RED CHERRIES

Белые кроссовки ударились во что-то мягкое и хрустящее, едва Венди переступила порог квартиры.

- Блин.

Она чуть не споткнулась, но вовремя схватилась за хлипкие перила лестницы.

На грязно-зелёном ковре, закрывавшим уродливые деревянные ступени, прямо под её ногами, лежал свёрнутый бумажный пакет. На нём пусто, никакой подписи или записки, но Венди и так знала, от кого это.

Она взяла пакет в руки, посмотрела внутрь. Несколько ровно сложенных зелёных купюр, переплетённых белой резинкой, смотрели на неё в ответ и зло улыбались. Венди зажмурилась до боли в глазах и тряхнула головой - мёртвые президенты не улыбаются. Она свернула пакет и забросила его в квартиру.

Джордан никогда не присылал много. Там, где он и без того сложно. Но брату никогда не было трудно жертвовать собой. Это, наверное, заставляло его чувствовать себя лучше. А Венди наоборот - каждый раз тошнило. Потому что она не хотела иметь с ним ничего общего, и признание того, что без его жалких подачек точно не смогла бы здесь продержаться, её просто убивало.

Венди закрыла входную дверь, повернула ключ в замке, несколько брелков холодом ударились об её пальцы.

Как странно, что раньше их с братом связывало детство, а теперь только деньги. 

Венди спустилась по лестнице. Фиолетово-зелёные цветы на витраже входной двери отражались на пол. Туда, где её кровь впиталась в дерево. Стала пятном.

Почему-то чувствовала себя виноватой.Сама виновата. Виновата.

Венди прошла мимо, даже не взглянув. Ей снова должно быть плевать. На всё.

***

На её улице было тихо и пусто. Венди вдохнула морозный утренний воздух, от которого щипало в носу и получше закуталась в свою куртку. Она спустилась по лестнице. С каждым днём становится всё холоднее.

Туман висел низко и тяжело. В районе трёх метров почти ничего не видно. Его щупальца щекотали щёки и забирались под кофту.

Скоро пойдет настоящий снег. Плотный и крупный. Укрывающий, защищающий...

Дурацкий серый мешок бился о ноги. Венди не нравилось его таскать, но у неё в квартире стиральной машины не было, поэтому не было и выбора.

Она прошла мимо одного из окутанных туманом домов, аккуратно обходя разбросанные по тротуару детские игрушки. У дома были витражные темно-зелёные окна и чугунная каминная труба. Когда-то. Теперь некоторые стёкла в витраже разбиты, а труба покорёжена - остатки того, что это место представляло из себя раньше.

Она никогда не замечала, какой её район. Старый, разрушенный, но его разруха - произведение искусства. Она смешивается с тем, что другие считают красивым и создаёт своё собственное понятие красоты. Тёмное, мрачное, реальное.

У Венди в груди вдруг зашевелилось что-то. Вроде приятное, но оно исчезло быстрее, чем она смогла придумать этому название.

Она шла с рюкзаком за плечами, плохо замазанным синяком под глазом и дурацким мешком в руках. Чувствовала себя глупо. В такие моменты обычно и встречаешь тех, кого совсем не ожидал встретить.

В одном из домом впереди открылась дверь. Звук эхом разнёсся по пустой улице. Тай выскочил в одной футболке и чёрных трениках, хотя на улице минус десять. Спустился по лестнице, держа в руках поводок - собака на другом его конце тут же принялась нюхать голую землю перед домом - и стал ждать, скача с ноги на ногу. В шлёпках поверх носков.

Только не сейчас.Венди реально подумывала повернуть обратно.

- Ди!

Но это имя сбило её с ног. "Твоё имя."Её имя.

Парень заметил её и помахал рукой. Венди помахала в ответ. Он направился к ней, его рыжий питбуль зашагал рядом.

- Привет, сестрёнка! - Тай широко улыбнулся своими ровными зубами и обнял её.

Венди напряглась. Тай - лучший друг её брата. С тех пор как они были маленькими. Самый преданный и настоящий. Он идеально разбавлял серьезность и угрюмость Джордана своим безумным оптимизмом и нескончаемым запасом шуток. Тай знал Венди с детства, так что имел полное право называть её сестрой и обнимать.

Просто Венди в последнее время не нравилось, когда её трогали.

- Привет, - она чуть обняла его в ответ и высвободилась.

Опустилась на колени, слегка потрепала собаку по голове. Та блаженно прикрыла глаза.

- Привет, Кэт!*

Только Тай мог так назвать собаку.

- Тебе деньги передали? - он спросил, смотря на неё сверху вниз.

У него на запястье бежевый эластичный бинт, поверх него толстый серебряный браслет в виде цепи.

- Да, спасибо, - Венди выпрямилась.

- Это не меня надо благодарить. Я бы и сам пришёл, но меня не пускают, - он небрежно поднял одну ногу, Венди увидела пластик электронного браслета вокруг его лодыжки и ярко-зеленый фонарик на нём. Тай под домашним арестом с сентября.

Всё внутри Венди стало грустным.Тай был другом её брата. Они все занимались одним и тем же.

Парень оглядел её и нахмурился.

- Что с кроссовками?

Венди опустила глаза вниз. Капли засохшей крови на её белых кроссовках смешивались с блестящей утренней росой. Она замерла. Кровь. Воспоминания о вчерашнем пригвоздили её к месту.

- Ммм, у нас красят стены в прихожей, - соврала она. - Я испачкалась.

Тай скривил пухлые губы.

- В красный? Стены?

Венди пожала плечами, ей вдруг стало трудно говорить. Трудно лгать.

Но Тай, видимо, ничего не заметил, хотя и значительно помрачнел.

- Ходила к нему?

Венди знала, о ком он спрашивает.

- Нет, - она сглотнула.

- Я пойду в пятницу, если хочешь...

- Мне надо идти, Тай, - перебила она. Знала, что так невежливо, но ей было все равно.

Тай замолчал. Его плечи поникли, но он сжал губы и понимающе кивнул.

- Окей, до встречи тогда. Передавай Шелли привет! - Тай подмигнул.

Венди кивнула и помахала собаке.

- Пока, Кэт!

Они разошлись в разные стороны. На пространство между ними вновь заявил свои права туман.

- Эй!

Венди обернулась. Тай смотрел на неё, наматывая собачий поводок на руку и в нём не было ни капли детского оптимизма или запаса шуток. Венди он сейчас казался таким взрослым, каким ни один взрослый не должен быть.

- Он правда старается, Ди.

Венди вдохнула воздух, которым не хотела дышать. Она снова кивнула, обернулась и ушла.

Это видимо просто так и есть. Даже если у тебя больше нет старшего брата, младшей сестрой ты остаёшься навсегда.

***

- Доброе утро, Пити.

Темнокожий старик у стойки кивнул, не отрывая глаз в толстых круглых очках от сегодняшней газеты.

- Угу, - только и сказал он.

Венди отвернулась. Пити всегда ворчливый. Наверное, до сих пор злится, что родители назвали его Пити.

Её серый мешок тяжело опустился на крышу одной из промышленных стиральных машин, стоявших вплотную друг к другу в середине зала. Они были большими и железными. Вокруг них, у стен, во всю их высоту, выстроились такие же, только друг на друге. Некоторые из них работали, тихо шумя; некоторые стояли открытыми, в ожидании дела; а у некоторых на стекло с чернотой посередине прозрачным скотчем был приклеен листок бумаги с грустным смайликом и надписью "не работает".

Венди взяла одну из корзин, сложенных у входной двери. Там, на хлипком пластиковом стуле сидела женщина и, закрыв глаза, ждала своей стирки. Ещё рано, кроме неё никого нет. Здесь спокойно и как-то сонно.

Венди прошла обратно, её кроссовки скрипели на ещё влажных плитках пола. Она поставила корзину на машинку, аккуратно сложила в неё своё грязное белье из мешка. Загрузила его в машину, засыпала порошок и залила кондиционер. Достала кошелёк, стала считать мелочь на своей ладони. Бросила монетки по одной в автомат. Какое-то время смотрела, как машина начинает работать, медленно крутит её вещи, превращает их в массу цвета. Это почти красиво.

Она опустила взгляд на свои руки со следами белого порошка. Ей нравится его запах. Она этого раньше не замечала.

- Ты уже позавтракал?

Венди обернулась. Жена Пити спустилась вниз по крутой винтовой лестнице, ведущей на второй этаж, где они с мужем жили, по пути завязывая свои кудрявые, покрытые сединой волосы в пучок.

- Да, - Пити ответил, всё также смотря в газету и протянул ей бумажный пакет. - Тебе тоже кое-что взял.

- О, - женщина выхватила у него пакет, вдохнула запах тёплой еды, бекона и яичницы. - Спасибо, милый!

Она по-хозяйски потрепала Пити по голове и поцеловала в щеку.

- Угу, - только и ответил он.

Женщина улыбнулась и оглядела помещение.

- Венди, привет! - сказала она.

- Здравствуйте.

- Твоя форма уже готова, висит в подсобке, - Венди отдала её пару недель назад. Ночная смена тогда прошла не очень спокойно и теперь там было пятно, с которым простая стиральная машинка не справилась бы. - Достать?..

Женщина засуетилась, но Венди поспешила её остановить.

- Нет, спасибо. Можно её сегодня вечером забрать? Мне не по пути сейчас...

- Да, конечно, - она вдруг нахмурилась. - С тобой все хорошо?

"Нет."

- Да.

- Точно? Не заболела?

Венди махнула головой.

- А, ну тогда оставляй одежду тут. Я загружу её в сушилку, а ты вечером заберёшь, - сказала она, начиная распечатывать еду.

Теперь Венди нахмурилась.

- Правда? - это бы значительно облегчило ей день. - Вам не сложно?

- Ни капельки! - женщина откусила немного от своего сэндвича и махнула рукой. - Оставляй!

Венди улыбнулась.

- Да, оставляй. У нас же тут благотворительность, - пробубнил Пити.

Уголки губ Венди опустились. Всё её тело вдруг противно зачесалось от проходящего по нему стыда. Она обуза.

Жена пихнула Пити в бок.

- Помолчал бы, старый! Оставляй, милая. Все хорошо.

Венди кивнула. Начала собирать свои вещи - мешок, кошелёк и чувство жалости, которое к ней прилипло. Вивиан всегда хорошо к ней относилась, даже в тех местах, где не должна была. Как и Мириам. Они делали мелкие вещи, которые обычно делают матери, потому что у Венди мамы не было.

Венди закрыла рюкзак. Солнце выглянуло из-за туч, осветило её бледное лицо, зелёные стены прачечной и плиточный пол. Она подняла глаза, увидела улыбку Пити, который показывал жене что-то в газете, услышала их смех, навечно связанный друг с другом. Они говорили и были счастливы.

Венди почти почувствовала. "приятно было с тобой поговорить..."

Она вдруг чуть не задохнулась, рот наполнило что-то металлическое и захотелось кашлять. Кровь вернулась; глубоко из грудной клетки. Там, где ветви расцарапали так, что уже никогда не заживёт.

Венди вышла из прачечной.

Плевать. Плевать. Должно быть плевать.

***

Солнце исчезло, забрав с собой большую часть тумана. Остались только серость и ещё не разряженный присутствием людей воздух.

Венди зашла в продуктовый на углу. Там тоже никого не было - хорошо, когда никого нет. Купила бутылку воды и красную черешню в пластиковой коробке. После запаха в прачечной ей жутко захотелось есть.

Она вышла из магазина, попутно закидывая пару ягод в рот. Их вкус чем-то напоминал резину и воспоминания о том, насколько раньше она их любила. Что-то опять шевелилось внутри - пахло черешней и утренним туманом.

Венди решила это игнорировать, но оно исчезло само. Становилось всё меньше, по мере приближения к вокзалу. Будто боялось шума и людей.

Она подошла к грязно-серой будке, с толстыми окнами и разноцветными граффити на стенках. Над её головой проходили железнодорожные пути, удары колёс по рельсам отдавались во всем теле. Венди купила билет у полной женщины в ярко-желтом жилете и с черно-белой кепкой на голове. Та даже не посмотрела на неё, громка жевала жвачку и выдувала розовые пузыри.

***

Венди представляла Детройт в виде слоёного пирога с мягкой серединой.По кругу.

Первое кольцо - её район, самый избитый и покорёженный, открытый и беззащитный перед всеми внешними раздражителями.

Второй слой - получше, там меньше пыли и намного теплее, защищенный жертвенностью первого слоя. Кафе Стэна стояло как раз на его краю, который постоянно смещался. Туда-сюда. Бывший дом Венди из голубого кирпича раньше был во втором слое, но потом край переместился и теперь он в третьем. Туда-сюда. Наверное, поэтому место вендиной работы и выглядело так ужасно. Стоя на краю, был в любой момент готов быть выброшенным туда, где его внешность будет оправдана.

И середина. С ней и так всё понятно. Блестящая и сладкая. Чтобы добраться, надо уничтожить другие два слоя. Вышел - и тебе досталось самое вкусное.

Её полупустой поезд сейчас собирался это делать. Пробиваться через туман и мусор к чему-то хорошему.

Венди плюхнулась на твердое сиденье, обтянутое искусственной бардовой кожей, и уставилась в окно. Поезд взвыл и тронулся. Всё перед глазами начало расплываться - остановка с мутными стёклами, туман и черно-желтые полоски на краю асфальта. Венди опустила глаза.

Между стеклом и стенкой, на чёрной резине лежала худая мертвая муха. Кто-то ударил её, оставив следы слизи на стекле, и она упала.Венди себя ей и ощущала. Она пришибленная, как муха. Размазана по стеклу, жижа и остатки тела.

Первая остановка.Люди зашли и люди вышли.

Венди опустила глаза в пол, снова наткнулась на свои испачканные кровью кроссовки. Она наклонилась, попыталась оттереть её пальцами, но сделала только хуже. В груди опять начало сгрестись и ныть.

"если будут сильно доставать, скажешь, да?"

Венди стало больно. Поверить в то, что кто-то тебя спасет ещё легче, чем то, что обещал нож в ржавой раковине. Но и опаснее в несколько тысяч раз.

Вторая остановка.Люди зашли, люди вышли.

Венди увидела мальчика, державшего свою младшую сестру на руках. У неё на голове была шапка с помпоном цвета радуги, а в маленьком кулаке зажат чупа-чупс. Венди не хотела на них смотреть, поэтому отвернулась. Не хотела смотреть на размазанную по стеклу муху тоже. Опустила голову и увидела кровь на своих кроссовках. Внутри уже болело, царапало, что-то росло и не останавливалось.

"дом - это не крыша и не пол. не стены."

Это то, что осталось дырой у неё в груди. Дарило противное ощущение - оголённое и напряженное, как сквозняк. Венди в нём жила. Была как дома.

Третья остановка.Люди зашли.

Кто-то сел рядом с Венди, но она ничего не видела. Боль в груди становилась невыносимой, ей казалось, что ветки горечи лезут к горлу. Не ощущала себя правильно. Куда бы ни посмотрела - чувствует.

А должно быть плевать.Как раньше.До того, как он пришёл и всё испортил, даже ничего не сделав.

Что-то мешало вдохнуть. Венди испугалась, что это слёзы и она сейчас заплачет.

"ей просто было плохо.уже очень долгое время."

Она сама себе делала гораздо больнее, чем Шая когда-либо сможет. Каждый день. Просто оставаясь здесь и пытаясь не уходить. Придумывая причины остаться, что-то из себя представлять. Она очень скучала по Томми. Хотела к нему, туда, где легко и спокойно.

Четвертая остановка.Люди вошли. Двери закрылись.

Венди попыталась успокоить дыхание. Куда бы ни посмотрела везде то, что ей слишком чувствительно видеть. Она вжалась в сиденье, закрыла глаза.

Плевать. Плевать. Должно быть плевать.

Её дыхание успокоилось. Это работало лучше всех, будет и дальше - наплевательское на себя отношение и отсутствие чувств.

Чтобы не шевелилось внутри неё - оно затихло, будто соглашаясь с этим. Венди начала медленно засыпать.

Поезд нёс её, шумно и быстро. Туда, где ей нет места и её никто не ждёт.

Туман гладил на прощание её неспокойные веки, исчезая всё больше и больше с каждой остановкой. Когда достиг последней - совсем испарился. Ему на смену пришло солнце, оно купало бледное лицо Венди в тепле и яркости. Под её закрытыми глазами дорожками по щекам блестели все те мелкие вещи, на которые ей должно было быть плевать но не было.