UNHOLY

"Very holy when I'm not alone."*

Рико никогда не думал, что можно быть так высоко. Он всегда жил низко; придавленным, не туда дёрнешься и тебя размажут, как таракана. И подняться нельзя, только упасть ниже - в глиняные шахты под его родным городом или в гроб.

Теперь он спускался с семидесятого этажа на огромном железном лифте: чистота, до раздражение спокойная музыка и полное отсутствие движения. Не чувствовать падение - значит не падать вовсе.

Он теперь выше всех. И Рико никогда бы не подумал, что даже на такой высоте, ему всё ещё будет казаться, что он далеко под землей. В самом комфортном стальном гробу.

Он небрежно прислонился к одной из холодных стен и опустил глаза в пол. Невидимки стояли по двум сторонам от него. Огромные тени, чёрные и пустые, делали его самого невидимым.

Рико был не против. Не против был бы и исчезнуть.

Парень смотрел на свои руки - цепочки тонких шрамов обвивали их словно кандалы - и хмурился. Он опять всю ночь не спал. Когда пытался, ему снилась мама.

Его детская рука на её мягкой груди. Она брала его пухлую ладонь в свою и целовала пальцы. Он хохотал, когда тёплые губы по-матерински безопасно касались его кожи.

И в этот момент просыпался на другом конце своей жизни. В ушах эхом разносился такой родной, но теперь незнакомый смех. Он не помнил его; слышал будто издалека, как и исчезающий мамин голос. Их обоих забыл - они для него навечно чужие люди.

смех.Так боялся его вновь услышать, что больше не засыпал.

Он не видел её глаз, не помнил ничего, кроме улыбки. И сколько бы не искал на задворках своих тёмных воспоминаний - не находил. Там не было ничего.

Отчужденное изображение на телевизоре - это как видеть картинку, а ощущений не помнить. Чёткие воспоминания о ней можно было пересчитать по пальцам.

Под которыми сейчас неровные шрамы. Когда они появились, мамы уже не было, чтобы их залечить.

Лифт остановился, не издавая ни звука. Пиксельная табличка замигала - неоновая линия голубой цифры один и стрелочки вниз.

Рико поднял глаза на большое зеркало напротив. Они в отражении всё такие же лживые - две чёрные блестящие точки.

Он лгал матери. Убил её этим, за долго до того, как она перестала дышать. И теперь даже не помнил её глаз...

В которых было всё самое важное, что он не успел разглядеть, потому что попросту боялся в них смотреть - она бы увидела его ложь и было бы уже слишком поздно.

ложь. Он ею пропитан, она почти на поверхности всего, из чего он состоит.

Рико тупо пялился в себя на холодных отблесках зеркала. Собственное отражение - как же ему было плевать на него. На себя: равнодушного, усталого, пустого и мрачного.

Парень исправно заботился о своей оболочке - кормил её, тренировал и лечил. Но то, что внутри ненавидел настолько, что эта ненависть просачивалась наружу в виде синяков под глазами и острых скул, лишения сна и чувствительности.

Ненависть ненавидела его в ответ. Его организм сам на него злился.

"ты такой красивый."

Рико хмыкнул и резко выпрямился. Глядя прямо себе в глаза, достал чёрные солнцезащитные очки и закрыл их. Когда ухмыльнулся в зеркало - ухмыльнулся уже не себе.

***

В холе пол выстелен чёрным мрамором - там люди в дорогих костюмах, натянутые до треска улыбки, запах денег и пафосного образования.

Рико никогда бы не подумал, что ему дадут хотя бы стоять рядом со всем этим. А теперь это всё каждый день улыбается ему и задаёт до фальши милые вопросы.

"как ваши дела?вам что-нибудь нужно?есть какие-либо пожелания?"

Он издевательски усмехнулся, направляясь прямо к выходу.

Небо было тяжёлым и переменчивым. Обиженные тучи и слишком яркое солнце быстро сменяли друг друга, не отступая ни на секунду.

Рико наклонил голову. Огромные стеклянные двери выпустили его в ранний городской шум с голосами, полицейскими сиренами, запахом кофе и ленивым визгом шин по мокрому асфальту.

Пальто тут же покрыли незаметные капельки сырости, под его кедами размытая реальность из слякоти и дождя.

Вчерашний снег растаял - его вчерашнему счастью пора тоже.

В этом шуме Рико был как родной. Тот его узнавал и расступался. Даже солнце наконец исчезло, побоявшись его тьмы.

Машина уже перед зданием. Блестит идеальной чернотой, от которой отражаются яркие до слепоты блики. Консьерж в нелепой форме с козырьком открывает ему заднюю дверь:

- Хорошего дня, сэр!

Сэр? Рико чуть не свернулся пополам от смеха. Этому придурку следовало бы видеть, как он бегал по трущобам, босой и весь в крови.

- Спасибо! - ответил Рико, даже под очками щурясь от осколков света, оставшихся после удара солнца в высокий стеклянный небоскреб за спиной.

Его ухмылка, брошенная через плечо, безобидная как эхо детского смеха и в то же время опасная, как обещание самой смерти.

Он садится сзади, за ним закрывают дверь. Из здания сразу в машину иначе атмосфера не выдержит; кто-то посмотрит на него слишком долго и умрёт.

В салоне пахло кожей, было темно и глухо. Полная изоляция. Водителя отделяет чёрная перегородка и Рико внутри совсем один.

Сегодня не особо много дел. От этого сейчас тоже хотелось смеяться - он ещё не привык к тому, как серьёзно и обыденно всё здесь происходит. Там откуда он такая "работа" означала хаос, грязь и боль. Рико на своей шкуре это прочувствовал.

А здесь всё это насилие было таким цивилизованным. Упорядоченным и спокойным. Такие как он носили дорогую одежду, общались с важными людьми и светили золотом на запястьях - были полноценной частью общество, к тому же высшего ранга.

Кто бы мог подумать, как чисто можно работать, всё равно оставаясь грязным.

Рико скептически оглядел машину, в которой сейчас сидел и это было почти похоже на издевательство. Он ещё несколько лет назад не был уверен, сможет ли найти поесть для себя и Дези, чтобы продержаться хоть день, а теперь сидит здесь, впитывая ко всему этому ненависть.

Его взгляд задержался на столике со стеклянными бокалами и дорогим виски. Солнце попадало в прозрачные грани стекла и бросало на весь салон радужные отражения. Раньше ему не хватало на самое необходимое, а теперь всей этой ненужной роскоши вокруг него преувеличенно и почти неприлично много. Даже стыдно.

Рико усмехнулся про себя."богатенький придурок!"Венди была права.

Венди. Венди. Венди.

Хотелось повторять её имя. Забыть, как разговаривать и помнить только его.

Рико достал из кармана пачку сигарет, лучик солнца распался на капли дождя на стекле и нежно коснулся его часов через темноту салона. Он закурил и резко закрыл металлическую зажигалку.

Она портила ему всё. Он не мог сконцентрироваться на том, что чувствует. Терял контроль и сначала это ему даже нравилось, но нереальное спокойствие и отсутствие концентрации уже начинало его бесить.

Хотелось отплатить ей той же монетой. Заставить её не помнить ничего, кроме его имени - заставить кричать его, всхлипывать и умолять - чтобы она прочувствовала, какого это. И Рико знал миллион способов, как это сделать.

С её губами, шеей, её телом...Заставить не чувствовать ничего, кроме боли до наслаждения. А после положить её голову себе на колени и гладить по волосам, как хорошую девочку.

Рико поморщился и тряхнул головой. Вытряхнуть её оттуда, как из мусорки. Она не должна находиться там - его мысли её испортят. Он её не заслуживал.

Не то чтобы то, о чём он думал было слишком уж плохо. Может она и сама думает о том же...

Просто он не привык волноваться о таком вообще. Уже давно не ощущал смущения, необходимости кому-то понравиться, просчёта как всё сделать лучше. И то, что чувствовал к ней теперь было похоже на борьбу - дикое желание сделать всё, что хочет и необъяснимая нужда уважать её желания тоже.

Это что-то чужое, не свойственное. Ему обычно плевать.

Он тяжело откинулся на сиденье и затянулся. Смуглая кожа на открытых запястьях почти белая от изнеможения и недостатка сна. Парень не выпускал дым из лёгких пока не стало жечь.

Он стыдился того, о чём думает и самого себя. Но чего ещё от него можно было ожидать? В голове того, кто стоит лицом к лицу со смертью, не может быть ничего живого.

Глубокий вдох и выдох.он точно попал.

Прикрыл веки, и она тут же появилась у него перед глазами. Сонная и счастливая в его машине. Она что-то сказала тогда и улыбнулась. Волосы упали ей на лицо и Рико застыл, вдруг почувствовал жизненно важную необходимость укрыть её одеялом и погладить по голове. Если не сделает этого, то умрёт. А потом она открыла свои бледно-зелёные - такие слишком красивые - глаза и просто улыбнулась. Разрешила ему жить.

Рико снова уставился на свои руки, пока машина медленно двигалась по асфальту. Сигарета в его правой руке равнодушно тлела, а парень смотрел на полоски шрамов, изучающе наклонив голову и почти захотел затушить сигарету о свою кожу - еще один шрам вряд ли что-то испортит. И вот его он точно заслуживал.

Его это бесило. То, каким он становился с ней. Услужливым - она могла попросить всё, что угодно и он бы это сделал. Вдруг хотел всего чистого и невинного на этом свете - только отдавать и быть благодарным ничего не получить взамен. Стать всем, что она захочет и забыть чего хотел сам.

Она путала его в самом себе. Он обычно не верит так быстро, видит во всём подвох - а она туманила его зрение, была идеальной.

Её слишком много в его голове. Она как наркотик - одна капля и он уже не знает меры. Не остановится, пока сам себя не убьет.

Её влияние на него, её глаза, её улыбка, её голос...её синяк.

Рико сжал зубы. Сигарета смялась в его пальцах и на пол дорогого салона тихонько опустился серый пепел.

Хотелось оторвать руки тому, кто это сделать. Вырвать позвоночник и вырезать лёгкие, потому что они не имели права дышать одним воздухом с ней. Его губы скривились в острой ухмылке, предвкушая кровь. Он ведь легко мог это сделать - хоть сейчас!

Но вот так он бы никогда не поступил. Не оставил бы на её бледной коже синяков. Он бы наматывал её длинные волосы на руку нежно и дергал к себе деликатно.

Рико зажмурился и поднял руку к лицу, пробормотав под нос ругательство. Он ненавидит себя, когда остаётся один. Всё, что просачивается в его мозг среди темноты и тишины противно и ненормально.

Он плохой человек. Она не была создана для его мыслей. В голове плохие вещи и каждую из них сейчас он бы хотел сделать с ней.

Крест больше не висел на его груди, так ведь? Серебряный и ржавый он был вечным оправдание - Рико честно просил о помощи раньше и теперь имел полное право сделать свое существование злобой на её отсутствие.

Но c тех пор как его губы коснулись её кожи что-то отпустило, и он всё больше убеждался, что Бог может всё же существует, просто тогда его не слышал?..

Парень безучастно смотрел в окно. Солнце задержалось высоко над городом и в редких лужах теперь мерцали золотые кристаллики. Детские резиновые сапоги оставили сырые отпечатки на тротуаре - в них пузырьки и радуга. Чуть вдалеке всё выше и выше поднимался выпущенный воздушный шарик.

Он не замечал таких деталей даже в детстве. Даже в детстве в его голове не было так спокойно, как когда он думал о ней.

Она хорошая. Ему хотелось в это верить. Настолько хорошая, что с ней он забывал, какой сам плохой. Это было приятно и спокойно.

Венди звучало в нём детскими воспоминаниями и своей улыбкой. Делала его мягким и податливым - чистая нежность к ней находила себе место даже среди его грязных мыслей, смешивалась с каждой из них и успокаивалась. Не убирала их полностью, но гармонично с ними сливалась.

Рико никак не мог понять, как это вообще работает. У него всегда было две крайности - нежность и порочность, невинность и безнравственность. А она пришла и теперь идеально совмещалась с каждой его гранью; подходила его собственной боли и желанию причинять боль другим.

От неё он хотел это всё вместе и сразу. никогда не был жадным.Но она делала его таким.

Вдыхать её запах бесконечно. Дышать только им. Дать ей держать его лицо в своих ладонях, закрыть глаза и просто существовать. Хотя бы на секунду.

Вспоминать, как это - быть ребёнком и одновременно никогда ещё не хотеть быть таким взрослым для неё.

Рико медленно провел бледными пальцами по выпуклым шрамам на коже. Его отсутствующий взгляд прояснился, тьма исчезла и осталась только тепло, боль и хмурость. На мгновение стал похож на подростка - испуганного и незащищенного.

"ты просто мальчик.тебе не выиграть."

Ему нельзя таким быть. Здесь если он хоть немного покажет слабость его убьют. Счастье размягчает, а это не помогает - быть мягким, быть ребёнком, когда ты среди лжецов, чудовищ и убийц.

Это плохо.как она могла делать ему так плохо, заставляя чувствовать себя так хорошо?

Быть рядом с ней - это как снова бежать домой летним вечером, чувствовать розовое солнце на макушке и улыбаться. Или засыпать, свернувшись калачиком в тёплых материнских объятиях. Слышать её колыбельные. Это как быть дома.

как долгожданный сон...

Тихий обратный отсчет в его голове останавливался, и он даже начинал думать, что все пройдет. Все исправиться. И у него всё ещё есть время.

... но Рико нельзя спать.

Тепло из глаз исчезло. Дурацкие бабочки испуганно затихли в его животе. Рико уже от них устал. Тысяча сороконожек пришли на смену - поглощая их, разрывая в клочья. Его настоящая сущность.

Может это как натуральный противовес? Плохие люди используют хороших, пока им не надоест.

Рико тихо рассмеялся, рвано выдыхая дым и качая головой. Нужно было держаться от неё подальше. Нужно было сразу остановиться. Он даже закатил глаза. Ему казалось, он себя ненавидит - но как же, наверное, он себя любил, если не прекратил.

Не знал, зачем заботился о ней, зачем хотел с ней разговаривать, зачем делал подарки, зачем пришёл, зачем был милым с ней и зачем наклонился тогда, чтобы поцеловать.

Хотя нет - знал.Потому что мог.Это и отталкивало больше всего.

Он читал людей и знал, как заставить их его обожать. Они все копились в нём, как куклы в игрушечном домике, с которыми ему нравилось время от времени играть. Хотя он уже и большой мальчик.

И сейчас, прокручивая всё в голове, он ловил себя на том, что подстраивается под неё, знает, что сделать и сказать, чтобы заставить её что-то к нему чувствовать. Что делает с ней то же самое. Говорит ей то, что она хочет слышать даже не осознавая. Будто это уже часть его, а не просто защитный механизм.

Даже не собираясь играть, он играл. Это всё, что он умел.

Рико нахмурился, дергая заусенцы на пальцах. Он ребёнком часто так делал.

Его это почти по-детски сильно пугало - будто его лживое сердце не позволит ему обращаться с ней так, как положено. По правде. Даже если он и очень сильно захочет, стрелка часов не остановится.

Такой образ жизни меняет. Он уже подпустил её достаточно близко - близко, как никого - чтобы с ужасом понять, что себя больше не узнает.

Что-то тёмное поселилось в нём с рождения и с каждым годом только росло. Он уже не был уверен, что это контролирует. Оно не зависело от его желаний и целей, было самостоятельным. Скоро это что-то его проглотит, и никто не заметит.

Что тоже бесило - до неё ему было плевать. На потерю себя. Он просто терпеливо ждал, пока часы в голове перестанут тикать. А теперь он вдруг стал таким собой дорожить и бояться.

полный бред!Рико затушил сигарету, ей на смену тут же пришла другая.

Если бы это было просто увлечение, Рико бы даже не заметил. Но она буквально вырывала ему сердце. Выскабливала то, что от него осталось. И сама играла с ним, обманчиво нежно, пачкая кровью тонкие пальцы.

Парень улыбнулся.лжецу не солжешь. Он вырвет её сердце в ответ.

Подарок и даже поцелуй - "это всё просто стратегия". Венди так ему и сказала. Но всё равно не увидела этого по отношению к себе.

Рико хмыкнул. Такая до восхищения наблюдательная, но совсем не замечает того, что перед ней.

Может они обо попались.

Дым покидал лёгкие и растекался по салону ядовитым пятном. Его обратный отсчет пошёл снова. Он звучит, как мелодия браслетов у мамы на руках.

"Слава Богу" - Рико даже успел по нему соскучиться.

Венди. Выдавить её из головы, раздавить и выбросить - потому что она теряла его время, которого и так осталось слишком мало.

Ложь.Рико лгал матери.И теперь он неизбежно будет лгать ей.Это то, кто он есть - лжец.Ему нужно держаться от неё подальше.

Солнце исчезло. Оно проиграло. По тёмным и низким тучам понятно, что уже навсегда. Рико в последний раз затянулся и выдохнул.

Он её убьет. Хочется ему этого или нет.

*отрывок взят из песни xxxtentacion - alone part 2.