8. Триггер

«СПИСОК ДЕЛ:

• Одолжить у Рейн 100 баксов.

• Позвонить Эдвину.

• Попросить Рейн купить обезболивающее. Голова болит.

• Написать Ему и взять дозу. Так больно. Мне так больно.

• НЕ ДОВЕРЯТЬ РИВЕРУ!!!

Дамиан Хилл. Я верю ему.

Только ему.

***

Впервые за очень долгое время Рейн чувствует страх — он пронизывает её тело, бьёт электрическим током, заставляет содрогнуться. Её мысли путаются.

— Хилл...

Он смотрит на пистолет в её руках. Улыбается в зверином оскале. Прямо как волк, готовый напасть на оленёнка в лесу — сейчас, в сумерках комнаты, он кажется ей смертельно опасным. Беспощадным.

Он действительно убьёт её.

— Думал, у нас с тобой есть определённые правила, — сказал он, неотрывно наблюдая за девушкой: его глаза больше не блестят, как казалось раньше, в них почти нет влаги; они мутные, не живые. Пугающие. — Не лезть на чужую территорию, например.

Рейн шарахается в сторону. Его хищная походка, расширенные зрачки, почерневшие от безумия глаза — всё это вгоняет её в ужас. Она смотрит на открытую дверь позади него, мысленно прикидывает расстояние к ней. Слишком далеко. Даже если она сорвется с места, он успеет поймать её; Рейн сама загонит себя в лапы чудовища.

— Как ты вошёл? — она смотрит на него в упор, пытается мыслить здраво. Возможно, если она отвлечёт его, если запудрит мозги, то сможет уйти отсюда невредимой. — Я ведь закрыла дверь...

Лицо Дамиана остаётся непроницаемым. Он достаёт из кармана свой ключ, задумчиво крутит его в руках — разглядывает так, словно видит впервые. Или это то же самое, что делает Рейн — тактика отвлечения. Перед нападением.

— Не подходи...

Его молчание пугает Рейн, как и стремительное приближение — он уже в двух метрах от неё. Почему он так пугающе улыбается? Для чего разминает шею? Что за маска психопата на его лице? Рейн лихорадочно соображает.

Затем делает то, что стирает все её шансы убраться отсюда живой — дышит дулом пистолета в его лицо.

— Я сказала, стоять, — её голос тверд, а лицо безучастное, пустое. — Я же выстрелю. Не веришь?

— Давай. Сделай это, — он подходит ещё ближе, и дуло врезается ему в грудь. — Нажми на курок, Дуарте.

Она хочет — в синих глаза пляшет страх вперемешку со злостью, а губы плотно сжаты. Она действительно хочет пристрелить его. Но каковы будут последствия?

Рейн уже держала пистолет в руках — Фрэнк, её отчим, учил падчерицу самообороне. Это почти иронично, учитывая, что именно он нападал на неё большую часть недолгой жизни. Он рассказывал ей много чего: как правильно держать оружие, если функционирует только одна рука; как целиться; куда стрелять, чтобы не убить, но точно ранить.

«Нажмёшь на курок — пути назад не будет»

— Стреляй, — напомнил о себе Дамиан, криво улыбаясь. — Давай же.

— Заткнись.

— Стреляй!

Выдох.

Тишину комнаты прорезал громкий выстрел — Рейн спустила курок, целясь в стену. Легкая отдача заставила её качнуться в воздухе. Она задышала полной грудью, словно её тело окунули в ледяную воду. Пуля не пробила стену насквозь, лишь оставила след, а затем отскочила и покатилась по полу.

— Блять. Целиться надо было сюда, — Хилл указал на свой лоб, выглядя при этом крайне разочарованным. — Идиотка.

— Ещё раз повторяю, больной ублюдок, я... Ай!

Он сократил расстояние между ними в два счёта — проломил барьер её рук, заламывая их за спину, и с такой силой вжал её лицом в стену, что та тихо взвизгнула.

— Зачем ты полезла сюда? Что искала? — кричит Дамиан, видя беспомощный гнев на её лице. Она не скажет. — Молчишь?

— Ты ничего не сделаешь мне. Ты... — хрипит она. — Ты пожалеешь.

Не угроза. Обещание.

— Я очарован твоей уверенностью, Дуарте, — он снизил голос до устрашающего шепота, а затем вжал её сильнее, причиняя реальную боль. — Но именно она и погубит тебя.

— Мне больно!

— А мне нравится.

— Ублюдок. Ривер обо всём узнает, — ненавистно прокричала Рейн. — Ты ответишь за это. И за то, что убил Аниту.

На лице у Дамиана появилось лёгкое замешательство — но всего на мгновение, затем уступив место привычному безразличию.

— Это он послал тебя. Этот ёбаный Ривер, — констатировал факт он. — Ты даже не знаешь, кто он такой, верно?

— Что ты...

— Думаешь, это я убил её? — расхохотался Дамиан, качая головой. — Ты обещала не разочаровывать меня, девочка.

— Ты, — выплюнула Рейн. — Торгуешь наркотой, да? И поэтому здесь нет твоих вещей. Боишься, что тебя раскроют, и в любой момент придётся бежать.

— Тебя так легко одурачить? — он наклонился ещё ближе, касаясь кончиком носа её щеки. — Всё это лишь видимость моего присутствия. Я не живу здесь.

— Я давно это заметила, — злобно хмыкнула Рейн. — Ты исчезаешь днём, возвращаешься поздней ночью. Ты никогда не считал это место домом. Это видно по твоим повадкам. Именно поэтому меня трудно одурачить, Хилл.

— Но ты веришь словам Ривера, — сказал с издёвкой он. — Это уже делает тебя дурой.

— А пистолет?

— Кто-то хранит секреты, а я — оружие. Тебя это волновать не должно.

Рейн сцепила зубы от злости. Её бесило всё — тон его голоса, издевательский и самодовольный; его руки, грубо сжимающие её собственные. Его манера говорить загадками.

— Пошёл ты.

— Пойду, а как же. Но сначала, — он выпускает Рейн из захвата, ловя обессиленное тело в свои руки. — Дам тебе совет, ладно? Думай собственной головой.

— И я должна тебе верить?

Их глаза встретились — её, синие и гневные; и его, чёрные, полны решимости.

Он подался к ней ближе, заправляя прядь волос за ухо. Его любимый, её ненавистный жест.

— Проверь светильник в своей комнате. Тебе понравится.

— Что за чушь?

— Однажды там ночевала Анита, — его ответ, без сомнений, удивил брюнетку. — Если не веришь мне, придется поверить ей.

— Или ты просто хочешь выиграть время, — с недоверием ответила Рейн. — Чтобы скрыться.

— Будь я тем, кто убил Аниту, ты бы давно лежала под землёй вместе с ней.

Дамиан резко отходит, лишая Рейн поддержки, и она с трудом удерживается на ногах. Слышит, как он хлопает входной дверью — и исчезает в сумраке ночи.

Она тяжело дышит. Пытается переварить услышанное, но это даётся ей с трудом — хочется кричать, выть от злости, превратить костяшки пальцев в месиво.

Проверь светильник...

Там ночевала Анита.

Рейн вспоминает, как однажды её соседка ушла куда-то на всю ночь. Тогда она удивилась — неужели Анита решилась куда-то выйти. Но что, если она и правда ночевала здесь, в квартире Дамиана? Ведь даже Ривер говорил, что камеры видеонаблюдения никогда не показывали, как та покидает коттедж.

Есть только один способ узнать.

Она выходит из спальни Хилла и идёт в ту, что напротив. Свою. Толкает белые двери, попутно включая свет в комнате, заставляет темноту исчезнуть. Её взгляд тут же падает на прикроватные тумбочки. На них — два идентичных светильника.

Сначала проверяет левый — там ничего нет. Внутри обычная лампочка. Пусто. Она перелазит через кровать, чтобы добраться до правого светильника, и издалека видит в нём что-то странное. Он пуст. Без лампочки.

— Какого... — не понимает Рейн, снимая колпачок и видя внутри белый лист бумаги, сложенный втрое. Она поспешно достаёт его оттуда. Разглаживает руками, видя, что он исписан хаотичным почерком. Узнаёт в нём почерк Аниты. Глаза нервно бегают по тексту.

Это похоже на список дел.

• Позвонить Эдвину.

• Попросить Рейн купить обезболивающее. Голова болит.

• Написать Ему и взять дозу. Так больно. Мне так больно.

• НЕ ДОВЕРЯТЬ РИВЕРУ!!!

Рейн хмурится. Что всё это значит? Не доверять Риверу? О чём писала Анита? Она бросает взгляд на последнее, что написано на бумаге:

«Дамиан Хилл.

Я верю ему...»

Её сердце гулко бьется в груди. В голове всё перемешалось — поведение Ривера, смерть Аниты, слова Хилла. Она прячет лист в свой дневник, мысленно обещая подумать об этом завтра.

Зарывается руками в волосы. Массирует кожу головы, лихорадочно соображая, что ей теперь делать. Она оказалась между двух огней — Ривером и Дамианом.

И ей придётся сделать выбор.