Глава 17. Зверь в человеческом обличии

Миллер

Я горел желанием обладать ей, мечтая стать последним подонком в её глазах. Хотел наблюдать, как она отчаянно сопротивляется мне, сражаясь в несуществующей игре. Жаждал чувствовать её - её кожу, то, что скрыто под ней. Трогать. Кусать. Восхищаться ею. Мне были необходимы её прикосновения, как воздух умирающему астматику. Зачем я вообще предложил сыграть ей? Я же в любом исходе игры дам ей фору. Подарю надежду на победу и, возможно, позволю ей одержать верх. Дам ей выиграть.

Я стремился подчинить её, а стал подчиняться сам. И, чёрт возьми, мне начинало нравиться. Помимо того, что я ещё хотел бы, я, помогая своему безумию, ждал момента, когда она придушит меня. Господи, рядом с ней я терял контроль и был готов умолять, чтобы её всевластная надо мной рука надавила на моё горло, укутывая меня в сладостном страхе, где моя непокорность медленно станет превращаться в наслаждение.

Сама Эмилия вряд ли замечала свои качества стойкости, но мне всё было видно за годы наблюдений. Она соглашалась на сверхурочную работу, возвращалась домой пешком, не вызывая такси, и почти никогда не пропускала школу. Словно жила по строго установленному расписанию, что одновременно напоминало и отдаляло меня от её образа жизни.

Я был уверен, что Эми сломается. Да, не возникало ни капли сомнений.

Я пугал её, угрожая различными способами. Разве девушка не должна бежать прочь от того, кто представляет опасность? Должна... Но не Картер. Она не растерялась, а напротив, начала собирать любую информацию, которая могла бы ей как-то помочь. Казалось, что ничто больше не может меня удивить, но каждое её действие отпечатывалось во мне. Это было нечто новое, живое, интересное. И порой даже немного раздражало внезапное чувство привязанности к этой девочке, которое с бешеной скоростью становилось всё сильнее, словно невидимые нити связывали наши судьбы в одно целое.

Я понимал, что, несмотря на все мои попытки запугать её, Эмилия была не просто девушкой, ищущей защиты. Она искала вызов, и я стал частью этого вызова. Каждый её взгляд, полон решимости и понимания, ставил меня перед вопросом: а готов ли я принять её стойкость? С каждым днём я всё более осознавал, что Эми не просто укрепляет свою волю, но и меняет меня. Моя собственная хмурая натура начинала немного расслабляться, и я не мог этого не замечать. Возможно, именно её светлое восприятие мира стало делать меня более человечным, открывая новые горизонты, которые я даже не осознавал раньше.

Меня восхищает твоя смелость. Нравится, что хочешь узнать обо мне. Но в моем сердце живёт тревога за тебя. Знаешь, по моим венам струится твоё имя. Я ощущаю его. Я состою из него. И дыхание моё пронизано именем, которое не покидает мою память. Шесть букв, а сколько в них смысла и эмоций... Всего шесть букв, но только они смогли вырвать меня из объятий смерти. Снова вспоминаю о тебе. Хочется жить. Глупец, да? Во многом ошибался, но в тебе никогда. У нас общая тайна, не знаю, сможешь ли ты удержать. Что, если я не смогу достичь твоего уровня? Что если ты всем своим существом отвергнешь меня? Одна мысль поджаривает внутренности - страх томить тебя своей неуверенностью. И всё же ты - тот свет, который мне нужен. Я готов идти по краю пропасти, лишь бы заслужить возможность быть рядом. Каждый день, когда моя душа искала выхода из бездны, твоё имя становилось спасением. Обнимаю этот лес и огонь одновременно, потому что они переплели нас. И, возможно, единственный путь вперед - это именно этот шаг навстречу тебе. Я твой, Эмилия.

Иногда я боялся своих желаний, и не только их. Они словно шептали мне на ухо, как мягкий ветерок в тишине ночи, обещая сладкие мгновения и необъятные горизонты. Но в этом шёпоте было что-то тёмное, пугающее, как тень, крадущаяся за спиной. Я понимал, что желания способны быть искажёнными отражениями моих самых сокровенных страхов. Словно призраки, они приходили в мои мысли, заставляя сердце биться быстрее. Я размышлял, как их осуществление может обернуться неожиданными последствиями, способными разрушить привычный порядок вещей.

Начинают происходить странности, когда человек шарахается сам от себя. Я привык, хотя старался прикладывать все усилия, искренне стремясь измениться, чтобы взглянуть в зеркало и не желать вырвать свои глаза от отвращения к самому себе. Я учился сдерживать свои позывы к агрессии. Поначалу это удавалось, я даже не повышал голос при малейшей провокации. Но затем взорвался. На следующий день. Полное дерьмо.

Я выстроил такие невидимые границы для себя, которые сносить не нужно, чтобы что-то приобрести или достигнуть.

Поэтому я брал от жизни всё, что желал. У меня не было ни одной вещи, которая не приносила бы мне удовольствие. Потому что все эти вещи я приобретал только для одной цели - успокоить свои прихоти. Кто-то говорил о реальном мире. Говорил, что нужно жить по правилам и законам, созданными какими-то богатенькими ублюдками, отчасти которые не далеко ушли от тех же воров. Я тоже богат. Не ношу с собой кошелёк, ведь в него не помещаются пачки денег. И что с того, если душа моя изранена? Она ждёт расцвета, несмотря на свои шрамы. И это идеальное чувство спокойствия рядом с Эми, пусть даже недолгое, стоит всего на свете. Ни одних денег не хватит, чтобы оплатить встречу с ней.

Когда я приближался к дому Эрики, вечереющее небо окрасилось в оттенки розового и оранжевого. Множество мыслей и эмоций бурлили в моей голове. Мне доложили сразу же, что она виделась с Эмилией, и предоставили их диалог, распечатанный на листе.

Без предупреждения я зашёл внутрь, сжав ключ в руке. Она не сменила замок после нашего расставания. Напрасно. Молча я  прошёлся до кухни, услышав громкие стоны на втором этаже. Вот же сучка, не может и дня прожить без секса. Выпил воды и поднялся наверх.

Я слегка надавил рукой на дверь.

— Развлекаетесь? — с насмешкой в голосе спросил я. — Смотрю, тебя на взрослых мужчин потянуло? Но я судить не буду. Дело, конечно, твоё.

Две головы, как по команде, повернулись в мою сторону, и парочка на мгновение замешкалась, укрывшись одеялом.

— Ты что здесь забыл? Эрика, ты ведь говорила, что вы давно расстались, — с неприязнью произнес новый избранник, устремив на меня проницательный взгляд.

— Да, Эрика, что ты себе позволяешь? Я только за порог, а ты уже нового кавалера в постель затащила? — забавляясь, сказал я, наблюдая за их реакцией.

— Я тебе всё объясню, постой, — восклицала Эрика, лежа в кровати.

— Да-да, объяснишь, — усмехнулся я. — Но не ему, а мне.

Я хлопаю дверью, оставляя мужчину за пределами комнаты, а затем приближаюсь к девушке.

— Что ты хочешь от меня? — она прижала одеяло к себе, словно это был щит, защищающий её.

— Какую чушь ты наговорила Эми? С какой такой стати у тебя появилось право обсуждать меня за моей же спиной?

Она зажмурила глаза, не выдержав моего напряженного взгляда. Эрика многое пережила в наших отношениях. Однако ей казалось, что между нами горит любовь и страсть. На самом же деле нас ничего не связывало.

— Я сказала ей правду! — выкрикнула Эрика, голос её дрожал. — Она должна знать всё, чтобы не попасть в лапы зверя, как я.

— Какого зверя? Ты про меня, что ли?Серьезно?

— Прости, я не могла молчать больше, — ее слова звучали с глубочайшим сожалением.

— Я понимаю тебя, милая, — погладив Эрику по волосам, сказал я. Как же она разочаровала меня. — Но ты слишком сильно развязала свой язычок. Знаешь же, да? Знаешь..., — улыбка просочилась на моем лице. — И знаешь, что за это бывает.

Указательным пальцем я приподнял ее голову за подбородок, заставив посмотреть мне глаза.

— Ах, бедная Эрика! Кто же о тебе вспомнит? Явно не тот мужик, что без оглядки бежал из твоей комнаты, так и не разобравшись в ситуации. Или, может быть, о тебе вспомнят родители? Ой, да, точно, у тебя же нет родителей. А друзья? Может, они? Нет, они же общаются с тобой только потому, что ты популярна, а им нужен хоть проблеск твоей славы, чтобы выдвинуть себя за твой счёт.

Холодная слеза Эрики скатилась по моей руке. Я надавив на ту самую точку, которая причиняет ей невыносимую боль. И мне плевать, я никогда не любил её - в моих глазах она всегда была шлюхой, таковой и останется. Эрика любила менять мужчин. В отношениях со мной она поменяла как минимум четверых.

— Пожалуйста, я никогда больше и слово не пророню, честно, — оправдывалась Эрика, но я неумолим. — Обещаю. Я обещаю!

Я решительно спустил руку с её подбородка на шею и сдавил глотку. Прижал голову Эрики к кровати. Давление нарастало, с каждой секундной я ощущал, как ее ноги тревожно дергались, а изо рта вырывались хриплые звуки. Она царапала мои плечи, натягивала простынь.

Будто ток проходил по телу, насыщая его наслаждение. Именно такого заряда требовал мой организм.

Месть.

Отомстить.

В последний миг я отдернул руку от Эрики, и комната заполнилась монотонным эхом её кашля, будто бы в свете этого тупого не звучания возрождалась жизнь. Второй день рожденья у неё, мать твою.

— Значит так. Ты соберешь свои шмотки и переедешь жить в другой город, подальше отсюда. Поняла? И только попробуй, что-нибудь еще про меня вякнуть.

Эрика, перекрестившись, кивнула.

— Бог тебе не поможет в следующий раз.

Облокотившись на машину, я достал сигарету и потянулся к зажигалке. На мгновение мир вокруг меня замер, и только звук щелчка искры разорвал тишину. Согревающий свет пламени озарил моё лицо, и я почувствовал привычный ритуал. Вдыхая полной грудью, я получал необходимую дозу никотина.

И сколько еще людей мне придется отправить в другой город или страну, лишь бы она не узнала меня настоящего от чужих людей?

Представляю, о чем Эми сейчас думает. Связалась со зверем. Убийцей. Возможно, она сейчас пакует чемодан и покупает билеты на самолёт.

Чёртова Эрика...

Погода оставляла желать лучшего; ливень хлестал, обдав меня с головы до ног. Но я по-прежнему стоял возле машины и думал. Много думал.

Я ведь не был рожден зверем, каким назвала меня Эрика; таким меня сделала жизнь. Каждый отрицательный герой - это сломленная добрая душа. И я принадлежу числу к таких героев. Прощая ошибки, я помогал сукам утвердиться в безнаказанности. Всему приходит конец, и моему терпению тоже.

Только вот она... Почему именно ей я готов простить хоть тысячи ошибок? Она сломала меня, приручила, посадила на поводок. Моя душа находила успокоение рядом с ней. Вдруг, она испугалась меня, как я и хотел, и завтра сбежит от меня? Мне будет плохо. А не сбежит - плохо будет уже ей. Вокруг меня всегда много боли и страданий. Сможет ли она когда-то понять, что без неё моя жизнь - лишь тусклый отблеск?