6. Желание

Сегодня я умру.

Но это не беда. Смерть шагает рядом со мной уже долгие годы — я смирилась. Жалею лишь о том, что Эдвин останется один.

Пожалуйста, п̶р̶о̶с̶т̶и̶т̶е̶ ̶м̶е̶н̶я̶ позаботьтесь о нём.

Умоляю вас.

Его зовут Эдвин Мур, и он — мой брат. Ему всего шесть. Он очень умный. Намного умнее, чем я, его старшая сестра.

Пожалуйста...

Вот ваш вопрос:

«Что вы испытываете к своим родителям/опекунам? Какие чувства одолевают вас, когда вы видите их/думаете о них?»

Мои родители — ужасные люди, которым плевать на собственных детей. Я страдала с ними. А когда на свет появился Эд, стала думать только о нём. К сожалению, я ̶п̶и̶з̶д̶е̶ц̶к̶и̶ очень слабая, и не могу покончить с героином сама. И поэтому ухожу.

Мёртвая сестра — лучше, чем сестра-наркоманка. Вы так не думаете?

̶П̶о̶ж̶а̶л̶у̶й̶с̶т̶а̶ Прошу вас, если у вас есть сердце — заберите его.

Я собрала определённую сумму денег. Пароль от моей банковской карты — день его рождения. Этого хватит, чтобы обеспечить жизнь Эдвина на первое время. Пожалуйста, позаботьтесь о нём. Ривер, если ты читаешь это письмо — не оставляй Чейза с моими родителями. Забери его. Лучше уж детдом, чем они.

Им уже удалось воспитать ̶ч̶ё̶р̶т̶о̶в̶о̶г̶о̶ монстра. Меня. Я не хочу, чтобы то же самое случилось с моим братом.

Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

Скажите ему, что я люблю его. Для него я не умерла; скажите, что Анита уехала. Когда-нибудь он поймёт.

Спасибо, что дали мне шанс. ̶Я̶ ̶о̶ч̶...̶

Я не заслужила его, знаю, но всё равно спасибо.

Счастливо,

Анита

Р. Д.

***

Рейн перечитала эту запись около сотни раз. От начала и до конца, снова и снова чувствуя пустоту внутри. Она хотела почувствовать боль утраты или горе — но тщетно. Долго всматривалась в белоснежные страницы дневника, видела местами размытые буквы — признак того, что Анита плакала, пока писала это.

Рейн решается сделать то, что обязана, как Опорная Аниты Мур. Она ставит внизу свою подпись. Свои инициалы. Это значит, что Анита выполнила задание.

Ничего не изменилось. Внутри — всё та же пустота.

— Ты здесь, — с облегчением выдохнул Ривер, найдя свою подопечную в комнате умершей. — Рейн, мне нужно поговорить с тобой. Боюсь, это не терпит отлагательств.

Дуарте не знает, чего хочет больше — ударить Куратора или обнять. С одной стороны, если бы не его запрет, она бы вызвала скорую. Возможно, Аниту бы спасли. А с другой, в глубине души Рейн понимала чудовищную правду, засевшую голове — её Опорная была мертва задолго до того, как она нашла её. Тело уже посинело, стало смертельно холодным, а мышцы окоченели. Она умерла.

Никто и не заметил.

Даже Рейн.

«Завтра уже не увидимся. Но знай, ты была классной соседкой»

«Наверное, хочется сделать что-то необычное напоследок»

Мур знала, что скоро умрёт, а Дуарте пропустила это мимо ушей. Подумала о своём. Не придала её словам значения. Думала о глупой вечеринке и о том, что надеть. Если бы она проявила хоть каплю внимания к Аните, соседка была бы жива.

«Даже если откинусь, это не твоё дело»

Их договор. Она дала обещание, что не станет вмешиваться — ей удалось сдержать его.

Теперь придётся жить с этим до конца.

— Давай уйдём отсюда. Пусть она покоится с миром, — Ривер обнимает брюнетку за талию, поддерживая, а затем уводит из спальни. — Хочешь кофе? Чай?

— Нет, — мотнула головой Рейн. — Хочу узнать, какого хуя ты творишь. Почему ты не выходил на связь? Я звонила тебе весь вечер. Мало того, что ты запретил вызывать скорую, ты даже не приехал сам.

Рейн смотрит на Куратора с нескрываемой яростью — её синие глаза кидают молнии, а рот кривится в омерзительной гримасе. Её снова трясёт.

— Рейн...

— Это ты виноват. Ты и твоя дурацкая программа. Ты же знал, что она наркоманка. Почему не отправил её на лечение?

— Я, как и большинство людей, зависим от чужих обещаний. Анита поклялась, что всё это в прошлом. Я допустил ошибку, поверив ей, — в голосе Куратора сквозила печаль. — Ты имеешь право злиться. Я действительно виноват.

— Хорошо, — кивнула Рейн. — Я рада, что ты понимаешь это. Что будет с её братом? Ты читал дневник?

Ривер тяжело вздохнул, отворачиваясь к окну. Он молчаливо наблюдал за тем, как небо понемногу чернеет, а где-то там, вдалеке, вырисовывается полумесяц. Спустя минуту он обернулся, встречаясь взглядом тёмных глаз с девушкой.

— Мы не можем лишить их родительских прав. Нет ни малейшего повода. Для всех они идеальная семья, — с сожалением говорит Куратор. — Но я обещаю, что буду следить за ними. Если жизнь Эдвина будет под угрозой — я отберу его через суд. Стану его опекуном.

Рейн внимательно наблюдала за ним — анализировала мимику Ривера, его жестикуляцию и тон. Он не врал. Действительно хочет стать опекуном Эдвина.

— Но почему... — она нахмурила брови, вспомнив об одной детали. — Она попросила тебя забрать его, но потом зачеркнула свои слова. Почему? Что это значит?

Куратор тряхнул плечами.

— Анита была под сильным воздействием героина... писала всё это в бреду. Не думаю, что её поведение перед смертью можно объяснить логически.

— И то правда, — бездумно сказала Рейн. Это казалось ей правдивым.

— Вернёмся к предыдущей теме... Будет проводиться расследование. Я хочу, чтобы ты приняла в этом участие, — заявляет Ривер. — Анита покидала квартиру?

— Нет. Только я, — пожала плечами Рейн. — Она всё время сидела в своей комнате. Я ухожу, она там, я прихожу, она всё ещё там... была.

— Её так же не замечали на улице. Камеры слежения показывают передвижение Аниты только единожды в день — с пятого этажа на четвёртый. В какую квартиру она заходила — пока неизвестно, но у меня уже созрела теория на этот счёт, — насупил брови Куратор, подходя ближе к ней. — Среди участников есть наркодиллер. Здесь, в коттедже. Именно к нему Анита ходила за наркотиками. Он поставлял ей героин.

— Кто? — вскинула брови Дуарте.

— Это нам и предстоит выяснить, — ответил он. — Но у меня уже есть догадки.

Куратор протягивает ей телефон. На экране — фотография курящего Хилла. Он стоит, облокотившись о помост, и пускает облака дыма в воздух. Фотографировали с дальнего расстояния, на что указывает плохое качество, вполне очевидно за ним уже устроили слежку.

— Ты знаешь этого парня?

Она знает. Перед глазами появилась вчерашняя картина — вот Хилл тащит тело Аниты в ванную, а когда понимает, что девушка мертва, молча избивает кулаками стену. В уборной всё ещё есть следы его крови.

— Его зовут Дамиан Хилл. Двадцать один год. Был осуждён за убийство. В прошлом тесно связан с наркотиками, — даёт короткую характеристику Ривер. — Он ведёт себя скрытно. Может уйти из коттеджа, отключив телефон, чтобы мы не смогли отследить его геопозицию. Затем возвращается под утро. Нарушает правила. К тому же, их с Анитой видели вместе. В день её смерти.

— Кто видел?

— Это анонимная информация.

В тот день Анита сидела у себя в комнате — Рейн тому живой судья. Но что умершая делала вечером, когда Рейн ушла за продуктами, одному Богу известно. Значит, была с Хиллом — и это... странно.

— В чём проблема? — раздражительно спросила Рейн. — Выгони его из проекта. Тебе это под силу.

— Сначала я хочу разобраться со смертью Аниты. Если Хилл несёт за это ответственность, мы исключим его из программы и продлим срок, — кивнул Ривер. — Но ты мне в этом поможешь.

— Я не хочу, — пассивно отвечает Рейн. — Я не какая-то мессия, понятно? И точно не следопыт. Как я вообще могу тебе помочь?

— Мы подселим тебя к нему, — от слов Куратора у Рейн закипела кровь. — С самого начала Дамиан живёт один. Так как... теперь ты тоже одна, мы поселим вас вместе.

Рейн закрыла глаза, медленно начиная считать до трёх.

Она чувствует, как раскалывается её голова, как слабость обрушивается ей на плечи горячей лавиной.

Рейн не безобидная девочка, поэтому может дать отпор. Сейчас она откроет глаза и пошлёт Куратора к чёрту.

Перед глазами появляется лицо Аниты; рыжие волосы девушки развиваются на ветру, а обкусанные губы улыбаются. Даже глаза... такие живые, счастливые.

— Отомсти за меня, — говорит её образ. И исчезает.

Рейн открывает глаза, смотрит на Ривера недовольным взглядом — ещё немного и она действительно пошлёт его. Но в конце концов решает сдаться.

— Что я должна сделать?

Когда Рейн входит в квартиру Хилла, там пусто. И тихо. Видимо, парня нет. Она тут же чувствует себя в безопасности — если он не дома, то у неё есть время разложить свои вещи и привыкнуть к новой обстановке.

Не сказать, что они чем-то отличаются — всё та же двухкомнатная квартира. Две спальни для участников, одна из которых пустует; вторая кажется чёрнее тучи, поэтому Рейн не решается войти туда. В конце концов, это личное пространство Хилла, а она не любит нарушать чьи-то границы.

Здесь такая же кухня, как и в их с Анитой квартире. Рейн мысленно чертыхается. Соседка мертва. Нет больше никакой «их с Анитой» квартиры. Пора забыть об этом.

Она замечает, что стены в апартаментах выполнены в тёмных тонах — это очень подходит Хиллу. Возможно, и ей тоже...

Поздним вечером, валяясь в новой кровати, она слышит чей-то голос с кухни. Встаёт. Подходит к двери. Голос женский, и он кажется ей знакомым. Интересно, кто это? И почему в квартире Хилла?

Она проскальзывает на кухню. Там уже намечается интересная картина — Хилл вальяжно раскинулся на барном стуле. Одной рукой он массировал свои виски, словно пытался избавиться от мигрени, а второй держал бутылку первоклассной текилы

Возле него стояла Стелла. На блондинке почти не было одежды — она в одних лишь трусиках и джинсовой куртке. На щеках размазанная тушь, красная помада почти стёрлась, а губы опухшие — они либо остервенело целовались, либо Стелла делала ему минет.

— Лоррейн! — восклицает она, увидев на кухне Рейн. На её губах появляется усмешка. — Какие люди! А почему не в чёрном?

Дрянь.

Дамиан Хилл впервые смотрит на неё прямо — в сумерках его глаза блестят. Он по-акульи скалится, разглядывая тело Рейн. Это даётся ему легко. Она стоит перед ними в полупрозрачной ночнушке, а под ней — ничего, кроме белых трусиков.

И ему всё видно.

Дуарте не пытается это скрыть — наоборот, смотрит на сожителя с холодной уверенностью.

— Что ты здесь забыла? — его тон сухой, безразличный. Рейн чувствует себя идиоткой, но не отводит глаз.

— Ривер переселил меня сюда.

— Ну конечно. Так я тебе и поверил, Дуарте, — пьяно хмыкнул он. — Если хотела покувыркаться, сказала бы прямо. Зачем искать повод?

— Если не веришь мне — спроси у него, — наигранно любезно отвечает она.

Хилл явно недоволен.

Но ей плевать.

Совершенно.

— Какой ты кислый, — насмешливо улыбнулась она. — Мы теперь соседи. Ты что же, не рад?

Рейн начала свою игру — ей всегда говорили, что у неё есть некая суперспособность. Выводить людей на эмоции. Бесить их. И теперь, видя сардоническое лицо Дамиана Хилла, она поняла простую истину — он тоже любит поиграть.

Брюнет долгое время смотрит на неё. Молчит. Анализирует. Затем вдруг растягивает губы — на лице появляется такая же фальшивая улыбка.

— Ну хорошо. Живи, — он отворачивается к Стелле, немного грубо хватая её за талию. Блондинка издаёт сладкий стон. Смотрит в его глаза, как верная собачонка — даже трясётся похоже.

— Пошли к тебе, красавчик?

Он кивает и ведёт её в свою спальню, проходя мимо Рейн с ухмылкой. Она читает по губам — «совсем скоро ты сама сбежишь отсюда».

— Лоррейн, — вдруг произносит он. — Ты с нами?

Рейн бесится от звука ненавистного имени — откуда они вообще его знают? Руки чешутся, чтобы ударить Хилла в лицо, а старая злость вспыхивает в груди. Что он спросил? Она даже не услышала. В голове лишь отголосок её имени, как эхо.

Лоррейн. Лоррейн. Лоррейн.

— Иди нахуй, Хилл.

Она не видит его реакцию. Ей плевать.

— Забей. Нам не нужен секс со вкусом траура, — желчно рассмеялась Стелла. — Пусть плачет по своей наркоманке...

Глаза Рейн блестят — это дурной знак. Злость душит её изнутри. Она почти задыхается.

— Блять. Ещё одно слово, — предупреждающе говорит она. Надвигается на блондинку, как грозная тень, и жжет её взглядом. — И я убью тебя.

Стелла не пугается — лишь нежно гладит её по щеке. Рейн почти вздрагивает.

— Детка, ты так напряжена... Я могу помочь с этим.

— Что...

Блондинка не даёт ей закончить. Притянув Рейн к себе, она нежно накрывает губы девушки своими.

И целует.