Часть 18. Роза под куполом.

Мрачный водоворот событий остался позади. Я погружаюсь в чёрную бездну, в пучину агонии. Но страшно становится, когда боль наконец отпускает меня. В голове играет пианино — самые прекрасные звуки, что я слышала, будто для меня играет Август свою самую лучшую колыбельную. Будучи при смерти, я не выкрикнула привычное «Мама!», перед глазами не пролетала жизнь, лишь короткие обрывки воспоминаний. Но, возможно, спасла Лорана. Хоть кого-то...

Как же глупо.

Переливы музыки закончились, и на последней ноте я издала свой последний вздох, и меня унес ветер смерти.

Я не мыслю. Не существую. Я — ничто. — Вот так жизнь выдалась? — скрипучий голос прозвучал из ниоткуда. Не сыро, не темно, не страшно. Никак. — Продолжим? — захрипело нечто. — Просто подойди ко мне...

Николь — несколько месяцев, младенец, кричащий у ворот приюта. Первая драка, за которую Николь наказали и оставили плакать в пустой комнате. Горелая каша. Пренебрежение сестры. Снова наказания, слёзы, про Николь забыли и оставили на двое суток взаперти без еды и воды. Новая подруга, которую забирают в семью, сырое стекло, мокрая подушка, одиночество, слёзы по ночам. Прилетевший в голову камень. Боль. Первое предательство, второе, третье. Ревность. Ожидания, недоверие, неисполненные желания... Мечты, обернувшиеся кошмаром. Вечная борьба и спешка. Агрессия. Вина, сожаления, страх. И... смерть.

Уж лучше ничто, если бы я могла ответить, то сказала бы: «нет». Да и кто это «я»?

— Это не конец. Нет... Нет. Не конец, — умолял шипящий голос. — Ты была человеком со своими чувствами, историями, недостатками. С болью и радостью. Ты ведь когда-то улыбалась, помнишь?

Сестра лепит пластырь на лоб. Закат и восход солнца. Пушистая шерсть котёнка. Холодные руки няни, сжимающие детские, горячие от температуры. Свежесть дождя. Кай украдкой щипает за руку, проходя мимо. Несущиеся по небу облака и детские игры. Вкусный кофе. Запах книг. Летняя гроза, сверкающие молнии. Музыка. Восторг от новой информации, захватывающие виды. Первый снег. Первые цветы. Первый поцелуй. Первые чувства. Награда и аплодисменты. Пересечение финишной черты. Танцы. Смех. Глаза, смотрящие с симпатией. Кровать после тяжёлого дня. Объятья. И... любовь?

Это то самое... что заставляло просыпаться утром и любоваться сестрой, что точь-в-точь была как я, хотя мне и не нравилось собственное отражение; то самое, что заставляло радоваться вкусной еде и хорошей погоде; то самое, что заставляло верить, что однажды моя любовь к миру станет взаимной, и я услышу заветные три слова, что никогда не слышала прежде.

— Давай, протяни руку. Коснись меня.

Я приближаюсь к точке света и делаю вдох.

— Здравствуй, возвращённая, — мужской бархатный голос зазвучал одновременно внутри моей головы и снаружи.

Мои глаза открылись. Передо мной возвышалась мрачная лестница, будто вытесанная из камня, далее тянулись витражные окна, через которые струился лунный свет, бросая яркие блики на мою фигуру, оставляя говорящего в тени.

Я осмотрела собственные руки, пошевелила пальцами и взглянула на того, кто занимал грубый серебряный трон. Высокий, подтянутый стан, тёмная шинель, украшенная вышитыми узорами. Красивое величественное лицо, будто сам скульптор работал над каждой его деталью. Длинные чёрные волосы струились по плечам и падали на пол, придавая ему ещё более неестественный вид. Впалые щеки и миндалевидные глаза холодной, почти неестественной синевы, окружённые чёрной окантовкой, всматривались в меня без злобы, но с пугающим интересом. На вид — чуть младше тридцати. В его облике не было ничего живого, лишь тьма.

Я ничего не понимала, ничего, кроме того, что я вдруг ожила.

— Что за фокусы? — произнесла я беззвучно одними лишь губами; по характерному першению в горле быстро поняла, что голос мой украли.

Король Севера, ужас войны, хладнокровно улыбнулся, но улыбка была лишена теплоты.

— О, нет, дорогая пленница, — его голос был словно холодный ветер, — ты не можешь поприветствовать Короля.

Слово «дорогая» не несло никакой нежности — оно обозначало цену, которую я представляла для него: оружие, ценное и опасное.

— Твой голос был изъят по той же причине, что и возвращена жизнь. Догадываешься почему?

В моей памяти всплыли последние секунды битвы. Король был свидетелем, и, как и говорил Лоран, моя выходка не осталась незамеченной. Виррис точно понял, что что-то было не так, когда квент с молниеносной силой вдруг оборвал свою жизнь на острие меча.

«У меня слишком полезный и ценный дар», — подумала я и коротко кивнула.

Я поднялась на ноги, с отвращением обнаружив, что я не в той же одежде, в которой была в момент смерти. Сейчас на мне бирюзовое тонкое платье с высоким воротником и длинными рукавами, аккуратные белые туфли на плоской подошве, волосы сплетены в аккуратную прическу с высоким хвостом, на шее — колье из мелкого белого жемчуга.

Жестокий и беспощадный Король холодного Севера... Мне бы в пору испытывать страх, но я уже умирала.

— Ты рада вернуться к жизни?

Я пожала плечами. Король спустился с пьедестала и принялся обходить клетку по кругу, осматривая меня. Я осталась неподвижна и стала наблюдать, как сверкающие пылинки пляшут в лунном свете. Стоять здесь казалось чем-то неестественным: несколько минут назад я была мертва, я не должна была быть здесь, всё вокруг казалось иллюзорным, вымышленным. Слишком яркие витражные блики повсюду, слишком громкий голос короля, разлетающийся эхом по залу, слишком детальное окружение.

— Откройте клетку и выйдите вон, — приказал король за моей спиной. Дверь отворилась, позади послышались шаги охраны и девушек-служанок, но я не двинулась с места. Ещё не известно, кого конкретно защищала эта клетка — Вирриса или меня. — Я долго думал, стоит ли забирать тебя из Вуали. Это оказалось непросто, ты была уже глубоко и не отзывалась, у смерти цепкие лапы.

Его голос не был окрашен интонацией, но звучал уверенно. Лоран говорил о своём народе как о людях прямолинейных, без лукавства и замыслов, но король — это не народ.

Мужчина оперся спиной на прутья клетки. Я покосилась на рукоятку меча, висящего на его поясе.

— Как король, я должен принудить тебя к сотрудничеству, — сказал он, — ты слишком ценное оружие, чтобы использовать тебя для обмена, но слишком опасное, чтобы держать рядом. Бессмысленно угрожать смертью возвращённым, твои близкие в Родрихане, если они вообще есть, и похоже, что единственное, что я могу... сделать, — так, чтобы ты хотела остаться.

Резко я повернулась и схватилась за рукоять меча, но моя кисть молниеносно была перехвачена.

— Не разочаровала. Это хорошо, не хотелось бы испытывать отвращение за слабость к тому, с кем вынужден попытаться общаться на равных. Это будет интересно...

Его рука, крепко сжимавшая меня за запястье, расслабилась. Он развернулся и поднёс мои пальцы к своим губам. Горячее касание оставило ожог на моей непривычной к теплу коже. Это просто не может быть правдой!

— Моё имя вы знаете, ваше я узнаю завтра. До встречи. Стража, проводите даму в покои. И напоследок...

Король навёл на меня кончик меча, по острию прокатилась цепочка, и в мои руки упала подделка подвески с белым камнем — напоминание о матери, что бросила меня.

Я проследовала за конвоем до самой комнаты, затем мужчины надели на меня тот же браслет, что стал моим проклятьем в тюрьме, и оставили в одиночестве. Дверь замка щёлкнула. Глаза метнулись к окнам, но и на тех стояли решётки.

На стенах висели картины, роскошные панно. Постельное бельё из нежнейшего шёлка, пушистые подушки и тёплые одеяла. В углу комнаты массивный мраморный камин с углями, испускающими приятное тепло и мягкий свет. Неподалёку от кровати — столики с набором ароматных свечей.

Из клетки — в клетку высшего класса. Из зеркала на меня смотрела абсолютно живая девушка, правая часть моего тела была цела, и по ощущениям на коже не осталось ни следа. Единственным, что выдавало мою смерть, были глаза — пустые и блеклые.

На утро меня разбудили девушки-прислужницы, что едва ли не волоком стащили меня с кровати, умыли, переодели в новое платье, намучившись с моими длинными волосами, расчесали их и надели на мою голову ободок.

Я шла ровно, мелодично, без суеты и лишних мыслей. Единственным, что пробуждало во мне огонёк любопытства, был эгоистичный вопрос.

Что было после моей смерти?

Он же одновременно вызывал во мне какой-то странный ужас... Как осознать, что моя жизнь остановилась, а мир продолжил двигаться в своём привычном темпе?

Сквозь серые тучи почти не пробивался свет, но тусклые коридоры в пыльно-розово-зелёных тонах всё равно казались моим глазам слишком неестественными, а тронный зал так и вовсе ослепил меня буйством красок. Я непроизвольно пощурилась и замедлилась, от чего сопровождающие грубо подтолкнули меня вперёд.

На троне, как и вчера, восседал король. На спинку символа власти со скучающим видом облокотился худой юноша, чёрные волны его волос украшала тонкая веточка, одежды из бардового бархата огибали подтянутое тело. Принц.

Подле — рыцари.

Рядом девушка в нежно-розовом платье, её жёлтые глаза сверлили меня ожидающим проявления манер взглядом. От неё исходила странная энергия.

Взгляд короля был устремлён на меня, словно он проникал в самую глубину моей души, и я чувствовала, как невидимые нити его власти тянут меня к земле и заставляют смотреть в пол. Пока я вспоминала, как делать реверанс, и думала, будет ли он уместен, как под оба колена меня бьют рыцари закрытыми в ножны мечами, от чего я падаю на пол.

— Здравствуйте, — я убираю волосы с лица и встаю на ноги.

— К королю принято обращаться «Ваше Величество», к принцу — «Ваше Высочество», — с нотками оскорбления отдернула меня девушка в розовом.

Лоран говорил, что если кто-то узнает о моей способности, меня ждёт участь похуже смерти. Что ж, посмотрим, что может быть хуже.

— Привёл дикарку по дворец, — едва ли не на распев сказал принц.

— Прошу прощения, но вместо обучения манерам дети дома сирот «Аутсайд» занимаются снабжением фронта. Кормят войну, развязанную Севером. Но к чему обсуждать политику? — моя интонация выражала разве что пустоту, что зияла внутри меня. Я встала крепко на обе ноги и отряхнула платье. — Где мой сопровождающий? Юноша, что был со мной в паре на бойне?

Девушка от возмущения принялась хватать ртом воздух, похоже, своей невинной фразой я нарушила непозволительное количество правил. Король же раздражения не демонстрировал. Он наклонился вперёд.

— Перехват инициативы — это похвально, но не торопись. Прежде чем ответить, договоримся о честном обмене вопросами и ответами.

Я согласно кивнула.

— Он на Юге с ребёнком и моим лучшим врачом. Я отпустил их, чтобы помочь вылечить твоего возлюбленного. В этом ведь была цель твоего визита в Оклоану?

Моя стойкость была способна выдержать любой, даже самый кровожадный ответ, но от неожиданного проявления милосердия я покачнулась.

— Да, но почему вы сделали это?

— Твой друг прошёл допрос. Я посчитал тебя саботажницей, подосланной отравой от короля Рисвальда, но оказалось, ты действовала в собственных интересах. Так глупо, — мужчина усмехнулся, в его глазах на миг блеснул огонёк азарта. — Лоран сказал, что ты из той породы людей, которых невозможно заставить делать то, чего они не желают, но ты способна на многое ради близких, однако вы не близки.

— Вы спасли нарушителя границ и племянника короля, одного из претендентов на будущий трон Родрихана, чтобы... чтобы что?

Король расхохотался.

— Истинная наследница трона стоит передо мной. Хотя в это и сложно поверить. Я, признаться, думал над тем, чтобы дать ему умереть, а затем предложить тебе сделку с дьяволом, но... это был бы не долгосрочный союз. К чему шантаж, когда можно получить искреннюю благодарность?

На миг я представила, как Виррис управляет мной точно марионеткой и каждый день кормит обещанием возродить Кая, и поёжилась. Северяне славились своей жестокостью и самоотдачей в сражениях, теперь я понимаю, почему Лоран сказал не использовать способности на арене... То, что меня ждало — Король. Он был страшнее самой смерти. И больше всего меня пугало то, каким способом он решил завладеть моим расположением — это было неожиданно и слишком умно.

— Как тебя зовут? И сколько тебе лет? — подал голос принц.

— Николь. Семнадцать, хотя не уверена, что теперь стоит считать днём своего рождения, и, если честно, я совсем потерялась во времени, — мой взгляд устремился в окно, но узрел лишь бесконечные тёмные ледяные просторы.

Принц издал смешок. Девушка слегка качнула головой. В глазах нескольких рыцарей я заметила сочувствие к столь ранней смерти.

— Как ты сумела снять свой браслет?

— У меня его никогда не было.

Принц бросил взгляд на девушку, и та согласно кивнула.

— Ты заставила окружающих поверить в то, что ты — каммонка?

— Нет.

Розовое пятно качнуло головой.

— То есть ты и вправду каммон?

— Я не буду продолжать разговор о своей силе, — отрезала я, даже после смерти храня тайну семьи Агаты.

— Да как ты смеешь, нахалка!? В благодарность за милость короля и спасение твоей жалкой жизни ты должна быть готова на всё! — вспыхнула девушка в розовом платье.

Я одарила её насмешливым взглядом. Меня почему-то не тревожили последствия моих действий и слов.

— Я облокотилась спиной на прутья. Ответ на мой единственный вопрос получен, и больше здесь мне делать нечего, — шептал едва очнувшийся от смерти разум.

— Можете выпроводить её прямо сейчас, — нарочито весело и громко произнесла я. — В ходячем детекторе лжи нет смысла, если в самом начале оговорено о честности двух сторон. — Мой острый язык было не остановить, я знала, что он однажды доведёт меня до смерти, но никогда не рассчитывала на это. — А то нечестно получается: мне приходится верить вам на слово, а тут болванчик на ниточке стоит!

С лица принца впервые сошла гримаса скуки, и он с улыбкой наблюдал за происходящим.

— Разве тебе, дикарке, недостаточно слова короля, наглая девка!?

— Молчать! — приказал король.

Но на меня приказы короля Севера не распространялись. Я — южанка.

— Вот чего стоит слово короля! — Я вскинула вверх руку с серым браслетом. — Мне обещали свободу за победу на арене. Так выглядит свобода по-королевски?! Решётки на окнах и кандалы против силы?! Говорили о каком-то общении на равных, или подождите, я тоже могу запереть вас в комнате и нацепить кандалы?!

Король встал с трона и, спускаясь со ступеней, быстро приближался ко мне. Вот сейчас, осталось лишь дожать!

— Ожидаете от меня благодарности за свой рассчитанный на выгоду поступок? Видала я ваше милосердие в пустых домах обычных граждан и на бойне! Благодарю! — Я поклонилась в ноги, ожидая, что с моих плеч сейчас слетит голова, но...

Последнюю фразу никто не слышал. Судя по миганию браслета, — это было дело рук принца, создавшего вокруг меня звуконепроницаемый вакуум. Что не квент — звуковик. Остановившись в двух шагах от меня, король вскрыл мою первую эмоцию с момента пробуждения — трепет. Я подняла голову, и наши взгляды встретились. Никогда бы не подумала, что буду без холодного ужаса вот так смотреть в глаза квенту... Королю. И я бы уж точно никогда не подумала, что, смотря в глаза настолько прекрасному мужчине, буду так отчаянно желать смерти.

— До конца своей жизни ты была свободна, так что королевское слово сдержано. Каждый возвращённый — моя личная собственность, — железный голос прозвучал с нотками угрозы, отчеканивая каждое слово. — Блага нужно заслужить. Теперь расширение границ придётся завоёвывать, как и полагается наследнице трона.

Стража подхватила меня под обе руки и повела на выход.

— Отправляться сюда было большой ошибкой, — закончил король.

— Уже и не знаю, с какого момента я начала совершать ошибки... — ответила я в полной уверенности, что меня по-прежнему не слышат, но один из рыцарей хмыкнул в ответ.

В комнате я первым делом плотно зашторила окна, чтобы свет не раздражал глаза, и села перед зеркалом. Мне нужно было вспомнить, понять, структурировать всю историю в своей голове, вспомнить, зачем я вернулась...

В безумии Агата передала мне свою силу — способность, делающую меня самым сильным квентом, — но я по-прежнему в ловушке, по-прежнему добыча. Возможно, умри эта сила вместе со мной, это сослужило бы добрую службу миру, но теперь я стала оружием в руках жестокого короля Вирриса, и даже на тот свет мне не сбежать.

Что же до Камиллы?

Она искренне хочет воссоединения семьи или ей так же двигают коварные помыслы? Её откровенная ложь склоняет меня ко второму варианту. Её сила проникать во сны вполне могла свести Агату с ума, а может, дело в генетической предрасположенности или же она сошла с ума из-за чрезмерного применения способности? В конце концов, её силы были так истощены, что ей мог сопротивляться даже Кай, который пришёл в мою комнату, но застал в ней Джей, да и Камилле она сказала держаться от неё подальше, но та под личиной Кертиса была на балу... Готовая сделать удар? Или же просто забрать детей?

Перед моими глазами вспыхнуло воспоминание с Айзеком, названным братцем, который ворвался в мою комнату с подвеской. Он видел то же, что и я, но понял это как жестокое требование отдать детей, а не заблаговременный договор. Но... Его глаза жуткие, потерянные, напоминали мои после убийства Агаты. На тот момент он уже был связан с матерью, и что если... Что если всё это план? Что если Камилла узнала секрет о передаче способностей куда раньше бойни? Что если она не захотела отдавать нас лишь потому, что сама хотела обладать столь сильным оружием? Что если убийство Кая было планом, а не истерическим всплеском сестры? Что если Камилла была на балу, чтобы убить Агату, и, зная об этом, опекунша вызвала меня, чтобы сила принуждения не досталась её врагу? Действительно, перед смертью она рассуждала о том, осмелится ли Камилла убить собственное дитя. А Айзек? В воспоминаниях Камилла говорила королеве, что её старший ребёнок родился кветом, а мне он представился как каммон, то есть это он менял внешность себе и матери — это всё какой-то безумный план...

А что до меня? Смерть Агаты все оправдали её собственным желанием, но мой отчаянный выкрик на арене, боль, агония, страх... Уже не оправдать ничем. Я так отчаянно хотела жить? Или мне просто хотелось увидеть, как умирает та, что подняла на меня меч? Не знаю, по крайней мере сейчас всё, чего мне хочется — безмерный покой... Небытие...

Мы — семья убийц?

А может Агата вовсе и не была безумной? Что если она как раз и остерегалась этого, что если она догадывалась о том, что Камилла узнала тайну передачи способностей от квента к каммону?

Звук открывающейся двери заставил меня повернуть голову. В комнату вошёл принц, оставляя конвой за дверью. В его взгляде была какая-то неподдельная заинтересованность.

— Надеюсь, не помешал?

— Помешали, я как раз ничего не делала. Добро пожаловать в мою пещеру, Ваше Величество. Предусмотрительно, я уже стою на коленях.

- Тут у всех небольшие комнаты, это помогает сохранять тепло.

Мужчина сполз по стенке и сел на пол, напротив.

— Троны надоели? — Я наклонила голову, рассматривая одежду принца. — Предупреждайте впредь, я могла быть в неглиже.

— Спишу твоё ехидство и наглость на побочный эффект смерти. После обычно хочется вернуться обратно.

Наши взгляды понимающе встретились. В комнате воцарилась тишина. В моей голове проносились варианты, как мог умереть принц и при каких обстоятельствах его воскресили. Он не причинит мне вреда, и от этого осознание желание задеть его поубавилось.

— Так ты пересекла границу ради любви?

Я пожала плечами, сейчас мне было сложно ответить на этот вопрос.

— Я хотела вернуть долг семье Алесунд. Надеюсь, я это сделала.

— Глупо и безрассудно.

Моё сердце билось медленнее, чем обычно.

— Я не могла поступить иначе. Всю жизнь я была словно марионеткой на тросе, каждый раз события определяли дальнейший вектор истории, и, наверное, это единственное, что я сделала по своей воле. Я действительно хотела спасти его. Забавно, что это решение привело меня сюда и вновь посадило на цепь.

— Завидую ему. Наверное, человек, ради которого девушка пошла на все эти жертвы и даже после смерти не жалеет об этом, — удивительный. Прости мне мое любопытство, но чем он это заслужил?

— Рядом с Каем я просто чувствовала себя как-то особенно, мне казалось, что я была готова ради него на всё: стать пленницей, умереть, а затем всё так запуталось... И весь этот путь я проделала на инерции из своих чувств и ощущений, на топливе из вины за поступки своей семьи, а сейчас кажется бак пуст.

— Что за искупление сподвигло тебя на это? Чем же твоя семья каммонов им не услужила?

— Это моя сестра попыталась зарезать Кая ножом, а я... Ну, я тоже натворила дел. Эта история такая долгая и запутанная: магия, продажа детей, месть за месть...Но я уверена, что, если откатить всё назад, я бы проделала весь этот путь снова, пусть это и глупо. А сейчас всё это закончилось, и я не могу вспомнить...

— Не можешь вспомнить, что чувствовала?

— Не могу вспомнить, почему вернулась. Почему вернулся ты?

— Давно ко мне никто не обращался на «ты».

— Подняли из мёртвых, притащили дикарку во дворец, заперли в комнате, пришли поболтать о личном и требуете формальностей. Интересные правила у королевских семей.

Принц тихо рассмеялся.

— Наедине, разрешаю. Можешь звать меня Алерт.

— О, великодушие ваше не знает границ, — нарочито наигранно произнесла я.

В тишине и полумраке комнаты взгляд принца углубился, он вспоминал что-то далёкое, искал ответ на мой вопрос.

— Моё возвращение из пелены было неизбежным, король никого не отпускает так просто, но, пожалуй, личная причина в этом тоже была — мне было интересно, что будет дальше.

Я наклонила голову, требуя продолжения его рассуждений.

— В отличие от сироты-каммона, жалкого принца севера всегда устраивала роль наблюдателя, — ровный ряд зубов блеснул в улыбке.

— Но ты ведь тоже сирота. Что случилось с вашими родителями? Твой старший братец, кажется, убил вашего отца?

Вопрос был по меньшей мере дерзкий. Пелена всё ещё держала меня в своих цепких когтях и тянула обратно. Правила боя резко сменились. Выжить — не значит победить.

И потому вызвать агрессию и надавить на больное решение оказалось неожиданно верным. И хоть принц выглядел милым, я не могла упустить этот шанс.

— Боюсь, если я расскажу об этом пленнице, меня ждёт очередное путешествие в пелену.

— Боишься? Как думаешь если я нападу на тебя сейчас король все же соизволит снести голову с моих плеч?

Принц медленно покачал головой.

— Это пройдёт.

— Сомневаюсь.

— Почему это?

— Ещё до момента смерти я не могла найти в себе причину, чтобы жить. Я помню, как перебирала кучу воспоминаний, но среди них не было ничего стоящего. Даже на арене мне просто хотелось зажаться в угол от страха и ждать конца — любого.

— Но ты ведь передумала, даже если было уже поздно. Если король смог вернуть тебя, значит, причина есть. Возможно, ты просто ищешь её не там... Может, дело не в прошлом, а в будущем?

Комнату заполнила тишина, я задумчиво осмотрела принца и столкнулась с собственным взглядом в отражении зеркала.

— Это ведь твоя сила не дала мне высказать королю всё, что я думаю? Если ты понимаешь меня, то зачем ты это сделал?

— Дальше будет лучше. Тебе просто нужно время.

Я нахмурилась и покачала головой.

— Так почему ты здесь?

— Скука.

— И ты думаешь, что пленница тебя развлечёт?

— Час назад у тебя неплохо вышло. Наивно полагать, что хоть кто-то в руках короля не является пленником.

— Король и сам в ловушке. Когда подле так много пленников, ты и сам становишься конвоиром. И не ясно, чья участь хуже.

— Ты как сквозняк в затхлом помещении, но я вынужден закрыть окно. Вечером к тебе приведут трёх девочек, выберешь себе служанку.

— Это обязательно?

— Считай за комплимент от короля и постарайся не злить его лишний раз, — парень обернулся и взглянул на настенные часы. — А сейчас у меня аудиенция с мисс «болванчик-на-ниточке», — принц симулировал рвотный рефлекс и покинул комнату.

Некоторое время я молча смотрела на закрытую дверь. Затем закрыла глаза и откинулась на пол. Следующие несколько часов я провела в тревожной дреме прямо на полу.

Затем ещё пару часов ушло на попытки пролезть в шахту камина. Час, игнорируя просьбы охранников остановиться, крутила шпильку в дверном замке, ещё час пыталась прогнуть прутья на оконной раме, отломанной от тумбочки ножкой.

Пока дверь сама не отворилась, и пухлая женщина не привела ко мне трёх девчушек. Комната и хозяйка выглядели по меньшей мере негостеприимно: моё платье, лицо, ковер, занавески и всё в радиусе двух метров было вымазано в угольной пыли, часть мебели сломана. Двое девушек сразу пришли в немой ужас, пока третья покорно всматривалась в мои глаза. Ей была нужна эта работа. Женщина принялась перечислять их заслуги, но едва ли назвала имя третьей — Анжелика. Я молча тыкнула в неё и указала на дверь.

Почему я вернулась?

Честно, я знала, что убежать мне никак не удастся: в коридоре меня задержит охрана, а с высоты башни я упаду, оставшись красным пятном на заснеженной земле, а затем меня соберут по кусочкам и приведут отчитываться к королю.

Я была обманута и меньше всего мне хотелось быть удобной и послушной.

Выбранная служанка принесла мне ужин и предложила убраться и сменить постель.

— Завтра.

Как только девушка вышла наружу, я выкинула тарелку в окошко, схватила покрывало, перетянула его узлом с наволочкой. Один конец привязала к ручке двери, второй — к решётке на окне.

Теперь меня никто не будет отвлекать уборкой, едой и пустыми разговорами.

И у меня будет время подумать, ведь изначальный вопрос теперь звучал иначе:

Зачем я вернулась?

В обед следующего дня я проснулась от грохота двери. Как и ожидалось, дверь не отворилась, и охрана подняла тревогу. Я поджала под себя ноги и с любопытством посматривала на часы, засекала, сколько времени уйдёт у охраны, чтобы выбить эту дверь с петель.

Ровно три минуты — и в комнату вбежали встревоженные рыцари, следом вальяжной походкой зашёл принц.

— Воу! Неожиданно видеть тебя живой. Зачем был нужен этот спектакль?

— Я хочу говорить с королём.

В этот раз охрана привела меня в переговорную. На внешние убранства я не обращала никакого внимания — мой взгляд впился в фиолетовые глаза короля.

— Пленница Николь, Ваше Величество, — представил меня принц.

— Мне убрать всё постельное бельё и шторы из твоей будущей комнаты?

— Тогда я использую платья или шторы, а уберёте и их — буду ходить по замку голая. Не важно, я стану такой занозой в заднице, что вы пожалеете, что не оставили меня в пелене.

— Чего ты хочешь?

— Это вы хотите со мной сотрудничать, так что вам придётся выслушать мои требования, — король усмехнулся, кончиками пальцев провёл по мечу, а его взгляд нацелился на мою шею, но я продолжила: — Первое, я хожу по замку свободно. Не знаю, сколько времени вы будете устанавливать двери обратно, но я за это время придумаю, как сломать новые.

— Хорошо, пусть будет так.

— Спасибо за служанку, но когда я буду ходить по замку, мне понадобится защита. Мало ли недругов у южанки на севере.

— У тебя уже есть охрана, — подал за спиной голос принц.

— Я им не доверяю.

— Обещаю над этим подумать. Ещё что-то?

— Я хочу убедиться в том, что вы сказали правду, хочу увидеть живыми и здоровыми Лорана, его брата и Кая.