11. Страх

Дорогой Дневник,

Я, Рейн Дуарте,

Приношу свои искренние извинения всем психологам, которым не посчастливилось прочесть этот дневник, которых я послала к чёрту не менее десятка раз и... возможно, слегка покритиковала вас, как людей.

Извините.

А теперь — можно я получу свои сраные таблетки?

Я могу умолять. Нет, серьёзно, я могу. Ведь ниже мне падать некуда. Терять уже тоже нечего.

Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

ГОСПОДИ, КАК ЖЕ Я ВАС НЕНАВИЖУ.ВАША ЧЁРТОВА РЕЙН.

***

Адам сидел за барной стойкой, тарабаня пальцами по стакану с виски, и громко обсуждал события вчерашней ночи. Рейн время от времени кривилась — то от боли в спине, то от воспоминаний.

Она поцеловала Кайла.

Перед глазами появилось его лицо — красивое, с блестящими глазами и опухшими губами. Они целовались, как стервятники. Жадно, горячо, с возбуждением...

А потом она сбежала. Притворилась, что ей стало плохо, попрощалась с компанией; она чувствовала их любопытный взгляд, провожающий её аж до выхода. Не могла вымолвить ни слова. Пускай это останется тайной.

— Такое было! Стелла нажралась и блевала через балкон, — рассмеялся Адам. — Прикинь, она чуть дважды не упала оттуда. Кайл её оттащил.

— Бедняжка...

— Потом они с Сарой ушли, где-то через часик после тебя. Кстати, а чё ты так быстро свалила?

— Голова разболелась. Так что там со Стеллой?

— А, точно. Так вот, они ушли, и эта ненормальная приставала ко мне всю ночь, — рыжий закатил глаза. — Болтала без умолку. Рассказала все сплетни. И о твоей руке тоже. Это правда?

«Вот ты и попалась, дорогуша... снова»

— Правда, — кивнула брюнетка. — Значит, она тебе проболталась. Я так и знала.

— Что будешь делать? — коварно улыбнулся Адам, приближаясь. — Придумаем, как ей отомстить, а?

— Сиди спокойно, мститель. Тебя это вообще не касается.

— В смысле? Блондиночке нужно преподать урок, — возразил парень. — Предлагаю всыпать ей мышьяк в ужин...

— Брось это, — остановила его Рейн. — Я сама этим займусь. Позже. У меня сейчас и так полно забот...

«Нужно найти Гленн... а ещё этот Ривер! — мысленно продолжила она. — Он не даст мне покоя, пока я не найду улики против Дамиана. Но какой у него мотив? Неужели он так хочет отомстить за Аниту?»

Будто чувствуя, что о нём думают, в квартиру вошёл Куратор. Он был одет в обычные джинсы и рубашку, а кудрявые волосы зачесаны назад; на лице добрая улыбка. Похоже, у кого-то сегодня хорошее настроение.

— Всем привет. Адам, и ты здесь?

Рейн незаметно ущипнула рыжего, тем самым дав знак, и он с комичным испугом посмотрел на Ривера.

— Приветик. А я...

— Уже уходит, — перебила его Рейн. Пока мужчины переглядывались, она спрятала стакан с виски, и фальшиво улыбнулась. — Не правда ли?

— Что за женщина, — демонстративно обиделся Адам. — Сначала целует, потом выгоняет.

Рейн пнула его ногой.

— Ауч! Ещё и бьёт!

— Целует? — озадаченно спросил Ривер, изогнув одну бровь. — Как много я пропустил?

— Если что, мне не понравилось, — мстительно улыбнулась Рейн. Рыжий выпучил глаза.

— У-у-у, стерва...

— Выход там, — она указала на дверь.

Адам махнул рукой, соскакивая с барного стула, и слегка пошатываясь, подошёл к Куратору. Они обменялись рукопожатиями.

— Пойду я...

— Иди, — кивнул с улыбкой Ривер, но спустя секунду, как только Адам обошёл его, нахмурился. — Что это за запах? Уэст, ты пил спиртное?

Рейн накрыла лицо ладонью. Если Ривер узнает об их развлечениях, и если, не дай Бог, заглянет в холодильник — они отправятся в тюрьму уже сегодня.

— Да ты чё, какой алкоголь? Как человека в завязке ты меня сейчас оскорбил! — истерично вскричал Адам. — Это антисептик. У нас же вирус, как никак...

«Что ты несёшь, рыжий...»

— Иди уже, — устало покачал головой Ривер. — И не думай, что отмазался так легко. Я зайду к тебе позже.

Адам ушёл. В кухне стало тихо. Рейн сложила руки на груди, глядя на мужчину с немым вопросом, и мысленно мечтала покончить с этим как можно быстрее. Они не виделись с тех пор, как Доктор Спеллман вколола ей снотворное. И Рейн по нему совсем не скучала. Этот мужчина — загадка.

«И у него есть свои мотивы...»

— Рад видеть тебя, — мягко улыбнулся Ривер. — Как ты себя чувствуешь? Как твоя бессонница?

Её болезнь исчезла — после алкоголя желание спать накрывало с головой. Ну а судя по тому, что Рейн пила уже третий день подряд, проблем со сном вообще не возникало. Виски — чудесное лекарство от всех болезней.

— Ближе к делу, — Рейн села на кожаный чёрный диван, скрещивая ноги. — Что ты хочешь знать? Его здесь нет, можешь говорить прямо.

— Это мне в тебе нравится, Рейн, — хмыкнул Ривер. — Не любишь трепаться попусту.

— Я просто грубая, — без тени улыбки ответила она. — А все думают, что деловая. Забавно, правда?

Куратор сел в кресло, смотря на Рейн снисходительно, словно знал все её секреты.

«Не стоит забывать, кто он такой, — подумала Рейн. — Действительно знает обо мне всё. Он сам это сказал... тогда, при первой встрече»

— Что ты нашла на него?

Она долго думала об этом — сказать ему о пистолете или умолчать? Дамиан, несомненно, казался ей мерзавцем, но его слова всё не выходили у неё из головы...

«Ривер не тот герой, каким кажется...»

И ещё Анита. Почему-то она верила ему.

— Ничего, — уверенно сказала Рейн. — Он... обыкновенный мудак.

— Куда он уходит всё время?

— Этого я не знаю.

— Рейн...

— Почему ты уверен, что это он?

— А у тебя есть другие кандидаты? — вскинул брови Ривер. — Пока что этот парень единственный, кто кажется мне подозрительным.

— Из-за того, что он куда-то уходит? Серьёзно? — раздраженно спросила Рейн. — Может, он нянчит дитя на стороне. Или работает. Или, не знаю, сидит целыми днями на могиле своей бабушки.

— Не знал он свою бабушку, — вдруг сказал Ривер, поясняя. — Исходя из его биографии. Я читал досье.

— Хорошо, что дальше? Какой у него мотив?

— Раньше он состоял в преступной группировке. Их называют «Кровавые», — поведал Куратор. — Они толкают дурь по всему городу. Грабят, убивают, насилуют. Никто не знает их место обитания. Они как... призраки. Оставляют за собой лишь кровавый след.

— Думаешь, он вернулся туда? — нахмурилась Дуарте. — Так арестуй его. Под твоим контролем не один инспектор...

— Я не сажаю людей просто так. Мне нужны доказательства, — сжал челюсть тот. — Ты должна втереться к нему в доверие. Следуй за ним, куда бы он ни пошёл. Будь его тенью. А в случае опасности звони мне.

— Я ничего не должна. Ни тебе, ни Хиллу, никому, — разгневалась Рейн, сжимая кулак. — Хочешь сделать меня своей мессией? Мой ответ нет.

Комната пропиталась напряжением. Ей казалось, что рукой подай — и тебя тут же ударит током. Ривер прикрыл глаза. В тишине было слышно лишь тиканье часов и тяжелое дыхание девушки.

— Рейн, — открыл глаза он, смотря на подопечную с усталым видом. — Послушай, я погорячился. Ты права. Ты не мессия. Но ты хочешь справедливости. Ради Аниты...

— Я совершила ошибку, став мстить за её смерть, — выдохнула она. — Мы были соседками. Не подругами. Анита сделала свой выбор, и я не должна нести ответственность за него.

Он помолчал с минуту, а затем кивнул.

— Я понял. Тогда я не буду больше просить тебя об этом, — он встал с кресла. — Ты свободна от сделки.

Рейн сжала левую руку, как делала, когда нервничала — боли не было, лишь кожа покраснела. Она лихорадочно размышляла. Ей было плевать на Аниту, в конце концов, та была всего лишь наркоманкой. Её смерть — её собственный выбор.

С другой стороны, терять Ривера ей не хотелось. Они были близки — а иметь такого союзника рядом очень ценно.

— Постой, — окликнула его Рейн. — Я не буду мстить ему или потенциальному убийце. Но я могу помочь тебе.

— Я рад это слышать.

— Взамен на твою помощь, — добавила она. — Ты найдёшь мою мать. Гленн Дуарте.

— Зачем? Она упекла тебя за решётку, — недоумевал Ривер. — И, к тому же, Гленн находится под защитой свидетелей. Искать её — преступление.

— Да ладно, не скромничай, — улыбнулась Рейн. — Тебе это под силу.

— Допустим, я найду её, что дальше?

— А дальше... любящая мать воссоединится с дочерью, — её глаза злобно загорелись. — Я хочу увидеть её. Клянусь, я даже пальцем её не трону.

«Она сама всё сделает...»

— Хорошо. Я изучу этот вопрос, — кивнул он. — Но, Рейн... Надо уметь прощать.

— Кому надо? Мне не надо.

— Ты не можешь похоронить прошлое, — мрачно сказал он. — Но прошлое может похоронить тебя...

Она не успела ответить. Или попросту не захотела.

— Я должен идти, — куратор взглянул на часы. — Держи меня в курсе.

Рейн вспомнила слова Дамиана. Если она не прояснит всё сейчас, потом будет поздно.

— Ривер, погоди. Я хочу спросить, — она поднялась с дивана, делая шаги по направлению к мужчине. — Ответь, ты был честен со мной?

Ривер вопросительно посмотрел на неё.

— Что ты имеешь в виду?

— Перефразирую. Ты ничего от меня не скрываешь?

На загорелом лице появилось сожаление, но всего на мгновение — и даже так она это заметила.

— Ты доверяешь мне, Рейн?

— Нет.

— Ну что ж, зато честно, — кивнул он. — Ты умная. Я вижу в тебе себя.

«И меня похвалил, и о себе не забыл...»

— Я понимаю тебя. Ты юная, но пережила многое, — продолжил он. — Никому не доверяешь. Подозреваешь всех. Но я единственный, кто пытается быть с тобой максимально честным.

«И снова никакой конкретики...»

***

Когда Рейн было двенадцать — Фрэнк пытался утопить её в ванной. Он ворвался к ней с устрашающим видом. Безумным. Напугал её до дрожи. Тяжёлая рука ударила девочку по лицу, дезориентируя на секунду, а пальцы сжались на горле.

— Умри!

Всё случилось быстро. Он погрузил её голову в воду, ударяя об дно ванной, и она до сих пор помнила это ощущение — беспомощность, чёртова беспомощность и страх. Она давилась мыльной водой, глаза и лёгкие жгло огнём, а руки, тонкие и слабые, пытались выбраться из этого ада. Тщетно. Он был крупнее, сильнее и намного свирепее, чем она.

Тридцать восемь секунд.

Она считала каждый беспощадный миг, проведённый под водой — и ненавидела отчима ещё сильнее. Она хотела его убить. Хотела видеть его мучения.

Нет. Хотела стать их причиной.

— Мечты сбываются, — лёжа на водной глади бассейна, смотря пустым взглядом вверх, прохрипела Рейн.

Её губы окрасились в синий. Она пробыла в воде слишком долго — счёт времени был потерян. Всё тело продрогло, а мысли крутились вокруг её прошлого — Фрэнка, Гленн и их изощрённых пыток. Она делала то, что ненавидела больше всего.

Думала о детстве.

На публике их считали примером для подражания — идеальная семья. Молодая, красивая мать, по выдуманной истории овдовевшая, чудесный новый муж, который заставлял её светиться от счастья; их маленькая дочь, умная, да ещё и воспитанная. Никто не видел эту идиллию изнутри — туда дорога была закрыта.

«Мы были идеалом... идеалом для слепых»

— Перестань, — массируя виски, шептала она. — Перестань думать. Это убивает меня. Ты убиваешь меня...

Её мозг покалечен. Окончательно и бесповоротно. Её поведение — девиантное, травмированное, оно пустило корни в далёком детстве. Ещё с момента, как при рождении мать затыкала ей рот кляпом, чтобы не слышать невыносимые крики.

Она будто была рождена, чтобы страдать — ей дали жизнь, но жизнь эта была похожа на десятый, неописанный Данте, круг ада. И Рейн там — почётный гость.

Она дала себе пощёчину. Это отрезвило. Подплыв к бортику бассейна, Рейн увидела раскиданные бутылки из-под вина — все они были пусты. С момента, как Ривер ушёл, она успела трижды напиться, и каждый раз в одиночестве. Может, коттедж и был тюрьмой, но стоит признать, удобств здесь много — одно из них безлюдный бассейн на нулевом этаже.

«Кто ещё припрётся сюда посреди ночи...»

Стоило подумать об этом — и в помещении раздались тяжелые шаги. Рейн нырнула под воду, задерживая дыхание, и упёрлась в стенку животом. Начала отсчёт.

Один, два, три, четыре... она запрокинула голову, чтобы посмотреть наверх — яркие прожекторы, бьющие по глазам, и ничего больше.

Пять, шесть, семь, восемь... возможность задохнуться не пугала её, вода давно стала неким убежищем. В ней, прохладной и спокойной, можно было спрятаться, полежать, утихомирить своих голодающих демонов. К тому же, спина не болела.

Может, Фрэнк и хотел напугать её, топя в воде, но Рейн была не из робких. Несмотря на ужас смерти, она сражалась за право жить. Приняла это. Научилась плавать и задерживать дыхание. Адаптация — вот, что помогло ей остаться в живых.

Девять, десять, одиннадцать... кто бы то ни был, должно быть, он уже ушёл. Рейн вынырнула, разрезая идеальную водную гладь, и взялась руками за бортик. Глаза не жгло. Она заморгала по другой причине.

Перед ней был Дамиан.

— Наконец-то, — сказал он, проводя рукой по иссиня-чёрным волосам. — Думал, вечность там проторчишь.

Хилл сидел на корточках, облаченный в неизменно чёрную одежду и грубые кожаные ботинки, намокшие от расплескавшейся воды. На его лице и в глазах — пустота. Он как чистый лист. Мужчина наблюдал за Рейн, которая пугала бледностью своей кожи и молчанием.

Она внутренне сжалась, готовясь к очередной ссоре между ними, но виду не подала. На горло себе наступит, но не проиграет эту игру. Она не слабая.

— А что? — хищно улыбнулась она. — Пришёл составить мне компанию?

Он тоже улыбнулся. Фальшивость — их всё.

— Переживал за тебя, — ответил Хилл. — Удивлён, как ты ещё не пошла на дно. Уж после такого количества вина...

Он обвёл взглядом бутылки, разбросанные вокруг бассейна, и даже плавающие в воде. Рейн невозмутимо пожала плечами.

— Ах да, пришлось немного разграбить твой запас алкоголя. Прости, — сказала она. — Зато, какая неожиданность, от тебя появилась польза.

— Ты алкоголичка, Дуарте.

— Соседство с тобой и не до такого доводит, — буркнула Рейн, оттолкнувшись от бортика и плывя лежа, всё ещё не отрывая взгляда от Дамиана. — Зачем ты пришёл на самом деле?

Она не ожидала увидеть его. Что затеяла судьба, если раз за разом сводит их вместе? Сначала в тюрьме, затем в программе, даже под одной крышей. Она спала в комнате, зная, что за стеной спит он — и это удручало. Она видела его на кухне, делила с ним ванную, у них было столько общего, даже Стелла, но он всё равно оставался незнакомцем. Чужим.

Если в этой игре она — девочка, убившая своего отчима, лишенная любви и опеки, то Дамиан Хилл — тёмная лошадка, окружённая тьмой и слухами. Кого он убил? За что? Куда исчезал всё время?

Она ничего не знала. Это раздражало.

— Ты украла моё место, — совсем тихо произнёс он. — Дуарте, да ты самая настоящая воровка.

Она подняла брови.

— О чём ты?

— Сначала мой дом, затем бассейн. Что дальше? Украдёшь моё сердце?

Они оба рассмеялись, подумав об одном и том же — у Дамиана Хилла не было сердца. Или он его тщательно скрывал.

— Ты пришёл не просто так, — скорее для себя, чем для него сказала Рейн. — Поплаваешь со мной?

Дамиан опустил руку в воду, а затем одёрнул, на красивом лице появилась гримаса омерзения. Всевышний, да он боялся воды. Когда-то Рейн вела себя так же — после случая с Фрэнком она месяц отскакивала от воды, как от огня.

«Зачем ты приходишь сюда, раз боишься? — мысленно прикинула Рейн. — Бедный, испуганный мальчик...»

По-видимому, последние слова она произнесла вслух, так как Дамиан жёстко улыбнулся.

— Верно, Дуарте. Тебе это нравится?

Рейн озадаченно подняла брови. Иногда Хилл говорил загадками, и это мешало сосредоточиться — вместо того, чтобы поставить его на место, она терялась, точно глупая малолетка.

— Нравится видеть меня насквозь?

— Нет, — солгала она. — Внутри ты такой же отталкивающий, как и снаружи.

«Но видеть твои страхи... это подобно сокровищу, — мысленно продолжила Рейн. — Многие отдали бы жизнь за это, а мне и стараться не надо... ты уже у меня на крючке, мальчик»

Дамиан тихо рассмеялся — его лицо прямо таки светилось от самодовольства. Он был уверен в себе. Он чувствовал её ложь. Может, он тоже обладал этой способностью — видел её изнутри, блуждал по бушующему разуму и мыслям. Тогда он опасен.

— У нас в гостях был Ривер?

Имя куратора он всегда произносил с особой неприязнью, будто они — два заклятых врага. Анализируя поведение Ривера, его сведения и предубеждение, Рейн понимала — мужчин связывает общая история.

— Кто тебе сказал?

— А ты подумай.

О том, что Ривер был в коттедже, знал только Адам, но в пьяном уме он мог рассказать об этом Стелле, а та, в свою очередь, Хиллу. Бинго. Цепочка замкнута.

— И ты пришёл, чтобы спросить меня об этом, — хмыкнула Рейн. — Что ты хочешь узнать?

— Учитывая, что я всё ещё не в наручниках, ты его обманула, — отстраненно сказал он. — Неужели поверила мне?

— А что, не стоило?

— Я тебе не враг.

— И не друг, — заметила Рейн. — Я не стала рассказывать про пистолет. О записке Аниты тоже умолчала. Но не из любезности...

Дамиан криво улыбнулся.

— Ты хочешь заключить со мной сделку, — бархатно произнёс он. — Девочка, какая же ты отчаянная.

Бурлящая злость струилась по венам. Она ненавидела этот тон. Самоуверенный, хитрый, откликающийся в её теле злобой. Но больше всего она ненавидела режущее по ушам слово «девочка». Будто она — его собственность.

— Услуга за услугу, — сцепив зубы, ответила брюнетка. — Я спасла твою шкуру, забыл?

— Сама навлекла беду, сама спасла, — блеснул глазами он. — Ты у нас слишком самостоятельная, да?

— Хватит язвить мне, — не выдержала она. — Без понятия, почему Анита верила тебе... и что ты ей сказал. Но я должна знать.

— Давай так, — прищурился Хилл. — Страх взамен на страх. Я тебе свой уже открыл...

Он указал на воду, в которой невесомо плавала Рейн.

— А чего боишься ты?

— Если я скажу, ты поведаешь мне тайну о Ривере?

— Да, — слегка кивнул он. — Но если ты соврёшь, никакой сделки не будет.

Рейн задумалась. Чего она боялась? Все её страхи, так или иначе, были связаны с родителями — а это слишком личное. Она могла соврать. Благо, она была искусной лгуньей. Дамиан даже не заметит.

— Я боюсь молний, — они встретились глазами, и взгляд, прожигающий её до самых костей, заставил вздрогнуть.

— Очень хорошо.

Брюнет встал, разминая шею, и лицо его смягчилось. Он поверил. Поверил. Рейн хотелось улыбнуться от маленькой, но такой значащей победы, но...

Дамиан вдруг побрёл к выходу.

— Куда ты? А как же сделка?

Не оборачиваясь и выдержав длинную паузу, он бросил:

— Из тебя херовая лгунья, девочка.