Глава 38, Головная боль

Прошёл ещё один месяц, и приближалось Рождество. В школе уже чувствовалась праздничная атмосфера: в коридорах развешивали гирлянды, портреты напевали рождественские песни, а на ужин всё чаще подавали тёплые пироги и тыквенный пунш. Но для Сириуса и Эмилии это время было не только радостным ожиданием праздника, но и внутренним напряжением: их ждала поездка в поместье Блэков.

Сириус, обычно уверенный и дерзкий, в последние дни был тише обычного. Он всё чаще задумывался, взгляд его становился отрешённым. Эмилия чувствовала, что он волнуется, и это, в свою очередь, усиливало её собственную тревогу — ведь ей предстояло впервые оказаться среди его семьи. Она понимала, что фамилия Блэк означает не только тёмную магию, но и постоянную борьбу, которую Сириус вёл с родными с самого детства. И теперь она — его гостья. Его выбор. Но ни он, ни она не говорили об этом вслух. Лишь молчаливо держались ближе друг к другу, как будто это могло защитить от всего.

Джеймс, конечно же, был категорически против.

— Ты серьёзно, Мили? В змеиное гнездо? На Рождество?! — в очередной раз вспылил он, когда услышал об их планах.

— Сириус будет со мной, — спокойно ответила она.

— Вот именно! Я знаю, как его там «любят». И теперь ты туда же? — Джеймс, мы справимся, — твёрдо произнесла она, и Лили рядом с ней понимающе кивнула, тихо сжав руку Эмилии.

На фоне этого напряжения в школе вовсю шли приготовления к матчу: Гриффиндор — Когтевран. Тренировки были изнурительными: Джеймс, Сириус и Марлин почти не появлялись в гостиной. Команда сражалась за последние очки перед праздниками, и у Джеймса, помимо тревоги за сестру, была и миссия капитана — и он отдавался ей с головой.

Тем временем Эмилия, Лили, Мэри, Римус и Питер нередко оставались в гостиной допоздна, обсуждая последние новости, домашку и рождественские планы. Сначала это были уютные вечера у камина, но в какой-то момент появилась тень — Томас Макадам.

Он всё чаще подходил именно к Эмилии. Сначала невинно, с парой вопросов. Потом дольше задерживался, садился рядом, пытался отвлечь её от беседы с друзьями. Он знал, что Сириуса нет рядом, и это давало ему смелости. Лили и Мэри пытались вмешиваться — перебивали, просили Эмилию помочь с эссе, начинали навязчиво звать её к камину, но Томас не унимался. Он явно не воспринимал их всерьёз и продолжал вести себя так, как будто всё происходящее вокруг него не касалось.

И тогда впервые за долгое время вмешался Римус. Спокойный и терпеливый, он включил ту сторону себя, которую большинство видело редко: холодную, твёрдую и внятную.

— Кажется, ты тут уже засиделся, Томас, — тихо, но отчётливо сказал он, когда тот в очередной раз уселся слишком близко к Эмилии.

— О, а ты что, теперь её телохранитель, Люпин?

— Нет. Просто человек, у которого есть уши. И они устали слышать, как ты пытаешься произвести впечатление.

Питер, обычно незаметный, поддержал:

— Может, дашь ей просто отдохнуть, и не будешь как пиявка присасываться?

Томас усмехнулся, но понял намёк. Под взглядами всей компании ему стало неуютно. Он ещё пару раз попытался вернуться, но каждый раз встречал ледяное молчание или предельно вежливое — но окончательное — «мы заняты».

А Эмилия? Она всё чаще ловила себя на мысли, что скучает по вечерам с Сириусом. Без слов. Без наигранности. Просто рядом. И всё чаще подумывала: пусть встреча с семьёй Блэков будет ужасной, пусть даже Джеймс будет недоволен, но если Сириус будет рядом — она справится.

В те вечера, когда у команды не было тренировок и в воздухе витала приятная усталость, вся компания собиралась в гостиной Гриффиндора. За большими окнами уже ложился первый снег, и Хогвартс окутывало уютное ожидание праздника. Камин потрескивал, обволакивая комнату мягким светом и запахом горящих дров, а мягкие кресла и подушки, которые кто-то давно перетащил поближе к огню, становились центром вечерней жизни.

Сириус, как по негласному правилу, всегда оказывался рядом с Эмилией. Он словно автоматически искал её взгляд, садился ближе, перекидывался с ней парой фраз, а потом просто сидел рядом, вытянув ноги и закинув одну руку за спинку дивана. Иногда он тихо наклонялся, чтобы что-то сказать ей на ухо, и она либо закатывала глаза с усмешкой, либо отвечала так же шёпотом. Это не было напоказ. Это было по-настоящему их — лёгкое, невесомое, но тёплое, как шарф, связанный вручную. Однажды Мэри тихо прошептала Лили, наблюдая за ними:

— У них уже глаза блестят, как у нюхлеров при виде чего то блестящего.

И Лили только усмехнулась, согревая ладони у кружки с горячим шоколадом.

Джеймс тоже был рядом — и всё чаще рядом с Лили. В последнее время она перестала демонстративно отдаляться, и даже пару раз сама позвала его сесть ближе. Джеймс, конечно, старался держаться достойно... ну, по крайней мере, первые пять минут. Он пытался быть вежливым, умным, внимательным.

— Лили, а ты знала, что у фениксов температура тела выше, чем у драконов?

— Спасибо, Поттер. Ты собираешься сдать экзамены по уходу за магическими существами  вместо меня?

— Если ты дашь списать план по зельям — хоть астрономию за тебя сдам.

Но, конечно же, его терпения не хватало надолго. Уже через минут пятнадцать он начинал отпускать комментарии в сторону друзей.

Сириус закатывал глаза, Эмилия смеялась, Лили цокала языком, но уже с лёгкой — почти ласковой — улыбкой. И в этих мелочах было больше нежности, чем во всех признаниях Джеймса за прошедшие годы.

Марлин, Римус и Питер, как обычно, занимали диванчик поближе к камину. Марлин что-то живо рассказывала, размахивая руками — чаще всего о том, как на тренировке Джеймс чуть не сшиб её мячом.

— Он всё ещё не научился отличать нас от квоффла! Только квоффл не визжит в ответ!

Римус слушал внимательно, иногда кивая и вставляя колкие, но добрые замечания. Питер сидел между ними, жевал шоколад и комментировал в духе:

— Зато у Джеймса стиль, как у падающей мандрагоры. И вся троица хохотала так, что к ним несколько раз оборачивались первокурсники.

Конечно же, темой номер один был предстоящий матч с Когтевраном.

— Они думают, что их ловец может состязаться с нашим? Да он с ним даже в метель справится! — уверенно говорил Джеймс.

— Метлой отобьёт и снитч поймает одной рукой, — поддакнул Сириус.

Ближе к концу вечера, под хохот и разговоры, Джеймс снова принялся рассуждать о безопасности игроков — особенно одного игрока.

— Я всё решил. Сириус играет на школьной метле.

— Что?! — возмущённо вскинулся Сириус – Я уже думал ты про тот инцидент забыл давно.

— Ты летаешь так, как будто у тебя не метла, а веник. А если сломаешь шею? Не спорь. Это приказ капитана.

— Это насилие над душой, — мрачно пробормотал Сириус, но всё равно согласился, хоть и выглядел грустно.

Только Эмилия, наблюдая за ним с лёгкой улыбкой, подошла позже и прошептала:

— Зато будешь цел. А я не хочу чинить тебя заклинаниями после матча. Или навещать тебя каждый день в больничном крыле - Сириус притянул её за руку, не обращая внимания на взгляды друзей. — Ты мне лучше любого зелья, Поттер.

И пусть это был обычный вечер в гостиной, с чаем, шутками и заботами, но в нём уже чувствовалась близость праздника, ожидание чего-то настоящего — и немного чего-то нового.

Утро в день матча выдалось холодным и хмурым — небо затянули серые облака, и ветер с Запретного леса проносился по территории Хогвартса с особым остервенением, шевеля шапки снега и заставляя окна дрожать.

Но Эмилия проснулась не из-за шума ветра, а от ощущения чего-то... странного. Её сны обычно были насыщенными, иногда пугающе ясными, но этот — будто оставил после себя только привкус тревоги, густой и липкий, как туман в ночном лесу. Она ничего не помнила. Ни образов, ни слов. Только чувство, будто кто-то смотрел на неё сквозь сон, и взгляд этот не сулил ничего хорошего.

Эмилия сидела на краю кровати, вцепившись пальцами в одеяло. Марлин уже возилась у зеркала, что-то бормоча себе под нос. Мэри бегала по комнате в поисках перчаток. Лили расчесывала волосы, кидая на Эмилию внимательные взгляды.

— Ты как? Вид у тебя... как у призрака.

— Не выспалась просто, — отмахнулась Эмилия, натягивая кофту. Она выдала это с такой лёгкой усмешкой, что Лили, хоть и заметила фальшь, не стала настаивать.

Позже, в Большом зале, всё казалось обычным — радостным и бодрым. Воздух гудел от предвкушения матча. Гриффиндорцы в красно-золотых шарфах толпились за столами, обсуждая ставки и предполагаемые счёты. Сириус увидел Эмилию, как только она вошла, и его настроение, и без того сияющее, вспыхнуло ещё ярче.

— А вот и моя звезда удачи! — воскликнул он, почти бегом подлетев к ней, обнял с такой теплотой, что на мгновение тревога в груди Эмилии притихла.

Он осыпал её поцелуями в щёку, в висок, взъерошил волосы, хотя она только их уложила, и упрямо усадил рядом с собой.

— Ну, говори. Кто испортил тебе утро, я пойду разберусь.

— Ни с кем не надо разбираться, просто утро выдалось тяжелым , — усмехнулась Эмилия, натянуто, но убедительно. — Мантию не могла найти, расчёска сломалась.

Сириус всё ещё смотрел на неё с прищуром, будто пытался прочесть между строк, но не стал настаивать.

— Значит, сегодня я компенсирую тебе всё. Подниму настроение сегодняшней победой.

- Очень на это надеюсь – с улыбкой сказала Эмилия

Во время завтрака Сириус не отлипал от неё ни на шаг. Он то приобнимал её за плечи, то наклонялся шепнуть что-то смешное, отчего она даже хмыкнула пару раз искренне. Джеймс, сидя напротив, кивал под одобрительные взгляды команды, периодически подшучивал:

— Вот это, я понимаю, настрой перед матчем. Блэк, может, и мне найти кого-то для вдохновения? Лили, как ты смотришь на решающий гол в твою честь?

Лили закатила глаза:

— Если ты сравнишь меня с мячом ещё раз — ты и правда узнаешь, каково быть сбитым с метлы.

Смех пронёсся по столу, и даже Эмилия расслабилась — немного.

Когда завтрак закончился, Джеймс вскочил, воскликнув:

— К бою! Порвём когтевранцев!

Сириус поцеловал Эмилию в висок, шепнул:

— Держи за меня кулаки. И сердце.

— Если ты не принесёшь нам победу, я отдам его Римусу.

— Предательница. — Он рассмеялся и побежал следом за Джеймсом и Марлин, бросив ей через плечо подмигивание.

Эмилия осталась в Большом зале с Лили, Мэри, Римусом и Питером. Они сидели, потягивая тыквенный сок.

И пока снаружи стадион уже начинал заполняться учениками, внутри замка оставались те, кто ждал — и волновался. Особенно Эмилия, у которой тревога в груди не утихала, хоть её и прятала за улыбками и словами «всё в порядке».

***

Трибуны стадиона были полны. Шарфы Гриффиндора и Когтеврана развевались над головами студентов, воздух звенел от восторга и напряжения. Громкоговорящий голос Лианы Уодл, комментаторши из Пуффендуя, раздавался по всему стадиону, а над полем уже кружили золотистые искры, предвещая скорое появление снитча.

— И вот они — команда Гриффиндора! — выкрикнула Лиана, и под радостный рёв болельщиков из замка вылетели семеро игроков в ало-золотой форме. Джеймс Поттер, как всегда, шел первым, со своей метлой. За ним — Марлин Маккиннон, ловко прокручивающая метлу в воздухе. Сириус Блэк — сияющий, уверенный, приветствуя зрителей широкой улыбкой.

Команда Когтеврана выстроилась напротив: высокие, стройные, с холодной решимостью. Их капитан — Алекс Фаррел — ловец, известный своей скоростью. Но сегодня Гриффиндор был настроен решительно.

На трибунах Эмилия сидела рядом с Лили, укутанная в шарф, держась одной рукой за перила, а другой — за кружку с горячем чаем. Голова тихо ныла, боль как будто пульсировала где-то за глазами, но она лишь моргала чуть чаще и старалась не выдать себя. «Всё нормально» мысленно твердила она, — «не сейчас».

Матч начался. Свисток. Мгновенное взмывание вверх. Квоффл в руках у Джеймса — и он прорывается сквозь защиту Когтеврана.

— ПОТТЕР ВПЕРЁД! — крикнула Лили, вскакивая. — ДАВАЙ, ДЖЕЙМС!

— Марлин, за левым флангом! — подхватила Эмилия. — ПЕРЕДАЙ!

И Марлин, перехватив квоффл у игрока соперников, ловко прокрутила метлу и бросила мяч Джеймсу.

— БЛЕСТЯЩАЯ ПЕРЕДАЧА МАККИННОН! — пронеслось с трибун. — ПОТТЕР — БРОСОК — И ЭТО ГОЛ!

— ДААА! — Римус подскочил с лавки, хлопая в ладони. Питер визжал от радости, будто это он сам забил.

— Так держать! Они сегодня просто в ударе! — завопил он.

Сириус в это время ловко отбивал бладжеры, прикрывая своих. Один из мячей нацелился прямо на Марлин, но Блэк успел подлететь, сделать мощный замах — и бладжер с грохотом отлетел обратно в сторону игроков Когтеврана.

— Блохастый, бей сильнее! — крикнула Эмилия, смеясь. Сириус бросил ей воздушный поцелуй и подмигнул — даже в гуще игры он не терял своей дерзости.

Командная игра у гриффиндорцев была на высоте. Джеймс и Марлин ловко перекидывались квоффлом, третьим охотником был высокий шестикурсник — Дерек Финч — ловкий и спокойный, он всегда знал, когда отдать пас или прикрыть товарища. Загонщики — Сириус и Томасом Флиннтом — работали слаженно: один отбивал, второй прикрывал или создавал угрозу для соперников. Вратарь — девочка по имени Джессика Кроу — уже дважды поймала мяч, не дав Когтеврану забить.

— Потрясающий сейв Кроу! Вот это рефлексы!

Когтевран играл жёстко — но честно. Их охотники пытались прорваться, но оборона Гриффиндора не давала слабину. А на трибунах Лили кричала Джеймсу:

— ПРАВО! СЛЕВА ИДУТ! СДЕЛАЙ ВИД, ЧТО НЕ ЗАМЕТИЛ!

Джеймс действительно не заметил. С притворной небрежностью он отпустил квоффл назад — прямо Марлин, и та вколотила его в кольцо.

— ГОООЛ! ЕЩЁ 10 ОЧКОВ ГРИФФИНДОР! — голос комментатора почти сорвался от восторга.

— Эй, Мили, — наклонился к ней Римус, — Ты уверена, что с тобой всё в порядке? Ты как-то... побледнела.

— Просто кричу слишком громко, — отмахнулась она. — Я же не могу молчать, когда брат так играет.

Питер передал ей открытую пачку мармеладок:

— Вот возьми. Это помогает.

Снитч ещё не показывался, но матч уже набирал обороты. Гриффиндор вёл, но отрыв был пока невелик. Игроки кружились в воздухе, словно птицы в шторме, и каждый болельщик с замиранием сердца ловил каждый бросок, каждый поворот, каждый удар.

И хоть голова Эмилии продолжала болеть, она не могла оторвать глаз от Сириуса — от его уверенности, ловкости, от того, как он врезался в воздух, как будто воздух подчинялся ему. И с каждым забитым голом — её сердце билось всё чаще.

На поле бушевала настоящая буря. Сириус, казалось, наслаждался каждой секундой матча. Он ловко маневрировал между загонщиками Когтеврана, отбивал бладжеры с точностью, будто это был не хаотичный мяч, а продуманный дуэльный заклинательный бой. Один особенно опасный бладжер летел прямо в Джеймса, но Сириус вынырнул буквально из ниоткуда и отбил его с такой силой, что мяч едва не снёс метлу соперника.

— БЛЭК! ГЕРОЙ МАТЧА! — выкрикнула Лили, смеясь.

— ЭЙ! — Джеймс закружил в воздухе и, хотя был занят защитой квоффла, громко отозвался: — Я вообще-то все слышу Эванс.

Лили лишь закатила глаза. Эмилия смеялась, несмотря на пульсирующую боль в голове. Когда Сириус снова пронёсся мимо их трибуны, она закричала:

— Бей, дворняга, бей! Покажи этим орлам, кто тут главный! Он на лету повернул голову и выдохнул:

— Ради тебя, ведьмочка!

Марлин, тем временем, демонстрировала потрясающую выносливость. Несмотря на жёсткие стычки, она упорно летала по краям поля, не давая когтевранцам перехватить инициативу. В одном моменте она приняла мяч от Джеймса, резко ушла влево и, притворившись, что будет бросать, обвела вратаря и точно вбросила квоффл в крайнее кольцо.

— ВОТ ЭТО ИГРА! — Римус вскочил на ноги. — Она переиграла их с одного взгляда!

Питер почти упал с лавки от восторга:

— Гриффиндор сегодня разнесут Когтевран!

Где-то в середине матча снитч мелькнул в воздухе. Ловцы — Алекс Фаррел и юная ловчиха Гриффиндора, Элиза Спенс — рванули за ним. Все затаили дыхание. Элиза была младше и чуть медленнее, но казалась бесстрашной. Она рискнула и нырнула вниз, уходя в штопор за снитчем, а Алекс резко свернул в сторону — фальшивка.

— Она не поддалась на отвлекающий манёвр! Вот это храбрость, вот это гриффиндорский дух! — кричала Лиана.

— Если она поймает снитч — мы победим! — Эмилия схватилась за руку Лили, забыв о боли.

— Она поймает — с надеждой сказала  Лили.

На поле творилось нечто невообразимое. Загонщики устроили настоящую дуэль бладжерами. Сириус с силой отбивал мяч, создавая хаос в рядах противника. Эмилия следила за ним, сердце билось учащённо. Он был сосредоточен, сильный, решительный. Она вдруг подумала, что никогда ещё не видела его таким — и именно таким он нравился ей ещё больше.

И тут — рев трибун.

Снитч мелькнул у самой кромки поля, и Элиза, издав почти нечеловеческий крик, рванулась вперёд. Алекс был рядом, но замешкался, когда кто-то из их охотников чуть не влетел в него.

Элиза протянула руку — и снитч оказался у неё в ладони.

— ПОБЕДА ГРИФФИНДОРА! — разнеслось над полем.

Трибуны взорвались радостью. Лили подпрыгнула и обняла Эмилию и Мэри. Римус схватил Питера, тот чуть не выронил флаг. Все кричали, визжали, хлопали.

Как только судья громогласно объявил победу Гриффиндора, над полем пронёсся рев трибун. Радость была почти оглушающей — все вскочили со своих мест, и волной рванули вниз, к полю, чтобы поздравить команду. Эмилия вместе с Лили, Мэри, Римусом, Питером и остальными учениками гриффиндорской башни поспешила вниз по трибунам.

Толпа была шумной, лестницы — узкие и крутые. С каждым шагом боль в голове Эмилии становилась всё сильнее. Сначала — просто неприятное давление, потом — глухой, тяжелый пульс, отдающийся эхом в висках. Голова кружилась, ступени плыли перед глазами. Несколько раз она едва не оступилась, но её вовремя подхватывали проходящие мимо гриффиндорцы.

— Эй, всё в порядке? — послышался голос, когда она снова пошатнулась, неудачно перешагивая ступеньку. Её поймали надёжные руки — Томас. Он держал её за локти, смотрел обеспокоенно.

— Всё нормально, — чётко, хоть и немного раздражённо, ответила Эмилия. — Просто... споткнулась.

Томас прищурился, но ничего не сказал — отпустил её, а она быстро пошла дальше, словно отгораживаясь от него этой решимостью. Голова гудела, но поле уже было рядом. Она пересекла его и, как только увидела Сириуса, рванула прямо к нему.

Он стоял, сияя от радости, в окружении друзей по команде. Но как только увидел Эмилию, его лицо озарилось ещё больше. Она бросилась к нему, крепко обняв, не сказав ни слова. А потом — поцеловала его прямо в губы.

Это был не тихий, робкий поцелуй, а откровенный, радостный, тёплый — подарок, награда, порыв. Команда Гриффиндора тут же взорвалась весёлым криком.

— ДАААААА! — закричал кто-то из охотников.

— Пара матча! — хором начали скандировать другие члены команды.

Кто-то хлопал Сириуса по плечу, он смеялся, прижимая Эмилию к себе, будто боялся отпустить.

Лили, на волне эмоций, подбежала к Джеймсу и тоже крепко обняла его, улыбаясь. Джеймс, ошарашенный, не сразу понял, что происходит. Он стоял с округлёнными глазами, прижав к себе Лили, будто боялся, что это — сон.

— Ты в порядке? — прошептал он. Лили на секунду опомнилась, слегка покраснела, и шагнула назад.

— Ну... это было за отличную передачу. И только.

Джеймс кивнул, глупо улыбаясь, но глаза у него светились так, будто он уже выиграл не только матч, но и битву за сердце Лили Эванс.

Римус тем временем, не сдержавшись, схватил Марлин за талию и, смеясь, закружил её на месте. Марлин сначала вскрикнула от неожиданности, но быстро поддалась веселью, закричала:

— Прекрати, я убью тебя, Люпин!

— Слишком поздно — ты уже в воздухе! — отозвался он с широкой ухмылкой.

Питер хлопал по плечам каждому игроку, кто проходил мимо, размахивая маленьким флажком с символикой факультета. Он прыгал от радости, чуть не наткнувшись на одного из судей.

Повсюду звучали поздравления, объятия, смех, визг радости. Команда Гриффиндора стояла плечом к плечу, сплочённая как никогда. Они были не просто учениками — они были семьёй. И пусть это был всего лишь школьный матч — в этих юных сердцах это было как настоящая победа, как битва, в которой каждый отдал лучшее.

А среди всей этой радости — стояли Эмилия и Сириус. Он гладил её по волосам, держа её ладонь в своей, и что-то тихо шептал на ухо, заставляя её улыбаться сквозь головную боль.

Толпа гудела, смеясь, крича, обнималась, а Эмилия старалась удержаться на ногах. Но боль в голове снова ударила волной — сильной, гулкой, сковывающей. Она поморщилась, чуть глубже вдохнула, надеясь, что всё пройдёт... но не прошло. Стало хуже.

Она не сразу поняла, что качнулась вперёд — всё вокруг будто слегка накренилось. Мерцающий свет, шум голосов и поле под ногами поплыли. Она инстинктивно ухватилась за плечо ближайшего человека — одного из игроков Гриффиндора, загонщика, тот быстро среагировал, поймал её за локоть и удержал от падения.

— Эй, ты в порядке? — выдохнул он, обеспокоенно заглядывая ей в глаза.

Сириус тут же оказался рядом. Он буквально оттолкнул всех, чтобы добраться до неё, схватил её за плечи, прижал к себе, его голос стал громче всех:

— Эми! Что с тобой? — он пытался поймать её взгляд, но тот был расфокусирован, как будто она смотрела сквозь него.

Эмилия пыталась что-то сказать, но звук будто исчез. Голоса вокруг стали глухими, отдалёнными, как будто она была под водой. Только губы Сириуса — те двигались, что-то говорили... потом рядом оказалось лицо Джеймса, искажённое тревогой, за ним Лили, Римус, Марлин. Все они были как в тумане.

Голова кружилась, сердце стучало где-то в горле, и тело стало чужим, тяжёлым. Последнее, что она успела почувствовать — как руки Сириуса крепко держат её, как он прижимает её к себе, зовёт по имени... И всё.

Всё исчезло.

Словно кто-то выключил свет.

Тело Эмилии обмякло, и она упала, потеряв сознание прямо посреди радостного праздника на поле.