Часть 16

Ника вцепилась в моё предплечье, даже не пытаясь скрыть слёзы, которые впитывались в ткань моей куртки. Её пальцы подрагивали и постепенно хватка начала ослабевать, видимо начала успокаиваться. Я нервно дергал ногой, пока таксист не слишком то торопился и мы вставали почти на каждом светофоре. Свою боль я могу перетерпеть, а вот с Никой проблема. Она больше суток просидела в кладовке без еды и воды, а с её клаустрофобией это гремучая смесь. Хоть я уже и не особо нервничаю, но боль в кисти напоминала о том, как я выбивал всю спесь и дрянь из отца Ники. Чёрт бы его побрал. И мать её. Вместо того, чтобы дочь из каморки вытаскивать, она защищала мужа. Жесть... Где же те самые "материнские инстинкты", про которые все так кричат в интернете?

В ногах валяется рюкзак со всем нужным в поездках. Даже не помню как схватил его. Видимо это уже стало привычкой - едешь в аэропорт, хватаешь рюкзак. Зарядка, медикаменты, запасная одежда, паспорта, наборчик, без которого тяжело прожить в туре. Был случай когда я забыл зарядку, а остановились мы в каком-то селе на почти неделю, конечно в плане музыки всё было достаточно продуктивно, но бывшая девушка успела напридумывать себе всякой чуши, из-за чего я приехал в разгромленную квартиру. Одежда, осколки, то, что не разбилось: всё лежало на полу, а на кухонном столе записка со словами "Тусуйся со своими шлюхами дальше". Вот тебе и вернулся к любимой. Мы встретились через год, когда мы оба отошли от отношений. Как оказалось, моя "любимейшая" продюсерша-администраторша Даша просто не давала связаться Кате со мной. Я даже рад, что мы с ней разошлись. Её карьера пошла в гору после того, как Катя посвятила ей всё своё время, да и у меня была куча дел, например, написать "новый, классный, заводной, чтобы качало, и без твоих этих депрессий- альбом". С Дашей мы не первый год знакомы, но сук таких я знаю мало. Знает как и куда ужалить, чёртова змеюка. Поверить не могу, что когда-то был влюблён в неё. Слава богу это выбили из моей головы.

Машина остановилась у небольшого здания, которое безумно расхвалил наш водитель. Я вышел из автомобиля, подхватив под руку Нику, чтоб не упала, мало ли что. К моему счастью в заведении оказалось совсем мало людей, а если кто-то и проходил, то старшее поколение, так что, помимо официантки, меня узнать было некому. Тщательно поправив униформу, официантка с бейджиком "Виктория", натянула на лицо улыбку и процокала на 15-ти сантиметровых каблуках к нашему столику.

— Здравствуйте! Приятно видеть такую личность в нашем заведении. Держите меню. — Девушка дала мне картонную заламинированную бумажку, явно повидавшую виды, а вот Нике - нет, хоть и прошло не мало времени. Я вопросительно поднял брови, чтобы она либо принесла второе меню, либо ушла, но по глазам видно, что кроме "Чёрт, это же чувак из той группы" ничего не вертится в её голове.

— Виктория, если это ваше имя, конечно, помимо меня здесь есть ещё человек, — Девушка повернулась к Нике, которая больше напоминала побитую жизнью мышку, чем красивую, уверенную в себе девушку, которую я отпускал в Мурманск, и сделала недовольное лицо, что меня сильно выбесило, — Или хотя бы отойдите, а то боюсь во лбу не звезда гореть будет, а дыра от вашего взгляда, — Олень на дороге перед фарами - невероятно точное описание выражение лица, что было повернуто ко мне. Официантка испарилась за долю секунды.

— Ника? — Два синих глаза поднялись на меня, в их уголках виднелись капельки слёз, — Держи. Видимо я слишком напугал её и второе меню нам не предоставят.

— Мы можем поехать домой? В Москву?

— Если вылетим сейчас, то новый год встретим в полёте.

— Я не хочу с семьёй справлять.

— Я тебя и не отпущу к ним больше. Ты выбрала? — В ответ мне было отрицательное мотание головой. Я тяжело вздохнул. Она сейчас вообще ничего не хочет, кроме как сбежать, но знала бы ты, Ника, что сбежать откуда-то намного легче, чем от себя, — Мне заказать самому?

Ответа не последовало, лишь тихое хлюпанье носом. Чёрт... Хочу видеть ту Нику, которую видел всё время, не сломанную жизнью, не плачущую, не забитую. Ту Нику, которая смогла раздеться перед камерой, которая нагрубила боссу, уделав его самомнение, которая красиво поёт и смеётся, когда срывается нота. От злости сжал кулак так сильно, что из ран на руке вновь начала капать кровь. Я поднял руку и достаточно тихо позвал Викторию. Себе я заказал крепкий кофе, а Нике полноценный завтрак. Принесли его достаточно быстро. Кофе не самый плохой, который я пил, но и до лучшего далеко. Ника ела не слишком быстро, неизвестно как её организм на это отреагирует, лучше подольше посидеть, чем потом её будет тошнить. Такая хрупкая... Хрусталь и тот крепче. Но пережила то, что многие не смогли бы. И вновь начинает с нуля. Она не сказала, что жить не хочет, она сказала, что хочет в Москву. Волосы светло-русого цвета, немного грязные, видимо не успела вымыть после перелёта. Всё-таки ей идёт с короткими. Когда были длинные- щеки казались больше. На самом деле понять до сих пор не могу как у неё могут быть щечки, а не дикие скулы, о которые можно порезаться, потому что она такая худая, что рёбра торчат. Ключицы так вообще словно скоро кожу порвут.

— Могу я вам ещё что-нибудь предложить?

— Да. Будьте добры чек, пожалуйста.

— И куда мы сейчас? — Ника без особого любопытства спросила. Видимо после еды ей стало лучше, хоть она и не улыбается, но хотя бы не плачет.

— Найдём гостиницу, сбегаем в магазинчик, приготовим что-нибудь и встретим Новый Год здесь. Хороший план?

— Я знаю неплохую гостиницу, но там дорого, — Я саркастически нагнул голову и заставил этим движением девушку, сидящую напротив, улыбнуться и смутиться.

Виктория помимо чека принесла бумажку для автографа. Видимо она, после долгого обдумывания, догадалась, что Ника та самая "Hiddenkiss", и попросила автограф и у меня и у неё. И это действие порадовало Нику. В её глазах я наконец-то увидел весёлые нотки, хоть и быстро испарившиеся.

Остаток дня мы провели в магазине, покупая продукты, чтобы встретить Новый год. Также я купил себе рубашку, чтобы не праздновать в футболке, которой почти неделя. Когда уже потемнело мы пришли в отель. Номер нам дали на 16 этаже, поэтому вид открывался достаточно красивый. Под вечер Нике стало получше и она решила пойти в душ. Пока она моется, а точнее варится, я приготовил нам яичницу. Я, конечно, далеко не мастер шеф, но есть можно. Ника вышла вновь вся красная, как рак после варки. Как можно мыться в кипятке?

— Ник, если ты свариться решила, то можно было просто в кастрюльку, — Она засмеялась и повесила полотенце на батарею. Халат ей сильно велик, но лучше, чем ничего.

— Зато я как новый человек. Готова вновь получить оплеуху от жизни.

— Слышу знакомую мне Нику! Неужели! Садись есть, а то остынет.

Вечером мы болтали и смеялись. Словно там, далеко, в Москве, а не в Мурманске. Всё бы отдал, чтобы все вечера проходили вот так. Не нужно думать ни о чём, только слушаешь истории из жизни Ники и рассказываешь свои. И чёрт знает у кого интереснее. Я рассказываю как спал с преподавательницей по английскому в универе, а она - про то, как с подругой попробовала впервые крепкий алкоголь. В итоге Ника заснула у меня на плече, тихо посапывая.

31 декабря мы вместе готовили всё для встречи нового года, я сбегал в магазин за бутылкой шампанского и вот, вроде бы только был рассвет, а уже 22:00. Хоть мы приготовили и не много, но на стол еле поставили. Даже не знаю кто поставил в номер такой ужасно маленький стол. На него разве что 2 тарелки влезет. Хотя, наверно, оно и не рассчитано на такое. Я переодел штаны и рубашку на новые и кое-как зачесал волосы назад. 23:30. Полчаса до нового года. Говорят в новый год сбываются мечты. А моя то какая? Не помереть в этот год? Вряд ли. Лучше бы всё это закончилось. Я ухмыльнулся своим мыслям. Ведь я спас её, а она меня, но она об этом даже не узнает. Никогда не узнает...

Ника вышла из спальни и я обомлел. Красное платье, бежевые лодочки, клатч в цвет туфель, аккуратный макияж, улыбка, с ямочками на щечках и яркие, блестящие счастьем глаза. Надела то самое платье, которое помогал ей застёгивать. Оно ей невероятно идёт. Хотя ей идёт всё. Как там говориться "Всё подходит только ведьмам"? Да. Явно. Она минимум ведьма. Вновь помог ей управиться с неподдающейся змейкой. Когда она стояла с полуобнаженной спиной в нескольких сантиметрах от меня, в голове мелькала мысль "сними его", которую я откидывал в самый дальний угол. Ника покружилась и посмотрела на меня

— Как я выгляжу?

— Изумительно, — великолепно, обворожительно, бесподобно, миллион эпитетов вертелось на языке. Она прекрасна.

Её глаза загорелись еще ярче и от этого я начал слепнуть. Я всегда воспринимал её как подругу, коллегу, но сейчас... Как её можно воспринимать по-другому, кроме как обворожительную девушку, от чьей улыбки я теку как школьница на концерте любимого певца?

Наконец-то немного отойдя от Ники, я включил телевизор, чтобы услышать нашего всеми любимым президента и открыл шампанское. Президент сказал про ценность семьи и то, что все мечты исполнятся в этот день. Годы идут, а речь меняется лишь словами, а не смыслом. И вот. Куранты. Мы с Никой стоим с бокалами шампанского и смотрим друг на друга, загадываем желание. И именно сейчас, смотря прямо в глаза Нике, под бой курантов, я понял одно. Я желаю её. Не только в сексуальном плане. Хочу видеть её счастливой, смеющейся и с такими светящимися глазами каждый день. Хочу обнимать ей и слушать то, как она мило посапывает во сне. Хочу чувствовать ее пальцы у себя в волосах. Постоянно. Не только временами. Куранты пробили 12 раз.

— С новым годом, — Я продолжал смотреть на неё, словно завороженный.

— С новым счастьем!

Раздался стук бокалов и по горлу прошёлся знакомый вкус алкоголя. Ника свой бокал не допила и хотела уже поставить его.

— До конца, иначе не сбудется.

Она улыбнувшись допила остаток и достала из клатча маленькую коробочку.

— С Новым Годом, — Ника протянула мне чёрную коробку, перетянутую алой лентой и я замер. Слишком давно мне никто ничего не дарил. Я принял коробочку и, скорее всего невероятно глупо улыбнувшись, поблагодарил. Она продолжала выжидающе смотреть на меня, поэтому пришлось открывать подарок сейчас. Внутри алая подушечка, а на ней- чёрная нитка с подвеской в виде серебристой луны. Я вытянул её, — Помочь надеть?

— Да. Пожалуйста.

Ника перекинула нитку через мою шею и получилось, что завязывается она спереди, на узел. Луна оказалась в ямке на шее. Непривычно. Но приятно.

— Спасибо, — Я обнял её, но помешал нам звук фейерверков.

Окна здесь панорамные, поэтому сейчас вид безумно красив. Мы подошли к окну и смотрели на взрывающиеся под нами, из-за того, что мы на 16 этаже, разноцветные фейерверки. Точнее смотрела в окно Ника, а я смотрел на неё. В её глазах-блюдцах отражается всё. И с каждой секундой сердце бьётся всё чаще. Но вот, видимо времени прошло уже слишком много, огни закончились и Ника уже развернулась лицом к комнате.

Если я не сделаю ничего, то всё останется так, как есть сейчас. Хочу ли я этого? А хочу ли я большего? Чего вообще я хочу? Я обернулся на Нику, стоящую ко мне полубоком и понял. Если не сделаю первый шаг, то буду отвратителен сам себе. Я взял её за руку и она оглянулась. Я не пошевелился, ей пришлось возвращаться к окну.

— Боюсь если не сделаю это, то буду проклинать себя всю свою жизнь, — Ника немного свела брови в недоумении

А я, положив руки на её затылок и талию, притянул к себе, сокращая расстояние между нами на минимальное, а вскоре закрыл губы своими. Ника оцепенела на секунду, но в следующую её ладони оказались на моей шее, а губы отвечали взаимностью. На языке ощущается вишневый вкус, видимо у неё блеск на губах. Я прижал её за талию ещё ближе к себе. Она словно горит изнутри, такая горячая... В голове всплыл момент с фотосессии, когда я, забыв постучаться, ворвался в студию, а Ника стояла в неглиже. Чёрт, в тот вечер мне пришлось закрываться в ванной и обливаться холодной водой. Но сейчас... Сейчас организм отреагировал так же быстро, как и Ника, отвечая на поцелуй, относя кровь от мозга ниже.