POWDERED SUGAR

Тут даже солнце светило по-другому. Ярко и тепло.

Его лучи разбивались о высокие стеклянные глыбы и осыпались мёртвыми бликами на блестящий асфальт улиц. Венди смотрела на эти небоскребы, щурясь, не видя конца. Они высились, огромные и тяжёлые, покрывая всё вокруг солнечным дождем.

Венди они каждую ночь укладывали спать, но при свете дня она их никогда не видела. Они останавливали потоки солнца, поглощали его и распыляли остатки в воздух. Поэтому он тут пахнет дорогим кофе, дизайнерскими сумками и солнцем. Аж тошнит.

Эти стеклянные многоэтажки - олицетворение того, как властям Детройта плевать. Они с нуля строят центр, возводят что-то нереальное, пока окраины тонут в заброшенных домах и никому не нужных людях. Им легче сделать новое правильно, чем позаботиться о том, в чём наложали.

Середина. Забирает всё себе. Светится, как счастье, пока защитные слои вокруг неё гниют.

Но у Венди сейчас даже не было сил это ненавидеть. Её изматывало раздражающее количество красного повсюду.

До Рождества три дня и украшения здесь на каждом шагу. В каждом бизнес-центре, книжном магазине и забегаловке - блестят и переливаются солнечным светом. Кровью. Гирлянды, венки, мишура - всё красное. Её самый нелюбимый цвет.

Венди стояла прямо перед одним из таких венков. Огромным и круглым - с большим шелковым бантом наверху и ягодами рябины по всему периметру. Он висел посередине синей входной двери в старом английском стиле и пах хвоей, как будто настоящий. Запах слишком похож на живой - цветочный, а Венди цветы не любит.

Она стояла перед ним и её трясло. Она кусала губы, дергала заусенцы на пальцах.

Венди уже смирилась с тем, что шевелилось внутри, непонятное и неопределенное. видимо, сегодня просто такой день. надо перетерпеть и это уйдёт.Но оно сейчас сильно её тревожило.

У Венди в детстве была тревожность. Даже когда рядом был Джордан и мама, её что-то беспокоило. Она часто не могла заснуть и серьезно боялась всех не детских, реальных вещей - что кто-то залезет в дом или подожжёт его, что будет утечка газа или прорвёт трубу. Это расползалось по её венам - осознание, что что-то плохое может случиться в любую минуту.

Но теперь этого не должно было быть. Должно было быть плевать.

Кусавшее губы лицо уставилось на неё в отражении отполированной входной двери. Истощённое, больное, чужое - вечно заплаканное и озлобленное, как в детстве. Её внутренний ребёнок. Венди могла поклясться, что зеркальная копия сердито оскалилась, прежде чем девушка от неё отвернулась.

Нога в испачканных кроссовках нервно дёргалась. Венди глубоко вздохнула. Тревога вибрировала внутри и хотелось уйти.

Она бы, наверное, так и сделала, если бы тело вдруг без разрешения не заполнил звук. Громкий и дорогой. Венди обернулась, сразу же об этом пожалев.

Большая черная машина, все окна тонированные. Вряд ли это он, здесь достаточно таких машин. Которые медленно поворачивают, заставляя асфальт хрустеть под своими колёсами, а солнце блестеть на черной, как ночь, поверхности.

Здесь она выглядела правильно, подходяще. Не то, что на окраине её района. Там её единственная цель - защищать и отпугивать, что Венди сейчас и почувствовала.

Страх. Увидеть его.Такой сильный, что хватило, чтобы её дрожащие пальцы схватились за холодную ручку двери, повернули её и позволили девушке исчезнуть в неродной для неё, тревожной темноте.

***

- Вы рано. У Вас есть билет?

Венди оказалась в просторном, но тёмном и совсем прохладном холле. Нагретому солнцем телу сразу же стало неуютно. Хотя кроме холода для этого была ещё куча причин.

Венди оглядела помещение широко распахнутыми глазами и её рот непроизвольно приоткрылся. Высокий потолок с огромной хрустальной люстрой - её кристаллики блестят темнотой словно звезды - паркетный пол, устоявшийся запах нафталина и ветхого дерева. Здание точно старое, но о нем заботятся. Стены в холле выкрашены в темно-фиолетовый, на полу, у самой входной двери лежит вязанный разноцветный ковер, а у стены выстроились вешалки и аккуратные шкафчики со слегка колыхавшимися на застывшем в холле сквозняке, ключами.

С правой стороны - большая двухстворчатая дверь. Она открыта, её тяжёлые на вид, покрытые древней резьбой крылья расходились в разные стороны и Венди видела внушительный зал за ними. Солнечный свет тёк по нему, выливаясь из больших окон, словно мёд из бочки. Его капли падали на стоявшие здесь в несколько рядов простые чёрные столы - на них блестели железные миски и винтики, деревянные скалки и резиновые ложки для крема. Там, наверное, и будут проходить их занятия.

Венди снова огляделась. Это место ощущалось как старый чёрно-белый фильм в новом цветном оформлении.

Она вспомнила дом, через который проходила на пути сюда, с витражными окнами и чугунной трубой. О нём никто не заботился, и он умер.

- Ну так что?

Венди резко опустила голову. Девушка в черной форме безразлично и скучающе уставилась на неё, постукивая пальцами по папке с бумагами в руках.

"Вы примерно одного возраста. Могли бы стать подругами." У Венди никогда не было подруг. Девочкам друзей находить сложнее - особенно там, откуда она.

- Да, сейчас, - сказала Венди.

Она открыла свой потёртый рюкзак, начала рыться в нем в поисках билета. Чувствовала на себе оценивание и осуждение пока это делала. А когда достала билет, еще и стыд. Он был мятым, буквы немного стерлись, а в бумагу успел впитаться запах стирального порошка.

Венди протянула бледно-розовую бумажку девушке, та взяла её и поморщилась.Венди поджала губы.

Черная ручка в руках девушки задвигалась по страницам. Венди терпеливо ждала, слегка покачиваясь на носках старых белых кроссовок. Пока папка резко не захлопнулась, спрятав бумажку между её страниц.

Тело охватило лёгкая паника. Венди почему-то хотелось, чтобы эта дурацкая бумажка осталась у неё. Она раньше любила сохранять всякую мелочёвку, типа билетов из кино, магазинных чеков и этикеток от одежды. "Да, раньше. Больше ты так не делаешь, помнишь?"

Девушка в форме тяжело вздохнула:- Вы рано, - повторила она. - Придётся подождать.

- Ничего, - Венди кивнула. - Я подожду.

- Ага.

Венди сняла куртку, повесила её на один из ввинченных в стену железных крючков для одежды, заправила волосы за уши. Девушка не уходила - стояла, скрестив руки на груди и бегала по Венди глазами, изучая её одежду, состояние её кожи и волос, замазанный левый глаз, её потертые кроссовки...И делая выводы. "Что тебе здесь совсем не место."

- Как ты получила пропуск?

Венди села на одну из скамеек в углу, стала развязывать шнурки на кроссовках. Внутри что-то шевелилось, но немного другое, не такое как до этого - неприятное. Венди ему улыбнулась.

- Я купила его онлайн...

За нереально много - денег и, как оказалось, своей собственной крови.

- ...и распечатала.

Унижением перед Стэном, упрашивая воспользоваться его компьютером и принтером.

Девушка вскинула брови и усмехнулась:- Да, неужели?

Венди подняла на неё глаза."Она что, думает, что ты его украла?"Уголки её губ медленно опустились. В зрачках поселилась темнота, они стали цвета синяков под глазами.

О грудную клетку царапалась злость. Чистая и невинная. Такая же сильная, как в детстве.

Это ещё одна причина, почему Венди ненавидела чувствовать. Её чувства не всегда хорошие. Это мешало плану - сделать что-то полезное, оправдать своё существование и спокойно уйти.

Венди отвернулась, запихала злость поглубже в горло. Должно быть плевать. Молча поставила кроссовки на подставку для обуви и взяла серые кроксы из общего мешка. Хотелось молчать, но от горла не отлипала невысказанная обида, как бы Венди её не тянула.

Девушка хмыкнула, послышался хруст отрываемой бумаги. Она шагнула к Венди и протянула ей исписанный листок.

- Это всё, что понадобится принести в следующий раз. Сменная обувь входит в это число, - девушка многозначительно покосилась на вендины ноги в кроксах.

Её ногти аккуратные, выкрашенные в темно-красный. У Венди ногти неровные, тонкие и тусклые. Она натянула рукава кофты на ладони и взяла бумагу.

- Спасибо, - она натянуто улыбнулась, хотя её детскому отражению хотелось расцарапать этой идиотке лицо. - Я подожду здесь.

- Ага.

Входная дверь вновь открылась, как только Венди села на одну из скамеек в углу.

- Добро пожаловать! - тут же просияла девушка.

Мужчина и женщина с бежевыми плащами на плечах и лучезарными улыбками на лицах вошли, аккуратно прикрывая за собой дверь.

"Тебе она такого не говорила.""Заткнись!" чуть вслух не прошипела Венди.

Девушка в форме подбежала к ним, улыбаясь, помогая снимать пальто, провожая наверх по широкой чугунной лестнице с сетчатыми ступенями.

"как ваш день? вам что-нибудь принести? надеюсь, вам у нас понравится!"

Глаза Венди бегали по сказанным им словам, подаренным улыбкам и простой вежливости. Которых ей не досталось. Они прошли мимо - гораздо лучше, особенные - а Венди осталась, тихая и невидимая.

Это нечестно, нечестно, нечестно. Венди опустила глаза на руки, лицо нахмурилось, пальцы нервно поддергивали нитку на кофте. Слезы из злости и обиды уже застилали глаза и падали крупными тихими каплями на джинсы. Она так устала, что у неё не было сил их сдерживать.

Руки раздраженно размазали соль по щекам. Должно быть плевать. Ничего не чувствуй, не реагируй. Это все, что остаётся, когда любое внимание к тебе пропитано либо жалостью, либо сочувствием, либо предвзятой неприязнью.

Венди подняла глаза к резному потолку и часто заморгала. Тишина стекала по стенам, пропитывала кожу. Рубцы на её правой руке зачесались. Уродливые, неестественные и бесформенные. 

Лучик солнца прокрался внутрь сквозь маленькое витражное окно. На её шрамах забегали солнечные зайчики.

Перед глазами вдруг встало то детское отражение, она маленькая. Совсем другой человек. Венди стало так болезненно её жалко - что-то сжало её изнутри, выдавило слёзы с новой силой.

После того, что случилось, Венди собиралась убить себя. До сих пор собирается. Она всхлипнула, вытерла щёки рукавом кофты. Но её останавливает вина. Сделать что-то полезное, значимое. Отдать долг за ту цену, что пришлось заплатить, чтобы она осталась жива в тот день.

Венди опустила глаза на дурацкие серые кроксы на ногах и из груди вдруг вырвался громкий всхлип. С ней что-то совсем не так...Ещё одно доказательство того, что лучше, когда она не чувствует. У неё чувств слишком много, и они скачут туда-сюда.

Она уронила голову на ладони, впилась пальцами в основание черепа, вдыхая и выдыхая слёзы. Не надо было приходить.

ПлеватьПлевать.Должно быть плевать.

Входная дверь скрипнула, Венди вздрогнула. Тёплый солнечный свет отразился красками на вязанном ковре и ленивыми пылинками в воздухе, упал на кровавые заусенцы у Венди на пальцах. Дверь закрылась, свет потух.

- О, вы на курсы?

Женщина средних лет с покрытыми паутинками морщин кожей, прокуренным голосом и кучей пакетов в руках спросила, будто ни в чем не бывало.

Венди озадаченно кивнула, шмыгая красным носом.

- Отлично! - женщина, не наклоняясь стянула с себя кеды и, в одних носках, быстро прошагала к двустворчатой двери с солнечным светом. - Идем, поможешь мне!

Венди колебалась несколько секунд, а потом схватила рюкзак и, на резиновых кроксах, забежала в зал. Её тело растворилось в солнечной патоке.

***

Женщину звали Энн. Она была низкой и слегка полноватой. Кожа на её руках больше походила на мятую бумагу, а длинные волосы переливались сединой. Но она всё равно умудрялась лучиться энергией, которая Венди даже не светит.

- Держи, - женщина протянула девушке большую плетённую корзину. - Раздай поровну каждому столу.

Венди кивнула. В корзине были сахар в одноразовых пакетах, ванилин, соль, разрыхлитель для теста и сахарная пудра. Венди шла от стола к столу, позволяя телу греться в лучах щедрого солнца, а губам молчать.

Её детская версия наверняка нашла бы что сказать, как начать беседу, но Венди теперь была взрослой. А Энн не возражала, спокойно раскладывала ярко-красные, крупные ягоды малины по белым керамическим чашкам, напевая что-то себе под нос. Венди решила, что женщина ей точно нравится - за своё дружелюбие она не требует ничего взамен.

Прозрачная упаковка с сахарной пудрой на секунду замерла у Венди в ладонях. Она позволила себе глубоко вдохнуть.Так же вдыхала запах мамы, когда засыпала у неё на руках.

- Знаешь, почему мне так нравится готовить? - женщина вдруг спросила, не отрывая головы от пластиковой коробки с ягодами в руках.

Венди молча пожала худыми плечами. Здесь она почему-то чувствовала себя достаточно безопасно, чтобы не говорить.

Энн подняла на неё глаза, солнце подсвечивало их серую радужку будто изнутри. Будто оно в ней и было.

- Запах, - она просто сказала. - Он хранит воспоминания лучше, чем голова. Голову можно уговорить, но вот ощущения, чувства... От них так просто не откажешься, - Энн притихла. - И мне нравится, что я могу облечь их в любую форму, какую только захочу.

***

- Здравствуйте! Меня зовут Энн Хувер, я буду вести Ваш курс по кулинарному мастерству...

Народу было не настолько мало, чтобы друг друга заметить, но и не настолько много, чтобы друг друга совсем не замечать. Мужчина в клетчатой рубашке и круглых очках: молодая девушка с дредами на голове и кривой, но милой улыбкой: худой парень с большим количеством разноцветных браслетов на руках - здесь люди были совершенно разные, но всем Энн понравилась одинаково.

Она сказала, что на первом уроке они знакомятся, а знакомство нужно начинать со сладкого. Поэтому сегодня они делают пирожные с малиной.

Они взболтали обычным венчиком яйца, сахар и молоко. Добавили просеянную через старомодное сито муку, смешали - всё руками. Энн не нравилось использовать электронные приборы. Венди поняла, что ей тоже. Она мяла непонятную массу и её потихоньку отпускало. Хотя время от времени взгляд натыкался на что-то острое, как кухонный нож или ножницы, но Венди просто натягивала рукава на ладони и отворачивалась.

Они накрыли миски с тестом теплыми полотенцами и стали ждать, когда оно поднимется. Энн заварила травяной чай, угостила каждого батончиком с бананом и кусочками шоколада. Все немного переговаривались, иногда шутили. Венди сидела, жуя печенье и понимала, что ей никогда ещё не было так комфортно среди людей, как сейчас.

Когда тесто поднялось, на улице уже темнело. Хотя время совсем не позднее, но зима даёт о себе знать. Зал осветил тёплый свет от старых стеклянных люстр, Энн включила печки у стены, чтобы они нагрелись. Стало уютно.

Венди только сняла хлопковое полотенце со своей миски, сдувая со лба непослушные волосы, когда всё вокруг вдруг затихло. Она, недоумевая, подняла голову и увидела снег. Настоящий.

За большими окнами он падал, освещая темноту улицы так, как солнце никогда не сможет. Заставляя людей застыть, делясь молчаливым ощущением чего-то хорошего. Давая поверить, что что-то холодное, может быть прекрасным.

Это правда казалось чудом. В блестящих глазах Венди отражались крупные снежные хлопья, и она даже не осознала, что улыбается.

Что-то пошевелилось внутри и Венди так устала, что, не думая, его отпустила. Это было так легко. Легче лёгкого. Может из-за того, что она ещё никогда не была в месте, где не сложно.

Всё стало запрещено чувственным. Кости, легкие, мышцы и сухожилия. Всё двигалось, впитывало в себя ощущения, не хотело переставать.

Снег за окном падал тяжелыми хлопьями, руки мяли мягкое тесто, тело согревалось сладким запахом малины и жаром из нагревающихся печей. Она слышала тихие, успокаивающее голоса и редкий смех.

Где-то глубоко Венди правда была рада, что чувствует сейчас. Что ей не плевать. Внутренности щекотало нечто почти счастливое, радуясь возможности существовать.

"видимо, сегодня просто такой день."

Пока Венди пачкалась в муке и тесте, за окнами стреляла зима. Нежно, кротко. Укрывая улицы, дома и машины, как одеялом. Как мать. И Венди улыбалась ей, словно она родная.