дочь, уже ожидая во всю ее объяснения, но Доминике показалось, что той все также не интересна ее жизнь. — Нас ждет очень серьезный разговор, Доминика.

— Я так не думаю, — развернувшись на сто восемьдесят градусов, она пошла все-таки через кухню к лестнице, ведущей в ее комнату.

— Больше тебе не удастся избежать со мной разговора. Довольно! — повышала голос женщина, идя вслед за дочерью.

— Нет, это ты — довольно! Уезжаешь, не появляешься дома неделями, потом снова уезжаешь. Тебя не волнуют мои интересы, друзья, знакомства, проблемы. Я дома — тебе все равно. Меня нет дома — тебе все также все равно! 

Доминика подошла к лестнице и взялась за перила.

— А как я могу проследить за своей дочкой, которая гуляет с кем попало и ночует тоже? И я знаю, что ты употребляла что-то!

У девушки отвисла от шока челюсть, но она тут же сообразила, что ее маме не могло быть это известно, ведь вчера, позавчера и в тот день, когда все произошло, ее мамы не было снова дом. Вывод был очевиден. 

— Тебе это сказал Мистер Гатти? Да? — женщина также удивилась и начала говорить, но Доминика продолжила: — Я знаю, что он был здесь только что. Я видела, как он выходил из подъезда.

— Он предупредил меня, что у тебя проблемы, Ника.

— Мне плевать на него и на то, что он пытается проявить заботу. Она мне не нужна! У меня есть мама, которая должна об этом узнавать первая, а не через каких-то выскочек. Но тебе абсолютно все равно на своих дочерей, — она ткнула пальцев в висок, — потому что у тебя работа здесь, — а потом она опустила палец в зону груди, — и здесь тоже. И в них нет места для нас с Сильвией.

Девушка развернулась к лестнице и скорее поднялась в свою комнату, в который раз закрывая ее на защелку.

Nataly Main