ГЛАВА 7

Закари молчит. Его руки лежат на руле, он внимательно смотрит сквозь лобовое стекло. Машина не плетётся по дороге, как раненое животное, но и не несётся жертвой от хищника.

После всех событий этого дня мне хочется получить двойную дозу снотворного и исчезнуть из этого мира на пару десятков часов. Думаю, только так я смогу восстановить силы.

Если верить навигатору, то до Лос-Анджелеса остаётся около получаса. Мы приедем в отель, переночуем и решим, что делать дальше. Сейчас я и Закари настолько измотаны, что едва ли способны придумать хоть немного адекватный план действий.

На земли Калифорнии медленно опускаются мягкие сумерки.Зак открывает передние окна автомобиля настежь, и прохладный ветер проникает в салон. Он подхватывает мои волосы, обдаёт лицо приятной свежестью и выдувает из головы дурные мысли. Я расслабляю спину и слабо опускаюсь на сидение. Ощущение, что мышцы превратились в желе.

— Как называется отель? — тихо спрашивает парень.

— Beverly Wilshire.

Он глухо выдыхает:

— Вау… Не дурно.

Усмехаюсь и пожимаю плечами:

— Неужели ты думал, что я соврала о своём состоянии?

— Честно? Да, так и думал. Ты слишком молода, чтобы обладать такими деньгами…

— Ну, у меня есть способности, которыми едва ли могут похвастаться мои ровесники. Поэтому и денег в разы больше. Кстати, тебе-то самому сколько лет?

— Двадцать четыре, — коротко отвечает Зак.

— Двадцать четыре… — повторяю я и замолкаю.

Говорить нам больше не о чем. Закрываю глаза, отворачиваюсь от парня и, устроившись на сидении поудобнее, вновь погружаюсь в безумные события сегодняшнего дня.

***

Мужчина ломился в дверь с той стороны, когда мы с Закари оказались в крошечном коридоре с низким потолком. Небольшого обогревателя у стены хватало, чтобы наполнить пространство теплом. Три двери.

— Куда?! — только это выкрикнуть я и смогла.

Вместо ответа Закари налетел на небольшую деревянную дверь и с грохотом выбил её. Пьянящая смесь страха и возбуждения накрывает меня с головой, когда перед глазами появляется бетонная лестница, ведущая наверх. Парень ныряет в дверной проём и я мгновенно следую его примеру. За спиной по-прежнему звучат крики запертого человека и удары его кулаков по металлу.

Я ничего не ела несколько дней и чувствовала себя абсолютно бессильной до момента, пока не вырвалась из камеры. И теперь, когда перед моими глазами Закари, с космической скоростью несущийся к свободе и солнечному свету, я заставляю себя шевелить босыми ногами и не отставать от него.Парень останавливается и резко подпрыгивает, вытянув руки вверх.

— Что ты делаешь? — хриплый набор звуков с трудом вырвался из горла.

— Люк, — коротко ответил Закари.

Когда он отодвинул металлическую панель, пролез наверх и протянул мне руки, я осознала, насколько мне повезло оказаться в заточении вместе с человеком Иаго. Он знал здесь всё. До мельчайшей подробности.

Мы выбрались на поверхность, но я так и не увидела долгожданного солнечного света. Гараж. Три машины люксовых моделей, ключи от одной из которых появились в руках Зака будто по мановению волшебной палочки.

— Давай в «Джип», — командует он.

Мы за несколько секунд залезаем в огромную машину. Успеваю пристегнуть ремень ровно в секунду, когда Закари давит на педаль газа, и меня вдавливает в кожаное кресло. Кровь стучит в висках, а мысли ураганом кружат в голове. Внутри столько эмоций, что хочется кричать от восторга, рыдать от счастья и смеяться от страха.

— Где ты оставила вещи? — голос Зака стал практически спокойным, когда мы покинули улицу с тем злополучным домом.

— В торговом центре, — тихо отвечаю я и пытаюсь стереть пот со лба.

Хоть мне ещё не известно, куда мы уедем из Грейсленда — и уедем ли? — но не могу оставить мечты о тёплом душе, горячей еде и хорошем вине, а может и о чём-нибудь покрепче. Да, я определённо пропустила бы папу стаканчиков хорошего виски сейчас.

Но пока рано об этом думать. Для начала нужно выбраться из этого города.

— Этот? — спросил Зак, указав на один из немногочисленных магазинов обуви на первом этаже центра.

Я кивнула:

— Этот, — и пошлёпала босыми ногами к стеклянной двери.

Женщина, которая выручила меня в первый день в Грейсленде, сидела за прилавком и сверлила экран ЛК. Мне пришлось кашлянуть, чтобы привлечь её внимание.

— Боже! — воскликнула она. — Где ты была всё это время?

Я обернулась, чтобы найти поддержку в Закари, но тот остался в холле торгового центра.

— Простите… — выдохнула я. — Но у меня очень мало времени на объяснения. Пожалуйста, отдайте мой чемодан!

Уверена, мой вид говорил лучше тысячи слов, поэтому продавщица не стала перечить. Она быстро вывезла из-за прилавка багаж, протянула сумку. И в этот момент сердце у меня леденеет.

— Откуда она у Вас? — губы дрожали так, что звуки еле складывались в слова. — Я не оставляла её здесь…

Когда моя голова соприкоснулась с панелью управления, сумка находилась рядом. Но после пробуждения в камере её уже забрали.

— Закари! — крикнула я, вцепившись онемевшими пальцами в кожаную ручку.

Он моментально оказался рядом и напряжённо посмотрел на меня:

— Что случилось?

— Кто-то уже был здесь! — воскликнула я, взмахнув перед его лицом сумкой. — Она была у людей Иаго…

Лицо женщины резко изменилось. Оно побледнело и исказилось безнадёжным страхом. Взгляд её глаз был направлен за наши спины — в сторону входа. Вид Закари тоже не обещал ничего хорошего.

— Ничего не бойся и медленно развернись, — произнёс парень.

«А чего мне бояться?» — спросило сознание и мгновенно получило предельно ясный ответ.

Взгляд темноволосого мужчины был направлен прямо на меня. Как и пистолет в его руке. Человек стоял молча, а выражение лица не говорило ровным счётом ни о чём. Но для понимания его намерений этого и не требовалось.

— Вы правда хотели сбежать? — от звуков его ледяного голоса по коже пробежала волна мурашек.

Закари молчал и смотрел на мужчину, не моргая. Каково это, когда на тебя охотятся люди, с которыми вы раньше делали одно общее дело? Уверена, Закари сейчас также несладко как и мне.

— Давай, Жанна, — мужчина в приказном тоне обратился ко мне, — не будь дурой и иди сюда.

Тогда мне больше всего хотелось оставаться дурой и продолжать стоять рядом с Заком. Он только вытащил меня из под земли к солнечному свету и обещал вывести из этого проклятого города. Я доверяла ему. Потому что мне было больше некому доверять!

В этой стране я оказалась абсолютно одинокой. Единственными моими компаньонами стали проблемы, причиной которых был единственный человек — Моренди.

Похищение, убийство человека, который заполнил собой всю душу, беспочвенные обвинения в краже огромных денег — всё это накрыло меня смертоносной лавиной. Поэтому я так держалась за единственного, кто поверил в мою правду, а не отрёкся от неё. Поэтому я так боялась потерять Зака именно в этот момент. Поэтому я и продолжила стоять радом с ним.

Я не верила, что всё закончится хорошо. Но какая-то крохотная частица сознания заставляла стоять на месте. Ноги будто вросли в пол и не могли пошевелиться при всём желании.

— Закари… — прошептала я, медленно подняв на него взгляд.

Мы не могли остаться здесь навсегда. Надо было что-то делать. Есть два пути: мы либо сбежим, либо будем убиты. Выбирая из них, я бы предпочла первый, но судьба редко учитывала моё мнение, составляя жизненный путь.

Молодой человек, стоящий плечом к плечу со мной, молчал и изучал взглядом воздух между моим телом и дулом пистолета. Почувствовав, что я смотрю на него в упор, парень опустил на менясвои светлые глаза. На лице Закари не дрогнул ни один мускул, когда его губы беззвучно произнесли единственное слово.

Беги.

Всё произошло слишком быстро. Ни я, ни женщина из магазина, ни даже человек Карберы не успели и глазом моргнуть, когда Зак сорвался с места. Со скоростью и силой, неподвластными обычному человеку, он схватился за двухметровый стеллаж с обувью и опрокинул его на мужчину. Пистолет, выпавший из ладони стрелка, мгновенно оказался в руках парня.

— Быстрее! — закричал он, схватив мой чемодан.

Дрожащими руками я подняла с пола упавшую сумку и бросилась вслед за Закари, выбежавшим в холл торгового центра.

Кровь шумела в ушах так, что я немогла расслышать ни единого звука реального мира. Ноги были способны на одно — следовать за Заком.

Он обещал вытащить меня отсюда. И сделает это.

***

— Не могу в это поверить! — восклицает парень, развалившись на диване в гостиной моего номера. — Я уже и забыл, каково это — жить, как обычные люди.

— Добро пожаловать в нормальную жизнь, — слабо усмехаюсь, направившись в ванную. — Если ты не против, я в душ и спать. Можешь заказать что-то из еды в номер…

Наши желудки абсолютно пусты — одна вода и только. Удивительно, как мы смогли сбежать и не упасть в пару-тройку голодных обмороков за весь день. Скрытые ресурсы внутри организма — не выдумка, я убедилась в этом на собственном примере.

— Поедим завтра, — отозвался Зак. — Сейчас у меня только одно желание — поспать на нормальной кровати. Так что постарайся искупаться побыстрее, ладно?

— Не могу ничего обещать… — еле слышно ответила я, закрывая за собой дверь ванной.

На моём теле огромный слой грязи, отчаяния, боли и руин разрушенных воздушных замков. Даже сотни лет не хватит, чтобы полностью отмыть от него кожу.

В зеркале меня встречает уродливая человеческая оболочка. Серая, безжизненная и истощённая — мне хочется поскорее отвести от неё взгляд. Как этим людям удалось превратить меня — девушку, внешность которой немногих могла оставить равнодушными — в это?

Чтобы не мучить истерзанные нервы снова, отворачиваюсь от зеркала и сбрасываю с себя платье. Я отдала за него неприлично большие деньги, но без сожаления отправлю его в мусорный бак завтра же. Оно одним своим видом напоминает об этой адской неделе. Включаю максимальный напор в душе и увеличиваю температуру воды жо тех пор, пока всё пространство вокруг не наполняется белёсым паром.

Это капельки влаги или мои слёзы?..

Я нахожусь в промежуточный стадии между сном и явью, когда грёзы кажутся более реальными, чем мир вокруг, когда матрас проминается. Разворачиваюсь, с трудом открываю налившиеся свинцом веки и вижу Закари. Он настолько близко, что до меня доносится жар и влага с его кожи. Он только что вышел из душа.

— Прости, если разбудил, — тихо говорит он, стараясь отыскать что-то в темноте. — Но где одеяло?

— Только не отнимай его, как тогда в камере, ладно? — протягиваю ему свободный край. — Я не хочу опять проснуться и увидеть, что ты замотался в одеяло, как в кокон…

— Ничего обещать не могу, — передразнивает меня Зак, а потом тихо усмехается и добавляет: — Ладно, постараюсь.

Я киваю и поворачиваюсь к нему спиной и произношу:

— Спокойной ночи, Закари.

— Спокойной ночи, Велорен.

Смыкаю веки и готовлюсь бросить себя в объятия сна… но не выходит. Желание спать не отпускает, но что-то внутри не даёт моему организму перевести самого себя в спящий режим. По движениям за спиной я понимаю, что и парень тоже никак не может заставить свою оболочку выключится.

— Но ты, конечно, очень здорово его уделал, — тихо произношу я и мгновенно получаю ответ.

— Спасибо, — смеётся Зак. — Занятия боксом в стрессовых ситуаций очень помогают!

— Ты боксёр? — спрашиваю я, развернувшись к нему.

Глаза уже привыкли к темноте, поэтому мне удаётся разглядеть лицо парня прямо перед своим. Он легко кивает:

— Да, занимался до тех пор, пока не начал работать на Иаго. Но потом, сама понимаешь, стало не до этого… Или это было бы что-то вроде: «Ой, мистер Карбера, мне пора на тренировку. Да, по Вашей машине открыли огонь, но я не привык опаздывать на бокс…»

Это было в той же мере грустно, сколько и смешно. С моих губ слетел нервный, резкий и тихий смешок, которых мгновенно встретился с волной громкого, чистого смеха Закари.

Мы были в таком состоянии, что любая мелочь могла вывести из равновесия и выбить землю из под ног. Довести до слёз, крика или истерического смеха. Сейчас случилось последнее.

Мы хохотали до слёз, лёжа в кромешной темноте. Хохотали так, что я была вынуждена схватиться за начавший ныть живот, чтобы тот не лопнул. Мы хохотали до тех пор, пока потенциал смеха не сошёл на ноль.

А потом мы говорили. Говорили много, совершенно забыв про сон. Зак рассказал мне о своей семье, которая жила в Нью-Мехико. О надоедливом младшем брате, который только-только стал подростком и головной болью всей семьи по совместительству. О старшей сестре, которая до сих пор не знает, кем ей лучше быть: оторвой  или же примерной девушкой.

Я рассказывала ему о забавных ситуациях, которые происходили со мной и клиентами. И попыталась описать, каково это — перебрасывать в своё тело души других людей.

— У меня бы так никогда не вышло, — рассуждал Зак. — По сути, ты раздаёшь себя окружающим. Не безвозмездно, конечно, — он ухмыльнулся, — но всё-таки. Это сложно…

— Сложно, — согласилась я, — но мне даже нравилось это. Не всегда, разумеется. Иногда случались моменты, когда хотелось всё бросить и начать жить. Просто жить, как миллионы людей вокруг. Но меня всегда останавливало что-то. Что-то заставляло возвращаться к перемещениям раз за разом… — с губ сорвался глухой, сдавленный выдох. — И вот я здесь, в одной постели с человеком, которого обвиняют в том, чего он не совершал. Который рискнул своей жизнью, чтобы вытащить меня на свободу. И это всё происходит по одной причине. Из-за того, что я не смогла вовремя остановиться и…

Договорить не удалось. Одного движения Закари хватило, чтобы притянуть мою оболочку к своей, и заключить в объятия. Надёжные, крепкие и тёплые — они действовали на меня лучше любого успокоительного.

— Всё будет в порядке, Велорен, — пообещал он. — Это просто нервы. Завтра мы с тобой будем способны мыслить здраво и спокойно решим, что делать дальше. Мы со всем справимся, слышишь? Обязательно справимся…

Горький комок слёз подступил к горлу. Он мешал дышать и говорить, но молчать было нельзя. Я коротко кивнула, уткнулась носом в его плечо и прошептала:

— Спасибо, Закари… Спасибо тебе за всё.